К проблеме соотношения юридической силы международных договоров
В зависимости от того, от чьего имени заключаются международные договоры РФ (о которых идет речь в п. 2 ст. 7 ГК РФ), они могут быть межгосударственными, межправительственными или межведомственными.
Несмотря "на эти различия, - отмечает И.И. Лукашук, - все они являются договорами государства в целом" и независимо от их уровня "согласно международному праву обладают равной юридической силой" <1>.<1> Комментарий к ФЗ "О международных договорах Российской Федерации". С. 12.
Равная юридическая сила следует из того, что в международном праве не проводится какой- либо градации международных договоров. Государство не может отказаться от выполнения межправительственного договора, заключенного с одним государством, на том основании, что он противоречит межгосударственному договору, заключенному с другим государством. В то же время принцип "специальный нормативный акт имеет преимущество перед общим" (lex specialis derogat generalis) в определенной степени действует и в праве международном. В частности, в Постановлении Пленума ВАС РФ N 8 "О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса" указывается: "суд учитывает, что двусторонний международный договор является специальным нормативным актом по отношению к многосторонним международным договорам регионального и всеобщего характера" (п. 3). Данный подход получает все большую поддержку в нашей литературе. Например, Г.Ю. Федосеева отмечает, что "при конкуренции норм двустороннего и многостороннего международного договоров выбор делается в пользу нормы двустороннего договора, при конкуренции норм региональной и универсальных конвенций - в пользу нормы региональной конвенции" <1>.
<1> Международное частное право: Учебник / Отв. ред. Г.К. Дмитриева. С. 585.
Положение lex specialis derogat generalis действует как в отношении международных договоров, содержащих материально-правовые нормы, так и в отношении тех, которые содержат коллизионные правила.
Так, в рамках СНГ наряду с многосторонней Минской конвенцией 1993 г. действуют двусторонние договоры о правовой помощи, заключенные Россией с отдельными странами СНГ. При разрешении дела суд должен в первую очередь применять коллизионные нормы двустороннего договора и лишь при отсутствии таковых - нормы Конвенции СНГ.Вопрос о соотношении различных международных договоров поднимался как при рассмотрении споров в международных коммерческих арбитражах, так и в практике государственных судов. Так, при конкуренции Киевского соглашения 1992 г., а также Минской конвенции 1993 г. и Европейской конвенции 1961 г. при рассмотрении спора в международном коммерческом арбитраже приоритетом как lex specialis должна пользоваться Европейская конвенция 1961 г.: поскольку вопрос заключается в том, какими коллизионными нормами должен руководствоваться арбитраж, предметному признаку должен быть дан приоритет перед географическим. Аналогичный вопрос возник и в практике государственных судов России, когда государственный суд при рассмотрении спора из международной автомобильной перевозки столкнулся с проблемой соотношения норм правил Минской конвенции 1993 г. и Киевского соглашения 1992 г.
В этом деле <1> российское ООО (грузоотправитель) обратилось в государственный арбитражный суд с иском о взыскании с другого российского ООО (перевозчик) денежной суммы в счет возмещения стоимости утраченного груза. Ответчик осуществлял доставку груза из Испании в Россию в адрес истца, однако во время транспортировки груза на территории России он был похищен. Решением суда первой инстанции иск был удовлетворен в полном объеме. При рассмотрении дела кассационной инстанцией ответчик заявил, что спор рассмотрен с нарушением правил подсудности, так как в соответствии с п. 2 ч. 3 ст. 20 Минской конвенции 1993 г. иски к перевозчикам, вытекающие из договоров перевозки, предъявляются по месту нахождения управления транспортной организации. Местом нахождения транспортной организации в данном случае является г.
Минск (Республика Беларусь), следовательно, дело должно было быть рассмотрено в Хозяйственном суде г. Минска. По мнению кассационной инстанции, утверждение ответчика относительно рассмотрения дела с нарушением правил подсудности является неправомерным. В соответствии со ст. 4 Киевского соглашения 1992 г. компетентный суд государства - участника СНГ вправе рассматривать спор, если на территории данного государства исполнено или должно быть полностью или частично исполнено обязательство из договора, являющегося предметом спора. Поскольку в соответствии с договором перевозки местом исполнения обязательства являлась Москва, Арбитражный суд г. Москвы правомерно принял дело к своему производству. Ссылка ответчика на Минскую конвенцию 1993 г. в данном случае несостоятельна, поскольку вопросы разрешения дел, вытекающих из договорных или иных гражданско-правовых отношений между хозяйствующими субъектами, регулируются вышеназванным Соглашением.<1> См.: Постановление ФАС МО от 10 ноября 2000 г. по делу N КГ-А40/5084-00.
