Глава I КРАТКИЙ ОБЗОР РАЗВИТИЯ КРАНИОМЕТРИЧЕСКИХ МЕТОДОВ

Краниология издавна является одним из важнейших разде­лов этнической антропологии. В середине XIX в., когда антропо­логия выделилась в самостоятельную отрасль знания, .представ­ляющую собой «переход-от .морфологии и физиологии человека и его рас к истории» *, краниологические исследования состав­ляли основное содержание новой науки.

Еще в середине XVI в. некоторые анатомы предлагали сопро­вождать изучение черепа измерениями. Это предложение не нашло поддержки как из-за отсутствия соответствующего ин­струментария, так и вследствие отрицательного отношения к точ­ным измерениям и цифрам большинства морфологов и врачей XVII—XVIII вв., довольствовавшихся описание^. Даже извест­ный геттингенский анатом И. Блюменбах, работавший во вто­рой половине XVIII—.первой четверти XIX в.₍,’(автор расовой классификации и учения о различиях черепов у представителей разных рас), предпочитал пользоваться описательными харак­теристиками. С другой стороны, предлагавшиеся-приемы изме­рения черепов основывались на выборе случайных, соотношений, не были связаны в какую-либо систему и поэтому не получили сколько-нибудь широкого распространения.

Однако еще в середине XVIII в. разносторонний анатом и та­лантливый художник, датчанин П. Кампер, разрабатывал кра­ниометрическую методику. Он впервые указал на необходимость установки черепа в определенной горизонтальной плоскости при краниометрических исследованиях. Была выбрана плоскость, проходящая через середину слуховых отверстий и нижний кран грушевидного отверстия. Вертикальная профилировка лица оце­нивалась нм при помощи угла между упомянутой плоскостью и лицевой линией, идущей от лба до края резцов. Наряду с этим П. Кампер впервые в истории антропометрии ввел понятие об относительных величинах, или индексах, в дальнейшем заняв­ших прочное место в антропологических исследованиях.

Рубежом, с которого начинается развитие научной кранио­метрии, следует считать 1842 г., когда появилась .работа шведско­го анатома А. Ретциуса о форме головы у населения Северной Европы. В ней Ретцнус впервые применил классификационный принцип к черепным размерам, разделив все народы земного шара на короткоголовых — брахикефалов и длинноголовых — долихокефалов. Для определения формы головы он предложил черепной (на живых — головной) указатель, выражающий шири­ну черепной коробки в процентах к ее длине. Одновременно с этим черепом подразделялись на ортогнатные (с вертикальным профилем лица) и на прогнатные (с выступающими вперед че­люстями). Таким образом, все народы мира были распределены по форме черепа на четыре группы. Эта классификация, пусть даже очень схематичная, показала пользу краниометрических исследований и значение их для установления родственных взаимоотношений между народами. Она получила широкую из­вестность и оказала большое влияние на развитие антропологии.

Дальнейшее развитие краниометрической методики связано с деятельностью основателя Парижского антропологического об­щества П. Брока. В его исследованиях содержится система из­мерений черепа, включающая удачные приемы, введенные его предшественниками, но в основном разработанная самим Бро­ка. Предложив .почти все краниометрические точки, употребляе­мые в настоящее время, н точно определив многие измерения че­репа, он тем самым избавил краниологическую литературу от ца­рившей в ней путаницы. В этом отношении огромную роль сыгра­ли его «Антропологические инструкции», напечатанные в 1864 г.,— первое серьезное руководство по краниометрии н ант­ропометрии в мировой антропологической литературе². Вместе с точным определением краниометрических точек и измерений Брока ввел горизонтальную плоскость, которая широко применя­лась во французских работах по краниологии. Эта[1] плоскость была проведена через пнжнне точки суставных бугров затылоч­ной кости и альвеол передних резцов и была названа альвеоло- кондилярной.

К сожалению, измерительная схема Брока не получила все­общего признання. В частности, она не была принята немецкими учеными. Это объяснялось как националистическими тенден­циями, так н отчасти неудобством его горизонтальной плоскости. В немецкой краниометрической литературе использовались схе­мы Р. Вирхова и ряда других исследователей. Хотя они мало от­личались друг от друга и от схемы Брока, но все же пользование разными схемами затрудняло сопоставление измерений, произво­дившихся по разной методике ^[2].

Известным шагом вперед на пути унификации краниометри­ческой методики было франкфуртское соглашение 1882 г.^[3] Фак­тически это соглашение предусматривало ряд взаимных уступок крупнейших немецких краниологов того времени и не привело к введению в краниометрическую практику принципиально новых приемов. Единственным исключением было принятие новой го­ризонтальной плоскости для некоторых линейных и угловых из­мерений. Она проводилась через нижние края орбит и верхние точки наружных краев слуховых отверстий и получила наимено­вание ушно-глазничной, или франкфуртской. Однако Брока кате­горически отказался признать программу франкфуртского съез­да и, в частности, франкфуртскую плоскость.

