XIX. Граф Толстой о Думе.

Корреспондент «Нового Времени» г. Юрий Беляев посетил графа Л.Н. Толстого и передаёт свой разговор с ним (№10867):

– Вас, конечно, интересует Государственная Дума? – спросил я.

– Очень мало.

– Но вы всётаки следите за отчётами думских заседаний?

– Нет. Знаю о них больше по рассказам домашних. Если же случится заглянуть в газеты, стараюсь какнибудь обойти это место...

У меня от Думы три впечатления: комичное, возмутительное и отвратительное.

Комичное потому, что мне всё кажется, будто это дети играют «во взрослых». Ничего нового, оригинального и интересного нет в думских прениях. Всё это слышано и переслышано. Никто не выдумал и не сказал ничего своего. У депутатов нет «выдумки», о которой говорил Тургенев. Совершенно так сказал один купец, бывший у меня на днях. На то же жалуется мне в письме один умный англичанин: «Мы ждём, – пишет он, – указаний от вашей Думы нового пути, а вы рабски подражаете нам». Недавно я получил очень хорошую книгу одного немца. Его псевдоним «Ein Selbstdenker», то есть «свободомыслящий», вот этогото нет и следа в Думе. У депутатов всё перенято с европейского, и говорят они по перенятому, вероятно, от радости, что у них есть «кулуары», «блоки» и прочее и что можно всё это выговаривать. Наша Дума напоминает мне провинциальные моды. Платья, шляпки, которые перестали носить в столице, сбываются в провинцию и там их носят, воображая, что это модно. Наша Дума – провинциальная шляпка.

Возмутительным в ней мне кажется то, что, по справедливым словам Спенсера, особенно справедливым для России, все парламентские люди стоят ниже среднего уровня своего общества и (вместе с тем) берут на себя самоуверенную задачу разрешить судьбу ста миллионов населения.

Наконец, отвратительное по грубости, несправедливости выставляемых мотивов, ужасающей самоуверенности, а главное – озлобленности...

Sapienti sat!..

V.

Всеобщее недовольство внутри страны; упадок нравственности и самодеятельности; полная умственная нищета и разложение всех сфер государственного управления являлись грозными симптомами тяжкой болезни России уже до Японской войны, а в этом «предприятии» лишь раскрылись воочию, достигнув, пожалуй, своей кульминации.

Здесь не место входить в дальнейший анализ явлений. Не станем мы также отравлять ни себя, ни читателя картинами ужаса и позора маньчжурской эпопеи. Однако, мы не вправе не отметить опасностей, какие грозят нам со стороны Китая и Японии, быть может, в ближайшем будущем, как не должны умолчать о вмешательстве западных держав, которое с предательским цинизмом накликается внутренними нашими врагами.

Но и указанных невзгод было бы недостаточно для того, чтобы назвать положение России беспримерным. Непригодна и параллель с Римом даже во вторую пуническую войну, так как душа римского народа пылала любовью к отечеству и гордым сознанием величия его судеб, сам же организм государства не был потрясаем такой политической и социальной революцией, которая стремится уничтожить в стране всё – до её имени включительно. Но что главным образом исключает параллель, это факт отсутствия у Рима того, что у нас теперь разумеется под «самоопределением» инородцев, и, прежде всего – евреев. Наконец, ни мужественный Рим, ни западная Европа в эпоху религиозных войн, ни раздираемая террором Первой Революции Франция, ни сама Германия под пятою Наполеона I не имели перед собой коалиции таких союзников, каковы всемирный кагал и масонство.

После всего уже нам известного нет надобности доказывать опасность коалиции и безграничность её замыслов. Но чем серьёзнее проблема, тем важнее правильный её диагноз.

Негодование или отчаяние равно бесплодны. Самообман – гибелен.

Внимательное изучение вопроса и настойчивое, по мере сил, размышление о нём приводят, как мы полагаем, к следующему выводу: нынешние страдания России, в значительной мере этими же врагами подготовленные, являются колоссальной спекуляцией иудаизма и масонства.

Исследование указанного тезиса даже в его существе превышает силы одного, хотя бы и всеобъемлющего ума.

Отсюда явствует, что настоящая работа не рассчитана на какуюлибо степень полноты. Будучи смелой, но слабой попыткой затронуть эту проблему, наш труд ничего в виду не имеет, кроме снисходительности читателей.

В таких пределах мы и попытаемся для большей ясности остановиться ещё на некоторых элементах вопроса.

VI. Как и повсюду, революционные движения в России теряют своё начало во мраке веков. Одним из древнейших проявлений у нас мятежного духа служит образование казачества. Наиболее же ярким примером стремления к свободе должна быть признаваема эпопея Запорожской Сечи. Неукротимая жажда воли и самобытности вдохновляла «славное лыцарство Запорожское низовое» на всём его пути. Вера в Бога и беззаветная доблесть неизгладимыми чертами занесены в летописи мечтательного и поэтического, великодушного и бесстрашного, гордого и честного малороссийского народа.

Через благодатные равнины Украины многострадальное, но несокрушимое казачество Малой России дружески подаёт руку тихому и величавому Дону, приветливому и отважному краю, – страшному для врагов орлиному гнезду. Из этой, целому свету известной Области Войска Донского на всех испытаниях Великой России по первому её зову шли охранять её те казачьи полки, которым столько обязана родина, как в Отечественную войну, так и в дни беспросветной крамолы, нами теперь переживаемой. Другие казачьи войска, а в особенности Сибирское, среди грозной и печальной войны с Японией никогда не медлили на защиту русского знамени.

Не касаясь истории северорусских народоправств, – Новгорода, Пскова и Вятки, и не останавливаясь на иных рыцарских деяниях народа, создавших нынешнюю Россию, мы, тем не менее, обязаны указать на основную черту нашей истории.

Придворные перевороты в течение XVIII века не имели социального характера и вообще мало касались внутренних судеб русского народа. Об участии же евреев можно говорить разве лишь в связи с предательством Шмерки Липпмана, который исключительно в эгоистических интересах содействовал гибели своего благодетеля – Бирона, когда убедился, что с «регента» взятки гладки.

Лишь в конце того же XVIII столетия проникло к нам масонство и сейчас же показало себя. Не чуя беды, либеральные крепостникиаристократы баловались, как они думали, тем же самым, за что Новиков и его кружок мартинистов были гонимы. По иронии судьбы уничтоженный папой Климентом XIV иезуитский орден нашёл убежище в Китае и... в России. За ним промелькнули в придворных сферах мальтийцы, с кавалером Литтой во главе. В конце же концов иезуитские пансионы в Петербурге и Москве, масонские ложи на севере и на юге России, мальтийские рыцари и баронесса Крюденер с её «халдейскими» таинствами перемешались, изолгались и разлетелись, как дым.

Остался только чад Французской Революции, а с ним и 1825 год. При всей нелепости их мечтаний декабристы наряду с бесправием и непроглядной тьмой крепостного люда оставили нам ряд высокопоучительных страниц в анналах русского духа, а трагической судьбой запечатлели идеализм своих упований. Едва ли жизнеописание какоголибо иного рода даст мыслителю более поразительный контраст, чем лишённая солнечного света, каторжная тюрьма, где целыми годами несли свой крест Волконский, Трубецкой, МуравьёвАпостол и их благородные товарищи, и блистательные залы Таврического дворца, где, учиняя вопиющие злодеяния против родины, современные «товарищи» не только остаются безнаказанными, но и мнят себя излюбленными повелителями России, а вместо героических имён 1825 года слышатся клички: Френкель, Якубсон, Шефтель, Герценштейн, Мейлах, Винавер, Червоненкис... et tutti quanti!

Разгром декабристов был так ужасен, а сменившие обездоленную русскую аристократию, но даже не помнившие родства, немцы распоряжались у нас с такой жестокостью, что лишь к концу сороковых годов мог быть затеян «процесс Петрашевского».

Евреев у Петрашевского не было. Тем не менее, Достоевский отнюдь не сомневался, что если России суждено погибнуть, то, разумеется, от евреев.

Лишь ещё лет через двадцать, с освобождением крестьян, появились новые мятежные движения. За отсутствием евреев не замечалось, однако, ничего подобного тем, исполненным наглости, зверства и цинизма, событиям, которыми была запятнана Россия после 17 октября 1905 года. Наоборот, первые шаги движения шестидесятых годов отличались крайней робостью. Правда, «Колокол» и «Полярная Звезда» продолжали бичевать наше рабство, но современной иудейской свистопляски, благоухания «революционной» печатной макулатуры не могло себе тогда представить никакое воображение.

Само польское восстание 1863 года, хотя захватило немалую дозу евреев и вообще не страдало кротостью, тем не менее, отнюдь не дало таких извергов и стольких ужасов, какими облагодетельствовали Россию всемирный кагал и Мардохей Маркс хотя бы за последние два года.

Каракозов был полоумный. Поляк Березовский стрелял в Париже.

«Хождение в народ» являлось ребячеством. Нигилизм прославился через Тургенева, хотя сам же по себе внимания не заслуживал. Разочарования внизу, строго говоря, начались, когда сверху стали извращать реформы, в особенности местного самоуправления и судебную.

Введение классицизма принесло зловещие результаты. Если и сегодня просвещение в России можно сравнить с Большим Московским театром, освещённым двумя сальными огарками, то каково же оно было под эгидой Дмитрия Толстого? Ему обязана Россия постыдным недугом «книгобоязни»...

С другой стороны расцветал административный гнёт. Пресса изнывала от цензуры. Возмездие рока не замедлило. Периодическая печать начала переходить в руки евреев, а они превратили её в то, чем она оказывается ныне.

Безжалостный и бессмысленный режим в школе стал приносить ядовитые плоды.

Церковная политика К.П.Победоносцева изгоняла дух живой и деморализовала духовенство.

Раболепное молчание и лицемерное бесправие отравляли русский народ. Бюрократия превратилась в statua in statu. Никогда не отличаясь бескорыстием, она утратила всё, что ей дали новые веяния. Продажность и неправда, низкопоклонство и произвол, хищения и безначалие, предательство и страх непроглядной тьмой покрыли страну.

Больной государственный организм взывал к врачам. Начали сбегаться самозванцы, нередко искренние. Их преследовали без пощады. Они озлобились. Пропаганда стала переходить в революцию...

«Чайковцы», анархисты, коммунисты, «народовольцы» и разные иные размножались с каждым годом. Оставляя без внимания таких «освободителей», как Нечипор, Галёрка, Куклин, Попко et caetera, мы назовём только четыре пары: Нечаева и Веру Засулич, Квятковского и Евгению Фигнер, Саблина и Гесю Гельфман, Желябова и Софью Перовскую.

Еврейских же денег всё ещё не было. Их давали Герцен, Войнаровский, Лизогуб и другие. Объявлялись уже и «самоопределяющиеся» инородцы: Зданович, Чекоидзе, Джабадари, Клеменс, Веймар и тому подобные.

Вслед за Березовским показались и многие иные поляки: Осинский, Судзиловский, Кравчинский (убийца Мезенцева), Квятковский, Колоткевич, Тарновский, а за ними, наконец, и евреи.

Но участие «избранного народа» стало замечаться, повидимому, лишь в партии террористов. Без евреев прежде всего не удавались революционные типографии. Контрабандист Зунделович провёз одну изза границы и наладил. Лейзер Цукерман подготовил взрыв Зимнего Дворца. Милецкий покушался на жизнь Лорис Меликова, Гольденберг убил харьковского губернатора Кропоткина, участвовал в подкопе Гартмана под Москвой, равно как и в других злодеяниях. Рейнштейн и Розенцвейг состояли шпионами, хотя как предатель, кажется, всех евреев превзошел тот же Гольденберг, пойманный в Елисаветграде с динамитом, который он вёз для взрыва Императорского поезда близ ВерхнеДнепровска, и выдавший массу лиц. Геся Гельфман содержала подпольную типографию, развозила и распространяла прокламации террористов, а в заключение являлась хозяйкой той квартиры в Петербурге, где совещались убийцы Государя Александра II и откуда 1 марта 1881 года они вышли с бомбами на цареубийство.

Социалистическая программа террористов раскрывается самими названиями главных органов этой партии: «Земля и Воля» и «Чёрный Передел». Вообще же говоря, такая, действительная программа ничем в сущности не отличается от лживых и предательских «директив» партии «народной свободы», сколько бы в расчете на скорейший захват власти эта последняя партия ни уклонялась ныне от партии «автономистов» и «трудовой группы», совместно с ней заседающих в Государственной Думе и, во всяком случае, более искренних.

Plus ca change, plus ca reste la meme chose!..

Никто ещё не отказывался от власти добровольно (исключения подтверждают правило), и мы, например, видим, что нет принципиальной разницы между Людовиком XIV, Робеспьером, Наполеоном I и Желябовым. Как и его сожительница – Перовская, Желябов был деспот и тиран. Мудрено ли, что именно к его взглядам примкнули террористы от колена Иудина. Между тем, раньше сам Исполнительный Комитет партии относился к евреям крайне непочтительно и даже напечатал об этом прокламацию в Москве 30 августа 1881 года.

Само же еврейство ещё в 1891 году приписывало, хотя и заведомо ложно, погром в Стародубе подстрекательству социалистов. В действительности и этот погром был вызван самими евреями, а именно – их продерзностной мстительностью за указ об удалении из Москвы таких сынов Иуды, которые занимались здесь всем, чем угодно, только не честным трудом...

Противопоставляя иудаизм социализму, евреи в то, повидимому, столь недавнее время, отождествляли ещё свои выгоды с интересами порядка и состоятельных классов вообще.

VII. Однако, действительную цену еврейского извета на социалистов как авторов погрома в Стародубе определить нетрудно. Лассаль и Маркс – евреи. Они вели свою пропаганду и видели её плоды не после, а раньше Стародубского погрома. Еврейство же, проживающее в России, достаточно ознаменовало своё вступление в политику не только бесконечными рядами агитаторов, заполонившими и запятнавшими революционные течения в русском народе, но и такими уголовными процессами общей подсудности, каковы Минский и Шкловский. Маскируя кадры своей «самообороны» так, что об этом никто и подозревать не мог, сыны Иуды уже на Пасхе 1897 года, т.е. почти одновременно с учреждением «Бунда», осмелились в Минске нападать на пехотные патрули из двухтрёх человек, а затем учинили и нечто дерзновеннейшее.

Полагаясь на своё численное превосходство и воспользовавшись излишней снисходительностью командира 119го Коломенского полка Бестужева, который запретил стрелять и даже действовать штыками, местное еврейство начало избивать христианское население, а затем в количестве нескольких тысяч человек охватило патруль из 20 рядовых под командой поручика Галлашека и преследовало с таким ожесточением, что лишь мужество солдат и доблесть начальника спасли патруль от мученической смерти.

Не успел, однако, закончиться в Виленской Судебной Палате этот единственный в своём роде процесс, как нападение вооружённого кагала на солдат в Шклове явилось предметом нового дела в Киевской Судебной Палате по той же 2691 ст. Улож. о наказ. На этот раз «самооборона» представлялась уже в виде еврейской вольной пожарной дружины. С разрешения обманутой власти кагал организовал шайки злодеев, которыми и была учинена над солдатами дьявольская потеха...

VIII. Тем не менее, всемирное еврейство не чувствовало ещё себя в силах перейти в открытый бунт против русского правительства. На пути веков евреи обучались поджидать случая и действовать без ошибки при соответственных обстоятельствах. «Помогая своему счастью», сыны Иуды зорко следили за внутренними невзгодами нашего отечества и всемерно способствовали их развитию.

Наконец, роковой час приблизился.

Уже первые, ещё отдалённые раскаты японского урагана, не замедлили выразиться в том, что известно под названиями Кишинёвского и Гомельского еврейских погромов, хотя в действительности являлись погромами христиан, особенно в Гомеле. Вооружённые финскими ножами и револьверами, а также запасами серной кислоты для сжигания гоев заживо, еврейские шайки в одном 1903 году совершали ужасы и в Кишинёве, и в Гомеле – раньше, чем исстрадавшееся христианское население обратилось к возмездию.

Обстреливание войск было, насколько известно, впервые применено евреями в Кишинёве, а засим ещё предерзостнее – в Гомеле. В этом городе открылись и курсы преподавания молодым евреям револьверной стрельбы залпами.

Что же касается финских ножей, ударами которых в шею евреи отправили на тот свет нескольких христиан в Гомеле, то этот новый вид предательского убийства был за несколько недель раньше испытан, хотя и неудачно, на П.А.Крушеване как редактореиздателе непокорных кагалу газет «Бессарабец» и «Знамя».

Среди бела дня и в самом центре Петербурга, на Невском проспекте, 5 июня 1903 года Пинхус СрулевДашевский вместе с другим, скрывшимся евреем замыслил убить мужественного редактора. Страшный удар финским ножом сверху вниз был нанесён Дашевским П.А.Крушевану вблизи сонной артерии.

К счастью, толстый стоячий воротник сорочки, куда пришёлся удар, спас Крушевана. Он был только ранен и потерял много крови, но остался жив.

