Общепризнанные принципы и нормы международного права

К числу международных правовых регуляторов гражданских отношений помимо норм международных договоров в соответствии с Конституцией РФ (ч. 4 ст. 15) и ГК РФ (п. 1 ст. 7) отнесены общепризнанные принципы и нормы международного права.

Общепризнанные принципы и нормы международного права, о которых идет речь в законах России, могут иметь форму международно-правовых обычаев. При этом, как справедливо отмечает Т.Н. Нешатаева, "статья 15 Конституции и затем ст. 7 ГК РФ включили... общепризнанные нормы международного права... в правовую систему России, но их место в системе определено менее четко, чем это сделано в отношении договоров" <1>.

<1> Нешатаева Т.Н. Международный гражданский процесс: Учеб. пособие. М., 2001. С. 46.

Определение международного обычая принято брать из ст. 38 Статута Международного суда ООН <1>, в соответствии с которой международным обычаем признается "доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы".

<1> Статут является неотъемлемой частью Устава ООН, принятого 26 июня 1945 г. // СДД. Вып. XII. М., 1956. С. 47 - 63.

Обычные международно-правовые нормы возникают в результате межгосударственной практики, когда действия государств позволяют заключить о становлении нормы международного права. "Практика государств, - писал Г.И. Тункин, - может состоять в том, что при известных обстоятельствах они предпринимают определенные действия или, наоборот, воздерживаются от принятия действий" <1>. Причем "основную роль в возникновении межгосударственной практики играет практика органов государства, наделенных компетенцией в области внешних сношений" <2>.

<1> Тункин Г.И. Теория международного права / Под общ. ред. проф. Л.Н. Шестакова. М., 2000. С. 101.

<2> Даниленко Г.М. Процесс создания обычных норм в современном международном праве // СЕМП 1982. М., 1983. С. 154.

<3> Международное право: Учебник для вузов / Отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. М., 1999. С. 109.

Под общепризнанными нормами международного права принято понимать те правила, которые признаются "в качестве правовой нормы" большинством государств (иными словами, "международным сообществом государств в целом" <1>). Как отмечал Г.И. Тункин, "практически во всех случаях, когда необходимо установить наличие той или иной общепризнанной нормы международного права, нормальная процедура состоит в том, чтобы исследовать, имеется ли "всеобщая практика" и, если такая практика существует, получила ли она признание в качестве правовой нормы и каким количеством государств" <2>. Известно, что обычными нормами являются основные принципы международного права, такие как уважение суверенитета, невмешательство во внутренние дела другого государства и т.д.

<1> См.: п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации".

<2> Тункин Г.И. Указ. соч. С. 114.

Общепризнанные нормы играют роль правового регулятора главным образом межгосударственных отношений, и их роль в регулировании гражданских отношений, в том числе внешнеэкономических сделок, ограничена. Например, Л.А. Лунц полагал, что "лишь по очень немногим вопросам коллизии законов можно опираться на международный обычай как источник права. В коллизионном праве роль международного обычая, за некоторым исключением, ограничивается нормами, непосредственно вытекающими из начала государственного суверенитета" <1>.

<1> Лунц Л.А. Курс международного частного права. Общая часть. С. 90.

<2> См., например: Постановление Конституционного Суда РФ от 20 июля 1999 г. N 12-П "По делу о проверке конституционности Федерального закона от 15 апреля 1998 г. "О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате Второй мировой войны и находящихся на территории Российской Федерации" // СЗ РФ. 1999. N 30. Ст. 3989.

Так, в одном из дел, рассмотренных МКАС, в контракте содержалась оговорка о применении к отношениям сторон норм международного права. МКАС заявил, что он не может применить к отношениям сторон международное право "ввиду его неопределенности" <1>.

<1> См.: Практика МКАС за 1999 - 2000 гг. С. 264 - 266.

Следует отметить, что понятие "общепризнанные нормы международного права" не относится к международным торговым обычаям. В том, что касается регулирования гражданских отношений, под это определение могут подпадать, в частности, такие формы межгосударственной практики, как запрет дискриминации, незаконной торговли, в некоторых случаях обход запретительной нормы другого государства (например, торговли культурными ценностями), нарушение валютного законодательства. Обычно в литературе принято говорить о значении для регулирования гражданских отношений принципа уважения прав человека и основных свобод <1>. По мнению Е.А. Суханова, общепризнанные принципы и нормы международного права, "как и общие принципы гражданского права, определяют содержание и применение соответствующих гражданско-правовых норм". В качестве примера автор приводит принцип запрета дискриминации иностранцев по сравнению с отечественными субъектами гражданских отношений <2>.

<1> Комментарий к части первой ГК РФ / Отв.

<2> См.: Гражданское право: Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 68.