Основные различия в краниометрических программах своди­лись к следующему. Французские антропологи измеряли основ­ные диаметры мозговой коробкн независимо от какой-либо го­ризонтальной плоскости. Высоту лица они определяли от офрио- на. Немцы измеряли продольный диаметр черепа параллельно франкфуртской горизонтали, вьгеотный ^перпендикулярно к ней. Верхней точкой высоты лица был избран назион.

Е обеих программах были свои достоинства и недостатки. Из­мерения мозгового черепа без соблюдения горизонтальной плос­кости технически проще и возможны также на черепах без лице­вых костей. В этом отношении французская программа имела преимущество. Но определение офрнона для измерения высоты лица довольно сложно, и нельзя быть уверенным, что эта точка всеми наблюдателями одинаково отмечается на всех черепах.

нации методой Но русские ученые в этой конвенции не участ­вовали, а а- Л. П. Богданова в постановлении не было упомя­нуто. хог’ еще за сорок лет до монакського съезда предложил ту сам\ .рму синтеза, которую дриняла комиссия.

Од¹ монакскнй протокол давал иногда слишком общие

фор" >вки способов определения отдельных размеров. Кро­ме монакская программа, справедливо отбросив чрезмер-

н- и чеиие горизонтальной ллоскостью, характерное для ста- іісмєцких работ, вообще не упоминает о плоскостях. В же- кой программе о них упоминается лишь в виде пожелания •ько по отношению к изображениям, и, самое главное, франк- ртская ушно-глазничная и французская альвеоло-кондилярная оскости сохранены на равных правах, что нельзя, конечно, на­звать унификацией.

Недостатки монакского протокола сказались в дальнейшем. Много путаницы вызвала формулировка размеров, определяе­мых от альвеолярной точки. В старых программах предполага­лось, что высота лица (от назиона) и длина его основания (от базиона) сходятся ‘в одной точке. Но само определение ее было неясно: товорилось то о наиболее передней, то о наиболее ниж­ней точке альвеолярного края. іВ монакском .соглашении для вы­соты лица была принята нижняя, а для длины основания лица — передняя точка. Но сформулировано это было настолько неясно, что многие авторы продолжали считать, что речь идет об одной точке, но определяли ее различно.

Большое значение для развития методов краниометрической техники 'В XX в. имели исследования английской биометрической школы во главе с К- 'Пирсоном и .цюрихской школы антропологов, которую возглавлял Р. Мартин.

Английские биометрики, и особенно глава школы Пирсон, оставили большое количество работ, посвященных статистиче­скому рассмотрению биологических И некоторых социальных проблем^[4]. Идеалистическая философия Пирсона подверглась ис­черпывающей критике со стороны В. И. Ленина ®.

Ряд возражений вызвал и его математический аппарат^[5]. Од­нако в ряде конкретных областей знания Пирсон и его ученики добились положительных результатов. К их числу относится накопление огромного фактического материала и подробное рас­смотрение методических вопросов краниометрии: определение различных краниометрических точек, выработка наиболее целе­сообразных способов измерения отдельных признаков и т. д.

Первый вариант .краниометрической программы биометриче­ской школы опубликован ученицей .Пирсона С. Фосетт в 1902 г.^[6] Фосетт приняла немецкую буквенную символику обозначений отдельных измерений, которая вошла во все биометрические ра­боты ло краниометрии не только в Англин, но и за ее пределами. Существенным в этой работе было усиленное внимание к дета­лям техники измерений, различие приемов которой, как показа­ла Фосетт, а за ней и другие английские краниологн, крайне за­трудняет сопоставление данных разных исследователей. Все же первые краниологические публикации биометрической школы со­держали значительные расхождения, особенно в определении высоты черепной коробки и шцрины орбиты ^[7]. Позже эти разли­чия были устранены и в определении отдельных размеров была достигнута договоренность.

Параллельно с этим уточнялась и расширялась программа измерений. Еще в 1882 г. русский антрополог н археолог К. С. Ме­режковский предложил измерять высоту носовых костей и даже сконструировал для этой цели особый инструмент. В 1913 г. раз­мер, предложенный К.

Большое внимание английские краниологи уделяли также оп­ределению описательных признаков на черепе. Однако и здесь они стремились внести точную меру изменчивости и выразить если не количественно, то графически вариации отдельных плохо поддающихся измерению элементов строения черепа. С этой целью ими была разработана методика получения суммарных об­водов различных серий черепов в отдельных нормах ^[10]. Наложе­ние обводов друг Hjf®ipyra давало возможность зафиксировать различия спгитталмюго, поперечного и горизонтального конту­ров черепной ко- и в разных сериях.