Надо ли вспоминать об издевательстве над ним еврейской прессы и о безучастии русского общества?.. А между тем, зловещий характер события был очевиден и достаточно свидетельствовал о недалёком будущем уже не для одного Крушевана.

Впрочем, те присяжные заседатели в С.Петербурге, которыми Пинхус Дашевский за покушение на убийство был приговорён к пяти годам арестантских рот, исполнили свой дол г. ..

Их старались обмануть «политикой», но они не сделали ошибки. О прелестях же этой «политики» кричат теперь и воробьи на крышах.

IX. Если всемирный кагал ещё лишь задумался об афере, какую в союзе с масонством он ведёт против России в настоящее время, то отсюда не следует, что ради еврейства им не было предпринимаемо серьёзных шагов. Наоборот, мы видим, что уже в первое посещение Московского университета Боголеповым как министром народного просвещения студенты дебютировали ходатайством о неограниченном приёме евреев. Не допустив Герценштейна в университет для чтения лекций, министр отказал и студентам как прозорливый государственный человек. Здесь не место развивать проблему о безрассудстве обучения христиан евреями, да и мыслящему читателю разъяснений не требуется. Увы, патриотизм Боголепова остался гласом вопиющего в пустыне.

В свою очередь студенты не понимали даже того, что нельзя допускать евреев в университет свыше известной нормы, т.е. за счёт русского народа, как нельзя привилегию высшего образования отнимать у христиан для возвеличения талмудистов. Еврейство же, хорошо сознавая, куда идёт, и тогда уже раскрывало свои замыслы тому, кто хотел видеть. Высшее образование не только доступно евреям как проживающим, обыкновенно, в городах, но является той именно почвой, где они нанесут нам тягчайший удар. Не даром с таким азартом интригует кагал и его приспешники за открытие «вольных» или «народных» университетов (новое издание «народной свободы») – этих будущих рассадников мятежа, как и специально еврейских, т.е. уже нагло предательских школ вообще.

В то же время коварные злоупотребления по захвату учебных пособий и по выдаче дипломов создадут сынам Иуды лучшие жизненные пути, – особенно в медицине и адвокатуре, равно как и по завладению правительственными должностями.

Как уже замечено выше, существует параллель между иезуитским орденом и кагалом. Быть может, следует даже признать, что и само возникновение ордена есть факт атавизма в истории христианства. Иначе говоря иезуитизм есть отрыгание еврейства. Эта проблема заслуживает глубокого внимания на пути предстоящей борьбы за освобождение еврейских народов от террора иудаизма. Ближайшее знакомство с развитием и падением ордена иезуитов должно быть рассматриваемо как необходимая подготовка самой почвы для этой борьбы. Пусть не говорят, что законы об изгнании ордена остаются мёртвой буквой или, что сам Бисмарк пошёл к Каноссу. Пусть не напоминают, что, находясь во главе баронов, представитель римской курии –архиепископ Кентерберийский Лангтон исторгнул у Иоанна Безземельного ту Великую Хартию, которую по недальновидности папа предал проклятию. Подрываемый со всех сторон католицизм идёт, несомненно, к упадку, и его склонение началось в особенности с 16 августа 1773 года буллой «Dominus ас Redemptor». Между тем, подобно евреям в наши дни, иезуиты пренебрегали распоряжениями власти, ибо также имели сторонников во всех лагерях, были предметом ужаса и надежды. Тогда всякий был убеждён и старался уверить других, что в ближайшем будущем Европе грозит теократизм, а иезуиты станут господствовать повсюду. Не только в эпоху своего расцвета, но и находясь уже под остракизмом, например, в 30х и 40х годах XIX столетия во Франции, иезуиты проводили свои замыслы с не меньшим дерзновением, чем сыны Иуды делают это сейчас.

Не признаваемый французским правительством и будучи лишён самого права на существование, иезуитский орден вопреки своему духу и началам своего бытия стал, однако, ратовать за свободу образования юношества, без сомнения, имея в виду захватить молодое поколение в свои руки. Изумлённое такой неожиданностью, французское общество, тем не менее, скоро поняло расставленную ему западню.

Неизменно заимствуя у других, так как ничего, в сущности, не имеет своего, иудаизм повторяет иезуитский приём. К сожалению, русское общество до сих пор не видит опасности и под предлогом свободы преподавания, особенно в «вольных университетах», бессознательно допускает ожидовление школы, т.е. порабощение своего юношества всемирным кагалом.

Но грядущая опасность этим не исчерпывается.

Разрушение нравственных устоев христианской семьи и любви к родине, пропаганда чувственности и материализма, презрение ко всему, что не даёт денег и политический разврат молодёжи – вот плоды, которые принесёт иудаизм, когда монополизирует в свою пользу наши средние и высшие учебные заведения.

В пределах же первоначального обучения задачи кагала будут направляемы на ограничение и затруднение доступа и самых слабых лучей света в нашу среду.

Не сознавало этого русское юношество поныне и, может быть, сознает только тогда, когда уже не будет спасения. Горючими слезами станут оплакивать будущие поколения русской молодёжи безумие просьбы студентов, адресованной, без сомнения, по еврейскому совету Боголепову, как и те логические последствия, которыми отравлена современная университетская жизнь. А ведь её удел мог быть, «как неба лазурь, без туч и без бурь!..»

Домогательства евреев проникнуть в высшие учебные заведения и упорные забастовки русского студенчества, устраиваемые теми же евреями и нигде, кроме России, небывалые да и нигде более немыслимые, –разве это не наглое противоречие талмудистов? Прикрываясь террором социальной революции, столь дерзновенная несообразность является ли отсюда менее отвратительной?!.. Наконец, беспримерность студенческих забастовок оправдывает ли диктатуру ослеплённой и недоучившейся молодёжи там, где самые зрелые и просвещённые умы теряются?!..

Хотя, как говорят, история не допускает повторений, тем не менее это справедливо лишь в смысле буквальном. Крестовый поход детей, разумеется, невозможен в наши дни. Но едва ли многим разумнее нынешнее донкихотство студентов или «освободительные» мятежи в гимназиях среди мальчуганов и девочек, у которых, что называется, молоко на губах не обсохло.

X. «Распропагандирование» городских и земских служащих обусловливалось тем, что им нечего терять и, наоборот, в дебрях революции можно выиграть. С другой стороны, жалкая партийность большинства органов нашего «самоуправления» представляла уже готовые кадры недовольных и беспринципную толпу «благодетелей народа».

Став членом новой политической партии, каждый мог считать себя вправе занять любое место по выборам, в редких только случаях отдающим должное призванию или таланту. Заманчивость радикальных идей и безответственность их носителей довершали дело. Проникая в земство и на городскую службу, евреи находили таким образом достаточно материала для эксплуатации и легко им воспользовались.

XI. Беззаветная, хотя неблагодарная и унизительная роль в угоду евреям была исполнена обманутой русской женщиной. В своём безграничном самомнении, неутолимой гордыне и рабской жестокости сыны Иуды умеют прикидываться кроткими, сирыми и обездоленными. Стремясь к свирепой и беспросветной тирании, они тем легче признаются за патентованных либералов, чем печальнее их собственная судьба. Все же прочие народы и все времена тем скорее являются виновными в бедствиях Израиля, чем меньше сведений о талмуде имеет жертва еврейской революционной пропаганды.

При таких условиях сострадание и мечтательность, присущие русской женщине, особенно девушке, уже сами по себе, независимо от обстановки, влекли этих, воистину несчастных, на защиту евреев как паладинов свободы для всех. Вот почему среди самых восторженных и бескорыстных агентов зелёной партии («народной свободы») замечалось на выборах так много девушек и даже матрон.

Вдумываясь в эту страшную картину, невольно переносишься мыслью в древнюю Литву. Там обольститель девушки был отдаваем на растерзание псам...

«Он наслаждался её смущением!..» – объясняли мудрые литовцы.

XII. Организуя, так сказать, унтерофицерские кадры теми средствами, какие указаны выше, иудаизм не мог, разумеется, не обратиться и к рекрутированию своего генерального штаба. Иудаизация адвокатуры явилась, стало быть, логическим развитием общего плана. Опасность, угрожающая отсюда, была, правда, замечена у нас вовремя. Некоторое опоздание могло бы встретить должный противовес, если не в решительном запрете еврейству проникать в эту важную область государственной жизни, то, по крайней мере, в таком ограничении, которое определялось бы не исповеданием иудейским, а происхождением. Увы, именно этого и не было сделано. Обходя указ 8 ноября 1889 года, евреи по мере надобности крестились. Самые же надменные из них выжидали. С открытием «весны» некрещёные евреи заполнили присяжную адвокатуру целыми массами. Знаменателен факт, что ожидовление сословия присяжных поверенных началось главным образом с Петербурга, т.е. с центра высших правительственных учреждений России, иудаизация которых в свою очередь идёт, быть может, не столь заметно, но безостановочно. Долгое и ужасное верховенство Витте тому очевидный признак. Затем, несмотря на заботы русской адвокатуры, ожидовление её начало быстро разрастаться и в Москве. Впрочем, заботы эти были недостаточны и непоследовательны. Наоборот, еврейская и «либеральная» пресса защищала иудаизацию с крайним ожесточением. С другой стороны кредитные учреждения, торговля и промышленность, пути сообщения и все другие источники питания адвокатуры неуклонно иудаизировались. Помимо чрезмерного увеличения еврейского контингента, шедшего в атаку с отчаянным дерзновением, результатом означенного хода событий оказалось и размножение русских «либералов» в адвокатуре.

Из такого новициата одни понятия не имели о еврействе и, смешивая его коварные жалобы с мрачными судьбами России, становились иудейскими воинами во имя свободы. Не скоро ещё поймут они, как жестоко были осмеяны и какую скорбь причинили родине. Другие, прикрываясь контрабандным знаменем либерализма, так или иначе питались от щедрот Израиля. Те и другие одинаково могли рассчитывать на еврейскую прессу, которая трубит им хвалу и бесцеремонной ненавистью воздаёт супостатам.

Через одно или два поколения у нас не останется, быть может, ни одного необрезанного журналиста. Но уже теперь их сила велика и в судебной области. Не даром почти вся юридическая пресса уже в руках евреев, и не в одной России. Что же касается отчётов о судебных заседаниях, то и без талмуда из них можно сделать что угодно. Надзора почти нет, во всяком случае, его нетрудно обойти. Отсюда понятно, что кроме адвокатов всякий тяжущийся или подсудимый, особенно по выдающемуся процессу, зависит от еврейских репортёров. Для них существо дела безразлично. Непокорного они затравят, как захотят. Здесь именно снимает свои «лучшие урожаи» кагальный шантаж.

Переходя в более высокие сферы данного вопроса, мы не должны забывать, что никто ещё не нажил миллиона, не задев острога хотя бы своим обшлагом. «Кто способен, – говорят итальянцы, – удвоить свой капитал в течение одного года, тот заслуживает быть повешенным двенадцатью месяцами раньше» . Пока этого нигде не делается и едва ли будет впредь, как бы ни разыгрывались аппетиты биржевых удавов и акул, хотя бы рассчитанные на ограбление целых народов. Но евреям не нравится и всякое наказание по суду. Cutus amat pisces, sed non vult tingere plantas! «Художественность» отделки, «чистота работы» достаточно, казалось бы, гарантирует им безнаказанность. Увы, от гоев всего ожидать можно. Вот почему Израиль должен иметь собственную адвокатуру. Только она способна извлекать из закона то, чего в нём вовсе нет и быть не может. Она одна может подниматься до таких пределов, где монополия истины для гоев недоступной составляет палладиум «избранного народа».

Придёт, конечно, время, и даже скорее, чем кажется, когда и у нас к услугам Ротшильда и К° заведутся свои прокуроры на погибель Бонту или к «оправданию» Дрейфуса, а также и свои «суды», пирующие у Эмбер либо «не усматривающие состава преступления» у приснопамятных «панамских» chequar’ов... Пока невольно приходится довольствоваться Пархенштейнами и Пейсоверами как гениями адвокатуры.

Ещё выше грезится евреям парламентская деятельность и управление страной. Не они ли – «единственные аристократы мира и его призванные повелители?!..» Что же может быть «законнее» стремления сынов Иуды к столь вожделенному призу?!..

Взять его и удержать способны, однако, лишь иудейские адвокаты. Вот почему, должно быть, обе столицы России своими представителями в Думе избрали адвокатовевреев.

XIII. После убийства президента Карно во время конгресса в Версали три сенатора, бывшие префекты Парижа или департамента Сены, разговорились на тему «разве уж так трудно предупредить подобные злодеяния?» «Вовсе не трудно!» – отвечал одни из них. «Наполеон IIIй любил пожать руку человеку из народа, а я, будучи префектом, никогда ему в этом не отказывал. Но и Наполеон, со своей стороны, не пожимал руки иначе, как у когонибудь из моих агентов!..»

Являясь лучшей в мире тайной полицией и никогда не отказывая себе в удовольствии презреть, а не прирезать, конечно, сирых и обездоленных, могло ли еврейство позабыть в России о фабричном рабочем и о «несчастном» мужике?

Ужель их участь не плачевна? А кто же придёт к ним на помощь, если не милосердные евреи?..

Таким образом, иудейская армия «сознательных пролетариев» вышла из недр талмуда, как Минерва из головы Юпитера.

Распропагандирование её, руководимое «Бундом», имело, вдобавок, готовый контингент «либеральных» и, что всего важнее, «бескорыстных» слуг Израиля в густых рядах «свободомыслящей» российской интеллигенции. Само собой разумеется, что тьму народную мог рассеять лишь такой светоч, как Мардохей Маркс. Искоренить же в простых русских людях саму любовь к родине, а с иудейской точки зрения, это основная задача, – было мыслимо разве благоуханиями интернационалки.

Разрывные бомбы хороши для генералгубернаторов Финляндии и Москвы, для «религиозных манифестаций» или же для «черносотенных шаек», но они вовсе непригодны для взрыва целой страны. Такой универсальной бомбой является социализм.

Пропаганда социалдемократии, в просторечии именуемой «чужекрадием», сама по себе достаточно заманчива, чтобы воспетые другом евреев – Максимом Горьким, «сознательные пролетарии» не заставляли себя ждать. Им одним принадлежит власть, а с ней и все прочее в этом мире. Они, и никто иной, должны требовать всего чего пожелают.

Перелицовывая и выглаживая эту «освободительныю» теорию на все фасоны, пресса кагальных «штанопродавцев» [2] раскрывает перед своими читателямипростецами такие рынки, где им принадлежит всё по самому бесспорному «ограбному» праву. Вопрос не важен, сколько пролетариев откликается на зов. Служа идеям кагала, но и не забывая о собственном кармане, та же пресса на всю Россию прокричит о неимоверных спасительных успехах революции и, однако, сохранит всю дружбу к истине, которая, как всякому известно, была во все времена, присуща «избранному народу». Единственно ради «просвещения России» установленный, дешёвый телеграфный тариф и евреями же с благословения Витте переполненные телеграфные агентства донельзя упрощают задачи Израиля.

Законченность операции на точном основании талмуда достигается тем, что, стремясь к разрушению государства, она производится именно за государственный счёт.

Покрывая расходы кагала как своего единственного благодетеля, «сознательные пролетарии» имеют утешение и в том, что о какомлибо участии в командовании бунтом как монополией «Бунда» и думать не смеют. Им воспрещается даже знать, кто ими же повелевает. Поселяя револьверами и бомбами, поджогами и разбоями ужас среди полутораста миллионов людей, по отношению к которым являются ничтожной горстью, «освободителитираны» скрываются от глаз людских. Состав исполнительных комитетов и иных «директорий» подтасовывается неведомыми главарями путём «кооптации». Это значит, что один, сам себя «избравший» еврей или христопродавец подбирает затем себе под масть, кого захочет.

Но и помимо «верховных» учреждений, заправляющих революцией и, к удивлению, до сих пор не обнаруженных, основная масса «русской» социалдемократии чужда и рабочему, и мужику. Счастливцам – «пролетариям» не только не дано лицезреть своих повелителей, но и не разрешается играть никакой роли, кроме амплуа «пушечного мяса».

«В «русской» социалдемократии нет ничего социального и ничего демократического», – как об этом резко и откровенно говорит сама «Наша Жизнь».

Социалдемократическая партия возникла у нас вскоре после разгрома в 1879 году партий «народников», «освобожденцев» и других организаций. Будучи основана представителями тогдашней революционной интеллигенции, названная партия сохраняет в тех же руках все инстанции своего управления доныне. Фабричнозаводские рабочие играют лишь подчинённую роль. Жонглируя словами «интеллигент» и «рабочий», можно сказать, что и умственно развитый пролетарий – интеллигент, и обладающий миллионами, но занятый «умственным трудом», просвещённый буржуа – всё тот же рабочий. Но это – вредное смешение понятий. Рабочий класс как класс образуется только из пролетариата промышленного.

