В поисках счастья

Названия вымышленных стран в мифах, как правило, связаны с космогоническими представлениями народов древности. Страна мыслилась как местопребывание божества или мифических царей, как центр модели космоса.

О священной стране Шамбале складывались легенды, паломники отправлялись на ее поиски. Определенное сходство есть между легендой о Шамбале и алтайской легендой о таинственной заповедной стране Беловодье, которую тоже пытались искать. Поэт В. М. Сидоров в книге «Индийские сюжеты» (М., 1985, с. 87) говорит об этом так: «Может, в некоем неписанном своде утверждалась их тайная связь, если Шамбала, как Беловодье, Белым островом тоже звалась».

Характерно, что европейцы в эпоху средневековья свои представления о земном рае (Эдеме) связывали также с Азией. По мере дальнейших географических открытий земной рай относили все дальше к востоку — за Китай, Индию, Цейлон.

С древности у разных народов складывались представления о «блаженных» странах золотого века; легенды о них и путешествия с целью найти такие страны дали начало социально-утопическим мотивам в произведениях древности, средневековья и нового времени. Социально- утопические мотивы в произведениях романическо-гео- графического жанра рассмотрел JI. А. Ельницкий [1962], автор многих интересных работ по исторической геогра-фии. Античные писатели упоминали об «Островах бла-женных», об острове Сирия, о саде Гесперид с золотыми яблоками, находящемся на дальнем западе, в Атланти-ческом океане. «Происхождение этих утопических идей, связанных с определенными географическими представ-лениями, коренится в древних религиозных верованиях, относящихся к культу божеств плодородия, в частности таких, как греческий Кронос и римский Сатурн, почи-тавшихся царями потустороннего царства блаженных и царями „золотого века", некогда якобы существовавшего на Земле и завещанного людям в будущем» [Там же, с. 76]. Зачатком нового жанра в литературе было описание Атлантиды в диалогах Платона «Тимей» и «Критий», а в дальнейшем по мере развития социально-утопических идей появлялось все большее количество вымышленных стран (многие из них располагались на экзотических островах или материках). В «Священной летописи» Эвге- мера (IV в.

В кельтской мифологии также были «острова блаженных», помещаемые на далеком западе, В ирландской саге «Плавание Брана» утверждается, что число этих островов было «трижды пятьдесят», в том числе известны названия Великая Земля, Земля жизни, Земля женщин и др., а также Аваллбн (от ирл. abal «яблоко»), на который, по преданию, фея Моргана перенесла смертельно раненного короля Артура после сражения при Камдане.

Именно кельтские мифы повлияли на создание арту- ровского цикла легенд в Британии, которые затем были литературно обработаны и явились источником вдохновения для многих писателей. Идеальной утопической страной легенд артуровского цикла был Логрис. Топография Логриса реконструируется в поэзии английского писателя Ч. Уильямса: там Логрис мыслится как символ природы, как микрокосм идеальной цивилизации. В конкретном географическом плане Логрис, или артуровская Британия, считается западной границей Византийской империи — символа порядка, единства и цели, а знаме-нитый сосуд Грааль, занимающий важное место в леген-дах, связывается исключительно с христианством [Moor-man, 1960, р. 44].

В средние века создавалось много легенд о якобы существующих богатых и прекрасных странах. В XII в. в Европе распространились сведения о стране пресвитера Иоанна, могучей державе где-то на Востоке. Эта легенда держалась четыре века, несмотря на то, что никому не удавалось найти страну «царя-священника Иоанна». Аналогичным образом в период завоевания Южной Америки, т. е. в первой половине XVI в., среди испанцев распространилась легенда о стране Эльдорадо, в которой золото лежит грудами.

Счастливая страна присутствует и в фольклоре средневековой Европы. Как писал английский исследователь А. Мортон, «у народной Утопии множество имен, она фигурирует под разными образами. Это и английская страна Кокейн и французская Кокань. Это и Помора и Горная Бразилия, Гора Венеры и Страна Юности. Это и Люберланд и Шларафенланд, Рай бедняка и. Леденцовая гора» [Мортон, 1956, с. 18]. Так, Шларафен ланд в немецких народных сказках — страна молочных рек и кисельных берегов, страна, в которой не надо трудиться, но в которой неисчерпаемо изобилие. В английской и французской литературе XII—XIV вв. была популярна страна Кокейн, или Кокань, она стала известна во всей Западной Европе. Английская Кокейн расположена на островах к западу от Испании, а французская Кокань не локализована нигде. «„Нигде" — это значит повсюду, т. е. во вполне реальном окружающем средневекового человека мире, если этот мир будет подвергнут какой-то магической трансформации. Такая концепция вне реальной (и одновременно очень близкой к реальности) действительности не должна нас удивлять: она весьма типична для эпохи средних веков.