В отлично о . >метриков, придававших решающее значение в любом но. 1ДНИИ математическим методам (что приводи­ло их част- ^ыву от реальных фактов), Р. Мартин и его уче­ники подл пі к антропологическому материалу с морфоло­гических шций. Посвятив всю свою жизнь разработке

методич \ вопросов, Мартин создал единственное в своем родг одство по морфологии человека, вышедшее первым и" .і в 1914 г.^[11] Большое внимание уделено в нем проблс- * .ПІИОЛОГИИ и краниометрии. Составленная Мартином про- ■ і измерений черепа с точной дефиницией точек и способов

і'. пня — наиболее полная из всех, которые были когда-либо

< шкованы. Подробную характеристику получили не только :• иные и дуговые, но и угловые размеры черепа. Цифровая •толика обозначения отдельных размеров, предложенная Мар- дном, широко распространена в современной краниометрии. Гораздо более обстоятельно, чем в работах биометриков, была рассмотрена методика получения индивидуальных обводов по линиям различных плоскостей, проходящих через черепную короб­ку, и диоптрографских рисунков, дающих возможность получить контуры лицевого скелета. Однако появление капитального ру­ководства Мартина не избавило краниометрию от разнобоя. По­этому ,краниологи многих стран неоднократно возвращались к вопросам унификации, вносили уточнения и дополнения в про­граммы английских биометриков и Мартина. Остановимся на наиболее существенных пунктах расхождений.

В учебнике Мартина точке на середине нижнего края аль­веолярной дуги присвоено единое .название — простион, но ука­зывается, что при всех измерениях она определяется на перед­нем крае, за исключением высоты лица, когда ее следует определять на ннжнем. Так как высота и длина основания лица вместе образуют так называемый лицевой треугольник, приме­няемый для некоторых вычислений, то многие краниологи стали измерять не только высоту, но и длину основания до нижней точки, а другие, наоборот, измеряли высоту до передней. А. Грдличка выделил в этой области две точки и назвал перед­нюю простноном, а нижнюю — верхней альвеолярной точкой. Верхней она названа потому, что лежит на верхней челюсти, но это может ввести в заблуждение, так как в данной «спорной» области точка является как раз нижней.

Базнои в моиакской программе определен как передний край большого затылочного отверстия. Мартин указывает, что его нужно определять на нижнем крае при измерении высоты и на переднем при определении длины основания черепа и лица. Та­кое толкование приводит к расхождениям. Поэтому Грдличка называет базионом только нижнюю точку, от которой измеряется высотный диаметр. Заднюю точку переднего края он назвал эн- добазноном. Однако английские биометрики сохраняют ниж­нюю точку для всех размеров. А. Валлуа рассматривает простион и базион как морфологические точки, меняющие свое анатоми­ческое положение. В его трактовке простион—точка, лежащая в передней части альвеолярной дуги в медиальной плоскости в месте, наиболее удаленном от назиона при измерении верхней высоты лица и от базиопа при измерении длины основания лица. Базион лежит на переднем крае большого затылочного отверстия ■в месте, наиболее удаленном от брегмы при измерении высот­ного диаметра, от-назиона и от простнона — при измерении дли­ны основания черепа и лица.

Здесь принята трактовка Грдлички, сохраняющая сущность указаний Мартина и устраняющая возможные расхождения.

Крайне неудачен шестнадцатый пункт моиакского соглаше­ния, в котором дается определение ширины орбиты. Размер ре­комендуется брать от дакриона, по с оговоркой: «Если дакрион сросшийся или если он в аномальном положении, то ищут точ­ку, в которой встречайся задний лакримальный гребень с ниж­ним краем лобной кости». По смыслу моиакского протокола дак­рион и лакримальная точка — как бы синонимы. Между тем -ширина от лакримальной точки па 1—1,5 мм меньше, чем от дак­риона, что составляет 60—90% среднего квадратического укло­нения.

Неясность в определении дакриона заставила Мартина ввести новую — максиллофронтальную точку, которая лежит еще бли­же к средней линии, чем дакрион, не говоря уже о лакрималь­ной точке. Разница в ширине, определенной от крайних точек — макенллофронтальнон и лакримальной, составляет уже 3—4 мм, что равно общечеловеческой амплитуде колебаний средних. При этом не всегда можно понять, какой именно точки придержи­вался тот или иной исследователь.

Практика показала также, что без горизонтальной плоскости обойтись все же нельзя. Подавляющее большинство краннологов приняло франкфуртскую ушно-глазничную плоскость. Но по­скольку сами липни, угол которых к горизонтали требуется опре­делить, не были предметом соглашения, то угловые размеры до настоящего времени всеми определяются по-разному. Неодно­кратно отмечавшийся недостаток франкфуртской плоскости — ее

непригодность для ориентировки черепов без лицевых костей. Таковы многие иске аемые черепа, а для них-то как раз угловые размеры особенна гобходимы. Но в ориентировке мозгового че­репа разнообрл приемов больше, чем ,в каком-либо другом разделе крапп трни. До сих пор в ходу линии глабелла — пион, глабі-/ і -ламбда, глабелла — опистокраннон, назнои — опистион П >1 не другие.

Пож-¹ наиболее распространена предложенная Г. Шваль­бе гор. .іьная лнння глабелла — инион. Но именно она най­менш .одна. Положение иниона само служит признаком, сі:.¹: і (меняющимся в ходе эволюции. У обезьян он лежит

вы шстокраниона, у яванских и китайских питекантропов,

а т че у южных неандертальцев совпадает с ним, у европей- ск неандертальцев инион обычно несколько ниже, а у совре- м !ых людей почти всегда значительно ниже опистокраниона. J іьі и другие размеры, ориентированные на линню глабелла — инион по методу Швальбе, имеют то преимущество, что они под­черкивают разницу между черепами современных и ископаемых людей, но вместе с тем также тот важнейший недостаток, что раз­личие в наклоне лба, например, лишь отчасти определяется по­ложением лобной кости.