Следовательно, «великая российская социалдемократическая партия» не есть партия рабочих.

Она представляет сообщество интеллигентов, хотя и с одинаковыми политическими убеждениями, но из различных общественных слоев. Для проведения политической революции, это сообщество встречает необходимость опираться на пролетариат и за это обещает ему поддержку в парламенте, но и только.

Строго говоря, даже партийной организации не существует.

Ведётся ли, например, точная регистрация членов партии? Нет. Известны ли средства партии всем её членам? Нет.

Партия управляется центральным комитетом посредством комитетов местных. Вследствие конспиративности партии состав комитетов, избираемых с правом «кооптации», большинству членов неизвестен. Благодаря той же конспиративности, действия членов комитетов избегают всякого контроля.

Ясно, что, не будучи социальной, так называемая социалдемократическая партия и не демократична.

Итак, это не рабочие и не демократы. Сама же партия – только фальсификация пролетариата, а её члены – плохие актёры социализма.

Ещё меньше, конечно, могут числиться в такой партии крестьянеземледельцы. Нет ничего общего между профессией фабричного рабочего и трудом деревенского мужика, хотя и тот и другой принадлежат к одной среде. Их социальные классы различны, а интересы противоположны.

Если в революционном азарте иудаизированное масонство охватило тех и других, то это показывает, что в действительности коноводы бунта тем и другим одинаково чужды. Для всемирного кагала и международного масонства фабричный рабочий и сельский крестьянин служат средством, а не целью.

Социализм – гусеница, из которой развивается бабочка – анархия.

Ни социализм, ни тем паче анархия, не дают свободы и не ради свободы затеваются. Диктатура и тирания, всеобщее рабство и кровавый террор, – таковы неизбежные их плоды.

Очевидность этого результата раскрывается и в другом направлении.

Не только по тем страшным злодеяниям, которыми запятнала себя революция в России, командуемая извне, но и по необъятности того адского замысла, многострадальной жертвой которого является русский народ, всякому должно быть понятно, что управлять исполнением подобного замысла можно лишь деспотизмом, а не свободой.

И пусть свирепые и коварные наши «освободители» не осмеливаются лгать вновь, будто их террор временен, и что он сменится голубиной кроткостью, как только они захватят власть. Скрывающийся в джунглях тигр, испробовав человеческого мяса, становится людоедом.

Робеспьер и его сообщники «гуманным изобретением» масонадоктора Гильётэна вырезали семнадцать тысяч человек!..

XIV. Независимо от всего нам известного и того, что повседневно происходит вновь, главенство евреев, масонов и их приспешников в тех ужасах, какие переживает Россия, обнаруживается из следующих суммарных данных:

Повальное лицемерие и раболепие безмолвия встретились с позором войны и срамом мира. Безумие народного отчаяния перешло в бешенство негодования. Маниакальный бред сокрушения всего прошлого, как заражённого и прогнившего, овладел народной душой. Вековые неправды были все разом призваны к ответу.

Но такое состояние умоисступления не вело ни к чему, кроме политической и социальной анархии. Чтобы выйти из него у нас не было ни вождей, ни средств, ни организаций. Наоборот, всё это оказалось у тех, кто, развращая всё вокруг, из русской крови добывал золото и как Сатана радовался нашему горю.

Подливая масла в огонь и растравляя наши раны, интернациональные революционеры направили на нас всё, что им давало презрение к человечеству, опыт веков, тайна мероприятий, суровость дисциплины, безграничность ресурсов, отвратительная гордыня и неутолимое властолюбие.

Подстрекаемые кагалом и им же осмеиваемые шабесшискели, т.е. беспримерно злодейские митинги и пресса, вопили не о спасении, а о погибели нашего отечества. Спутывая народное сознание, они старались подменить правительство Россией и ей именно принялись наносить удары отнюдь незаслуженные.

Давно утратив покаяние о родине, еврейство не терпит его у других. Объявив же всему русскому бой не на жизнь, а на смерть, иудаизм сосредоточил свою атаку прежде всего и главным образом на самой идее патриотизма. В союзе с масонством всемирный кагал не мог не понимать, что здесь именно ключ позиции, тактический и стратегический центр битвы.

Теория Маркса потому и была выдвинута с самого начала вперёд, что её канонада разрушала основную силу государства – любовь к родине. «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» – лозунг не столько социальный, сколько именно политический. Надменный иудаизм отнимает у нас то, чего сам иметь не будет. Деморализация мужика и рабочего, издевательство над армией, «самоопределение» инородцев, призыв иностранного вмешательства, осмеяние креста и царского изображения, – всё это проистекает логически из жажды последователей талмуда вытравить у нас патриотизм, чтобы затем уж, не встречая отпора, поработить истерзанную, обезумевшую Россию.

Тяжкие страдания народа нашли в соплеменниках Лейбы Шатуновского таких же, как он, врачей. Они лишали нас света, воды, лекарств, возможности уехать куда бы то ни было и даже средств оповестить о нашей судьбе. Наряду с кровавыми флагами и взывавшими к потокам крови митингами, шли «научно» организуемые повсеместно, в одно время открываемые, но равно для всех гибельные забастовки. Сама наша беспомощность показывает, что здесь заправляла не русская рука. Отсутствие малейшего сострадания и оплёвывание всего чистого, благородного, идеального убеждают в отсутствии чуждой такого холода и бессердечия славянской души. Похороны же еврея Баумана и вооружённое на японские деньги восстание в Москве должны, наконец, раскрыть глаза и самым ослеплённым.

Достаточно силён кагал, когда в самой же Москве из инородцев и евреев (например Тан, он же – Богораз) с некоторой, конечно, примесью «распропагандированных» фабричных или деревенских проходимцев он мог устроить самозваный «крестьянский съезд», кажется, именовавшийся «всероссийским». Другие самозванцы, печатноизобличённые, входили, как известно, в состав такого же «городского и земского съезда» с двумя секретарямиевреями. Равным образом самозваный, на три четверти из евреев состоящий, «всероссийский съезд адвокатов» под председательством еврея собирался в самом Московском Кремле.

Не упоминая засим об остальной России, даже о «черте оседлости», если взглянем на Петербург, мы и там увидим «совет рабочих депутатов», наполненный евреями и «кооптированными» христопродавцами. Под вопросительным знаком стоит иудейское происхождение пресловутого Носаря, но зато уже без всякого знака можно назвать таких секретарей этого Совета, как Хацкель Киселевич и Файга Майанц...

Достаточно силён кагал, чтобы Герценштейна или Винавера избрать в депутаты, где ему угодно, хотя бы и вне черты оседлости. Но иудейское злорадство и презрение к нам таковы, что Герценштейн –депутат от Москвы, а Винавер – от Петербурга. Относясь и к этому до смешного терпеливо, русские люди, повидимому, мало уяснили себе глубину того унижения, в которое они еврейством повергнуты!..

Наряду с изложенным и для полноты этой позорной картины остаётся припомнить, с какой бесцеремонностью меняло иудейство свои клички и программы, а также с какой беззастенчивостью на выборах оно кидало нам в глаза своё «равноправие» и предательство. В этом случае больше, чем когданибудь, оправдалось замечание, что евреи – точно шарики разлитой ртути, бегают и суетятся, как будто не имея отношения друг к другу, но при малейшем толчке извне они мгновенно сливаются в одну лужу этого ядовитого металла.

В начале революции еврейство шло под флагом социалдемократии. Затем этот флаг был яко бы предоставлен «Бунду», которым в числе других анархических шаек и была подписана прокламация, «рекомендующая» начать вооружённое восстание в Москве. Не упуская, разумеется, иных путей и, конечно, предводимая евреями, другая, более лукавая

партия революционеров обозвала себя конституционными демократами или, что ещё забавнее, «кадетами». В решительный же момент, похитив девиз «народной свободы», эти «кадеты» обскакали партию «17 октября».

Сейчас в Думе те же «кадеты» высмеивают диких социалдемократов с Кавказа, а, тем не менее, заигрывают пока что с Аладьиным, Жилкиным, Недоносковым, Аникиным etc. как «трудовой группой», специализировавшейся на скандалах правительству. Четырнадцать же из её членов, в том числе и подложный Миронов, напечатали новое воззвание к вооружённому бунту. Другие члены «группы» устраивают революцию в Териоках (Жилкин и К°) и иных местах с митингами, пением Марсельезы и с шествием под красными флагами (напр., Кальянов – в Камышине).

Что же касается программ, то, жонглируя ими с ловкостью заправского акробата, партия «кадетов», как заметил уже либерал Стахович, выпустила их три.

Прежде всего – на плохой бумаге простонапросто вся земля обещалась даром. Это, очевидно, для самых тёмных масс. Затем – на бумаге получше, где стыдливо объявлялось, что хотя земля и будет передана крестьянам, но с обложением налогами. Это, конечно, для той, более сознательной массы, которая понимает, что нормальным порядком, ничего даром получить нельзя. Наконец, третья программа – уже на хорошей бумаге. Она сулила крестьянам землю не иначе, как под условием справедливого вознаграждения нынешних владельцев. Это, разумеется, уже для крестьян, совершенно сознательных.

Итак, чем хуже бумага, тем щедрее обещания. Оказалось, впрочем, что таков и должен быть coup de maitre. Все опешили, а наглый обман принёс «кадетам» отличные плоды...

Но если «победителей» не судят, то никому не воспрещается отметить изложенное как блистательный аргумент в защиту «народоправства» вообще и во славу «честных» деятелей «освободительного» движения в особенности...

XV. В настоящем исследовании невозможно да и нет надобности обращаться к тем бесчисленным фактам, которые, подтверждая изложенное, свидетельствуют, что революция в России совершается главным образом евреями, через евреев и для евреев . Всенародное в том убеждение непоколебимо и с каждым днём, приобретает новые точки опоры. А так как «иудейское равноправие», т.е. расселение евреев по лицу земли русской для окончательного порабощения нашей страны, проходит красной нитью через все фазы «освободительного» движения, то не может быть и спора о том, что упомянутые факты станут достигать всё большей очевидности, как бы ни замалчивала или ни извращала их захваченная еврейством пресса и до каких нелепостей ни доходили бы услуги кагала в Думе...

Ещё в Синайской пустыне «избранный народ» поклонялся золотому тельцу как символу богатства и медному змию как эмблеме хитроумия и лукавства.

Евреи с самого начала, как только они стали играть роль в истории, привлекали на себя неприязнь всех народов мира, без исключения. Это явление мотивируется не одной религией евреев, хотя она и предписывает им ненависть к остальному человечеству. У них никогда не было религиозного идеализма. По словам их собственных пророков, ещё в древнем мире евреи умели хорошо приноравливаться даже к идолопоклонству других народов. Что же касается так называемого «закоснелого» жидовства или талмудизма, то, строго говоря, оно явилось уже после разрушения Иерусалима.

Отвращение к производительному труду, равно как презираемый во все времена дух гордыни и лицемерия, обмана и ростовщичества – вот чем, прежде всего, отталкивали от себя евреи. Считая остальных людей «погаными» и неизменно обособляясь, иудаизм не вправе был рассчитывать на симпатию. Чуждое нравов, обычаев и самого образа жизни тех стран, где оно проживало, еврейство предательством и корыстью вело с ними такую же бесчеловечную борьбу, как и в ту эпоху, когда, будучи сильнейшим, оно истребляло туземцев Ханаана оружием.

Обладая энергией теократического фанатизма в такой степени, как ни один народ на земном шаре, и усвоив для войны и мира глубоко возмутительный кодекс, иудаизм впоследствии облёк свою разрушительную силу в иные формы и успел покорить Западный мир «договорами» в такой мере, как это не удалось ему с миром Восточным посредством огня и меча.

Сколько известно, нет другого народа, который свою наклонность к обману приписывал бы и собственному Богу. Только евреи решились на это в отношении к самому Иегове, утверждая, будто лишь с его советом и помощью обобрали египтян. Вслед засим, иудейские пленники скоро надоели и вавилонянам. Порешив спровадить их на волю, сами халдеи убедились, однако, что это легче сказать, чем исполнить. Еврейская чернь была действительно удалена в Палестину, «банкиры» же и «комиссионеры» остались вопреки громовым речам ветхозаветных пророков. Центр еврейства продолжал находиться в Вавилонии и тысячу лет спустя. Именно на Тигре и Евфрате, в Пумбедидте, Соре и Негардее был составлен вавилонский талмуд.

«Тит совершил глупейший исторический промах, – говорит Марр, [3] – частью потащив за собой евреев в римский Иерусалим, частью рассеяв их насильственно» .

Сам тип еврея возбуждал смех по всему римскому государству. Но чем сыны Иуды стали в особенности ненавистны римлянам – это своей исключительностью и обособленностью в связи с реалистическим, торгашеским, ростовщическим духом, который они внесли и в само римское общество. Путём же рассеяния евреев, римляне навязали Западному миру племя, которое, как гласит его собственная история, пользовалось отъявленной ненавистью у всех народов Востока. Без золота не мыслим еврей.

«Натан мудрый» Лессинга не только не состоял банкиром, а и проводил военные займы для борьбы против крестоносцев. Величайший мудрец в Израиле и герой романов Биконсфильда, Сидония был также банкиром...

«С того же времени, – продолжает Марр, – как они распространились на Западе, обнаружилось, что, питая отвращение к земледелию и колонизации, евреи бросились в города. До позднейшего периода Средних веков разные страны Европы обладали массами свободных земель, представлявших непочатую новь. Ничто не мешало евреям сделаться такими же пионерами, как гонимые за веру англосаксы, которые в пустынях и лесах Америки создали нынешние С. Штаты. Но не топор и плуг служили орудиями евреям, а пронырливость и лукавство» .

Народы Запада увидели, что чувство благородства чуждо сынам Иуды, а деньги им дороже свободы. Чтобы зашибить деньгу, евреи были готовы на что угодно. Во всём еврей мог обмануть христианина, только не в том, что он – еврей желает быть евреем. Иудейские законы являлись постоянным вызовом и демонстрацией против «поганых», среди которых иудаизм, однако, проживал и размножался. Будучи типично чужд им, еврей и остался чуждым до наших дней. А после эмансипации его жидовство выступает ещё с большей яростью, чем в прежние времена.

«Лешана габоа Бирушелаим!», т.е. «до свидания на будущий год в Иерусалиме!», говорят, по прежнему, евреи друг другу, но с той разницей, что они теперь уже затеяли сионизм и на «всемирных» сионистских конгрессах объявили себя независимым от других народом.

«Цивилизация же, – по заявлению одного из лейборганов кагала, «Pester Lloyd» в Венгрии, – это синоним иезуитизма в религии и макиавеллизма в политике, торжество насилия, предательства и обмана»...

Действительно, еврейское «исповедание» было ни чем иным, как законами народа, основавшего государство в государстве, и это побочное, но явно враждебное государство определённо требовало себе господства. «Религиозность» еврея ограничивается обрядами и приятной обязанностью истреблять всё нежидовское. Это – могущество сознательного, иудейского реализма, который пребывает неизменным в своём пафосе, как и в своей сатире. Оно устояло против нашего мировоззрения и даже прививало гоям своё. Понятие о правде и неправде евреи сделали до того растяжимым, что в главнейшей сейчас, а для них и самой излюбленной сфере деятельности – торговле, граница дозволенного лежит там, где начинается грубое преступление, безнаказанные же мошенничества обратились в «торговые обычаи».

Единственно в качестве «маклера», т.е. почти ничем не рискуя, этот народ ещё в Средние века сделал своими данниками высшие классы и высасывал сок из низших единственно путём эластичности своего жидовского искусства. В то же время, сохраняя теократическую закоснелость, он с ярым фанатизмом преследовал собственных братьев, дерзавших мыслить гуманно.

Такое чужеземное господство захватило, наконец, диктатуру и над финансовым хозяйством государств, т.е. превратило в свою собственность сам nervus rerum gerendarum и привило ему дух семитизма.

«La nation, d’Israel ne cedait jamais rien et elle gagnait tous les jours quelque chose» (Havet).

Евреи с радостью встречали революции 1789 и 1848 годов и усердно принимали в них участие. Еврейской же по преимуществу должна быть признаваема революция 1848 г. Евреи, поляки и газетчики были её агентами, между прочим, в Германии. Надо ли говорить, что, пользуясь своей вакхической свободой, евреи кричали громче всех?!..

Достигнутое сынами Иуды раньше господство жидовского реализма над всем идеальным было не только упрочено, но и собиралось до бесконечности. Еврейству нужно было лишь равноправие, т.е. участие в законодательстве и управлении того самого государства гоев, которое со своей теократической точки зрения они отрицают и действительных граждан которого в своё собственное, жидовское государство не допускают никогда!..