В море на запад от страны Спейн [Испания] Есть остров, что люди зовут Кокейн. И хоть пройди весь белый свет, Страны богаче и лучше нет. Пускай прекрасен п весел рай, Кокейн куда прекраснее край!

А. Мортон полагает, что упоминание острова где-то на западе дает нам полное основание связать рассказ о нем с земным раем кельтской мифологии. В описании Кокейна много общего о языческим Островом яблок, или Помоной. Там есть и дворец или холм из стекла — неотъемлемая черта земного рая во всех мифологиях.

Название Кокань (Кокейн) объясняли по-разному, в том числе как «Кухонную» страну (ср. англ. to cook «готовить, стряпать», kitchen «кухня», лат. coquina, итал. cucina и т. д.). Другие исследователи усматривают близость имени Кокань к названию утопического города Коккугиа у Аристофана.

В XVI—XVII вв. в странах Западной Европы получил распространение жанр утопического романа, что было связано с развитием утопического социализма — учения об идеальном обществе, основанном на коллективной собственности, обязательном труде, справедливом распределении благ. Само слово утопия восходит к одноименному сочинению Т. Мора (1516 г.) и толкуется двояко: либо как «место, которого нет», Нигдейя, либо как «благословенная страна». Вымышленные утопические или антиутопические государства описываются и в произведениях Т.

Характерно, что писатели-утописты XVII в. с презрением относились к народной утопии — Кокейну. Епископ Холл около 1600 г. написал книгу «Мир другой и тот же самый» — одну из первых сатирических утопий. В книге Холла описывается открытая на востоке «страна излишеств» — Крапулия. В свою очередь, Крапулия делится на пять провинций: Памфагойя «страна обжор», Иврония «страна пьяниц», Виражиния «страна, управляемая женщинами», Морония «страна дураков» (она хуже всех возделана, но плотность населения ее выше, чем в других странах) и Лаверния «страна мошенников» (которые живут за счет соседей-дураков из Моронии). Поблизости от Крапулии расположена «Святая Земля», отмеченная на приложенной карте надписью: «Доселе недостаточно известна».

Социально-утопический жанр нашел пристанище и на русской почве. В XVIII в. в России князь М. М. Щербатов создает произведение «Путешествие в землю Офир- скую», в котором под «Офирской землей» имеется в виду, по всей вероятности, Россия [Чечулин, 1900]. В романе терпящие крушение путешественники оказываются в в стране Офирской, в городе Перегабе, на реке Невии. Говорят в стране по-санскритски. В названиях геогра-фических объектов, упоминаемых в романе, легко угадываются русские топонимы: город Перегаб (=Петербург) основан великим государем Перегой в устье реки Невии (=Невы). Государь перенес столицу из древнего города Квамо (=Москва) на реке Квамо, находящегося в центре империи на расстоянии 80 лим (=миль?) от Перегаба, т. е. в 800 верстах — почти на таком же расстоянии, которое отделяло Петербург от Москвы с учетом тогдашних дорог. Есть и другие интересные названия городов, рек, губерний, образованные с помощью перестановки букв или слогов: Сисео (=Сарское Село, позже Царское Село, с переосмыслением финского топонима), гор. Габиновия (=Новгород), гор, Тервек (=Тверь). От Габиновии течет река Холбо ( = Волхов), а Тервек стоит в верховьях большой реки Голвы (= Волга).

Утопическая страна Бентамия описывается в повести «Город без имени» В.Ф.Одоевского (1803?—1869):

«...мой товарищ спросил незнакомца, как называлась страна, посреди развалин которой мы находились?

У этой страны нет имени — она недостойна его; некогда она носила имя — имя громкое, славное, но она втоптала его в землю; годы засыпали его прахом; мне не позволили снимать завесу с этого таинства...

Позвольте вас спросить,— продолжал мой товарищ,— неужели ни на одной карте не означена страна, о которой вы говорите?..