Представляется, что в рассмотренном деле суды неправильно обосновали выбор подсудности. Перевозка в данном деле подчинялась правилам ЦМР 1956 г., п. 1 ст. 31 которой содержит правила о подсудности: "По любым спорам, возникающим по поводу перевозок, производимых в соответствии с настоящей Конвенцией, истец может обращаться помимо компетентных судов участвующих в Конвенции стран, указанных с общего согласия Сторонами, к суду страны, на территории которой находятся: a) обычное местожительство ответчика, его главная контора или отделение или агентство, при посредстве которых был заключен договор перевозки, или b) место принятия груза к перевозке или место доставки, и может обратиться лишь к этим судам". Эти нормы о подсудности, закрепленные в ЦМР 1956 г., являются специальными по отношению к положениям как Минской конвенции 1993 г., так и Киевского соглашения 1992 г. Следовательно, в данном случае Арбитражный суд г. Москвы был вправе рассматривать дело, поскольку, во-первых, Россия - участник ЦМР, во-вторых, Россия является местом доставки груза.
Показательно, что в другом деле ВАС РФ правильно применил правила ЦМР о подсудности.
В этом деле <1> российское ОАО (грузоотправитель) обратилось в арбитражный суд с иском к зарубежной фирме (перевозчик) о взыскании убытков.
Суды первой и второй инстанций отказали в принятии искового заявления со ссылкой на неподведомственность спора арбитражному суду, поскольку согласно АПК РФ дела по искам к перевозчикам, вытекающим из договора перевозки, должны рассматриваться по месту нахождения органа транспорта. Президиум ВАС РФ отменил акты нижестоящих инстанций и указал, что заключенный сторонами договор перевозки регулируется ЦМР 1956 г. Статья 31 Конвенции предусматривает, что по всем спорам, возникающим из перевозки, подпадающей под ее действие, истец, кроме согласованных сторонами судов стран - участниц Конвенции, может обратиться в суд страны, на территории которой находится место принятия груза к перевозке или место, предназначенное для сдачи. Суд установил, что согласно договору перевозка осуществлялась по территориям нескольких государств (Россия, Скандинавские государства, Германия), которые являются участниками ЦМР 1956 г. Места погрузки и доставки груза во всех случаях, указанных в договоре, находились на территории двух различных государств, при этом территория РФ была либо местом принятия груза, либо местом его доставки. Поэтому на основании пп. "b" п. 1 ст. 31 Конвенции спор подведомствен арбитражным судам РФ. Поскольку международные договоры обладают приоритетом перед положениями АПК РФ, при определении подведомственности спора суд должен руководствоваться положениями ЦМР и принять дело к своему производству.<1> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 3 августа 1999 г. по делу N 7863/98.
Интерес для целей настоящей книги представляет решение вопроса о соотношении Соглашения об общих условиях поставок товаров между организациями государств - участников СНГ 1992 г. (ОУП СНГ) <1> и Венской конвенции 1980 г. Представляется обоснованной точка зрения М.Г. Розенберга, по мнению которого в силу ст. 90 Венской конвенции 1980 г. она не затрагивает действия других международных договоров, в которых участвуют соответствующие государства. Поэтому, если договор подпадает в сферу действия ОУП СНГ, то подлежит применению именно этот документ <2>.
Иной точки зрения придерживается И.В. Елисеев. Автор, опираясь на нормы ФЗ "О международных договорах Российской Федерации", отмечает, что Венская конвенция 1980 г. была ратифицирована, а следовательно, обладает приоритетом над ОУП СНГ - межправительственным соглашением. Что же касается ст. 90 Венской конвенции 1980 г., то, по его мнению, термин "международное соглашение", которым оперирует эта статья, охватывает только ратифицированные договоры <3>. С данными утверждениями автора нельзя согласиться по следующим основаниям.<1> Вестник ВАС РФ. 1995. N 12.
<2> См.: Розенберг М.Г. Международная купля-продажа товаров: Комментарий к законодательству и практике разрешения споров. М., 2001. С. 308.
<3> См.: Елисеев И.В. Указ. соч. С. 30 - 31.
Во-первых, нельзя игнорировать положения ст. 90 Венской конвенции 1980 г., которая сама отказывается от регулирования соответствующих отношений в ситуации, когда имеется иной международный договор, претендующий на регулирование тех же общественных отношений.
