РЫБЫ, ПТИЦЫ И РАЗНОЕ ЗВЕРЬЕ.

Гол как сокол

Соловейразбойник

Что ты смотришь как баран на новые ворота

Барашек в бумажке

Убить бобра

Купить кота в мешке

Кот наплакал

Как угорелая кошка

Кошки скребут на душе

Мышиная беготня

Мышиный жеребчик

Под мухой

В русском языке есть очень красивый фразеологический оборот: биться как рыба об лед .

Из птиц довольно странная птица сокол. Говорят: гол как сокол . Спрашивается, если в идиоме и в самом деле упомянут сокол, почему он голый? Он же, как и все птицы, в перьях. Впрочем, идиома подразумевает бедность. Тоже неувязка. Сокол не та птица, которая прозябала бы в бедности. Во всяком случае, у сокола претендовать на то, чтобы стать героем фразеологизма, оснований не больше, чем у других птиц.

Этимологи объясняют, что выражение идет от сравнения со старинным стенобитным орудием сокол, представляющим собой совершенно гладкую чугунную болванку, закрепляемую на цепях [24]. В этом уже есть, слава богу, хоть какаято логика, что дает право сказать, что в нашей этимологии не все так безнадежно плохо. И все же остается неясность: почему болванка называется так же, как и эта гордая птица. Находим в словаре арабский корень СКЛ. Он означает “счищать, шелушить, оголять”. Похожее значение и у корня ГЛЙ – “быть ясным, открытым, голым”. Русское голый тоже отсюда. Оказывается, в нашем выражении просто семантический повтор для усиления. Один раз от корня гол, второй от корня СКЛ. Чтото вроде голый гольем . Такой же, как в выражении ходить ходуном . Ни сокола в нем, ни болванки.

Что же касается болванки, то корень СКЛ имеет и другое значение “бить, стучать”, от негото стенобитное орудие, а не от голизны. Но и в первом значении этот корень имеет продолжение в русском, например, в таких словах как скула “часть лица, на которой не растут волосы” или в выражении скалить зубы .

Еще более странная птица – соловей.

Начнем, однако, с его определения, то есть со слова разбойник. Нельзя не заметить, что в нем есть некая странность. Судите сами. Одно дело – разбой шаров на бильярдном столе, совсем другое – разбой на дорогах. Это же в принципе разные вещи. На дорогах ничего не разбивается, разве что посуда по нечаянности или судьбы тех, кто подвергается разбою. В чем здесь дело? Ответ, как всегда, ищем в арабских корнях. Оказывается, наш разбойник не от разбивать, а от арабского выражения рас забба “голова волосатая”. От него же и наша голова забубеная “бесшабашный, отчаянный человек”. В арабском забба и забуба – синонимы, разные формы одного слова, выражающего идею волосатости, а в переносном смысле – непокорности. Сами арабы, между прочим, тоже не совсем понимают, откуда идет это значение непокорности. Значение забуб “непокорный” (о верблюде) они объясняют так. Когда у верблюда слишком длинные волосы, они закрывают ему глаза, отчего он плохо видит дорогу, бесится и не слушает погонщика [21]. Наши этимологи по какойто странной причине, а, скорее всего, по недоразумению, считают, что голова забубеная происходит от карточной масти, забывая при этом объяснить людям, какая же связь между бубями и бесшабашностью и почему крести, пики или черви здесь меньше подходят.

Что ты смотришь как баран на новые ворота – так мы говорим человеку, остолбеневшему от неожиданной новости.

Баран здесь на своем месте, употреблен почти в прямом значении, поарабски (бар 'ан ) он означает “невинный”. Вот только непонятно, откуда взялись ворота. Можно себе, впрочем, легко представить. Приводят барана вечером домой с пастбища, а за день поставили новые ворота.

А вот наш барашек в бумажке совсем другого свойства. Так называют взятку. Слово барашик поарабски буквально означает: “я даю тебе взятку”. Разумеется, выражение к баранам не имеет отношения. Простое созвучие. Один знакомый арабист, с профессорским званием, говорит мне: “Нет, не так. Когда дают взятку, баранов заворачивают в бумажку”. То ли он своим опытом хотел поделиться, то ли крыша у профессора поехала. Мне это неизвестно.