Само собой разумеется, что и тогда на Западе всё сводилось к «притеснениям за веру», иначе говоря, к тому, чего не было вовсе и быть не могло. Даже в Средние века припадки фанатизма христиан являлись сравнительно редкими, неизменно обусловливаясь и другими мотивами. Это доказывается фактом, что евреи никогда не подвергались преследованиям в Риме, равно как и тем покровительством клира, которым они всегда пользовались, о чём при Наполеоне I засвидетельствовал сам созванный им синедрион. Основная же причина средневековых «погромов» заключалась в том, что бесстыдно эксплуатируемый евреями народ терял, наконец, терпение. Тогда сыны Иуды совсем изгонялись. Жажда роскоши и постоянные распри владетелей требовали, однако, денег, т.е. возврата евреев. Их призывал обратно герцог, курфюрст либо король, а члены «избранного народа» принимались опять за своё, т.е. как губка начинали снова впитывать из народа золото, пока их не выгоняли ещё раз, и т.д. Ясно, что для «владетеля» каждый еврей был драгоценностью, не смеющей себя обесценивать, т.е. не должен был креститься...

Тем не менее, в голову не приходило, что еврейский вопрос есть проблема социальнополитическая и притом чрезвычайной, исключительной важности. На пути восемнадцати с половиной столетий европейские народы обманывали себя, будто дело идёт о «свободе совести», а потому и вынуждены были допустить свободное от совести социальнополитическое вторжение жидовства.

– «Toute ville, ou tu auras campe la veille», sera detruite le lendemain!»... таково проклятие над «Агасфером» у Эдгара Кинэ.

«Семитической расе принадлежит владычество над миром» – таков и узаконяемый «равноправием» лозун г.

До 1848 г. еврей в Германии был преимущественно демократом. Распадаясь затем между всеми партиями, кроме ультрамонтанской, еврейство остановилось в основном на партии национальнолиберальной, так как в ней наиболее преуспел дух ожидовления, т.е. теория полезности и возможности наряду с отсутствием принципов. Что же касается консервативной или правительственной партии, то она в Германии кишит евреями уже потому, что две трети официозной литературы имеют своими представителями евреев.

На выборах с момента эмансипации еврейство предъявило немцам категорические требования. Быть евреем относительно – значит теперь приобретать еврейские голоса, ибо все партии вынуждены делать «избранному народу» непрерывные уступки.

«Как только эмансипация была добыта, – повествует Марр, –инстинкт предписывал упрочить и укрепить её. Это могло быть сделано только путём печати и митингов. В печать и в митинги жидовство нахлынуло, как бурный поток. Оно сразу показало себя свободным от всяческих предрассудков. Евреи доходили до саркастической даже и над собой иронии, но не позволяли этого гоям».

Забирая в свои руки печать, иудаизм постепенно закрепощал и людей мысли...

Ежедневная пресса не замедлила сосредоточиться в руках евреев, а они сделали из неё предмет спекуляции и промышленности. Еврейский индустриализм превратил её в самый тривиальный сорт торговли. Спекулируя на страсти толпы к сплетням и скандализму, сыны Иуды нашли многочисленную публику, уже «препарированную» к ожидовлению. Почва была подготовлена целыми веками еврейского реализма. Жидовство стало диктовать общественному мнению христиан. Никакой взгляд, отличный от жидовского, не находил места в печати.

«Над папой мы можем надругаться и острить вволю, над протестантизмом – тоже, над правительством – тоже, но одного слова «чеснок» – довольно, чтобы обвинить нас, немцев, в религиозной ненависти!..

Когда разразилась «культурная борьба», еврейство, уже с 1848 г. отрешившее немцев от печати, не только вмешалось в их конфессиональную распрю, а забрало её в плен целиком. Ушатами вываливались еврейские помои на ультрамонтан. Тем не менее, еврейство запрещало даже враждебные католикам статьи, коль скоро они затрагивали евреев.

«Германская культура растворилась в жидовстве и притом до такой степени, что коноводы германского патриотизма или империализма, главари парламентских и даже церковных споров у нас – евреи». (Марр).

Разлагая или оскверняя всё и вся, иудаизм, тем не менее, требует, чтобы с ним самим обращались, как с хрупким фарфором либо со стыдливой мимозой...

Заражение германского мира жидовским создало теорию индивидуальной свободы, которую скорее следует назвать социальной наглостью. Во всяком случае, практические её последствия невыносимы и для ожидовленного германизма. Евреи не только сами эксплуатируют нищету и убожество, но через своих «вольных маклеров» и проституированную прессу подыскивают и учат тому же других «рантьеров», которых, разумеется, грабят затем в свою очередь...

Такова в общих чертах и притом далеко не полная картина победы жидовства над неметчиной, как полагает Марр. По пути автор развивает такую же глубоко верную точку зрения и на результат эмансипации евреев в других странах Запада. «После завоевания же иудаизмом России, – говорит он, – начнётся жидовскоофициальное распадение европейской культуры...» .

XVI. Еврейство хвалится тем, что подстрекаемое им «освободительное» движение, т.е. невиданные по злобе и ужасу зверства «распропагандированных» бунтовщиков, напоминает французскую революцию. В действительности кроме убийства, да и то без разрывания людей в клочья бомбами, ход бунта у нас не имеет ничего общего даже с французским террором.

Не говоря о других, ещё более отчаянных шайках, и пресловутая партии «народной свободы» дерзает открыто посягать на само право собственности. Между тем, вот что постановил 18 марта 1973 года Конвент:

«La Convention nationale decrete la peine de mort contre quiconque qui proposera une loi agraire ou toute autre subversive des proprietes territoriales, commerciales et industrielles».

Удостоверяя это, историк французской революции Оллар (Aullard) поясняет: «Le decret fut rendu a l’unanimite, avee les acclamations enthousiastes!»...

Таким образом даже Конвент единогласно и при восторженных кликах назначил смертную казнь всякому, кто предложит аграрный или иной закон, угрожающий праву собственности на землю, равно как в области торговли и промышленности.

Жаль, что нет такого закона в России!..

Мы не видели бы тех потоков слез и крови, которые заливают нашу родину по милости «Бунда и К°».

Не слышали бы мы приказов «руки вверх!», то и дело отдаваемых злодеями во имя «социальной революции»...

Не наслаждались бы мы в самой Государственной Думе еврейским издевательством над «иллюминациями» усадеб.

Не пришлось бы выносить нам и такого позора, когда в той же Думе под аплодисменты «кадетов» и «трудовой группы» один из христопродавцев вопил о своём негодовании, изрыгал скверну о «провокаторстве» и требовал для власти уголовного наказания по поводу вызванного необходимостью, основанного на фактах и разоблачающего истину в аграрном вопросе правительственного сообщения.

Как этот христопродавец, так и его злостные клакёры не понимают даже того, что их бешеный гнев уже сам по себе служит доказательством правоты и меткости нанесённого им удара.

«Юпитер, ты сердишься, – стало быть, ты не прав»!

Никогда и нигде на долгом пути всемирной истории ни один народ и никакая страна не была повергаема столь низко и не принуждалась терпеть столь беспомощно тот презренный срам и ту неистовую ложь, какие выпали на долю России со стороны её кагальных «спасителей»!

И пошёл открытый грабёж и разбой по всему пространству матушки Руси. Громились усадьбы, увозился или уничтожался хлеб; ревел убиваемый породистый скот; в конец разорялись благоустроенные поместья, и зловещим заревом светились хмурившиеся небеса; по удивлённым полям и весям святой Руси слышались не мирные беседы соседей, а дикие вопли злодействующих, на погибель себе же самим, пьяных мужиков, треск пылающих жилищ, слезы и стенания беззащитных владельцев, дьявольский хохот возмутителей и «кроткие надежды» евреев!.. Der Jude betrugt, auch wenn er betet!..

А упоённые величием, которое подарил им Мардохей Маркс, «сознательные пролетарии» принялись кидать бомбы и стрелять из браунингов среди бела дня в городах на улицах либо в домах; стали убивать в железнодорожных поездах или на пароходах, спокойные за своё «ограбное право» и уверенные как в защите «товарищей», так и в покровительстве ораторов «народной свободы»...

Посягательство на право собственности влечёт за собой разрушение государства и общества. В данном случае это явствует не только из того, что уже сейчас в России любое злодеяние прикрывается революционным флагом, но и потому, что дело на этом не остановится. Разграбив или истребив усадьбы помещиков для завладения их землёй, крестьяне идут дальше и требуют раздела земли у тех из собственной среды, которые владеют излишним «против нормы» количеством. К чему это поведёт, предоставляется рассудить всякому. С другой стороны, если и допустить невозможное, т.е. что отчуждение земли удастся провести в действительности, то и тогда, спрашивается, кто обеспечит такое «ограбное» владение от новых «реформаторов» или же от других, «ещё более сознательных» пролетариев?.. А ведь труден лишь первый шаг.

Впрочем, «кадетам» мало об этом забот. «Реформа» – лучший путь к равноправию евреев, – neminem contradicentem; источник социального пожара, неугасимый, конечно, под условием «святости» знаков иудейского кредита; засасывающее болото обмана и обструкции – козырный туз революции против всякого супостата, будь это сама государственная власть.

Далее, начав с крестьян, как же не наделить и «товарищей» рабочих? Значит, «ограбное» право пришлось бы распространять и на городские дома... А как это сделает хотя бы «профессор» Герценштейн? Ведь и само отчуждение земли, по его же ответу Шамшаву (см. письмо Шамшева, опубликованное в печати и Герценштейном не опровергнутое), к осуществлению не предполагается, а служит лишь политической диверсией «кадетов». Надо же им было пройти в депутаты, а крестьяне требовали «политических векселей» с оплатой в первые же дни Государственной Думы, как заявил в её заседании один из «кадетских» же депутатов – Котляревский... Пришлось выдать «векселя», – et c’est la Grece qui payera!.. Но, получив дома, «товарищи» захотят, разумеется, и обстановки, а затем – приличного платья и стола, быть может, – выезда, театра, дачи на лето... Что скажут на это гг. «кадеты»? Или вместо разговора с «товарищами» они, по примеру «следователей» Щепкина и Якубсона, потребуют себе конвоя?.. Да, но ведь кто же, как не названные «великие» кадеты, изощряется, к сожалению безнаказанно, в оскорблении войск?..

Стало быть, кашу расхлёбывать придётся самому русскому народу за честь «избрания» его представителями Винавера, Разенбаума, Герценштейна, Мейлаха, Шрага, двух Френкелей, Шефтеля, Червоненкиса et consortes!.. Не слишком ли дорого будет, гг. «кадеты», хотя бы и за столь высокую честь?!..

Сыны же «избранного народа» займутся, очевидно, своими банками, о которых тоже надо позаботиться. За государственными делами еврейство, пожалуй, разучится и счёту процентов. В талмуде «благоуханиям» посвящён едва ли не целый трактат – «Берахот», а между тем «лучшие» евреи чуть не позабыли о таком «благоухании капитала», каким для «избранного народа» являются именно проценты?!.. Шутка ли, – вот уже два года, как началось «освободительное» движение, и, horribile dictu, не только сами «депутаты» с «профессором», «следователями по особо важным, еврейским делам» и шаббесшискелями, но и вся кагальная пресса даже не заикнулись о банковских операциях, как и об иудейском кредите вообще.

Такая уйма забот и хлопот с переделом земли для этих «безграмотных» русских, что евреям о себе самих и вспомнить было некогда...

Банковское же дело, прежде всего, необходимо именно для гоев. Да и «для избранного народа» уже не так плохо, чтобы его следовало игнорировать.

Возьмём хотя бы «Banque de France» в ужасный год. Да, «Fannee terrible» (18701871) разорил всех: сельских хозяев, купцов, промышленников, народ и государство. Для Израиля же и его друзей, т.е. для акционеров банка, названный год оказался беспримерным по барышам за всё время существования Банка. Этот год принёс 150.000.000 франков прибыли или 80% на складочный капитал. Столь скандальное происшествие несчастные, в свою очередь, евреизаправилы с Ротшильдом в главе оказались вынужденными скрыть. Десятки миллионов франков пришлось до времени расписать по «летучим» статьям баланса. Но и за этим всем было выдано в дивидендах 27%... Auri sacra fames!

Столь же патентованная иудейская, можно сказать, скромница лишила, конечно, и Герценштейна смелости поговорить о Земельных банках в Думе, где он был так мил, что по скрытому желанию «кадетов» (впрочем, равным образом скрытому в стенографическом отчёте Думы), возражая товарищу министра Гурко именно по вопросу об очуждении земли, позабавился не одним «иллюминациями» усадеб, но и Маньчжурской эпопеей, но не сумел сказать ничего, достойного внимания по существу вопроса, а, согласно талмуду, вертелся, как еврей, вокруг да около проблемы, явно невылазной и для него самого. Er die Katze nicht im Sacke kauft!..

Между тем, страшный для России – 1905 год оказался, что и следовало, разумеется, ожидать, – весьма благодатным для банковского еврейства, захватившего, как известно, приличную дозу ссуд под земли, а затем едва ли не всех «жирных коров» кредита под дома в Петербурге, Москве и других городах, «спасаемой» евреями нашей родины.

Нижеследующие данные о чистых барышах Земельных банков за 1905 год сами за себя говорят: С.П.Тульский – 13,8%, Киевский – 15,8%, ЯрославскоКостромской – 15,9%, Московский – 21,2%, НижегородскоСамарский – 21,3%, Донской – 23,2%, Полтавский – 26,2% и Виленский –27,9%..., т.е. даже лучше, чем в «Banque de France».

Нельзя не порадоваться за Полякова как патрона Герценштейна, ибо 21,2% барыша за «иллюминированный» бунтом «Бунда» год вовсе не дурно. Ещё лучше Лейзера торговал на Дону Янкель Поляков со своими 23,2%. Но всего отраднее за родину Зуделовича (он учился в виленском раввинском училище) и Цукермана, равно как за столицу «Бунда» – Вильну, где местный Земельный банк с 27,9% барыша создал воистину «благоухающий» рекорд.

Можно себе представить, как эти цветочки отражаются на заложенных евреями землевладельцах. Рассказывая о Дворянском и Крестьянском банках, Герценштейн мог бы повеселить слушателей и анекдотами из «операций» Московского Земельного банка, где он долго верховодил в звании «секретаря» и откуда вышел, едва ли, беднее, чем евреи из Египта. Но каковы же будут ягодки, когда, с «аграрной реформой», иудейским Банкам поступят десятины земли, и когда с введением «равноправия» еврейство примется за свои гешефты уже на всём, без изъятия, пространстве России?..

Для примера возьмём хотя бы Венгрию. 50 лет назад во владении евреев не было ни пяди земли. В 1890 г. из 4.291 арендатора оказалось 2.697 евреев, а в 1900 году из 4.861 – 3.170. Единица венгерской земельной меры равна, приблизительно, 1/25 десятины. У 2.697 арендаторов состояло 137.255.000 таких единиц, а у 3.170 – 167.537.000. Такова аренда. Теперь посмотрим, какова собственность. В 1890 г. землевладельцевевреев было в Венгрии 1898, с 87.362.700 единицами, т.е. в среднем по 45.000 на каждого; в 1900 г. – уже 2.788, с 130.965.000 ед., в среднем по 47.000 на каждого. Вообще говоря, земельная собственность евреев превосходит такую же собственность казны; а если прибавить земли, арендуемые евреями, то итог, равный 298.502.000, оставит за собой позади сумму владений казны, дворянства и благотворительных учреждений Венгрии.

Сходную картину мы наблюдаем и в Галиции, а в собственной Австрии одни земельные богатства местного Ротшильда далеко превышают земельные владения австрийского императораФранция, Германия да и сама Англия могли бы сообщить интересные данные по этому предмету. Не составляет исключения, разумеется, и в Россия. Но это пустяки сравнительно с нашим «освободительным» будущим.

А ведь, кажется, ясно, что владыкой страны бывает тот, чья земля. Не менее очевидно далее, почему авторами «отчуждения» земли в пользу крестьян явились именно три еврея: Кутлер, Герценштейн и Кауфман. Правда, их «аграрная реформа» не выдерживает никакой критики, что уже достаточно разъяснено и правительством, и в печати, но она необходима «кадетам». Ею, прежде всего, разрушается поместное землевладение других классов общества и учреждений, т.е. устраняется наименее зависимая от еврейства и наиболее консервативная сила. Затем «реформой» подрывается весь государственный строй, а у правительства не только отнимается сам фундамент, но и совершается переворот в рекрутировании армии, т.е. создаётся открытая дорога к «самоопределению» инородцев, т.е. прежде всего – евреев. Наконец, той же «реформой» устанавливается захват земли еврейством, то есть политическое господство кагала.

Безразлично, как будет проведена «ограбная реформа», если по рецепту социалистов, иначе говоря, через передачу земли в собственность государства, не останутся в убытке евреи, за что порукой служит неприкосновенность «системы государственного кредита». А если на праве мелкой собственности, – тем лучше, так как Земельным банкам ничего иного и не надо.

Само собой разумеется, что после «реформы» скоропостижные благодетели мужиков – «кадеты» уже не позволят «иллюминаций» и не станут требовать ни амнистии, ни отмены смертной казни...