Поэтому следует признать правильной поправку Ф. Вейдсн- рейха, согласно которой углы лба и затылка, а также другие размеры определяются по отношению к линии глабелла — опи- стокранион независимо от того, совпадает она с линией глабел­ла— инион или нет. Впрочем, сам Вейденрейх считает наиболее важной линию назион — опистион.

В последние годы применяются способы ориентировки чере­пов по плоскостям ут.рикуллярных пятен к горизонтали или по наружным полукружным каналам. Практически это соответст­вует плоскости, назион-порионы. Однако применение этой плос­кости ограничивается областью изучения черепов обезьян и ис­копаемых гоминид.

Следует отметить, что использование той или иной линии зависит также от сохранности черепа.

В монакском соглашении не предусмотрены размеры, опре­деляющие горизонтальную профилировку лица. В программе Мартина они имеются, но не получили распространения. Но н у Мартина нет размеров, служащих для определения степени вы­ступания носа, за исключением угла носовых костей, точное оп­ределение которого затруднено их плохой сохранностью.

Как уже отмечалось, дакриальные и симотические размеры определялись биометриками. Но применяемый ими метод сред­них разниц свел почти на нет значение этих важных признаков, которые затерялись в массе всевозможных дуг и хорд. Однака справедливость требует заметить, что специальное изучение вы­соты носовых костей по методу Мережковского было предприня­то работниками той же биометрической школы в 1934 г.^[12], че­рез посредство которых этот способ измерения вернулся, нако­нец, на родину, постепенно войдя в практику советских кранио­логических работ. Одновременно в СССР были предприняты спе­циальные исследования методов измерения уплощенности лице­вого скелета. Значение их особенно велико именно для нашей страны, на территории которой находится почти вся зона кон­такта европеоидной и монголоидной рас. В результате в про­грамму массовых измерений вошел зиго-максиллярный угол

Н. А. Абиндера ^[13].

Все эти обстоятельства привели к необходимости пересмотра существующих программ краниологических исследований и со­ставления новой. В этой программе нужно, избегая неоправдан­ного новаторства, отобрать-наиболее ценное в массе предложен­ных в разное время приемов и методов и составить из них список, который одновремепнЛіе был бы чрезмерно громоздким и труд­но реализуемым в практической работе, но в то же время охва­тывал бы все признаки, могущие быть полезными для антрополо­гических целей. Само собой разумеется, что такая программа не может предусмотреть все специальные требования, встающие при разрешении той или иной конкретной задачи. В частности, при изучении дефектных ископаемых черепов может встретиться не­обходимость .в определении размеров, излишних в наблюдениях над массовыми сериями.

ЛИТЕРАТУРА

А бн и дер Н. А. Трансверзалыця уплощеиность лицевого скелета. «Тр. Ин-та этнографии АН СССР» (нов. сер.), т. L. М.. 1960.

Бунак В. В. Основные морфологические типы черепа и нх эволюция. «Русский антр. журнал», т. 12. 1922, |N» 1-2.

Бунак В. В. Черепа из склепов горного Кавказа в сравнительно-антропо­логическом освещении. «Сб. Музея антропологии и этнографии АН СССР», т. XIV. М.—Л., 1953.

Б у и а к В. В. Внутренняя полость черепа. Вариации ее строения в сопостав. ленин с вариациями наружной формы. «Сб. Мл-зея антропологии и этно­графии АН СССР», т. XV. М.—Л.. 1953.

ЗЗуиак В. В. Череп человека и стадии его формирования у ископаемых людей н современных рас. «Тр. Ин-та этнографии АН СССР» (нов. сер.), т. XL1X. М.. 1959.

Б у н а к В. В. Лицевой скелет н факторы, определяющие вариации его строения. «Тр. Ии-та этнографии АН СССР» (нов. сер.), т. L. М., 1960.

Быстров А. П. О признаках низших позвоночных в черепе человека. Сообщение 1. Лабиринт. «Тр. Военно-морской медицинской академии», т. III. Л_л 1944.

БыстровА. П. О признаках низших позвоночных в черепе человека. Сообщение II. Os zygomatlcum blpartitum. «Тр. Военио-меднципской- академни», т. XXXVIII. Л., 1947.

Быстров А. П. О признаках низших позвоночных в черепе человека. Сооб- щеиис 111. Os fronto-naso-maxillo-lacrimale. «Тр. Воешю-медицииской ака­демии», т XXXV111. Л , 1947.

Быстров А. П. Прошлое, настоящее, будущее человека. Л., 1967.

В ей ибер г Р. Л. Главнейшие приемы современной антропологической тех­ники. «Русский антр. журнал», 1904, № 1-2.

Вишневский Б. Н. Естественная история человека (очерк исторического развития антропологии). «Вселенная н человечество», кн. 6. Л., 1928.

Герасимов М. М. Основы восстановления лица по черепу. М.. 1949.

Герасимов М. М. Восстановление лица по черепу. «Тр. Ин-та этнографии АН СССР» (нов. сер.), т. XXVIII. М., 1936.