Этот вопрос, казалось, поразил незнакомца...

Даже на карте...— повторил он после некоторого молчания,— да, это может быть... это должно так быть; так... посреди бесчисленных переворотов, потрясавших Европу в последние веки, легко может статься, что никто и не обратил внимание на небольшую колонию, поселившуюся на этом неприступном утесе; она успела образоваться, процвесть и... погибнуть, не замеченная историками...» [Одоевский, 1987, с. 71].

В ходе дальнейшего разговора все же выясняется, что речь идет о государстве, основанном Бентамом. Иеремия Вентам (1748—1832) — историческое лицо, английский философ и юрист, родоначальник так называемого утилитаризма. Этические принципы Бентама основывались прежде всего на пользе; общественные интересы он сводил к совокупности индивидуальных интересов. Впоследствии учение Бентама дало начало теории «разумного эгоизма», популярной среди философов-позитивистов во второй половине XIX в.

Параллельно с книжным социально-утопическим жанром существовали в России и свои народные представления о благословенной стране. Известный русский историк литературы и этнограф А. Н. Пыпин [1833—1904] писал: «...я знал еще об одной стороне тогдашнего народного быта. В безвыходном положении, в каком находилось крестьянство, в крайней темноте умов, среди него воз-никали периодически самые невероятные, фантастические слухи о каких-то благословенных землях с молочными реками и кисельными берегами, по крайней мере с полным простором, где можно было занять сколько хочешь земли без податей, без помещиков и начальства. Эти блаженные страны находились на Дарье-реке; впоследствии они были перенесены народным воображением в Анапу, около которой будто бы раздавалась земля всем желающим. Никакие убеждения помещиков и начальства не действо-вали; им просто не верили, и толпы крестьян с женами и детьми, нагрузивши на телеги свой скарб, покидали де-ревни и отправлялись на поиски желанных земель; многие успевали уходить довольно далеко — земская полиция их ловила и возвращала на прежнее место» [1910, с. 12—13].

Образование названий вымышленных стран происходит и в настоящее время, причем не только в художественной литературе, но и в научной и учебной — социологической, экономической. Любопытным примером такого рода может служить Утопия — имя, явно созданное под влиянием Утопии Т. Мора. Учебное пособие для экономистов, изданное в Гааге [Utonia, 1967], содержит предисловие редактора, в котором описывается история появления Утонии. Институт социальных исследований нуждался в таком учебном материале, который бы позволил смоделировать среднюю развивающуюся страну с историей, статистикой, политическими и экономиче-скими проблемами. Реальные примеры в данном случае не годились, так как учащиеся — представители какой- либо конкретной страны — не смогли бы оставаться на уровне абстракции. Кроме того, иногда в учебном пособии требовалось критиковать политику правительства, что поставило бы студентов из соответствующей страны в неловкое положение. В любом случае пример реальной страны не способствовал бы объективному обсуждению.

Для преодоления этих трудностей Институт социальных исследований создал воображаемую страну Утопию, идея которой принадлежит проф. Л. Циммерману. Сто-лица Утонии — Утонтаун (на реке Утон) — даже обозна-чена на титульном листе книги, а в столице якобы имеется «Национальное издательство», выпустившее учебник. Жители страны называются утопийцами (Utonians), а их президент носит многозначительное латинское имя Cons- tans Progressus («постоянное развитие»). Утония получила в книге полную физико-географическую и социально- экономическую характеристику: описаны ее история, население, изменения социальной структуры, административная и политическая система. Составлены даже карты страны, представляющей собой часть обширного конти-нентального массива и расположенной на его западном берегу между 28 и 36° ю. ш. Утония занимает площадь величиной около 390 тыс. кмг. Среди топонимов страны часть названий отражает запасы минерального сырья: Бокситный город (Bauxitetown), Угольный город (Coal- town) и т. п., другие — географическое положение: Пор- тосид на реке Сидон. Таким образом, страна Утония с ее историей, географией и экономикой появилась лишь потому, что по ряду причин было неудобно обращаться к примерам реально существующих стран. Аналогичным образом из политических соображений действительные названия африканских стран были заменены на вымыш-ленные во франко-итальянском фильме «Дело государственной важности» (республика Тонго и государство За- нин), в романе «Двор» французского писателя А. Рибо (Берберия), в одном из романов А. Кристи (Герцослова- кия) и т. п.