Поджоги, разбои и убийства «во имя свободы» были превосходно «оркестрируемы» и до 17 октября 1905 года, а вслед за этим роковым днём стали исполняться «благодарными» евреями и их шабесшискелями, вне всякой конкуренции, под аккомпанемент почтовотелеграфной и железнодорожной «всероссийских» забастовок, с одной стороны, и вооружённого японцами бунта в Москве , с другой.

«Революционное движение» было даже настолько благодарно и столь патриотично, что ещё на два года раньше уже входило в расчеты японского правительства.

В журнале «L’Energie Francaise» известного французского писателя Андрэ Шермадама мы встречаем буквально следующее: «Почти достоверно, что потаённая организация революции в России началась несколько лет тому назад. Во всяком случае, японцы были о ней прекрасно осведомлены. Ещё в сентябре 1903 года граф Окум сделал нам лично ясный намёк на сильные и продолжительные волнения, которые произойдут в России, если между ней и Японией вспыхнет война»!..

Если сопоставить этот факт со всем, нам известным, а также с той подпиской, которая была устроена газетой «Courrier Europeen» для образования «Fonds d’action des Comites de la Revolution Russe», равно как с крайними усилиями, которые были затрачены во Франции нарочитой депутацией «кадетов», дабы сорвать необходимый для России заём, то мы поймём и смысл учреждения «Бунда», и значение «всероссийского конгресса сионистов» в Минске в том же 1903 году, и прелесть злорадства евреев при каждой из наших невзгод в Манчжурии, а после Цусимы в особенности и, наконец, тот общий результат «русской» революции, что именно евреи обнаглели у нас свыше всякого вероятия, а покорная им Дума не знает пределов того зла, которым можно бы ещё уязвить наше правительство, осрамить и обездолить русскую землю.

Разложение, а не созидание, месть и ненависть, а не великодушие и сострадание господствовали на митингах до созыва Думы и продолжают задавать тон ей самой. Брань и угрозы, презрение и злоба, дух гордыни и неблагодарность, невежество и террор, ложь и мелочность равно торжествовали тогда и теперь.

Таковы ближайшие последствия проникновения «избранного народа» в среду русских террористов через Зунделовича, Цукермана, Гольденберга, Гесю Гельфман et tutti quanti, им же несть числа... Только безграничные средства кагала, его свирепая дисциплина, презрение ко всему человеческому и уверенность в безнаказанности, –ибо свои, т.е. евреи, не выдадут, а для свидетелейгоев имеются браунинги или разрывные бомбы, – могли произвести те кровавые ужасы, от которых содрогается самое мужественное сердце, и те отвратительные издевательства как над всем русским, так и над всякой доблестью, которыми терзает нас «первая» – иудейская Дума.

Да, только под дирежёрством сынов Иуды возможны «мероприятия», с невиданным цинизмом рассчитанные на сокрушение важнейших основ государственной жизни. Одни евреи в союзе с масонами способны мучить столь безжалостно и ещё глумиться над жертвой. Им одним подстать такое варварство предумышленных, изменнических ударов и столь невероятное, продерзостное самовосхваление.

Развращая народ дикими и коварными фантазиями; отказываясь от порицания хотя бы злодеямбомбометателям и, наоборот, требуя для них амнистии; дерзая на всё и беснуясь от страха при мысли о защите властью или гражданами самого своего существования; являясь одной из главных причин той динамитной анархии, другого примера которой не знает история, и бессовестно обвиняя в этом правительство, главный революционный комитет, к стыду и горю России именуемый Государственной Думой, грозит нам в будущем страшной междоусобной войной, нашествием иноземцев и позорной гибелью нашего отечества.

Не все члены Думы одинаковы, но они терроризированы большинством. Людей же благоразумных и мужественных «товарищи» встречают шиканием...

Не всё и еврейство равно стоит за нынешние результаты «свободы», но и браунинги с бомбами существуют также не для одних гоев.

Быть может, даже иные «кадеты» сейчас не прочь были бы дать полный ход назад, но это не в их власти. Они позабыли, что имеют дело с разъярённой ими же стихией, а теперь уже поздно вспоминать... Прочитайте у Шиллера:

Gefahrlich ist den Lowe zu wecken,

Gefahrlich ist des Tigers Klall, –

Doch, das gefahrlichste der Schrecken

Das ist der Mensch in seinem Wahn!..

Развернув любой номер «освободительной» прессы, мы поймём, что «духовная пища» этого рода неизбежно и сознательно должна приводить своих читателей к нервному возбуждению, а подчас и к умственному расстройству.

В связи же с общим ходом «революции» и с самим её генезисом наблюдается потрясающая картина.

Кадры «русских» революционеров были сформированы и «освободительное» движение пошло в ход лишь с того времени, когда иудаизм и масонство внесли сюда денежные средства, дисциплину и организацию. Еврейская пресса забила в набат и на тысячу ладов повторяла одно и то же до презренных жидовских листков с иллюстрациями, как гады расползавшихся по русской земле, в особенности после 17 октября. С большим трудом будущий историк представит себе всю мерзость заразы, которая в этот период отравляла своими прокажёнными струпьями саму идею свободы. По еврейскому же обыкновению «пресса» учиняла неистовый «гвалт!», обвиняя в правительство «порабощении мысли», тогда как его невероятное долготерпение могло бы идти в параллель только с его изумительной кротостью перед бесчестными оскорблениями его представителей бунтовщиками Государственной Думы.

Не желающая учиться, а потому и увлекаемая динамитными «теориями» молодёжь; лентяи или «распропагандированные рабочие; беспочвенный «третий элемент» – земское (а в Москве да ещё кое где – и городское) и правительственное чиновничество, иногда немалое; часть интеллигенции, живущей в городах, отрезанной от русских корней и воспитывающейся на современной прессе, т.е. на иудейском неврозе, лжи и ненависти, и, наконец, всякий, преимущественно инородческий сброд, – таковы те «сознательные пролетарии», которые, под руководством «Бунда», принялись «спасать» Россию. Стачки и забастовки, равно как дальнейшее развитие интернациональной «свободы», производились незначительным меньшинством через обман и террор; иной же раз, особенно по железным дорогам, на почте и в телеграфе, подстрекались инородческим или же высоко либеральным, но, увы, проворовавшимся начальством, а в заключение встречали содействие того «мужа еврейки», которого с таким единодушием называет своим лютым врагом и предателем весь русский народ... Революционный пожар разгорался и от успехов бунта в Финляндии, и от японских сюрпризов, но главным образом – от «благоуханий» кагальной прессы и программ социалдемократии, лгавших во всю, без стыда и совести. Однако, революция не стала русской, и народ в ней, как показали даже выборы в Думу, не участвовал.

Тем не менее, то, что мы переживаем, не может быть объяснено без введения в расчет эпидемического психоза как одного из факторов логически необходимых.

Став всемирным посмешищем, Россия, повидимому, превратилась в грандиозный сумасшедший дом.

«Современное политическое движение, – говорит известный психиатр и профессор киевского университета П.А. Сикорский, – содержит значительную долю психопатии, как по личному составу деятелей, так и по характеру самых идей и действий, которыми потрясается истомлённая душа и напряжённые нервы великого и здравого в своих основах русского народа. Состояние действующей в настоящую минуту революционной партии и всего русского общества представляется далеко ненормальным, болезненным, и не в смысле только политическом или социальном, но именно в смысле психологическом. Здесь узел вопроса. Дело идёт о слепом душевном состоянии, напоминающем те факты самоистребления, которые наблюдались издавна в нашей истории как частные явления и пример которых обнаружился на наших глазах в трагическом событии погребения заживо двадцати пяти человек на Терновских хуторах, близ Тирасполя.

По незыблемым законам природы во всяком обществе не только встречаются недалёкие и глупые люди, но существует строго установленный процент помешанных и психопатов. Полагая, что весь мир безумен и должен быть заключён в дом умалишённых, означенные психопаты и помешанные стремятся управлять здоровыми людьми по собственным, патологическим нормам.

В среде населения при обыденных условиях помянутые болезненные субъекты дают такое же, как и сами, поколение людей – нервных, неуравновешенных, беспокойных, безумных. Это зло выступает с особой яркостью в смутные дни.

Все эти революционные эксцессы соответствуют массовой истерии, которая, как показывает история крестовых походов и так называемых психических эпидемий, нередко принимала широкие размеры, охватывая целые провинции и страны.

Улучшенные средства сообщения – железные дороги, почта и т.д. могут облегчать распространение истерических эпидемий гораздо далее того, чем они бывали в предыдущие века. Посему те, кто думает, будто все эти революционные неистовства, какие мы переживаем, суть ни более, ни менее как период борьбы народа со своим правительством за политические права, глубоко заблуждаются.

Руководителям страны и её лучшим людям необходимо подумать об освобождении себя самих и русского народа от смуты, кошмара, психопатии и тумана, которыми затянуты нравственные горизонты мысли. Это – не метафоры, не сравнения, не уподобления. Это – действительность».

Основываясь на личной практике относительно душевных страданий в связи с нынешним временем, московский профессорпсихиатр Рыбаков утверждает, что лица с наследственным предрасположением к психическому расстройству или, быть может, уже заранее несколько инвалидные, оказываются и наиболее подверженными душевным заболеваниям под гнётом текущих событий.

Указания П.А. Сикорского недавно подтвердил и петербургский профессорпсихиатр Н.И. Ковалевский. По поводу значительного количества психических заболеваний среди арестованных революционеров он категорически заявил, что это обусловлено не содержанием в тюрьме, так как «даже одиночное заключение не оказывает на душевную жизнь преступника особенно резкого воздействия и может только видоизменить настроение бреда, а не создать его». Действительная причина в том, что «заболевающие явились в тюрьму с подготовленной почвой»; вообще «душевные заболевания среди арестованных лишь вновь удостоверяют ставший уже научным факт, что революция создаётся людьми ненормальными и заражёнными психозом ».

Наконец, нельзя не отметить, что и сам граф Л.Н. Толстой в творящихся у нас революционных «глупостях и гадостях», как он выражается, видит психоз на почве безнравственности, способствующий понижению общего морального уровня. «Понижение же этого уровня, в свою очередь, выгодно и удобно всем людям безнравственным, а потому – чем безнравственные люди, тем они усерднее занимаются общественным переворотом».

Соображая изложенное, мы не можем не указать и на саму обстановку «русской» революции. Мрак и уныние предшествовали в России японской войне. Нанесённый презренным и, казалось, ничтожным врагом удар нашему достоинству безмерно тягостен в материальном и невыносим в духовном отношении. События, увеличившие скорбь, развивались ещё во время войны и внутри России, а засим, истерзав её, привели на край гибели.

Издеваясь над нами, иудаизм эксплуатировал наше горе для утверждения тирании, ещё более унизительной и коварной. Столько злобы и предательства, такой насмешки не могло выдержать русское сердце. Отсюда реакция психоза. Она проявилась тем сильнее, а бред истребления тем безумнее, чем туманнее шли события, невероятнее обман и ужаснее разочарование.

Наглость клеветы и змеиная желчь бешеной стаи органов еврейской прессы рассчитаны на невежество, озлобленность и психоз её «сознательных хулиганов». Никому неведомые и ничего терять не имеющие, нередко беглые «редакторы», обыкновенно инородцы, бьют на «розницу» и скандал, разжигают звериные инстинкты толпы и кадят её властолюбию угождают алчности и, проституируя «свободу», тем бесцеремоннее превозносят злодеяние, чем оно отвратительнее, а при первой опасности скрываются безнаказанно... Читателей же своих они ради наживы, как кошек, «за хвост таскают и туда, и сюда».

Настало время, когда Шейлоки – «освободители» стали у нас «содержать меблированные комнаты для артистов без ангажемента». Весь ум евреев в том и заключается, что он всегда играл и будет спекулировать соблазнами толпы, ничем не стесняясь. «Закоптелые» в плутнях и презирающие труд, сыны Иуды считают мошенничество справедливым налогом на человеческую глупость.

«Еврейское племя неизменно в обманах и праздности упражняется» – всенародно заявляли уже польские маршалы (предводители дворянства) в 1797 году.

Сколько «славных» еврейских банкиров закончили своё грабительское поприще самоубийствами, как бы сознавая, что это – лучшая награда их алчному бездельничеству. Застрелился даже один из Ротшильдов, проиграв 80.000.000 франков при понижении русского рубля.

Как же евреям не издавать «освободительных» газет?! «Но когда иудейские либералы торжествуют, мне всегда кажется, что ктонибудь должен плакать!..» – справедливо заметил венский городской голова Люгер.

И мы, русские, плачем и просвета не видим...

Говорят, будто Наполеон I пролил 800.000 вёдер человеческой крови. А сколько теперь пролито крови и слез обманутыми еврейством «товарищами»?!..

Но у Наполеона была идея сокрушить Англию. Не он один виноват в своей трагической судьбе. «Беллерофон» и остров Св. Елены знаменуют победу Альбиона и... и талмуда. Пора народам Европы уразуметь это. Без Натана Ротшильда Веллингтон увидел бы под Ватерлоо лишь солнце Аустерлица...»

Проклятие, а не идея руководить всемирным кагалом. Он не способен выносить жизнь без денег. Еврей повсюду на бирже. Его право – эксплуатация чужого права. Врач, ремесленник, газетчик, адвокат – это всё временно и случайно. Еврей – биржевик по натуре, по историческому складу и преемственности ума. Ничем иным он никогда не являлся и быть не может.

Солидная фирма или несолидная, но раз она еврейская, она психологически не в состоянии удержаться ни от денежного тщеславия и азарта, ни от мстительного направления своих операций.

Когда христианская публика бросается на еврейский гешефт, обманутая воображением, что и ей коечто перепадёт, она забывает всю историю и всю организацию еврейства, равно как уже совершенно наглые сейчас претензии кагала на мировое владычество.

Не мудрствуя лукаво, «ознакомленный» с банкирскими сделками русский человек удивительно прямо и просто понимает суть дела: кради, тащи, рви!.. Ничего другого он не признаёт ни в двуствольной, ни в трёхствольной бухгалтерии, кроме выстрела наповал, на убой. Евреи биржевики – мерой выше, изощрённые. У них кража выходит не так плоско и тупо, а уж мошенничество – куда виртуознее, завлекательнее и загадочнее... Неподражаемо хороша у них «забавная» игра на панику публики. Если профильтровать историю торговых и промышленных, преимущественно же биржевых и ажиотажных, кризисов, особенно «Великий крах 1873 г. », то в осадке получится изумительное преобладание еврейского мошенничества. Ни одна из христианских фирм, пострадавших сотнями, не выказала ни малейшей инициативы в Венском, а затем и всемирном погроме. Обстоятельства, подтасованные евреями, были таковы, что честная биржевая деятельность стала решительно невозможной.

Печать, администрация, личные связи по вкладам, вмешательство авторитетных политических деятелей, – всё было припутано еврейством к повальному разгрому. Что же касается самой Вены, то здесь не осталось ни одной газеты, которая не была подкуплена для защиты иудейских плутней и бесстыдства.

В конце концов, одни евреи вышли сухими из воды и сделались великими, премудрыми во Израиле.

Вообще же на испытавших биржевые штормы талмидхахамов еврейство указывает как на избранников, отмеченных свыше, видит в них цвет своих дарований и надежд, лучшее и прекраснейшее, что есть в кагале, «всемирных патриотов денежного рынка», ведущих «избранный» народ к победе над миром.

Это – действительность, но далеко не вся.

Нынешняя паника в России – лишь еврейская биржевая игра. Отличие от всего прошлого только в размерах да ещё в том, что предметом гешефта служит политический психоз. Нет надобности говорить о беспримерных, неиссякаемых барышах кагала на всевозможных биржах с русскими процентными и дивидендными бумагами всяческих наименований. Само собой разумеется также, что даже при предстоящей экспроприации сыны Иуды по дешёвым ценам скупают земли, а тем более – дома. «Ни стыда, ни жалости!» – таков иудейский девиз.

Но суть дела не в этом.

Иудейскомасонская биржевая операция сейчас направлена к захвату России и притом – как можно выгоднее, то есть с наименьшими расходами. Здесь, прежде всего, должны постараться, конечно, шабесшискели, ибо для чего же в противном случае они и существовали бы?

Как именно этот гешефт расцветает, предоставляется соображать всякому, но факты доходят до смешного.

Не упоминая о «кадетах» вообще и даже забывая на время, что дело о белостокском погроме есть «важнейший государственный вопрос России», припомним хотя бы следующее. В Петербурге – Набоков, неразлучный спутник Винавера; «трудовой группой» командует в Думе еврей Тан, а «беспартийные» крестьяне избрали руководителем еврея же Френкеля. В Москве на первом «съезде представителей обществ вспомоществования частному служебному труду» не только председатель, а и секретарь оказались евреями; трое же московских делегатов – Дурнов, Михайлов и Быков были изруганы и удалены «товарищами» единственно за отказ почтить вставанием память белостокских «бундистов»бомбометателей – от колена Иудина, разумеется.