Го х май И. И. Угол поперечного изгиба лба и его значение для расовой диагностики. «Вопросы аитропологин», вып. 8, 1961.

Г о х м а и И. И. Некоторые вопросы методики консервации н упаковки палеоантропологнческих материалов в поле. «Кр. сообщ. Ии-та этнографии АН СССР», вып. XXXVI, 1962.

Г р е м я ц к и и М. А. Проблема промежуточных и переходных форм от неандертальского типа человека к современному. «Уч. зап. МГУ», вып. 115, 1948.

Гремяцкий М. А. Череп ребенка неандертальца нз грота Тешик-Таш. Южиый Узбекистан, Сб. «Тешик-Таш». М.. 1949.

Грязное М. П., Руденко С. И. Инструкция для измерения черепа и ко­стей человека. Л., 1925.

Гусева И. С. К методике измерения зигомакенллярного угла. «Вопросы антропологии», вып. II, 1962.

Гусева И. С. О взаимосвязи назомалярного и знгомаксилляриого углов горизонтального профиля лицевого скелета у некоторых современных антропологических типов. «Вопросы антропологии», вып. 12, 1962.

Дебец Г. Ф. К уннфнкацнн краниологических исследований. «Антр. журнал», 1935, № 1.

Цебец Г. Ф. Об антропологических особенностях человеческого скелета нз пещеры Тешик-Таш. «Тр. Узбекистанского филиала АН СССР» (сер. 1. История, археология), вып. 1. Ташкент, 1940.

Дебец Г. Ф. О положении палеолитического ребенка нз пещеры Тешик- Таш в системе ископаемых форм человека. М., 1947.

Дебец Г. Ф. Палеоантропология СССР. «Тр. Ин-та этнографии АН СССР» (иов. сер.), т. IV, М.— Л., 1948.

Дебец Г. Ф. Антропологические исследования в Камчатской области. «Тр. Ии-та этнографии АН СССР» (иоа. сер.), т. XVII. М., 1961.

Дебец Г. Ф. Палеоантропологнческне находки в Костенках. «Сов. этно­графия», 1956, № 1.

Дебец Г. Ф. Проблема происхождения киргизского народа в свете антро- пологическнх данных. «Тр. Киргизской археолого-этнографической экспе­диции», т. 1. М., 1956.

Дебец Г. Ф. Череп из позднепалеолнтического погребения в Покровском логе (Костенки XVIII). «Кр. сообщ. Ин-та археологии АН СССР», вып. 82, 1961.

Дебец Г. Ф. О путях заселения северной полосы Русской равнины н Во­сточной Прибалтики. «Сов. этнография», 1961, К® 6.

Ивановский А. А. Антропологические исследоваиия по международному соглашению антропологов. — «Русский аитр. журнал», 1913, Ms 3-4.

Игнатьев М. В. Учение о роли наследственности н среды у К. Пирсона и биометриков.— «Успехи современной биологии», т. 11, 1935, № 3.

Игнатьев М. В. Карл Пирсон (1857—1936). «Антр. журнал», 1937, Me I-

Каиаев И. И. Очерки из истории сравнительной анатомии до Дарвина. М.—Л., 1963.

Лебединская Г. В. К вопросу об объективном воспроизведении разреза глаз при реконструкции лица по черепу. «Кр. сообщ. Ин-та этнографии АН СССР», вып. XXVII, 1957.

Левин М. Г. Диагностическое значение формы скуловой вырезки. КР- сообщ. Ин-та этнографии ЛИ СССР, вып. XXXI11, I960.

Майкова-Строганова В. С., Рохлин Д. Г. Кости и суставы в рент­геновском изображении. Голова, Л., 1965.

Н и к и т ю к Б. А. Экспериментально-морфологическое исследование значения функции М. temporalis и М. masseter в формообразовании черепа. «Архив анатомии, гистологии и эмбриологии», 1959, № 12.

Ннкнтюк Б. А. Экспериментально-морфологическое направление в кранио­логии. «Вопросы антропологии», вып. I, 1960.

Н и к и т ю к Б. А. Об асимметрии в строении черепа человека и некоторых млекопитающих: нижняя челюсть. «Вопросы антропологии», вып. в, 1961.

Петри Э. Ю. Антропология. Основы антропологии.. СПб., 1890.

Петри Э. Ю. Антропология. Соматическая антропология. СПб., 1895—1897.

Рогинскнй Я. Я- К вопросу о древности человека современного типа (место сванскомбского черепа в системе гоминнд). «Сов. этнография», 1947, № 3.

Роги иск ий Я. Я. Теория моноцентризма и полицентризма в проблеме происхождения современного человека и его рас. М., 1949.

Рогинскнй Я. Я. Морфологические особенности черепа ребенка из поздис- мустьсрского слоя пещеры Староселье. «Сов. этнография», 1954, № 1.

Р о г и и с к и Л Я. Я- Величина изменчивости измерительных признаков чере­па и некоторые закономерности их корреляции у человека. «Уч. зап. МГУ», вып. 166, 1954.

