Прекращение и расторжение брака

Браки, совершенные с нарушением главных приведенных выше условий, как акты незаконные, не суть браки. Уничтожение таких союзовне может быть названо ни прекращением, ни расторжением брака.

Развод таких союзов тем в особенности отличается от расторжения брака,что в последнем случае все последствия, возникшие при существованиибрака, остаются в силе (например, дети признаются законными); междутем в первом случае никаких законных последствий такой союз дать неможет. Здесь будет идти речь лишь о прекращении и расторжении дей-ствительного брачного союза. По учению церкви, брак прекращается только физической смертью (и то не вполне, ибо только этим можно объяснить сопротивление церкви допустить повторение брака); расторгается же брак единственно вследствие прелюбодеяния. Византийское светское право (Истин.и Прохирон), регулируя прежнюю безусловную свободу развода, какаябыла допускаема древнеримским правом, распространило причины расторжения брака, допускаемые церковью. Причинами расторжения бракабыли признаны тогда следующие обстоятельства: 1) обстоятельства сторонние, но препятствующие осуществлению цели брака: а) безвестноеотсутствие супруга, именно для находящихся в плену была назначена3-летняя давность; для прочих случаев отсутствие не служит причинойпрекращения брака: жена, не получая известий от отсутствующего мужаи даже услышав, что умер, должна идти на место предполагаемой смерти его и удостовериться в ней письменным свидетельством; б) неспособ-ность мужа к супружескому сожитию (если до брака она не была известна); в) болезнь, в частности — проказа (заразительная болезнь). 2) Обстоятельства, зависящие от воли супругов, как непреступные (поступлениев монашество, даже одного из супругов), так в особенности преступления, а именно: а) прелюбодеяние, доказанное судебным порядком, нос различными определениями для мужа и жены (прелюбодеяние мужатогда только признается причиной развода, когда оно ведет к разрушению семейной жизни, т.

е. когда оно совершено в доме, или когда мужзаводит другую постоянную семью на стороне); б) действия жены, указывающие на возможность прелюбодеяния, если она пьет с посторонними мужчинами или моется с ними в бане, если проведет ночь (без ведомамужа) вне дома, кроме дома своих родителей, если она присутствует наконских ристалищах, в спектаклях и на охоте; в) другие преступления,совершаемые одним супругом по отношению к другому, как-то: покушение на жизнь, посягательство на целомудрие жены, ложное обвинение в суде мужем жены своей в прелюбодеянии; г) общие преступления,не имеющие связи с семейным правом: необъявление другому супругуо заговоре против государя. Из этого видно, что причины расторжениябрака, основанные на преступлениях и пороках, не одинаково оцениваются по отношению к мужу и жене. Та же разница к невыгоде женызамечается и в последствиях развода: муж во всяком случае мог вступитьв брак, жена же, признанная виновной, заключалась в монастырь, откудав течение первых двух лет могла быть извлечена волей мужа, в противном случае оставалась там навсегда.

По учению древнерусского права, прекращение брака обусловливалосьтолько физической смертью. В языческую эпоху господствовалопонятие, что брак (с одной женой) простирается и за пределы гроба: наэто указывает сожжение вдовы у руссов при смерти мужа, так подробноописанное арабскими историками. Между прочим Массуди рассказывает: «Если умирает муж, то сжигают вместе с ним и его жену живою; ноесли жена умирает, то мужа не сожигают. Если умерший был холост, тоего женят после смерти, а женщины стремятся сами быть сожженными,чтобы войти в рай» (ср. Котляревского: «О погребальных обычаях»). С м е р т ь п о л и т и ч е с к а я (лишение всех прав состояния, потоки разграбление), а равно и отдача в рабство не прекращали брака. Напоток выдавали именно с женой и с детьми (см. Рус. Пр. Кар. 5). Согласно с установившимся воззрением на смерть политическую, и в новойистории (после Петра), хотя установился новый взгляд на дело, уцелели остатки прежнего.