В литературе также отмечается, что отсутствие перечня общепризнанных норм "создает и будет создавать в дальнейшем трудности при применении судами и другими... органами и лицами формулы "общепризнанные принципы и нормы международного права"..." <1>.

<1> Талалаев А.Н. Соотношение международного и внутригосударственного права и Конституция РФ // МЖМП. 1994. N 4. С. 7.

Как отмечает Л.Н. Галенская, "общие принципы международного права обладают высшей юридической силой в международных отношениях, им свойственна императивность, они выступают в качестве критерия законности, системообразующего фактора и могут быть основой для принятия решений по конкретным делам" <1>. Например, в международном частном праве принцип запрета применения силы или угрозы силой "приобретает определенное своеобразие". "Если в международном публичном праве, - отмечает автор, - в качестве мер экономического давления называют экономическую блокаду, бойкот, эмбарго, задержание (арест) морских судов и пр., то в международном частном праве это будет любое принуждение (к заключению сделки, партнерству, вступлению в брак и пр.). Правоотношение, возникающее под угрозой применения силы, является недействительным" <2>. Другой принцип международного права - принцип невмешательства во внутренние дела - "налагает на государства обязательства не распространять свой контроль на иностранные юридические и физические лица, находящиеся на своей национальной территории" <3>.

<1> Галенская Л.Н. Действие общих принципов международного права в сфере международного частного права. С. 5.

<2> Галенская Л.Н. Действие общих принципов международного права в сфере международного частного права. С. 5 - 6. <3> Там же. С. 3.

Вопрос о международных обычаях как регуляторах частноправовых отношений может быть поставлен также в свете более общей и самостоятельной проблемы о соотношении международного частного и международного публичного права.

В частности, К. Липштейн анализирует несколько принципов международного частного права, которые в разное время предлагалось рассматривать в качестве принципов международного публичного права (МЧП):

каждое государство должно иметь систему МЧП;

государства не должны полностью исключать применение иностранного права; государства вправе исключать применение иностранного права на основе публичного порядка;

государство не вправе применять свои собственные нормы о статусе к тем лицам, которые лишь временно пребывают на его территории;

статус недвижимости определяется законом местонахождения вещи (lex situs), а права, приобретенные на движимые вещи на основании предыдущего lex situs, должны признаваться; форма регулируется законом места совершения акта (lex loci actus); судебный процесс регулируется законом страны суда (lex fori); в контрактах допускается свободный выбор применимого права.

При этом К. Липштейн отмечает, что, хотя первые из этих четырех принципов и свидетельствуют об определенной тенденции, которой следуют государства, они не предписывают государствам применение какой-либо конкретной нормы МЧП, например не говорят, какой закон должен регулировать статус лица - гражданства или постоянного проживания. Более того, повсеместное применение государствами публичного порядка в качестве коррективы для обычного применения иностранного права свидетельствует в пользу того, что государства не могут найти согласия относительно каких-либо общих стандартов материального и коллизионного характера <1>.

<1> См.: Lipstein K.

Соглашаясь с автором, добавим, что само совпадение коллизионных норм, а также правил, ограничивающих их применение, не означает конституирование соответствующего международного обычая, поскольку у государств не существует обязательств по международному публичному праву принимать те или иные коллизионные нормы. В отечественной науке совпадающие в праве различных государств коллизионные нормы принято характеризовать в качестве основных типов коллизионных норм (или привязок), но не как международные обычно- правовые правила. "Фактически, - пишет К. Липштейн, - большинство государств имеют систему МЧП, и ни одна страна категорически не отказывается применять иностранное право. Однако данное положение не означает, что согласно международному публичному праву существует обязанность государств вводить какую-либо конкретную норму МЧП, не говоря уже о принятии некоего единообразного комплекса международных частноправовых норм" <1>.

<1> Ibid.

О различном толковании формулировки ст. 7 ГК РФ свидетельствуют многочисленные публикации, авторы которых очевидно не делают различий между международными обычаями как источниками международного публичного права и международными торговыми обычаями. В частности, А.П. Белов, анализируя формулировку ст. 7 ГК РФ "общепризнанные принципы и нормы международного права", задается вопросом: имеется ли какой-либо документ, в том числе международный, который бы помог понять, что скрывается за указанным понятием?. По мнению автора, такой документ есть, и речь идет о Принципах УНИДРУА <1>. Далее рассуждения автора вызывают еще больше вопросов: "Поскольку "Принципы" являются авторитетными и общепризнанными, то их применение в России представляется правомерным как сторонами договоров, так и судами... если положения "Принципов" не противоречат императивным нормам российского права" <2>. Последнее утверждение вызывает недоумение: общепризнанная норма международного права применяется лишь в части, не противоречащей императивным нормам российского права?!

<1> См.: Белов А.П. Международное предпринимательское право. С. 273.

<2> Там же. С. 276.