Раньше изгнания трёх названных делегатов в Москве еврейство в Белостоке через порабощённую им городскую думу устроило скандал виленской городской думе, которая провинилась в том, что, делая пожертвование белостокским евреям, осмелилась не почтить «жертв» погрома вставанием. А ещё раньше, вставая, как один человек, в честь этих «жертв», Государственная Дума украсила свою иудейскую овацию криками по направлению к министерской ложе: «убийцы не встали!.. убийцы сидят!..»

Само собой разумеется, что не только подобной, но и никакой вообще симпатии Государственная Дума не выражала комулибо из должностных лиц, расстрелянных из револьверов либо растерзанных бомбами, ни даже целым массам христиан, пострадавших или убитых среди аграрных разбоев, равно как в Севастополе и других местах. Отсутствие тени сострадания в Думе невыносимо оскорбляет русский народ как по отношению к потокам крови, пролитой «распропагандированными» мужиками раньше севастопольской трагедии, так и в насмешку над теми ужасами, какие сейчас происходят во многих уездах Тамбовской губернии, а также в богучарском, землянском и бобровском уездах Воронежской губернии. Между тем, крестьянские зверства в одном бобровском уезде далеко превосходят все еврейские невзгоды в Белостоке.

Разгром многих десятков христианских усадеб, по мнению Думы, ничто перед разрушением нескольких жидовских лавчонок.

Коснувшись Белостока, мы вовсе не предполагаем развивать эту проблему дальше. Если всемирному кагалу удалось раздуть свой мыльный пузырь до размеров европейского события, то мы отнюдь не расположены следовать за теми, кто, вступая с еврейством в полемику, играл ему на руку. Талмуд советует «избранному народу» глумиться над гоями путём извращения в свою пользу безвыходных, повидимому, обстоятельств. Так именно поступали евреи с Белостоком – через кагальную прессу и своих агентов на «митингах негодования», ровно как посредством запросов в парламентах. Мы сожалеем не об отсрочке визита английской эскадры, а о русском долготерпении перед издевательством евреев.

Примерного возмездия заслуживают Щепкин и Якобсон за оскорбление армии. Строжайшей кары достойны все, клеветавшие в Государственной Думе о «провокации правительства». Презренны иудейские рабы, шикавшие Стаховичу и Способному.

Отказываясь от полемики с еврейством и его слугами, т.е. от ниспровержения обмана в его подробностях, мы, тем не менее, признаём необходимым указать существо проблемы.

Женатый на еврейке ставленник одесских евреев «профессор» Щепкин, без сомнения, знает, что такое иудаизм, и отчего происходят погромы.

Стало быть, он сказал в Думе заведомую неправду, когда выдвинул следующую «аксиому»: «погромщики и патриоты тождественны; всякий погром начинается религиозной или патриотической манифестацией». Лживость подобной «аксиомы» говорит сама за себя. Посему не требуется дальнейших доказательств. Располагая, хотя бы в пределах уголовных процессов этого рода за последнее время, достаточным материалом, мы не станем, однако, утруждать внимание читателя. Для совершенного же изобличения Щепкина, ратующего за невиновность евреев, приводим только один факт. Как свидетельочевидец И.В. Способный, депутат от Екатеринослава, удостоверил с думской трибуны, что 19 октября 1905 года в названном городе еврейская молодёжь (очевидно, «бундисты») выкрикивала: «Прежде мы вам Бога дали, теперь даём конституцию!», а затем, расхаживая по улицам и собирая деньги «на гроб Николаю IIму», прибавляла: «жертвуйте копейки –на гвозди пойдут!»...

«Чёрт несёт попа!» – воскликнул Гольденберг, подстерегая вместе с Людовигом Кобылянским в Харькове 9 февраля 1879 года местного губернатора князя Кропоткина, которого и застрелил несколько минут спустя.

18 октября 1905 года в Кишиневе во время молебна на Соборной площади внезапно изза кустов стали раздаваться одиночные выстрелы, а потом и залпы из браунингов, осыпавшие мирную группу молящихся целым градом пуль. Безоружные христиане в ужасе разбежались. Престарелый же архиерей оставался под выстрелами до тех пор, пока ктото не подхватил и не увёл его в церковь. Опомнившись несколько, часть молившихся бросилась с голыми руками на убийц, но те успели бесследно скрыться в нижних еврейских кварталах города.

О похождениях «Бунда» во время крестного хода 1го июня 1906 года в Белостоке мы знаем. Теперь важно, по удостоверению самого Щепкина, констатировать, что, вопервых, истинные виновники, непосредственно вызвавшие погром, едва ли когдалибо будут обнаружены, и вовторых, хотя он, Щепкин, прибыл на следствие в Белосток с корреспондентамиевреями, однако, встретил любезное содействие как военных, так и гражданских властей и, согласно просьбе, для себя и спутников получил военную охрану. При этих обстоятельствах небесполезно отметить, что, докладывая Государственной Думе, тот же Щепкин не затруднился сказать: «Единственное средство предотвращения погромов в будущем – это предоставление городским управлениям права иметь самооборону. Браунинги – оружие не для баррикад. Они пригодны только для бешеных собак и для самообороны от полиции министра Столыпина. Прелесть еврейского остроумия «профессора» раскрывается тем обстоятельством, что, как показывает Акимов, «Бунд» имел революционную типографию и оперировал в Белостоке уже в 1898 году.

В связи с этим, памятуя о евреях, подготовлявшихся в раввины, но организовавших «Бунд», выведем на справку, что не далее, как 30 июня 1906 года в Подольской губернии, близь еврейского училища, в местечке Рашкове толпа евреев бросала камни и стреляла залпами в конвой, сопровождавший арестованных. Хорошо сознают евреи, для чего они стреляют в войска и в церковные процессии. Это подтверждается и домогательствами сынов Иуды о прекращении крестных ходов далеко за пределами «черты оседлости». Распуская слухи о якобы предстоящих погромах, названные пришельцы обзывают своих хозяев, русских людей, «черносотенцами» и в довершение наглости запрещают им молиться. Орудиями своего вероломства они избирают, excusez du peu, христианских епископов, как это было в Туле, где архиерей запретил крестный ход именно по просьбе евреев.

Из опубликованных 6 июня 1906 года официальных сведений видно, что с участием местных социалреволюционеров в Твери, Херсоне, Полтаве и Николаеве за одно последнее время евреи, нередко члены «Бунда», заведомо лживыми прокламациями о погромах, угрожающих во время перенесения мощей или чудотворных икон стараются обмануть население, и даже власти с целью вызвать запрет христианских молений. В Херсоне были обнаружены дома, откуда «бундисты» собирались обстреливать икону Касперовской Божией Матери и самих богомольцев. В Николаеве газета «Вечерний Курьер» 24 июня напечатала статью, где организованным рабочим и боевым дружинам указывался образ действий против крестного хода...

Независимо от официальных извещений, мы почти то же самое видим в Кельцах и Витебске... Само собой разумеется, что ход событий не исчерпывается сказанным даже за ближайший период. Многое, конечно, не доходит до печати. Иудейской же прессой всё неблагоприятное для еврейства замалчивается. Наряду с травлей, цинически разжигаемой иудейскими газетами против всего нееврейского, одни евреи остаются недосягаемыми, чем и пользуются без церемоний, создавая себе ореол «угнетённой невинности»... И, наоборот, при невежестве и деморализации читателей, «обрабатываемых» на еврейский лад, всякая репутация может быть скомпрометирована глумлением кагала. Таким образом, многие уже ради своего доброго имени вынуждены «заигрывать» с жидовскими газетчиками, умеющими злобно мстить...

Но, ещё не достигнув политической власти, кагальная печать обнаруживает все пороки деспотизма и раболепия. «Своим» она кадит и поклоняется до отвращения, чужим «не даёт ни правой, ни левой». Захлёбываясь от восторга перед триумфами «народной свободы», эта печать желает властвовать неограниченно как над «самодержавным произволом бюрократии», так и над всяким иным супостатом. О беспристрастии или умеренности она слышать не хочет. Клевета и ненависть – вот её сфера.

Благодаря сплочённости евреев, их пронырливости, хитрости и взаимному укрывательству при мошенничествах и заговорах, они дерзают на всё, а завладев таким оружием, как пресса, уже решительно не знают границ своей тирании. Факторство и подкуп – иудейские социальные учреждения, доходящие до абсурда. «Деньги и революция» – начертано на скрижалях этого презренного народа!» – заметил ещё Веспассиан в 66 г. по Р.Х.

Наглядным примером неисполнения евреями законов, хотя бы издаваемых им на пользу, служат мемуары Пилата, проживавшего в отставке близь Неаполя. В своих воспоминаниях о времени десятилетнего управления Иудеей, Пилат восклицает, что он был мучеником среди этого непокорного, жестокосердного и вероломного народа.

Мудрено ли, что, вопреки блистательность своего положения в Литве, сыны Иуды в 1495 г. довели великого князя Александра Ягеллончика до приказа: «всю жидову выбить вон из земли!».

26 же апреля 1727 г. Екатерина I издала указ: «всех жидов как мужского, так и женского полу и всех тех, кои обретаются на Украине и других российских городах, тотчас же выслать за рубеж и впредь ни под какими образы в российские пределы не впущатъ». Подтверждая сие, императрица Елизавета на докладе сената ходатайствовавшего о дозволении иностранным евреям в собственном её величества интересе приезжать временно на украинские ярмарки, написала 16 декабря 1743г: «от врагов Христовых не желаю интересной прибыли!..

На днях, т.е. полтораста лет спустя, некий еврей, частный поверенный в Киеве, сподобившись крещения и достигнув «равноправия», решил по новому закону вернуться в лоно Авраама, сиречь в иудейство. Сказано – сделано. А местный раввин успокоил «новообращённого» и насчёт свободы местожительства... Если раввин прав, то не понятно, к чему Государственной Думе понадобилось изза того же «равноправия» снаряжать следователей в Белостоке?..

Припоминая за сим то, что изложено на страницах 218 и 219 настоящего труда, мы выведем на справку ещё один, но знаменательный факт.

После смерти Альберта Пайка (масонское имя его – Лиммуд Энсоф) избрание нового антипапы решено было произвести в Риме и притом именно – во дворце Боргезе, сооружённом папой Павлом V. Распорядителем работ к подготовке дворца для заседаний «верховного совета» оказался первый кандидат на патриарший престол – крещённый еврей Адриан Лемми. В своём масонском усердии, он перестарался до того, что необходимые места приказал устроить над домашней часовней, да ещё таким образом, чтобы из сточных труб отбросы падали на престол... Когда же архитектор заметил, что это неудобно в гигиеническом отношении, Лемми изобрёл другое, – он приказал поместить Распятие вверх ногами и наклеить надпись: «прежде, чем выйти отсюда плюньте на изменника. Слава Сатане!» 20 сентября 1893 года, т.е. в самую годовщину занятия Рима итальянскими войсками и, следовательно, утраты папой светской власти (20 сентября 1870 г. ) еврей Адриан Лемми был избран верховным патриархом всемирного масонства.

Теперь не мешает возвратиться и к Белостоку.

Мы уже знаем, что из 18.000 евреев в маньчжурской армии 12.000 сами перешли к японцам или же попали к ним в плен. Многие десятки тысяч запасных и новобранцев из евреев заблаговременно скрылись за границу... Они приехали потом назад и, между прочим, образовали в «черте оседлости» ту кагальную «самооборону», которая действовала в Одессе, Киеве, Екатеринославе, Лодзи, Варшаве, равно как в других местах, с особым же блеском – в Белостоке. Нужно понятия не иметь о еврействе и его дисциплине, чтобы допустить своеволие «самообороны» гделибо, а тем более на столь излюбленной «Бундом» территории, как Белосток, и, сверх того, при условии, что «гении» кагала уже подготавливали торжество «равноправия» в Государственной Думе. Надо вовсе не знать расчетливости иудейских мероприятий, чтобы поверить, будто убийство полицеймейстера Деркачева, а также бросание бомб и залпы браунингов «самообороны» в крестный ход могли произойти случайно... Наконец, уже совершенной нелепостью было бы предполагать, что «бундисты» выжидали прибытия в город целых масс окрестного населения единственно для своего обращения к самообороне!..

Вполне очевидно, что сущность событий была другая.

И действительно, мы видим здесь, прежде всего, повторение еврейского бенефиса, данного Францией в конце XVIII столетия. Прямым путём нельзя было узаконить «равноправия», – Национальное Собрание отказывало в нём уже тринадцать раз. Тогда купленные еврейством вожаки Собрания под предлогом ограждения конституции провели декрет, коим воспрещалось всякое посягательство на «права человека и гражданина». Этим было сделано всё. Пришли евреи, изъявили желание дать «гражданскую присягу» и... стали равноправными, вопреки тринадцати запрещениям того же Национального Собрания. Стремясь к такой же идеальной простоте сыны «избранного народа», равно как их ставленники, нашли полезным связать и у нас волю Думы заранее, для чего и заставили её высказаться за «равноправие» в принципе, а также устроили новый спектакль русскому правительству на международной сцене.

Что же могло быть для этой цели лучше «погрома»?

Но евреи в Белостоке вооружены, а христиане безоружны. Необходимо было, значить, придать гоям храбрости и довести их до крайнего негодования. Отсюда – браунинги и бомбы во время крестного хода, собирающегося лишь однажды в год, весьма многолюдного и, что для евреев всего приятнее, чрезвычайно торжественного. Над нимто и хотелось кагалу при столь удобном случае «позабавиться».

Ясно, что провокация со стороны евреев была неизбежна, ибо только при ней молящиеся могли быть вызваны из крестного хода на защиту себя от жидовских убийц.

Но правительству было не до погромов. Явятся, стало быть, войска и остановят христиан. Поэтому надлежало помешать действиям войск, отвлечь их внимание от «погромщиков» и не в счёт абонемента перебить малую толику самих «усмирителей». Иудейская международная пресса по этим же нотам, только читаемым наоборот, разыграла чудесную, трогательную симфонию, а жиды или их агенты на «митингах сочувствия» и в парламентах довершили скандал ненавистному Петербургу. Продиктованная же «угнетёнными» Винаверами и К° резолюция Думы «иллюминировала» кагальный бенефис.

Без жертв ничего не достигнуть. Но и сами жертвы здесь – во славу Израиля. Кем можно было пожертвовать? Несколькими десятками евреевбуржуев. Да ведь это – во спасение самим богачам, чересчур уж косо посматривающим на подвиги бундистской молодёжи. «Погром» озлобит талмидхахамов и снова подогреет их на борьбу. А если погибнет несколько десятков из «героев самообороны», то о них жалеть не стоит. Это – пушечное мясо революции. Пропадут одни – больше озвереют другие...

Таков был «рецепт». Остальное известно.

Всё прошло прекрасно, «и Дума встала, как один человек»!..

Едва ли, впрочем, Якубзон, Щепкин, Шраг и Винавер могли после этого смотреть друг на друга без смеха...

Посмеялась вволю и кагальная пресса... Но как себя чувствуют думские шаббесшискели?!

Не они ли гласом Аладьина вопили: «Правительство – мы, одни мы?!..» Не от друга ли евреев – Петрункевича услышала Дума, что патриотизм отвратителен. Не жиды ли Шраг и Якубзон дерзали посягать на достоинство армии и угрожать власти? Наконец, разве клика «неприкосновенных» хулиганов вся целиком не была заклеймена позором, когда священник Концевич в ответном адресе на тронную речь предложил добавить: «ещё Дума желает, чтобы русский народ утратил свою самобытность, а Россия потеряла бы и само имя своё?!..»

«Как один человек», – уважила Дума вставанием «невинных» евреев, погибших в Белостоке, но решился ли ктонибудь поднять вопрос о почтении памяти безвестных героев долга, скромно, без гвалта умирающих на своих постах?.. Нет, для этого под свирепым надзором евреев и язык не повернётся, и ноги не поднимут «русского» депутата.

«Неистовый вопль раздался со всех сторон, грянули оглушительные аплодисменты, рукоплескала чуть ли не половина зала, увлекались невиннейшие... Да и как было не увлечься!.. Бесчестилась Россия всенародно, публично. Разве можно было не реветь от восторга?!..» («Новое Время»).

А «депутат» Шраг по поводу «ограбной реформы» с чисто еврейским нахальством осмелился сказать: «Сегодня, крестьянство разбужено мечтой о земле, завтра оно двинется, смоет и сотрёт все преграды и даже лиц, считавшихся до сих пор недосягаемыми!..».

Какой срам, какой ужас негодования терзает русское сердце!..

О, славное лыцарьство Запорожское низовое, как жаль, что нет тебя... Жидова и духу твоего боялась!.. Щирый Тарас Григорьевич, заспивай хочь ты нам:

Бьють пороги, мисяц всходе,

Як и перше сходыв...

Нема Сичи, пропав и той,

Хто всим верховодыв!

Нема Сичи!.. Очереты

У Днипра пытають:

Де ж то наши диты дилысь?

Де воны гуляют?!..

Indocti discant, et ament memenisse periti.