Именно Петр в 1720 г. (П. С. З., № 3628) позволилженам сосланных в вечную каторжную работу или выходить замуж задругих, или поступать в монашество, или оставаться вне брачного союза.Но здесь не указано, должна ли в таком случае жена испрашивать на тоособое разрешение от духовной власти, т. е., иначе, неизвестно, признана ли здесь ссылка за обстоятельство, прекращающее брак или за причину расторжения брака. Но потом в указах, издаваемых на основаниипредыдущего, законодатель усвоил определенный взгляд на это, именно,что вечная ссылка ведет лишь к дозволению подать просьбу оставшемусясупругу о вступлении в новый брак, и что такое разрешение дает синод(ук. 1753), который, впрочем, в 1767 г. делегировал это право епархиаль-ным архиереям (П. С. З., № 10086, 10101, 12934). Уже в XIX в. это правожен распространено и на мужей (1804 г., П. С. З., № 21276). Но какаяименно ссылка ведет к расторжению брака, или что называется вечнойссылкой, оставалось неуясненным до 1808 г., когда, по особому запросусинода, было разъяснено, что под этим разумеется всякая ссылка на поселение. При этом, очевидно, имелось в виду более то обстоятельство, чтосупруг, помимо воли своей, должен уйти на далекое расстояние от местожительства другого супруга, более, говорим, чем лишение прав состояния, соединенное с ссылкой. Этим объясняется, почему весьма поздно,именно в 1843 г., то же правило распространено на жен преступников,заключенных в арестантские роты. То же еще более открывается из тогообстоятельства, что в случае желания другого супруга следовать за осу-жденным на место ссылки это ему позволяется (1818 г., № 27231), и бракв таком случае остается в своей силе, чего, конечно, не могло быть, еслибы определяющим моментом прекращения брака было лишение прав(смерть гражданская). Это в высшей степени утешительная черта непоследовательности закона, который, хотя и лишает человека всех прав, ноне решается лишить его самого драгоценного из них. Если оба супругаодновременно лишены прав, брак между ними остается в силе.

Поступление в монашество одного супруга было в ДревнейРуси законной причиной для расторжения брака: «Обычай же есть, говорит указ 1712 г., что муж с женою согласие творят, чтобы муж в монахапостригся, а жена бы свободна была пойти за иного. Сей развод простымкажется быти правильный...» (П. С. З., № 4022). Он и действительно правильный с точки зрения светского византийского права. До нас дошлии образцы таких условий между супругами из древнерусского быта. Однако, это обстоятельство обратилось к невыгоде слабейшей стороны и прикрывало собой одностороннее расторжение брака по другим целям. Попоказанию Котошихина, «муж, найдя жену несовестливою или увеч-ною, или сам постригается, или умышляет над нею учинить, чтобы онапостриглась: бьет и мучит всячески и вместе с нею не спит...». По свидетельству приведенного выше указа, супруг получивший развод от другого, пожелавшего поступить в монастырь, получал (или выговаривал себе)право на вступление во 2-й брак. Но законом, впрочем, довольно поздним(ук. патриарха Иоакима 1681 г.), это было прямо запрещено: «Буде жена отмужа пострижется, и мужу ее иные жены не поимать; также и женам попострижении мужей своих не ити замуж». Как смотрела правительственная (церковная) власть на это раньше, сказать трудно: показания памятников неясны (см. примеры решений патриарха 1642 г. по делу Путиловаи Иванова в Рус. Ист. Библ. Т. II).

Петровское законодательство обратило особое внимание на эту причину расторжения брака, преследуя с большой энергией вообще поступление в монашество людей здоровых и молодых. Именно тогда было установлено, что а) самовольные условия о разводе для поступления в монашество не дозволяются; б) запрещено поступление в монастырь одногосупруга (позволяется вступление в монастырь одновременно обоим);в) это позволение обусловливается достижением известного возраста(по прибавлению к Дух. Регл., речь идет только о жене, которая должна иметь не менее 50-60 лет) и г) положением детей: при малолетствеи необеспеченности детей вступление в монастырь не позволяется, еслидаже все вышеуказанные условия есть налицо.

Отсутствие одного супруга из местожительства другого определяется в нашем праве иначе, чем в византийском.