В монографии Е.В. Брунцевой, посвященной международному коммерческому арбитражу <1>, находим рассуждения близкого рода. В частности, по мнению автора, "законодательной основой" для применения Принципов УНИДРУА может служить ст. 7 Конституции (очевидно, имеется в виду статья 15 Конституции - В.К.), предусматривающая, что "общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью правовой системы Российской Федерации" <2>. Примечательно, что страницей раньше автор пишет о том, что "международное публичное право не содержит норм, регулирующих договорные отношения в частноправовой сфере и может только осложнить, а не облегчить разрешение споров" <3>. В другом месте автор признает торговым обычаем аж Венскую конвенцию 1980 г., нормы которой "инкорпорированы в российское законодательство", в то время как правила Инкотермс существуют "независимо от него" <4>.

<1> См.: Брунцева Е.В. Международный коммерческий арбитраж: Учеб. пособие для высш. юрид. учеб. завед. СПб., 2001.

<2> Там же. С. 126.

<3> Там же. С. 125.

<4> Там же. С. 129.

С. Бабикова, размышляя об инкассовой форме международных расчетов, отмечает, что "для получения более четкого и полного представления о расчетах по инкассо, применяемых во внешнеторговых сделках, необходим... сравнительный анализ норм международного права и российского законодательства, регулирующих эти отношения" <1>. Причем из текста статьи с очевидностью следует, что под нормами международного права автор имеет в виду положения Унифицированных правил МТП по инкассо. Схожие рассуждения встречаем у Г. Петровой, по мнению которой действие Положения ЦБ РФ "О безналичных расчетах в Российской Федерации" <2> "ограничено Российской Федерацией и распространяется на действия российского уполномоченного банка, являющегося банком - эмитентом аккредитива в иностранной валюте в пользу резидента, в части, не противоречащей международно-правовым Унифицированным правилам и обычаям для документарных аккредитивов, которые являются нормами международного права" (!? - В.К.) <3>. Д.М. Алибуттаева считает, что "на ЗАКОНОДАТЕЛЬНОМ УРОВНЕ понятие инкассо дается в Унифицированных правилах по инкассо (?) и в Гражданском кодексе РФ" <4> (выделено мной. - В.К.). Из дальнейших рассуждений автора вытекает, что Унифицированные правила по инкассо автор относит к зарубежному законодательству.

<1> Бабикова С. Расчеты по инкассо. С. 47 - 48.

<2> Утв. ЦБ РФ 3 октября 2002 г. N 2-П (действует в ред. от 22 января 2008 г.) // Вестник Банка России. 2002. N 74.

<3> Петрова Г. Осуществление расчетов в форме аккредитива. С. 97.

<4> Алибуттаева Д.М. Расчеты по инкассо.

Допускают ошибки также специалисты международного права. Например, Б. Зимненко, анализируя п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ "Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц", отмечает, что "при рассмотрении дела арбитражный суд применил ОБЩЕПРИЗНАННУЮ НОРМУ, содержащуюся в Конвенции ООН о независимых гарантиях и резервных аккредитивах от 26 января 1996 г., рекомендованной Генеральной Ассамблеей ООН к подписанию" <1> (выделено мной. - В.К.).

Вместе с тем данная норма не относится к общепризнанным нормам международного права, а является отражением сложившихся в международном торговом обороте правил, т.е. может быть квалифицирована скорее как международный торговый обычай (хотя такая квалификация также требует доказательств). К тому же Президиум ВАС РФ, ссылаясь на Конвенцию, говорит не об общепризнанности данной нормы, а о международно-правовой нормативной и судебной практике.

<1> Зимненко Б. Международное право в судебной практике России: арбитражное судопроизводство // Российская юстиция. 2004. N 1. С. 14.

Смешение категорий "международные торговые обычаи" и "обычаи международного права" встречается в законодательстве иностранных государств. Так, согласно ст. 918 ГК Республики Туркменистан, названной "Обычаи международного права", установлено: "если не согласовано иное, права и обязанности сторон определяются по установившимся обычаям документарного аккредитива или документарного инкассо в международном обороте". Такое же правило включено в ст. 878 ГК Грузии "Обычаи международного права" <1>.

<1> См.: Международное частное право: Учебник / Отв. ред. Н.И. Марышева. С. 362.

Думается, что формула "общепризнанные принципы и нормы международного права - составная часть правовой системы РФ" имеет в виду именно международные обычаи как источники международного права - суверенитет государств, территориальная целостность, неприкосновенность границ, соблюдение договоров и др. При этом толкование указанной формулы необходимо с учетом характера регулируемых гражданским законодательством отношений. Таким образом, в контексте ст. 7 ГК РФ категория "общепризнанные принципы и нормы международного права" означает прежде всего такие правила, как запрет дискриминации иностранных участников, уважение прав человека, запрет произвольного лишения собственности и др.