Рогинскнй Я Я- Об этапах и темпах эволюции гоминид. «Сов. этногра­фия», 1957, М* 6.

Сурннна Т. С. Палеоантропологические материалы нз Вольнеиского неоли­тического могнльникаСЧТр. Ин-та этнографии АН СССР» (нов. сер.), т. LXXI. М., 1961.

С ы с а к К. С. Филогенетические признаки в строении человеческого черепа. «Вопросы антропологии», вып. 3, 1960.

Т о п и н а р П. Антропология. СПб., 1879.

Урысон М. И. Некоторые особенности метопических черепов, связанные со степенью развития жевательной мускулатуры. «Вопросы антрополо­гии», вып. 1, 1960.

У р ы с о и М. И. О взаимоотношениях между жевательной мускулатурой и морфологическими особенностями черепа человека в ‘процессе антропоге­неза. «Вопросы антропологии», вып. 9, 1962.

Успенский С. И. Новая методика определения емкости «идокрана. «Вест- инк Московского ун-та», 1964, 7Л 12.

Успенский С. И. Об ориентировке головы человека по статической горизонтали в связи с методикой краниологического изучения. «Уч. зап. МГУ», вып. 166, 1964.

Успенский С. И. Роль статического фактора в формировании черепной коробки человека. «Вестник Московского уи-та», 1956, № 6.

Хрнсапфова Е. Н. Эволюция соотношения мозгового и лицевого отделов черепа в семействе Hominidae. «Сов. антропология», 1968, № 3.

Ц у н Ч е и - я о. Данные по горизонтальной профилироваиности лицевого ске­лета ископаемых людей. «Вопросы антропологии», вып. 1, I960.

Ц у її Ч с и - я о. Морфологический анализ некоторых скелетных элементов верх­него отдела лица в связи с его уплощеиностью. «Вопросы антропологии», вып. 9, 1962.

Ч е п у р к о в с к и й Е. М. Статистический и биологический методы в изуче­нии наследственности у человека. «Русский антр. журнал», 1916, № 1—2.

Я к и я о п В. П. Дополнительные расодиагиостические признаки на черепе.

'Кр. сообщ. Ип-та этнографии АН СССР», пып. XV1I1. 1953.

Якимов В. П. Поэднепалеолитнческнй ребенок из погребения иа Городцов. екоіі стоянке в Костенках. «Сб. Музея антропологии н этнографии АН СССР», т. XVII. М.—Л., 1957.

'Якимов В. П. Горизонтальная профнлнрованность лицевого отдела черепа у современных и древних людей. «Вопросы антропологии», вып. 4

I960.

Якимов В. П. Антропологические материалы из неолитического могильника иа Южиоі Оленьем острове (Онежское озеро). «Сб. Музея антропологии и этнографии АН СССР», т. XIX. М.— Л., 1960.

Abbie A. Headform and human evolution. «Journal ol anatomy», vol. 81, 1947.

.A e b у G. Die Schadelform des Menschen und der Affen. Leipzig, '1867.

Ashley Montagu M. F. Proposal for the new base line for use in

cranlometrlc Investigations, «Man», vol. 27, 1927.

Ash ton E., Z uc ker m a n S. Some cranial Indices of Pleslanthropus and

other Primates. «American Journal of Phys. Anthropology» (new ser),

vol. 9, 1951, № 3.

Bartels P. Ueber Rassenunterschiede am Schadel. «Internationale Monat- schrift fur Anatomic und Physiologie», Bd. 21, 1905.

Benington C. Cranial type-contours. «Biometrica», vol. VIII, 1911, № 1-2.

Black D. On an adolescent skull of Sinanthropus pekinensis in comparison with an adult skull of the same species and with other hominid skulls, recent and fossil. «Palaeontologia Sinica» (ser. D), vol. 7. Peking, 1931, fasc. II.

Bonin G. European races of the upper Paleolithic. «Human biology», vol. 7, 1935.

В о u I e M. L’Homme de la Chapelle-aux-Saints. «Annales de Paleontologie», t. 6—8, .Paris, 1911—1913.

Boule M. Le Sinantrope. «L’AnthropoIogie», t. 47, 1937.

В о u I e М., V a 11 о і s H. Les hommes fossiles. Paris, 1952.

В г о с a P. Sur le plan horizontal de la tSte et sur la methode trigonometrique. «Bull, de la Soc. d’Anthropologle de Paris» (sir. II). t. 8, 18712.

В roc a P. Rechtrchti sur la direction du trou occipital et sur les angles ocdpltaux et baeJlalres. «Revue d'Anthropologle», t. 11, 1873.

В г о с а P. Nouvelles recherches sur le plan horizontal de la №te et sur le degrfe d’incllnaison des divers plans crUniens. «Bull, de la Soc. d'Anthropologie de Paris» (ser. II), t. 8, 1873.

В г о с a Р. Instructions anthropologiques. Paris, 187*5.

В г о с a P. Sur l'horizontale du crane. «Bull, de la Soc. d’Anthropologie de Paris» (ser. *11), t. 12, 1878.

Broom R., Schepers G. The South-African fossil ape-men: the Australopi- thecinae, «Transvaal Museum Memoir», N 2. Pretoria. 1946.

