3.2. Договор международного лизинга

Договор международного лизинга, т.е. такой, который заключается сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах, регулируется в основном национальным законодательством.

<1> Конвенция вступила в силу с 1995 г. и насчитывает 9 государств-участников, среди которых Франция, Италия, Венгрия, Россия (см. ФЗ от 8 февраля 1998 г. N 16-ФЗ "О присоединении Российской Федерации к Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге" // СЗ РФ. 1998. N 7. Ст. 787).

Относительно своей сферы действия Конвенция УНИДРУА содержит схожие с Венской конвенцией 1980 г. положения. Согласно ст. 3 Конвенция УНИДРУА применяется, когда коммерческие предприятия (т.е. место основной деятельности - place of business) арендодателя и арендатора находятся в разных государствах и при этом: a) эти государства, а также государство, в котором поставщик имеет свое коммерческое предприятие, являются государствами - участниками Конвенции; или b) как договор поставки, так и договор лизинга регулируются правом государства - участника Конвенции.

Таким образом, Конвенция применяется в двух случаях, но при наличии общего условия: коммерческие предприятия арендодателя и арендатора должны находиться в разных государствах.

Например, в одном из дел американская некоммерческая организация предъявила в МКАС иск к российскому ООО о взыскании денежной суммы в связи с нарушением российским ООО заключенного сторонами договора международного финансового лизинга. Согласно договору истец (лизингодатель) приобрел у российской компании (поставщика) указанное в договоре оборудование и предоставил его во временное владение и пользование ответчику (лизингополучателю), а ответчик обязался выплачивать истцу лизинговые платежи. В связи с прекращением выплаты лизингополучателем платежей истец расторг договор лизинга и потребовал выплатить долг и договорную неустойку. В договоре стороны установили, что он регулируется и толкуется в соответствии с материальным правом России. МКАС пришел к выводу, что к договору в силу пп. "б" п. 1 ст. 3 Конвенции УНИДРУА применяется эта Конвенция, поскольку коммерческие предприятия арендодателя и арендатора находятся в разных государствах (России и США) и при этом как договор поставки, так и договор лизинга регулируются правом России: к договору купли-продажи оборудования применяется российское право в соответствии с коллизионной нормой ст.

<1> См.: Дело N 152/2004, решение МКАС от 9 августа 2005 г..

Правовая природа лизинга по Конвенции в литературе понимается неоднозначно. Распространенным является подход рассматривать лизинг в качестве трехсторонней сделки, в которой участвуют арендодатель, арендатор и поставщик <1>. С точки зрения Е.В. Кабатовой, авторы Конвенции исходили из:

<1> См., например: Международное частное право: Учебник / Отв. ред. Г.К. Дмитриева. С. 408; Белов А.П. Указ. соч. С. 49; Тынель А., Функ Я., Хвалей В. Курс международного торгового права. 2-е изд. С. 446 - 447.

а) признания лизинга самостоятельным правовым институтом;

б) рассмотрения двух контрактов - купли-продажи и непосредственно лизинга - как единой трехсторонней сделки <1>.

<1> См.: Кабатова Е.В. Лизинг: правовое регулирование, практика. С. 78 - 79.

Основанием для такого вывода служит в том числе положение преамбулы Конвенции о том, что "правовые нормы, регулирующие традиционный договор аренды, нуждаются в адаптации к самостоятельным ТРЕХСТОРОННИМ ОТНОШЕНИЯМ, возникающим из сделки финансового лизинга" (выделено мной. - В.К.). М.Ю. Савранский считает, что признание договоров поставки и собственно лизинга единой трехсторонней сделкой является одним из принципов, на которых основана Конвенция (п. 2 ст. 6) <1>.

<1> См.: Савранский М.Ю. Значение Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге и проблемы ее применения в России // МЧП: Сборник статей / Под ред. М.М. Богуславского и А.Г. Светланова. С. 99 - 100.

Вместе с тем в своих статьях Конвенция говорит о двух самостоятельных, хотя и взаимосвязанных договорах - поставки и собственно лизинга. Обоснованным, с нашей точки зрения, является подход Т.П.

<1> См.: Международное частное право: Учебник / Отв. ред. Н.И. Марышева. М., 2004. С. 290

- 291.

Правовая природа лизинга главным образом применительно к положениям гражданского законодательства РФ обстоятельно исследована В.В. Витрянским <1>. С его точки зрения, лизинговые отношения в целом представляют собой не единую трехстороннюю сделку, а сложную структуру договорных связей, состоящую из договоров двух типов: договора купли-продажи, заключаемого между продавцом и лизингодателем, а также собственно договора лизинга, заключаемого между лизингодателем и лизингополучателем. Две самостоятельные двусторонние сделки - купли-продажи и аренды - даже при самой тесной их взаимосвязи не могут образовать третью сделку. При этом купля-продажа предстает как договор в пользу третьего лица, причем данное положение исключает применение нормы о возложении должником исполнения своего обязательства на третье лицо (ст. 313 ГК РФ). Обязанность арендодателя приобрести имущество, принадлежащее продавцу, охватывается содержанием обязательства, возникающего из договора лизинга <2>. Схожей точки зрения придерживается В. Медников, по мнению которого лизинг - это комбинация двух взаимозависимых, но самостоятельных договоров - поставки и лизинга. Причем их взаимообусловленность выражается в том, что вступление в силу одного договора зависит от вступления в силу другого <3>.

<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая. Глава XIX.

<2> См.: Там же. С. 582, 611, 612.

<3> См.: Медников В. Лизинг в международном праве // Закон. 1999. N 8. С. 40.