Перейдем к животным помельче. Почему говорят убить бобра , имея в виду “ошибиться в расчетах”? Здесь даже и представить себе трудно, какая может быть связь между расчетами и убиением этого тоже, в общемто, хоть и волосатого (от арабского вабр “шерсть”), но совершенно невинного и безобидного животного. Возможно, найдутся хитроумные филологи, которые вызовутся эту связь установить, но пока этого не произошло. А чтобы не произошло и впредь, я спешу объявить, что арабское выражение абат биъибра (в страдательном залоге – убит биъибра ) как раз и означает “пренебрегать расчетами”. Так что не пугайтесь, если вы читаете книгу на ночь, в выражении ни о каком убийстве речь не идет, простое созвучие.

О собаках речь уже шла, наступил черед и котов. Вот, например, выражение купить кота в мешке , то есть приобрести неизвестно что. Этого кота напишем арабскими буквами, получим слово кут “еда”. На мой взгляд, это логичней. Продукты, действительно, если покупать не глядя, можно взять черт знает что. А кота, я думаю, труднее утаить в мешке, чем даже шило. О шиле можно даже поспорить в отношении возможностей его утайки в мешке, правильно ли, что шило в мешке не утаишь ? Но вот если написать и шило арабскими буквами, получится “горелка, факел”.

Наш кот, как и собака или коза, имеет фразеологических родственников, но иногда маскируется так, что не узнаешь. Как сыр в масле катается – говорим мы о человеке, живущем в полном достатке. Если вдуматься, смысла не много. Опять же это сравнение человека с сыром не назовешь ни остроумным, ни удачным. Скорее даже, веет от этого сравнения какойто пошлятиной, какимто запашком вонючим отдает. Все это, разумеется, если задумываться. А если нет, то нормально.

Так вот о сыре с маслом. Арабское словосочетание йсыр кот означает “стали продукты (питание)”, а вот каким стало питание, обозначается словом амсаль – “идеальный”. Питание стало идеальным – вот о чем говорится в арабском звуковом эквиваленте русской идиомы. Но разве в нашей идиоме не та же мысль? Выходит, наш кот – родственник того, что в мешке. Сыр с маслом, надо согласиться, продукты особо ценные, но речь все же здесь не о них. Кстати, это идиоматическое “масло ” того же корня, что и русское мысль .

Коты, как наши козы и собаки, разными бывают. Некоторые плачут. Признаться, не приходилось видеть, как это происходит, поэтому не могу сказать, помногу они наплакивают, или помалу. Принято думать, что помалу, поскольку кот наплакал означает “мало”. В арабском нет звука П, ему закономерно соответствует Ф. Нафль – это арабское слово, им обозначается то, что дается сверх того, что положено, например доплата к получке иди дополнительный приработок. Что касается кота, то это арабское слово кутыъ “быть обрезанным, прекращенным”, следовательно, котыъ наплак буквально означает “прекратили тебе давать нафл”, и стал ты, следовательно, жить на одну получку. Наше чтоб ты жил на одну зарплату выражает ту же идею.

О котах уже сказано немало, а про кошек мы еще речь не вели, а стоит, так как кошка не всегда жена кота. К примеру, о человеке, который мечется в исступлении, бессмысленно, говорят: мечется как угорелая кошка . Угорелых кошек или котов мне видеть не приходилось, но самому испытать это состояние однажды пришлось.

Тот же корень ЩКК мы видим в слове тормашки . Удивительно, что никто на свете не знает, что такое тормашки и даже не связывает, пусть и ошибочно, с какимлибо значением, тем не менее вы не найдете русского, который хоть раз в жизни не употребил этого странного слова. Это совершенно бессмысленное слово, тем не менее, обладает совершенно определенным значением. Вот такой парадокс. Кстати, о парадоксе. Ниже мы узнаем, что и это слово вовсе не греческое, как думают ученые, а такая же абракадабра, как я наши идиомы.

Так вот о тормашках. Говорят: полетел верх тормашками . Пишем вверх тормашками арабским способом, то есть одни согласные, получаем ВРХ ТР М ШК. Восстановим слабые гласные, которые не всегда обозначаются даже в Коране, получаем вполне осмысленную арабскую фразу, выражающую именно тот смысл, который мы вкладываем в наши тормашки. Переводим: “и полетел летанием того, что ударено копьем”. Это буквальный перевод. Порусски, если не употреблять слово тормашки, эту мысль можно выразить так: “полетел, словно его кто копьем ударил”.