Broom R., Robinson J., Schepers G. Sterkfontein ape-man, Plesian- thropus. «Transvaal Museum Memoir», N 4. Pretoria, 1950.

Broom R., Robinson J. Swartkrans ape-man: Paranthropus crassidens. «Transvaal Museum Memoir», N 6. 'Pretoria, 1952.

Burkitt A, Hunter J. The description of a Neanderthaloid Australian skull, with remarks on the production of the facial characteristics of Aust­ralian skulls in general. «Journal of Anatomy», vol. 57, 1923.

Buxton Dudley L, Morant G. The essential craniological technique. «Journal of the Royal anthropological Institute», vol. 63, 1933.

Clark Le Gros W. New palaeontological evidence bearing on the evolution of the Hominoidea. «Quarterly Journal of the Geological Soc. of London», vol. 105, 1950.

Clark Le Gros W. The fossil evidence for human evolution. Chicago. 1955

Clark Le Gros W. The antecedents of Man. Edinburg, 1959.

Clark Le Gros W., Leakey L. The Miocene Hominoidea of Cast Africa. «Fossil mammals of Africa», N 1. London, 1951.

С1 e I a n d J. An inquire into the variations of the human skull particularly in the antero-posterior direction. «Philosophical Transactions of the Royal Soc.», vol. 160, WO.

Coon C. The races of Europe. New York, 1989.

Coon C. The origin of races. London, 1963.

Dart R. The cranio-facial fragments of Australopithecus prometheus. «Ameri­can Journal of Phys. Anthropology» (new ser.), vol. 7, 1949, N 2.

Delattre A. Du crane animal au сгЗпе humain. Paris, 1951.

Delattre A., Fenart R. L'hominisation du crDne. Paris, 1960.

Dubois E. Pithecanthropus erectus, eine menschenahnliche Obergangsform von Java. Batavia, 1894.

Elckatedt E. Rassenkunde und Rassengeschlchte der Menschheit, Lleferung 1—4. Stuttgart. 1937—ІІ938.

Fawcett C. A second study of the variation and correlation of the human skull, with special reference to the Naqada skull. «Biometrics», vol. 1,1902, N 2.

Ferembach D. Constantes craniennes, brachycranie et architecture cranien- ne. Paris, 1956.

Gregory W. The palae^orphology of the human head: ten structural sta­ges from fish to man. Part I. The skull in norma lateralis. «The Quartely review of Biology», vol. II, 1926, N 2.

Gregory W. The palaeomorphology of the human head: ten structural sta­ges from fish to man. Part II. The skull in norma basalis. «The Quarterly review of Biology», vol. IV, 1929, N 2.

Gregory W. Our face from fish to man. New York — London, 1929.

Gregory W. Evolution emerging, vol. I—II. New York, 1951.

Heberer G. Die Fossilgeschichte der Hominoidea. «Primatologia», vol. I.

Basel, ІІ956.

Hill Osman W. Man’s ancestry. London, 1954.

H о a d I e у M. On measurement of the internal diameters of the skull in re­lation: 1) to the prediction of its capBdty; 2) to the pre-eminence of the

left hemisphere. «Biometrics», vol XXI, 1929, N 1—4 (section A).

Hoerncs M. Natur- und Urgeschichte des Menschen, В. I. Wien — Leipzig, 1009.

II oo ton E. Up from the ape. New York, 1958.

H r d 1 і с к a A. The skeletal remains of early man. «Smithonian misc. collecti­ons», vol. 83. Washington, 1930.

Jouffroy F. Contribution a l'etude de mfcthodes crfinlomfctriques dans le do- maine de l’anatomie сотрагёе. Paris, 1954.

Keith A.. Me Cown T. The stone age of Mt. Carmel. Skeletal remains of Lcvalloiso-Mousterian, vol. 11. Oxford, 1939.

Klaatsch H. Kraniomorphologie und Kraniotrigonometrie. «Archiv fur An- thropologie» (n. Folge), Bd. 8, 1909.

Klaatsch H. Die Aurignac-Rasse und ihre Stellung im Stammbaum der Menschheit. «Zeitschrift fur Ethnologies, Bd. 42, 1910.

Le Double A. Traitfe des variations des os du crfine de l’homme. Paris, 1903.

Le Double A. Traitfe des variations des os de la face de l’homme. Paris, 1906.

Martin R. Lchrbuch der Anthropologiie in systematischer Darstellung. Bd. I. Stuttgart, 'Шб?.

Morant G. A first study of the Tibetan skull. «Biometrlca», vol. XIV, 1923, N 3-4.

Morant G. Studies of Palaeolithic man. II. A biometric study of Neander- thaloid skulls and of their relationships to modern racial types. «Annales of Eugenics», vol. II, 1927.

Morant G. Studies of Palaeolithic man. IV. A biometric study of the Upper palaeolithic skulls of Europe and their relationships to earlier and later types. «Annales of Eugenics», vol. IV, 1930.

17

Morant G. A biometric study of the human mandible. «Biometrica». vol. XXV11I. 1936, N 1-2.

2 Краниометрия

Olivier G Pratique anthropologique. Paris, (I960.