Во-вторых, ссылка на то, что Венская конвенция 1980 г. была ратифицирована, а Соглашение 1992 г. является межправительственным актом, сама по себе не предрешает вопрос об их юридической силе. В силу Венской конвенции 1969 г. и принципа общего международного права pacta sunt servanda всякий международный договор подлежит обязательному исполнению. Как справедливо отмечается в литературе, несмотря на различия между межгосударственными, межправительственными или межведомственными договорами, "все они являются договорами государства в целом" и независимо от их уровня "согласно международному праву обладают равной юридической силой" <1>.
<1> Комментарий к ФЗ "О международных договорах Российской Федерации". С. 12.
В-третьих, иерархия соотношения международных договоров по их юридической силе, построенная на основе ФЗ "О международных договорах Российской Федерации", касается лишь соотношения юридической силы международных договоров в сравнении с российскими нормативными актами.
Из того факта, что ратифицированный международный договор имеет приоритет над постановлением Правительства РФ (что вытекает из норм упомянутого Закона), не следует, что ратифицированный международный договор имеет приоритет над межправительственным международным договором. Такой подход может быть расценен как чрезмерно широкое толкование положений российского закона. Утверждение автора о том, что ОУП СНГ имеют статус "подзаконного акта" и при столкновении с законом (очевидно, имеется в виду Венская конвенция 1980 г.) уступают ему по юридической силе <1>, является принципиально неверным.<1> См.: Елисеев И.В. Указ. соч. С. 31.
В-четвертых, в рассуждениях автора присутствует еще и тот аргумент, что в системе международных договоров России именно ратифицированные договоры обладают наивысшей юридической силой. Хотя систематическое толкование ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и пп. "а" п. 1 ст. 15 ФЗ "О международных договорах Российской Федерации" и приводит нас к выводу, что правило о приоритете норм международных договоров над нормами законов РФ имеет в виду только ратифицированные и официально опубликованные международные договоры РФ, нет оснований не распространять правило о приоритетном применении норм международных договоров РФ к внутригосударственным отношениям лишь на том основании, что согласие выражено в иной, чем ратификация, форме. Ключевое значение, как уже отмечалось, имеет то обстоятельство, что это согласие дано именно в форме федерального закона.
Более того, в соответствии со ст. 91 Венской конвенции 1980 г. она подлежит ратификации, принятию или утверждению подписавшими ее государствами. Таким образом, конвенция исходит из того, что форма выражения согласия на ее обязательность для государства-участника может быть иной, чем ратификация. Во всяком случае, из текста заключительных положений Конвенции не следует, что в намерение ее составителей входила только ратификация этого документа государствами. Добавим также, что согласно ФЗ "О международных договорах Российской Федерации" лишь ратификация должна осуществляться в форме федерального закона (ст. 17), тогда как принятие или утверждение договора может осуществляться как в форме федерального закона, так и в форме актов Президента РФ, Правительства РФ, федеральных органов исполнительной власти (п. 2 ст. 6, ст. 20) - в зависимости от того, к чьей компетенции отнесено заключение данного договора.
Таким образом, в случае, когда отношения сторон подпадают в сферу действия как ОУП СНГ, так и Венской конвенции 1980 г., в приоритетном порядке должны применяться положения ОУП СНГ, тогда как Конвенция применяется в качестве субсидиарного статута.
Еще по теме К проблеме соотношения юридической силы международных договоров:
- § 3. Методы регулирования внешнеэкономических сделок и проблема соотношения международного и национального права
- § 1. Коллизионное регулирование договоров в праве зарубежных стран и России: автономия воли и закон тесной связи
- Виды международных договоров в контексте ст. 7 Гражданского кодекса РФ
- Юридические основания действия международных договоров РФ в правовой системе РФ
- О непосредственном действии международных договоров
- О правовой природе норм международных договоров, регулирующих гражданские отношения
- К проблеме соотношения юридической силы международных договоров
- § 2. Проблемы толкования международных договоров, регулирующих внешнеэкономические сделки
- 3.3. Договор международной перевозки грузов
- Общепризнанные принципы и нормы международного права
- 2. Понятие соглашения о подсудности и проблемы его правового регулирования
- 2. Право, применимое к соглашениям о международной подсудности, и общие принципы разрешения правовых коллизий
- 2.1. Действие международных актов
- 2.1. Виды договоров в примирительной процедуре.Соотношение понятий "примирительная процедура" и "мировое соглашение"
- § 2. Действие нормативно-правовых актов во времени. Обратная сила закона. Переживание действия нормативно-правовых актов