1) Обстоятельствоэто применяется одинаково как к мужу, так и к жене; 2) имеется в видуне одно безвестное отсутствие, но и всякое, при котором является невозможным брачное сожительство (примером может служить упомянутыйвыше развод Бельского, по рассказу Герберштейна). Однако, и эти постановления о безвестном отсутствии далеко не были руководящими дляпрактики, как показывают акты того времени. Из них следует, что, хотясупруги не получали развода по отсутствию, но тем не менее оставшийся супруг свободно заключал брак с третьим лицом; что возвратившийсяпрежний супруг в какое бы то ни было время мог предъявить свои правана жену, и что, наконец, именно тогда наступал развод большей частьюпервого брака, но могло быть, что и второго. С Петра Великого в законеформулировано именно безвестное отсутствие, как причина расторжения брака (см. ук. 1722 г., № 3963 и ук. 1723, № 4190). Окончательно установлено ныне действующее право в 1810 г. (П. С. З., № 24360). Срок отсутствия общий — 5-летний и особенный — 10-летний для попавших в плен.

Из препятствий осуществлению цели брака при совместном жительстве обоих супругов, русское обычное право знает то, которое былов виду и у византийских законодателей, т. е. неспособность мужа к супружеской жизни.. Но в русском праве и в этом отношении не были усвоеныограничительные условия византийского закона: развод и по этой при-чине требовал взаимного согласия супругов: брак расторгался толькотогда, когда сам неспособный подал о том заявление.

Но, кроме этого обстоятельства, признаваемого и ныне действующимправом, русское обычное право прежних времен знало другое обстоятельство, равносильное предшествующему, но приписываемое жене, именнобесплодие: известен случай с великим князем Василием Ивановичем и егосупругой Соломонией (1525 г., по Герберштейну; впрочем, в этом случаенаступил собственно не развод по бесплодию, а насильственное поступление жены в монашество, которое уже и привело к разводу). Это обстоятельство в новом праве отнюдь не считается причиной расторжения.

Проказа византийского права у нас истолкована, как болезнь в обширном смысле слова, так как это обстоятельство состоит в связи с предыдущим. Убеждение, что долговременная и неизлечимая болезнь есть достаточная причина для развода, заметно в обычном праве с древнейшихвремен: так, в уставе Ярослава читаем: «Аже жене лихий недуг болит, илислепота, или долгая болезнь, про то ее не пустити; такоже и жене нельзяпустити мужа».