Oppenheim S. Zur Typologie des Primatencraniums. «Zeitschrift fiir Mor- phologie und Anthropologle», Bd. XIV, 1912.

Oppenheim S. Methoden zur Untersuchung der Morphologte der Primaten, Kraniologie. «Handbuch der biologischen Arbeitsmethoden», Abt. Vll, Heft 3, 1927.

Oppenheim S. Metrische und descriptive Merkmale des menschlichen und tierlschen Auges. «Tabulae Biologicaei, vol. 21, part. 1, 1940.

Patte E. Les Neanderthaliens. Anatomie, physiologie, compare Isons. Paris, 1955.

Pearson K, Davin A. On the biometric constants of the human skull. «Biometricai, vol. XVI, 1924, N 3-4.

Pearson K., Woo T. Further investigation of the morphometric characters of the individual bones of the human skull. «Biometricai, vol. XXVII, 1935, N 3-4.

Piveteau J. Primates. Paleontologie humaine. «Traite de Paleontologies t. VII. Paris, 1957.

Poirier P., Charpy A., Nicolas A. Traite d'Anatomie humaine. I. Sque- lette cephaliqu Paris, 1931.

Ryley K. A study of the nasal bridge in the anthropoid apes and its relation­ship to the nasal bridge in man. «Biometricai, vol. IX, 1913, N 3-4.

Schmidt E. Anthropologische Methoden. Leipzig, 1888.

Schreiner A. Certain projective depth and breadth measurements of the fa­cial skeleton in man. «Biometricai, vol. XXXI, 1940, N 1-2.

Schwalbe G. Studlen fiber Pithecanthropus erectus uudois. «Zeitschrift fOr Morphologle und Anthropologies Bd. I, 1899.

Schwalbe G. Der NeanderthaTschadel. «Bonner Jahrbuchen, Heft 100, 1901.

Schwalbe G. Studien zur Vorgeschichte des Menschen. Stuttgart, >1906.

S о 11 a s W. On the cranial ana facial characters of the Neanderthal ract. «Phylosophical transactions of the Royal Soc. of Londom (ser. B.), vol. 199, 1908.

Tildesley M. A first study of the Burmese skull. «Biometricai, vol. XIII, 1921, N 2-3

V а 11 о I s H. Diagrammes sagittaux et mensurations individuelles des hommes fossiles d'Afalou-Bou-Rhummel, Travaux du Laboratoire d'Anthropologie et d’Archeologie prehistoriques du Musfee du Bardo, N 5. Alger, 1952.

Wagner K. Enaocranial diameters and indices. A new instrument for measu­ring internal diameters of the skull. «Biometricai, vol. XXVII, 1935. N 1-2.

Waruschkin A. Gber die Profilierung des Gesichtsschadels, Horizontale Messungen am Gesichtsschadel. Braunschweig. 1899.

Weidenreich F. Der Schadelfund von Weimar — Ehringsdorf. Jena, 1928

Weidenreich F. The mandibles of Sinanthropus pekinensis: a comparative study. «Palaeontologia Sinica (ser. D), vol. 7, fasc. 3. Peking. 1936.

Weidenreich F. On the earliest representatives of modern mankind reco­vered on the soil of East Asia. «Peking Natural History Bulletlm, vol. 13, 1939.

Weidenreich F. Six lectures on Sinanthropus pekinensis and related prob­lems. «Bull, of the Geological Soc. of Chinai, vol. >19, 1939.

Weidenreich F. The torus occipitalis and related structures and their translormations in the course of human evolution. «Bull, of the Geological Soc. of Chinai, vol. 19, 1940.

Weidenreich F. The brain and its role in the phylogenetic transformation ol the human skull. «Transactions of the Philosophical Soc.i (new ser.), vol. 31, 1941.

Weidenreich F. The skull of Sinanthropus pekinensis: a comparative stu­dy on a primitive hominid skull. «Palaeontologia Sinicai (new ser. D), vol. 10. Peking^ 1943.

Weidenreich F. The paleolithic child from the Teshik-Tash cave in Sou­thern Uzbekistan, Central Asia. «American Journal of Phys. Anthropologyi (new ser), vol. 3, 1945, N 2.

Weidenreich F. The brachycephalization of modern Mankind. «Southwe­stern Journal of anthropology», vol. 1,1І945.

Weidenreich F. Giant early man from Java and South China. «Anthr. pa­pers of the American Museum of Nat. History», vol. 40. part 1, 1945.

Weidenreich F. Morphology of Solo man. «Anthr. papers of the Am. Muse­um of Nat. History», vol. 43, part 3, 1951.

Welncrt И. Der Drmcnschcnschadel von Steinhelm. «Zeitschrift fur Morpho­logic und Anthropologu® Bd. 35, 1936.

Woo T. On the asymmetry of the human skull. «Biometrics», vol. XXII, 1931, N 3-4.

Woo T. A biometric study of the human malar bone. «Biometrica», vol. XXIX. 1937, N 1-2.

Woo Т., Morant G. A biometric study ol the «flatness» of the facial skele­ton in man. «Biometrica», vol. XXVI, 1934, N 1-2.