Поневоле скажешь с Джордано Бруно: «Иудеи – это народ, всегда отличавшийся низостью, раболепием и предательством; всегда отстраняющий себя от других; замкнутый в себе самом; избегающий сношений с прочими народами; преследующий их с какойто звериной злобой и по заслугам презираемый ими, в свою очередь» .

Эпоха, которую мы переживаем в России, изумительна не столько даже по её трагизму, сколько именно по невероятному глумлению над нами судьбы.

Смертельный трепет охватывает душу перед бесконечной цепью невиданных злодеяний и совершенной беспомощностью великодушного, но обезумевшего от скорби народа.

Призывая к ответу нынешнее поколение за деяния многих предшествовавших, социальная революция сулит нам рай земной, а несёт горе и нищету. Всякий свой шаг вперёд «свобода» иллюминирует пожарами, разбоями и динамитными бомбами. Пресса разливает яд тем более опасный, чем невежественнее жертвы и безнадёжнее выздоровление. «Неприкосновенные же хулиганы» раздувают по стране свои отчаянные замыслы в намерении сокрушить всё, на чём покоится жизнь народа, и взорвать саму власть, которая их же охраняет. Требование отмены смертной казни предъявляется тогда, когда ураган смерти уносит тысячи людей, взывающих о спасении от революционных акул. Такое требование идёт рядом с отказом выразить порицание даже бомбометателям. И чем громче выкрикивается: «долой смертную казнь!», тем продерзостнее раздаётся приказ: «руки вверх!»

«Que messieurs les assassins commencent!» – приглашал ещё Альфонс Kapp, и в его отечестве убийство карается смертью поныне, как и во многих других странах, – даже в Англии, родине свободы. У нас Короленко и Ковалевский, подстрекатели на убийство, остаются безнаказанными, а Ковалевский даже заседает в Государственной Думе.

Накануне законодательных выборов в Думу 25 марта 1906 года был растерзан в Твери бомбой губернатор Слепцов. В знак радости кадетов не потребовалось и красных флагов, так как фасад противоположного здания был покрыт брызгами крови и окровавленными клочьями мозга жертвы. Немного позже, всего за три дня до созыва Государственной Думы, бомбой, кинутой евреем на главной площади в Москве, тяжко ранен адмирал Дубасов, жертвовавший своей жизнью за отечество в Турецкую войну на Дунае, и был в клочья разорван граф Коновницын, раненый в Манчжурии, – внук защитника Шевардинского редута под Бородиным в 1812 году. Кадеты аплодировали, а их «хозяин», Винавер, не допустил и протеста. В бесконечном мартирологе жертв революции мы среди чинов полиции видим 388 изувеченных и 283 убитых... «Мало!» – раздаётся в Государственной Думе при этом известии. И наоборот, сколько неправды, лицемерия и жестокости в той же Думе пускалось в ход для освобождения злодеев и для издевательства над исполнителями закона. Если «освободители» прячутся за мальчишек и девчонок, то подстрекателям на убийства следовало бы не забывать о таком позоре и помалкивать. А если нет у них стыда, то, по крайней мере, не мешало бы памятовать, что за них стыдно России. У «ограбных» мужиков и то пала печаль на сердце, смолкла деревенская песня...

Едва оправившись от тяжких ран, нанесённых еврейкой, лучший, быть может, из адмиралов нашего несчастного флота – Чухнин был вновь пронизан пулями и скончался мученической смертью. Государственная Дума не нашла ни одного слова сострадания к его семье. Столь же благородные «кадеты» оказались, увы, и в Государственном Совете...

К сожалению, пресса умолчала, находился ли в заседании ректор петербургского университета, еврей Боргман. На днях неизвестный еврей в парке Петергофа «по ошибке» застрелил генерала Козлова. По словам «бундиста», на него пал жребий убить генерала Трепова и ему всё равно грозила петля со стороны социалреволюционеров. Кроме него жребий вынут ещё 19ю «товарищами». Ясно, что необходимо поспешить с отменой смертной казни...

Давая премию даже перед собственным уставом злодеев, такая отмена развяжет им руки, обезоружит правительство и нагонит спасительный страх на всякого, кто ещё смеет восставать против «благодеяний» кагала. Среди жрецов браунинга и разрывных бомб евреи, как известно, занимают весьма почётное место. «Бундисты», разумеется, – на первом плане, но есть и добровольцы – как шаббесшискели, так и «первые аристократы мира».

Обращаясь к талмуду, мы видим, что для изменников еврейству там положена смертная казнь. А бефдин (еврейский национальный суд) имеет даже право казнить и по своему усмотрению. [7]

В виду изложенного, песнопения иудеев и их прислуги в Государственной Думе о неправоте смертной казни, равно как об «убийствах, совершаемых правительством», являются насмешкой над русским народом.

«Отмена смертной казни на политические убийства была бы равносильна отказу защищать государственные интересы. То, что несёт на своём хребте анархическая волна, есть угроза всему человечеству. Несомненно, что с явлениями этого рода государство должно бороться хотя бы и при помощи крайних средств. Вместе с этим трудно было бы утверждать, что анархизм не имеет корней в современном революционном движении» . Такова сущность речи Министра Юстиции в Государственной Думе.

Не входя в подробное исследование вопроса и ссылаясь на пример Соединённых Штатов, где смертная казнь за анархистские покушения на государственную власть восстановлена не далее, как в 1902 и 1903 годах, мы напоминаем читателям о всеподданейших телеграммах русского народа, умоляющих о защите от озверевших убийц.

Действительные же стремления «Государственной Думы», полагаем, ясны для всякого здравомыслящего человека...

Если бы потребовалось изложить еврейский вопрос на одном примере, то едва ли возможно было бы подыскать лучший образец, чем «Государственная Дума», где первую речь произнёс Петрункевич, а последнюю – Винавер. С неимоверным цинизмом она все заботы свои отдавала только евреям, их слугам – христопродавцам и погибели России...

«Мы не оборотни! Мы – евреи! Мы были, есть и будем евреями! Тысячелетия гонений и сам гнев Божий не переделали нас, а, следовательно, ничто нас не переделает, даже наше собственное желание, если бы оно и могло проявиться» . Так говорит еврей на страницах «Нового Времени», в статье «Русский вопрос».

Обучая нас, как быть русскими, еврей продолжает:

«Мы у вас, на глазах сотни лет сидим! Мы стариннейшая, как сталь сплочённая нация. Бог поднял нас превыше всех. История евреев есть история цивилизации мира. Свой закон мы носим в самой вере своей. Какому же иному закону могли бы мы подчиняться!?..

Сидели мы среди вас наглядным примером для подражания. А научились вы у нас хотя бы национальному самосознанию, которого у евреев – хоть отбавляй?.. Увы! Чему же вы научились? Ничему... Вот ваш флаг гдето сорвали, национальную честь в грязь втоптали, война сделалась необходимой, как воздух, а между тем, у вас и у вашего обидчика премьерами состоят евреи. Разве они допустят до войны, хотя бы вашим флагом стали полы подтирать?..» Такую будущность рисует перед нами автор «Русского» вопроса, предпослав замечание: «Кто же виноват в том, что заведомые дураки оказались вашими «народными» представителями?.. Вас передёрнуло, когда Якубзон напал на русскую армию. Вы огорчены?.. Да ведь это совсем пустяшный случай; вперёд вам и невесть что предстоит!..»

Господь Бог изгнал нас из «святой» земли и рассеял, но это не навсегда. Он же в великой милости своей обещал возвратить нас, – мы и ждём!.. В этом и всё наше решение. А пока мы усердно молимся, чтобы Он воротил скорее. Но, как народ практически мы не забываем, что «вера без дел – мертва есть». Молитьсято мы молимся, а сионистское движение подняли, да и банчишко себе устроили и прочее такое... Что вам необходимо нас сегодня же признать иностранцами, это уже не мечта, а кричащая действительность. Не только сегодня, а и вчера мы по всему миру были иностранцами и будем ими завтра, как вы ни мудрите над нами.

По религии вы для нас поганые, а по человечеству мы вас любим и считаем лучшими людьми в свете. Но что же нам делать, когда вы политически ещё так молоды, будто лошак годовалый, – то пугаетесь, то лягаетесь, где не нужно; того и гляди, в грудь комунибудь саданете, либо сами же себе ногу сломите?

«Эх вы, ребята! Что вы знали о евреях? Как вы смотрели на них?!.. Сами, говорящие пофранцузски с нижегородским акцентом, выпускающие рубаху поверх штанов и объедающиеся щами с кашей, вы принялись учить и муштровать еврея... Он переделал фасон пейсов и спрятал лапсердак в штаны, а вы этого не заметили... Креститься он стал, «сколько угодно», но вместо христианства заразился атеизмом, анархизмом и т.п. Подрезанные пейсы еврей смазал маслом, а русский мужик как ходил, так и поныне ходит: косматый, нечёсаный, немытый. Пока еврей в гимназии штудировал классические языки, мужик в церковноприходской школе научался из победоносцевского учебника писать: «здайоца комната мебелюй и без небеле; в хоть чирис хузяйку...»

Спохватившись, вы заиграли назад, выгнали еврея из деревни, забаррикадировали дорогу в гимназии, отняли призы за крещение и проч... Толк из редакции такой же... Хуже!.. Вышел нуль, только в смысле ваших ожиданий... А в другом отношении произошло нечто совершенно неожиданное. Выгнанный еврейский гимназист засел в редакциях газет, оттуда окликнул всех в России недовольных и преподнёс им удобоисполнимый, весьма удачный план революции чисто еврейского изделия, т.е. «без крови», а лишь в виде временного паралича.

Отчаявшись избавиться от вашего менторства и добиться положения иностранцев, что же могли мы сделать ещё? Наложив на нас обузу долга вашего гражданства, вы сами толкали нас добиваться и его прав. А так как эти права и для вас самих далеко незавидны, довольных и между вами не могло быть много, и мы подали руку недовольным, и вы знаете результаты...

Вы все решали еврейский вопрос. Надеюсь, теперь каетесь. Труд был, по меньшей мере, напрасен: еврейского вопроса вы не решили. Мало этого, – «еврейский вопрос» ещё тягостнее повис у вас на шее, а свой собственный вопрос вы запустили, и он зарос такой лебедой, что предстоит воистину геркулесовский труд по его очистке. В «русском» вопросе весь бублик оказался съеденным и осталась одна дыра.

Кабы вы с таким же рвением решали русский вопрос, то и вам стало бы ясно, что до наших пейсов и лапсердаков вам нет ровно никакого дела, а вот за невежеством деревни вам приглядеть бы следовало!..

Если бы вместо нелепого мудрствования вы взглянули бы на нас как на иностранцев, только временно поселившихся на вашей земле, вы не стали бы требовать, чтобы мы вам отбывали солдатчину, где на каждом шагу нам приходится совершать тягчайшие грехи: есть трефную пищу, носить отрефленную нитками суконную одежду, [8] нарушать священный день субботы, подвергать своё здоровье и саму жизнь опасности за чужие вины или за чуждые интересы... Если бы вы сразу взглянули на дело просто и держали бы нас, как всех других иностранцев, нам и на мысль бы, конечно, не пришло ломиться в ваш парламент?.. На кой нам, Господи прости, законы для вас сочинять!? Нам это также нужно, как изза вас на войну ходить!..

Яйца кур не учат. Посмотрите на мудрую старуху Англию. Как она чутко к нам относится, как изучает тонко!.. Англия во многом нам подражает. Зато взгляните, какая она ядрёная выросла... Теперь Англия из кожи лезет нам Сион вернуть, и кабы она других не боялась, а пуще всего вас, мы бы, пожалуй, сейчас коронацию собственного «мелеха» (короля) праздновали, да и вы революции бы избежали...

Лучше поздно, чем никогда. Спойтеська вы с Англией душа в душу да на Гаагской конференции понаприте плечиком, чтобы нам Сион вернули. Это будет поумнее пейсообрезования!..

Ведь если оглянуться назад да взвесить всё, что произошло по сей день, очень легко прийти к заключению, что истинная миссия юной, но «широкоплечей» России, по отношению к «избранному народу» есть именно уготовление обратного для нас пути. Сами ошибки в еврейском вопросе – не что иное, как её «лавирование» в предначертанном направлении.

Впрочем, до сих пор вам, русским, жаловаться не на что, а остаётся благодарить. За зло вашего менторства еврей отплатил вам добром, величайшим благом: помог вам добиться гражданской свободы, создать новую, полную светлых надежд эпоху в истории России. Вот разве то, что затем случилось, для вас хуже всякого бюрократизма. Под шум революционного шабаша еврей с остальными победителями торжествующе вошёл в ваш законодательный храм. Захватив лидерские места известных партий – не во сне, не в сказке, а наяву и в действительности, еврей стал править Россией!.. Вчерашний «фактор» и «попыхач» ваш, сегодня – ваш же законодатель и министр!.. Ха, ха, ха!..»

«Вот тебе и Ицка Шельмензон!..».

Великолепно!.. И всё это тем драгоценнее, что, передавая иудейское свидетельство, мы для полноты картины только переставили отдельные части кагальной «исповеди», но не изменяли её выражение.

Такой «исповедью» достаточно иллюстрируется и наш труд. Если ктонибудь сомневался в том, что Государственная Дума первого созыва оказалась не русской, а еврейской, то в виду изложенного не может быть сомнений. Однако, бесстыдство и наглость автора помешали ему заметить даже факт, что, порицая муштрование евреев, их соплеменнику, по крайней мере, не следовало бы обучать нас русскому вопросу.

Первое впечатление от этой науки заставляет пожалеть, что ей дано было гостеприимство «Новым Временем». Вдумываясь же глубже, нельзя не спросить себя, кто над кем здесь позабавился?..

Во всяком случае, упомянутое гостеприимство заслуживает благодарности русских людей, ибо при всей отвратительности лекарства, оно может принести им пользу. Авось, наконец, оглянутся они и на свою осмеянную кагалом родину.

Выше мы говорили об устройстве вооружённого бунта в России при благосклонном участии финляндцев, за японский счёт. Этот беспримерный факт не мешает дополнить следующими знаменательными данными.

XVII. В общем плане бунтовщиков существенная роль скрепляющего цемента придавалась Финляндии, так как эта провинция признавалась наиболее подготовленной к действию в силу её «высшей культурности». В своём стокгольмском органе – «Фриа Орд» вот как определяли сами финляндские революционеры своё значение в обще русском «освободительном» движении:

«Нам нет более оснований воздерживаться от единения с русской оппозицией, т.е. с теми, кого официально называют революционерами. Поляки, малороссы, остзейцы, евреи, кавказцы – все эти национальности наравне с либеральными элементами великороссов убеждены, что лишь отмена Самодержавия может обеспечить цивилизацию в России, а значит и их права.

Однако ни одна из названных групп не обладает способностью собрать вокруг себя остальные. В виду этого наше содействие может стать и, без сомнения, станет весьма ценным для русской оппозиции. Мы сумеем сделаться ядром, вокруг которого соберутся остальные оп позиционные элементы. Мы должны способствовать организации сил, составлению практически выполнимой программы и общего плана политической работы. Сами же у себя мы не намерены переносить водворение произвола Самодержавия, а потому и сами становимся в ряды борцов, стремящихся к его уничтожению.

Такой период настал для народов России. Дни Самодержавия сочтены, хотя срок ещё неизвестен. Но помочь уменьшить срок мы в состоянии и обязаны это исполнить, чтобы сохранить право голоса, когда настанет делёж наследия Русского Царства».

XVIII. 29 апреля 1905 г., на съезде социалреволюционной русской и социалистической польской партий, армянской революционной федерации, финской партии активного сопротивления, грузинской федералистикореволюционносоциалистической партии, латышского социалдемократического союза и белорусской социалистической громады было решено: пользуясь двумя беспощадными войнами – внешней и внутренней, терзающими Россию, свести ныне же окончательный расчёт с умирающими силами Самодержавия, а затем, достигнув общими усилиями главной цели, уже каждой отдельной партии преследовать свои частные задачи.

В изданных съездом прокламациях за подписью упомянутых революционных партий была провозглашена необходимость через общее вооружённое восстание добиться низвержения Династии и захватить власть в руки учредительных собраний «самоопределяющихся» национальностей, скованных теперь автократией, как каторжники одной цепью.

Строй каждой отдельной нации должен быть преобразован самостоятельно, на демократическиреспубликанских основах.

Финляндия, Польша и Кавказ не принимают участия в учредительном собрании представителей всероссийского государства.

Сверх того, относительно Финляндии все партии условились требовать: а) отмены мероприятий, оскорбивших её конституционные права; б) введения демократического режима на почве всеобщего голосования и в) недопущения какоголибо вмешательства русского правительства в её национальное развитие.

Итак: республика в России, выделение из её состава самостоятельных республик в Польше и на Кавказе, а для Финляндской республики ещё и особые привилегии. Таковы основные задачи современной революции в России.

Твёрдо и навсегда запомните это, русские люди!..