Стороны договора поставки и договора лизинга вправе по соглашению между собой исключить применение Конвенции или отступить от ее положений (кроме тех, которые предусмотрены в п.

Данные положения по существу основаны на аналогичных положениях Венской конвенции 1980 г. (ст. ст. 6 - 7). Очевидно, что по аналогии с Венской конвенцией 1980 г. в рамках УНИДРУА должна осуществляться работа по обобщению практики применения этой Конвенции. Однако такая работа будет актуальной в случае, когда прецедентная практика по применению Конвенции УНИДРУА будет значительной. Окончательный же успех Конвенции как единообразного свода правил о лизинге будет зависеть от расширения круга ее государств-участников. В рамках СНГ в 1998 г. была принята Конвенция о межгосударственном лизинге <1> (вступила в силу в 2001 г., Россия в Конвенции не участвует) <2>. В преамбуле Конвенции сказано, что она разработана исходя из положений Договора о создании Экономического союза СНГ и Конвенции УНИДРУА 1988 г. Конвенция СНГ применяется только в том случае, если осуществление лизинговых проектов ведут лизинговые компании и хозяйствующие субъекты не менее двух государств - участников Конвенции. Конвенция СНГ определяет лизинг (финансовую аренду) как вид инвестиционно-предпринимательской деятельности.

<1> Содружество. Информационный вестник глав государств и Совета глав правительств СНГ. N 3 (30).

<2> Конвенция ратифицирована Республикой Беларусь, Республикой Армения, Республикой Таджикистан. Подписали Конвенцию: Киргизия, Украина.

В Конвенции СНГ выделяется несколько видов лизинга: оперативный, возвратный, компенсационный, бартерный (ст.

После вступления в силу Конвенция СНГ сможет применяться наряду с Конвенцией УНИДРУА: согласно положениям обеих Конвенций они не затрагивают действие других международных договоров (ст. 16 и ст. 17 соответственно). Думается, что при совпадении сферы действия Конвенций в первоочередном порядке следует применять Конвенцию УНИДРУА, поскольку в преамбуле Конвенции СНГ сказано, что она исходит из положений Конвенции УНИДРУА.

Поскольку отношения по поставке лизингового оборудования в Конвенции УНИДРУА практически не регламентируются, недостаток регулирования должен восполняться с помощью применимого национального права. В определенной степени этот пробел пытается восполнить рассмотренная выше Конвенция СНГ.

При определении применимого права в качестве субсидиарного статута к международным конвенциям возникают сложности. В российском праве лизинг рассматривается как разновидность договора аренды (§ 6 гл. 34 ГК РФ). Следовательно, российский суд при рассмотрении спора по договору международного лизинга при отсутствии соглашения сторон будет применять право арендодателя (п. 3 ст. 1211 ГК РФ). При применимом российском праве суд будет применять нормы ГК РФ о лизинге (§ 6 гл. 34), общие положения об аренде (§ 1 гл. 34), положения ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" в изложенной последовательности. Причем в соответствии с общим принципом (п. 2 ст. 3 ГК РФ) Закон о лизинге должен применяться в части, не противоречащей ГК РФ (как положениям о лизинге, так и общим положениям об аренде).

Возникает вопрос: будет ли избранное на основании коллизионных норм российского законодательства применимое право распространяться на всю сделку международного лизинга, включая отношения по договору поставки лизингового оборудования, или лишь на непосредственно договор лизинга? Ответ зависит от той позиции, которую занимает правоприменитель относительно квалификации договора лизинга. Если следовать той трактовке, что лизинг представляет собой единую трехстороннюю сделку, то применимое право, избранное к договору лизинга (аренды), распространяется и на договор поставки. Если же признать, что договор поставки и собственно договор лизинга являются двумя самостоятельными сделками, то и применимое право должно определяться для договора поставки отдельно на основании привязки к праву страны продавца.

Если вопрос о применимом праве ставится за рубежом, то опять же возникают сложности, связанные с различными подходами в законодательстве и практике различных стран к правовой природе лизинга: лизинг рассматривается либо как разновидность аренды, либо в качестве продажи под условием, или даже в качестве самостоятельного договора. Е.В. Кабатова, посвятившая лизингу монографическое исследование, сопровождает анализ его юридической природы богатым материалом по иностранному праву. Автор отмечает два подхода к лизингу в законодательстве и практике зарубежных стран: в первом случае лизинг анализируется с точки зрения традиционных институтов гражданского права - договоров аренды, купли-продажи, поручения; в других - как самостоятельный тип договорных отношений <1>.

<1> См.: Кабатова Е.В. Лизинг: правовое регулирование, практика. С. 32.

Это обстоятельство следует учитывать при выборе применимого права к договору лизинга, в том числе при субсидиарном применении национального законодательства по отношению к положениям Конвенции УНИДРУА. При квалификации лизинга в качестве совокупности двух договоров - купли-продажи и аренды - особое значение приобретает проблема расщепления обязательственного статута, когда эти договоры будут следовать самостоятельным коллизионным привязкам.

Однако квалификация договора международного лизинга в качестве совокупности двух договоров тем не менее не позволяет, с нашей точки зрения, применять к договору поставки положения Венской конвенции 1980 г. В пользу такого вывода свидетельствует тот факт, что по договору лизинга арендатор приобретает определенные права в отношении продавца, хотя он не является стороной договора купли-продажи <1>. Кроме того, по очевидному смыслу Венской конвенции 1980 г., в намерения ее составителей явно не входило распространение ее действия на договоры поставки оборудования, осуществляемые в рамках договора лизинга.

<1> Противоположной точки зрения придерживается И.В. Елисеев. См.: Елисеев И.В. Указ. соч. С. 109.