Если церковное право воспрещало это, значит, жизньподавала к тому поводы. Пример великого князя Семена Ивановича (1350г.) указывает, что даже мнимые болезни приводили к разводу с правомдля обоих супругов вступать в новые браки. Что такой взгляд удержалсядо самого XVIII в., доказывает синодский указ 1723 г. (П. С. З., № 4190), гдемежду прочим в п. 11 читаем: «разлучающихся мужа и жену от брачногосоюза за болезнями отнюдь без синодального рассуждения не разводитьи не постригать; токмо исследовать о том обстоятельно и опасно, посви-детельствовав болезни докторами, присылать доношения с письменным свидетельством в синод и ожидать синодской резолюции». Из этогопостановления очевидно, что за причину развода признаваема была всякая болезнь (продолжительная и неизлечимая); что и в XVIII в. по этойпричине мог быть дан развод синодом; что, наконец, по общему порядкуболезнь вела к пострижению, т. е. и эта причина сводилась к поступлению в монашество, хотя в действительности болезнь, а не поступлениев монашество здесь была причиной развода. Неволин замечает, что этасамая неосновательная причина, потому что помощь больному супругуесть одна из высочайших обязанностей другого. Но древнее право, оче-видно, допускало эту причину не по воле здорового, а по воле больногосупруга, для которого семейная жизнь могла быть только тягостью, а успокоение в монастыре, служившем в то время больницей, единственнымсчастливым выходом. В одном из могилевских актов развода для поступления в монашество заявление о разводе делается не здоровым мужем,а больной женой, а именно, что она, «сделавшись больною, не может житьуже в супружестве и служить мужу, а потому должна удалиться на покутуи хочет быть черницею» (1609 г.). Такая причина, несомненно, уважительнее требований развода по некоторым другим причинам. Вышеприведенный факт насильственного удаления мнимобольной жены великим князем Семеном Ивановичем есть злоупотребление этим началом. Нравственные причины расторжения брака. Из нихвизантийское право знает только одно — прелюбодеяние, так как все другиепорочные действия жены, исчисленные выше, сводятся к предположению о прелюбодеянии. Русское право отличается в этом отношении отвизантийского двумя чертами: а) равенством условий для мужа и женыпри разводе по этой причине. Правда, это достигнуто было не вдруг.Нечего говорить о временах язычества, когда допускаемо было не толькомногоженство, но и наложничество. Однако, мы видели, что и в христианскую эпоху не скоро исчезло многоженство; наложничество же оставалось в полной силе весьма долго. В XIIв. вопрошание Кириково свидетельствует о том весьма наивно, но несколько загадочно: «Рех ему: а аже,владыко, се друзии наложницы водять яве и дети родять, яко со своею,а друзи с многыми отай рабами; которое луче? — Се не добро, рече, ни се,ни оно. Рех: владыко, аже пустити свободна? (вероятно: может ли жена потой причине расторгнуть брак?). Сде, рече, обычай несть таков; а лепшеиного человека въскупити, абы ся и другая потом казнила» (может быть:лучше наказать денежным штрафом, чтобы и другим то было неповадно), т. е. здесь не позволяется расторгать брак по открытому прелюбодеянию мужа. В конце концов, однако, устанавливается равенство условийдля мужа и жены по отношению к этой причине развода. б) Другое отличие русского права касается последствий расторжения брака по прелюбодеянию: когда установлено правило, что это обстоятельство ведет к расторжению брака и при виновности мужа точно так же, как и при виновности жены, то и запрещение нового брака для виновного супруга сталопростираться на обоих супругов. Замечательную черту в этом отношениив обычном праве составляет требование, чтобы расторжение брака и поэтой причине основано было на взаимном согласии обоих супругов: изактов допетровской Руси видим, что, если брак уже был расторгнут духов-ной властью по причине прелюбодеяния, то супруги иногда продолжалиего или потом окончательно расторгали по взаимному соглашению.

Кроме указанных выше причин, которые сами по себе ведут к расторжению брака, древнерусское право допускало расторжение по несогласной жизни супругов, несмотря на то, что оба супруга отличаются вер-ностью, здоровьем и пр. Брак имеет целью, по выражению памятниковобычного права, «совет», т. е. единение идей и чувств. Само собой разумеется, что несогласия супружеской жизни должны проявиться в фактах,определенных действиях одного или обоих супругов; самые же действиямогут быть вызваны или экономической невозможностью поддержаниясемейной жизни, или несогласием между родственниками жены и мужем(например, в княжеских семействах при войне зятя с тестем), или порочностью и даже преступлениями одного из супругов. Правда, в актах попадаются случаи развода по соглашению обоих супругов, ничем не мотивированные, кроме несогласия, «недоброй жизни», но здесь, очевидно,подразумеваются объективные фактические проявления несогласия (непростое «несходство характеров»). Об этом свидетельствует памятникXII в.: «Ожели вельми зло будет, яко не мочи мужю держати жены, илижена мужа»: если, например, жена найдет мужа задолжавшим и пьяницей,который начнет пропивать ее одежды, то развод допускается (следуетдумать, что здесь экономическое расстройство дел мужа предполагаетсяуже бывшим до брака и неизвестным прежде жене, а затем по наступлении брака оно становится причиной развода лишь тогда, когда являетсярезультатом порочности мужа). В актах есть случаи разводов, мотивированных просто одной бедностью, но под этим, конечно, скрывается несогласие — естественный результат мелких счетов, возникающих от гне-тущей нужды. Точно так же развод по несогласию супружеской жизнимотивируется иногда преступными действиями одного супруга противдругого; например, жена подводит воров к имуществу мужа; устав Ярослава говорит: «Если жона ведет мужа покрасти клеть или товар...». Это лишьотчасти напоминает учение византийских законов о таких преступлениях одного супруга против другого, как, например, покушение на жизнь,которые могут повести к лишению прав, а потому и к расторжению брака;те преступления, о которых говорит русское право, потому ведут к расторжению, что указывают на несогласие семейной жизни. В чистом видеэта причина, не осложненная ни бедностью, ни преступлением, является в сказаниях Котошихина, Мейерберга и в некоторых актах. Котошихинрассказывает: «И будет которая жена бывает противна, побои его (мужа)и мучения не терпит, жалуется сродникам своим, что он с нею живет нев совете, а бьет ее и мучит всячески, — и те сродичи на того человека бьютчелом патриарху, или большим властям», которые после обыска черездомашних и соседей отдают виновного в монастырь на смирение на V2года или год; если муж по возвращении в дом не исправится, то «их разведут и животы их им разделят пополам, и до семи лет им одному женитьсяна иной, а другой — за другого итти замуж не поволено» (XIII, 10). Однако,этой причины развода нельзя смешивать с произволом не только однойстороны, но даже и обеих, как видно из приведенных примеров расторжения брака даже по причине прелюбодеяния .