С тормашками покончили, но еще остались странные кошки. Из выражения кошки скребут на душе . Очевидно, что и здесь не кошки, а обычный образ арабской поэтической речи: кашук “словно шипы, колючки”. Согласитесь, что пахучие розы с душой сочетаются лучше, чем вонючие кошки.

Раз мы заговорили о кошках, те надо чтото сказать и о мышах. Выражение мышиная беготня или мышиная возня подразумевает мелочные хлопоты, суету. Эту идею арабы обычно выражают через понятие ходьбы, говоря “ходит тудасюда”, буквально: “приходитуходит”. Так вот, глагол миши означает “уходить”, а бйиги – “приходить”. Отсюда и мышиная беготня.

С мышами мы пока еще не разделались. Во фразеологическом словаре русского языка я нашел такое выражение: мышиный жеребчик , с пометой устаревшее. Имеется в виду молодящийся старик. Если молодость и прыть хорошо согласуются с русским словом жеребчик, ясно, что жеребчик здесь употреблен уместно, то как жеребчик может быть мышиным, совсем непонятно. Действительно, какое отношение такое прилагательное, как мышиный, имеет отношение к возрасту или к жеребцу. То ли это масть такая серая, то ли чтото еще. Зная арабский язык, смело можно утверждать, что никакой он не мышиный этот жеребчик, а мусинн “престарелый”. Просто звуки С и Ш в семитских языках часто чередуются, например арабское приветствие салам алейкум на еврейском звучит шалом алейхем .

Ну, а теперь о совсем маленьких. О малюсеньких. О мухах. Если вы иностранец, любой русский объяснит вам что такое под мухой . Пьяный значит. Но, прежде чем понять, какое отношение мухи имеют к состоянию опьянения, несколько слов об арабской грамматике. Самая распространенная приставка в арабском – М. С помощью ее образуются причастия действительные и страдательные, имена места, времени, орудия и т. д. В русском языке ей соответствует в ряде случаев приставка по , например, покос – имя места и времени косьбы. Иногда она проявляется в сохранившемся виде, то есть тоже в форме М, например, слово место происходит от есть , точно так же, как в арабском: макян “место” от кян “быть”, буквально: “место бытия”. В слове миска тоже сокрыта арабская формула имени орудия или сосуда, преобразующая корень СКЙ “лить, поить” в имя сосуда, то есть то, чем пьют, из чего хлебают или поливают. И все же в русском более употребительна в этом значении приставка по . Таким образом, устанавливается равнозначность начальных согласных М и П при сопоставлениях между русским и арабским. Значит, мотмайих (диалектное произношение), в арабской графике “качающийся”, может дать в русском рефлекс с начальным П, если же учесть еще, что долгое арабское А в других языках, например, еврейском, персидском, дает 0 (У), то достаточно оснований, чтобы в выражении под мухой признать арабское мутама 'их (классическое произношение), тем более что значение подходит как нельзя лучше.

Надо сказать, что описанный случай – не единственный пример маскировки начала этой арабской грамматической модели под русскую приставку или предлог под. Возьмем русское слово подхалим . Что оно значит? Русскому человеку кажется, что оно состоит и на этот раз из приставки под и корня халим . Но что означает халим ? Других слов в русском языке с этим корнем нет. Единственное утешение для филолога, это то, что бессмыслица для русского языка – обычное явление. Случай такой, как и остальные, сколько ни ломай голову, ничего не придумаешь, если не знаешь арабского языка. Зная теперь, что приставка под – просто маскировка, смотрим в арабском словаре, что означает мутахалим . Оказывается, это тот, кто прикидывается кротким, послушным, как это обычно и делает подхалим. Подхалим и под мухой – это формы одной грамматической модели, которая в арабской грамматике называется причастием шестой породы.

Любопытно, что в древнегреческом языке эта форма маскируется под приставку мета , например, метафизик – это тот, кто пытается выглядеть красноречивым и логичным. Так что, метафизика – это не то, что за физикой, как пытаются убедить окружающих философы, а потуги на красноречие и логичность. Первым, кто раскусил метафизику, был Гегель, который называл ее антидиалектикой, а он знал, что говорил.