Порядок совершения развода в Древней Руси есть или письменный договор между супругами, явленный светскому или духовномусуду, или односторонний акт — отпускная со стороны мужа жене. В Московском государстве мало-помалу утвердилось правило, что развод даетсяепархиальной властью по жалобе одной стороны или по просьбе обеих.Однако, и тогда весьма часто разводные письма утверждал местный духовный отец — священник. Законодательство XVIII в., разрешив совершениебрака священникам, в деле расторжения шло обратным путем к большейи большей строгости требований. Указом 1730 г. запрещено отцам духовным прикладывать руки к самовольным разводным письмам, под тяжкимштрафом и наказанием и даже лишением священства (П. С. З., 5655). Нов 1767 г. (П. С. З., № 12935) синод опять заметил, что «распускные письма,в противность Закона Божия и правил св. отец, священно- и церковнослужители пишут, а другие, безрассудно утверждая оные быть правильными, таковые браки (разведенных) венчают». Поэтому синод приказывает объявить священно- и церковнослужителям, «дабы они никому ни подкаким видом разводных писем не писали, и по оным, мужей от живыхжен и жен от живых мужей не венчали, а ежели кто за сим обязательствомв таковых преступлениях окажется, оные судимы и извержены будут отсвоих санов неотменно, и о том их всех обязать крепчайшими подписками». Затем право давать развод предоставлено было епархиальным архиереям и лишь в особых случаях синоду (для поступления в монашество и заболезнями). Но с 1805 г. утвердился обратный порядок: бракоразводныедела по общему правилу принадлежат синоду, по исключению — епархиальным архиереям (по лишению прав, по безвестному отсутствию).

Независимо от этого до начала прошлого века продолжали еще писатьусловия между супругами о раздельном жительстве; такие условия хотяи не принимаемы были за расторжение брака, но были условиями о разлучении от стола и ложа(separatioquodadmensanettorum). В этом смысле гражданские суды считали себя вправе принимать их к явке и укреплению. Так поступила гражданская С.-Петербургская палата, принявк совершению в 1819 г. запись между отставным поручиком Шелковнико-вым и его женой о раздельном жительстве с обязательством мужа выдавать на содержание жены; запись утверждена и сенатом. Но Св. синоднашел такую запись противной каноническому праву; с ним согласилисьМинистерство духовных дел, комиссия составления законов и, наконец,государственный совет в департаменте законов и в общем собрании. Приэтом законом утверждено правило, что «никакие в гражданском управлении места и лица не должны утверждать между супругами обязательстви других актов, в коих будет заключаться условие жить им в разлучении».Государственный совет распространил это правило на все христианскиеисповедания, не исключая и тех, «в коих брачный союз принимается загражданский акт». С тех пор в действующем праве не существовало развода(separatio), который служил субсидиарным средством при невозможности расторгнуть брачный союз.

<< | >>

↑

Источник: Владимирский -Буданов М. Ф.. Обзор истории русского права.М.: Издательский дом «Территория будущего»,2005. — 800 с.. 2005

Еще по теме Прекращение и расторжение брака:

- Бизнес, экономика, финансы - Внешне экономическая деятельность - Горнодобывающие дисциплины - Журналистика, Филология - Логика - Медицина - Педагогика - Право - Право зарубежных стран - Право и другие науки - Психология - Религия - Философия - Эзотерика, непознанное - Электрика, Бытовые приборы - Языкознание -