Знайте, что предстоящие выборы в Государственную Думу будут вестись революционерами ещё с большим ожесточением, дерзостью и обманом, чем было в первый раз – весной текущего года, и что от результата выборов зависит сама жизнь России.

Только теперь становится очевидным действительный смысл того, что, по указанию еврея Острогорского, Государственная Дума с вопиющим цинизмом определила: продолжать заседания в воскресенье, а субботу праздновать.

Лишь теперь мы поймём истинное значение афоризма – «Дума –говорящая пресса, а пресса – пишущая Дума» .

Пресса, разумеется, еврейская. Русской почти нет. «Свобода печати» существует не для нас. Мы обречены внимать кагалу, а буде осмелимся в свою очередь обратиться к прессе, то – или попадём под ст. 1036 Улож. о Наказ., или же «распропагандированные» еврейством «сознательные пролетарии» откажутся набирать погромный текст. Да, именно так! Домогаясь иностранного вмешательства, какойнибудь ничтожный, иудейский листок – «Новости Дня», и тот без стеснения обзывает «погромной» всю нееврейскую печать.

Такова цензура «избранного» народа.

А если вы хотите говорить о свободе совести, то припомните, что даже презренный дикарь, еврейский лакей, социалист с Кавказа, и тот прокричал в Думе, будто православных миссионеров иначе не аттестуют там, как «хулиганами» и «погромщиками»... С другой стороны, не дальше как 30го июня в Полтаве крестный ход перенесения чудотворной иконы Божией Матери едва уберёгся от той же участи, какой «революционеры» подвергли молящихся христиан в Белостоке.

На два дня раньше в одной еврейской квартире казаками 16го Донского полка была обнаружена масса прокламаций, требовавших во чтобы то ни стало добиться отмены крестного хода. Возмущённое до глубины души православное население заявило властям, что в случае отмены, оно ни пред чем не остановится. Евреи разбежались из Полтавы. Крестный ход сопровождало тысяч тридцать народа. Едва только замечен был христопродавец, как раздались возгласы: «вон, Короленко, не надо нам убийц Филонова!..» Смекнув, что лучше бежать, Короленко скрылся.

Едва крестный ход подошёл к собору, как шагах в 200 от него и шагах в 15 от шеренги казаков были замечены во рву пять бомб, – одна громадная, снаряжённая адской машиной, а четыре небольших, медных все начинённые динамитом и острыми гвоздями... Осади казаки лошадей на 15 шагов от собора, и многих людей не осталось бы следа...

Религиозно настроенный народ пал на колени. Раздались плач и стенания...

Пришлось зашевелиться и «возлюбившей жидов» полиции. Начались обыски с участием войск. И вот, не далее, как саженях в пяти от церкви Сретения, в квартире евреев Шимона Хаимова и жены его Голды Срулевой Шемшелевич были найдены: огромная, вполне снаряжённая динамитом, чугунная бомба и четыре жестянки с динамитом, а также полная лаборатория для изготовления бомб.

Чета Шемшелевичей не успела скрыться, а остальные, бывшие в квартире евреи бежали...

Члены жидовскокрамольной Думы, что скажете вы на это? Вы, Щепкины и Якубзоны – следователи белостокского погрома, вы, Иоллосы, Герценштейны и Винаверы – пираты думской шайки, что же вы замалчиваете эту «новую провокацию правительства?!..»

Да, нельзя евреям не рвать в клочки (во имя свободы слова, понятно) и тех немногих изданий, которые ещё пытаются разоблачить кагал. Сыны Иуды так и «ганделюют», иначе куда же им деваться со своей запасной ложью? О еврейской прессе и толковать нечего. Злостная неправда, язвительная, предерзостная клевета – специальность кагальных газет. Не лучше обстояло дело и в Думе. Сколько раз её «неприкосновенные хулиганы» бывали изобличены во лжи печатно. Герценштейн солгал даже, будто в Дании – целая сотня сельских университетов, когда их там нет ни одного. Следуя за «хозяевами», еврейский слуга Сипягин сослался на подложное письмо матери растерзанного бомбой в Севастополе мальчика, чтобы целью доказать, что и «эта мать просит об отмене смертной казни...»

Бесчисленные шайки иудейских газет размножались под новыми и новыми кличками; открыто глумились над религией христиан и органами правительства; травили армию; заливали всякой скверни русское имя; изрыгали хулы против всего нашего прошлого и смеялись над мерами администрации и суда. Поднимая неистовый гвалт против существующего порядка, они старались внушить русскому народу безверие и космополитизм, вытравить патриотическое чувство; поощряли забастовки, «ограбное» движение и государственную измену; превозносили самые гнусные злодеяния и подстрекали к открытому мятежу. Вообще же говоря, еврейская пресса наравне с Думой старалась играть на общественном мнении, как на своих кагальных цимбалах.

Не будучи никогда нацией и на всём пути своей истории доказывая свою неспособность к самостоятельному государственному существованию и даже к общежитию с другими народами, еврейство, тем не менее, требует исключительных себе преимуществ, именно как для «избранной» нации... Народ, нация образуется прежде всего из крестьян и солдат. Евреи же никогда не хотели быть ни теми, ни другими. В древнем Риме еврейство отнюдь не преследовалось за веру и, однако, не только не стремилось войти в состав римского народа, а, наоборот, мечтало лишь о разрушении его государства. Потребовав чрезвычайного напряжения энергии лучших легионов римской армии и участия таких полководцев, как Веспассиан и Тит, сами стены Иерусалима показали, что они были выстроены со столь необыкновенной прочностью как бы в предвидении последствий той ненависти, которую сами же евреи среди окружающих народов возбуждали веками. Такую же ненависть привлекали они на себя неизменно во все времена и в этом отношении не имели конкурентов. Да и как могло быть иначе с народом, который сам о себе не мог рассказать ничего хорошего, и сам праотец которого, воспользовавшись уступкой туземцами куска земли для погребения его жены, заявил претензию на всю их страну?!.. Не то же ли видим мы и сейчас, четыре тысячи лет спустя? Разве евреи не домогаются стать хозяевами всей нашей родины единственно потому, что мы оказали им гостеприимство? Что же касается торговли евреев, то вот как смотрели на неё шесть корпораций французского купечества, в докладной записке министру Тюрго, поданной в 1775 году и оправданной всеми последующими событиями:

«Не будет ли торговля заполнена этим опасным и отовсюду изгоняемым племенем, которое занималось ей во все века, повидимому, только для того, чтобы её унизить? Малодоступное чувство чести и чуждое интересам отечества, которого не имеет, это роковое отродье паразитов станет ли для вашей родины почётным? Будет ли оно ей полезно?!..»

Увы, никто, кажется, не усомнится в ответе... Среди означенных условий, еврейство, тем не менее, принялось уничтожать сейчас в России всё, и притом – немедленно, уверяя, что создаст её вновь лучше и крепче прежнего. Но всякий мужик знает, что и ветхой избы нельзя разбирать целиком, пока нет никакой другой; нельзя, во всяком случае, делать это в осеннюю непогоду или в зимнюю стужу и, уж разумеется, невозможно, – в самый разгар дождей и бурь...

Сыны же Иуды обманом и террором принуждают нас помогать им в разрушении всего государственного здания России в потоках ливня и шторме революционного урагана...

Летом 1905 г. на сионистском конгрессе в Базеле русское государство было разделено на восемь еврейских генералгубернаторств: в Ковенскую, Виленскую и Гродненскую губернии назначили Лейбу Наперина; в Минскую, Витебскую и Могилёвскую – Шмуля Рубенчика, в Харьковскую, Полтавскую и Херсонскую – Айзика Штейна и т.д. Разделив Европейскую Россию, евреи не позабыли Кавказа, Туркестана и Сибири, заведывание коими было возложено на Самуила Шпиро и Мовшу Гольдбенгера.

И Сибирь, и Туркестан быстро ожидовливаются. Не только хлопок, т.е. земля, но и недвижимость в городах, особенно после отъезжающих чиновников и офицеров, захватывается евреями. Всего четыре года назад было открыто в Самарканде отделение РусскоКитайского банка, а теперь уже весь город во власти евреев: они завладели кредитом, мануфактурной торговлей и, конечно, местной газетой.

На Кавказе еврейство монополизировало нефть – дар Божий, которого мы не сумели оценить. По одному этому рабами евреев стали пароходные общества, железные дороги, заводы и фабрики. И у нас, как во Франции, социалисты и анархисты пикнуть не смеют против евреев, так как те не дадут им денег ни на харчи, ни на газеты. Люди же состоятельные боятся еврейства, потому что трепещут перед кагалом за свой кредит, за нефть для отопления машин и, наконец, за честь своей фирмы перед шантажом иудейской прессы. Надменные деспоты – «хозяева газет», нуждаясь в бумаге и объявлениях ползают у ног Израиля. В заключение, сам русский мужик, «имея лучшего друга в евреях», идёт на разбой, между прочим, изза той же нефти. Было время, когда у мужика горела лучина, а при ней работала крестьянская семья. Лучины не стало, явился дешёвый керосин, завелась у мужика лампа. Вдруг, устроили акциз, а затем и саму нефть предали жидам. Лампа исчезла. От безработицы в долгую зиму мужик обнищал совершенно и «пошёл в социалисты». Увы, не понимает он да едва ли и поймёт, что против биржевых удавов и акул ни какая, даже «ограбная», реформа ему не поможет...

Тем временем, когда в Прибалтийском крае забунтовали латыши, то их коноводом в Риге, оказался жид «Максим», он же – «Наполеон». Хроника всех густо населённых евреями городов: Вильны, Минска, Варшавы, Киева, Белостока, Одессы, – этих главных очагов революции, переполнена фактами иудейских злодеяний. Еврейские агитаторы из одесских студентов действовали так, что успели поднять бунт во флоте. Этим и объясняется апофеоз лейтенанта Шмидта во всей кагальной печати. Бежавший голым с «Очакова», всероссийский «герой» был, однако, пышкой в руках еврейства...

За период войны с Японией там, на нашем скорбном пути в Манчжурии, евреи старались попасть на нестроевые должности, а при неудаче, – сказывались больными, нарочно совершали преступления, дезертировали и даже просто предавались неприятелю. В одной дивизии за тридцать месяцев бежало 256 евреев. Солдат же других национальностей – только 8. По свидетельству войсковых начальников именно евреи доставляли японцам сведения о расположении наших отрядов, батарей и укреплений. Евреи в строю дурно влияли на товарищей, были главными распространителями паники и первые производили замешательство. По удостоверению офицеров, евреиврачи деморализировали войска.

За тот же период войны, но уже внутри России, иудейский кагал, а в особенности «Бунд», выдвинул целые полчища революционеров. Рассыпавшись по стране, они представляли организацию, доселе невиданную, сплочённую и связанную постоянным общением, живущую одной изменой, но от изменников обеспеченную карами талмуда, единодушную и действующую по заранее начертанному плану.

Проект о Государственной Думе 6го августа 1905 года «разрабатывал» еврей Гурлянд, а сам порядок выборов инспирировал министру Булыгину еврейский фельетонист Арсений Г. Проект решения земельного вопроса был дан впервые евреем Кауфманом. Здесь, впрочем, повторялось то же, что и с золотой валютой, которую для Витте взмыливали такие «учёные» евреи, как Гурьев, Герцик, Лексис и К°.

Правда, сыны Иуды не оставляли нас и своим «юмором», – тоскливым, жестоким и зловонным, разумеется. Вдохновитель журнала «Право» и, вместе с Винавером, основатель партии «народной свободы» Гессен издавал «юмористический листок «Пламя»; Зузерович – «Забияку»; Кнорозовский – «Стрелы»; Эйзеринг – «Пули»; Гинц и Коган – «Зритель»; Котловкер – «Вампир» и т.д.

Достаточно известно, каковы были дерзость и бесстыдство названных листков.

Но в чём евреи показали себя действительно юмористами – это на «выборах» в Государственную Думу, на революционных изданиях за счёт казны (эпопея «субсидий» Гапону и К°), на гешефтах Гурьева и его «редакции» по иудаизированию за счёт той же казны «Русского Государства» и в апофеозе – на пропаганде революции «Правительственным Вестником» через печатание им депутатских «речей» в Думе.

Евреи любят иметь козырей во всякой масти, хотя это и не допускается ни в какой «игре»...

А если угодно ознакомиться с букетом «Думы», то в составе сотрудников этой газеты вы найдёте фамилии: Гессен, Винавер, Кауфман, Барац, Френкель, Шраг, Фридман, Штильман, Котловкер etc. Газета чуть не всяким словом своим норовила посеять ненависть в русской среде и натравливала общество против правительства.

Фальсификация известий, подлог телеграмм отчасти и в интересах биржи шантаж и подкуп, ярость и мщение, разбой и убийство, маузеры, браунинги и разрывные бомбы – таковы средства еврейской «бескровной» революции.

Вооружённое восстание в самой Москве устроил «Бунд». На баррикадах не было, однако, ни одного еврея – они прятались в безопасных местах. Также искренно проливаются слезы еврейством и за наделение мужика землёй. Помимо факта, что запевалой в Думе по этому вопросу являлся бывший секретарь, а впоследствии доверенный Лейзера Полякова, Герценштейн, мы видим, что евреи нередко через христопродавцев скупают земли уже сейчас. За последние же сорок лет их землевладение поднялось сперва до 1.546.000 десятин, а затем, разрастаясь с неимоверной быстротой, достигло в последние годы нескольких миллионов десятин.

Хитрые и скрытные, упрямые и мстительные, евреи легко делаются жестокими и склонными к убийству. Варварство злодеяний, совершаемых по всей России «сознательными пролетариями» – результат заражения анархизмом талмуда.

Посягая же на достоинство и величие нашей родины, еврейство по справедливости услышало от малороссов в Нежине такой приговор: «жиды обидели нашего Царя! Не треба нам жидов...»

Всё, что учинено, таким образом, по плану кагала, сводится к единственной задаче – иудейскому равноправию.

В №14 жидовского органа «Дума» мы читаем: «Съезд общества полноправия евреев в России (всех делегатов было 114) постановил резолюцию: «Евреи, депутаты Государственной Думы, образуют группу, которая действует солидарно по всем вопросам еврейского полноправия». В числе баллотировавших состояло 12 членов названной Думы: Винавер, Брамсон, Иоллос, Шфетель, Острогорский, Брук, Червоненкис, Левин, Якубзон, Френкель, Розенбаум, Каценнельсон и др.

При изобилии, верховенстве и солидарности еврейских депутатов они и в «Думе» неуклонно проводят мысль, что «условием плодотворной работы Государственной Думы является немедленное удаление настоящего министерства».

Тяжким преступлением кагала был продиктованный им адрес Государственной Думы на тронную речь. Но истинный смысл иудейских намерений раскрывается в особенности из речи еврея Винавера по поводу декларации правительства.

13 мая 1906 г. в заседании Думы Винавер сказал:

«Все национальности, населяющие Россию, обагрили своей кровью пути русского освободительного движения... В данный момент речь идёт о равенстве гражданских прав. Отчего же в этом вопросе наши министры проявляют трусость? Мы имеем право пригвоздить их за это к позорному столбу!.. Мы, представители одной из самых отверженных национальностей, молчали в то время, когда обсуждался адрес. Мы думали, что старое неравенство осталось далеко позади нас. Оказывается, что мы ошиблись и в таком случае имеем право громогласно заявить: доколе в стране есть неравенство (евреев, конечно), не будет в стране мира!.. »

Именно это осмелился бросить русским людям в глаза иудей Винавер.

И никто не остановил его, никто не протестовал!..

В «Новом Времени» указанную выше статью «Русский вопрос» еврей не дерзнул подписать сполна, он поместил её лишь окончанием своей фамилии – «штейн». В сущности то же самое, но уже открыто заявил в Думе Винавер, очевидно, потому, что русский закон дал ему неприкосновенность.

Но мы уже знаем, как евреи относятся к нашим законам. Поэтому деяния Винавера приобретают особую, еврейскую прелесть.

Очевидно, необходимо в полной силе восстановить руководящее положение кодекса Юстиниана о евреях («De Judaeis»): «honore tamen fruantur nullo, sed sint in turpitudine fortunae, in qua et animam esse volunt» .

Земля горько и страшно плачет!.. Чёрные коршуны терзают её...

Невольно приходит на ум замечание Вальтура:

«Plus les principes d’humanite et de justice sont reconnus et proclames, moins ils semblent presider aux reglements des affaires humaines» .

«В страшную годину революции, среди раскатов террора», – говорит Тэн, – история показывает нам мужика, руководимого адвокатом...» Что же сказал бы мыслитель, наблюдая не одного мужика, а и «сознательного пролетария», «подрезную бестию» под руководством адвоката из жидовских выжиг?!.. Что сказал бы Тэн, когда увидел бы в Государственной Думе, как настоящие мужики молчат, а адвокаты из поляков или евреев неистовствуют?..» Как бы отнёсся он к такой картине, когда среди разбоев и убийств честная работа замирает, жить в России становится невозможным, а Государственная Дума поднимает вой против смертной казни?.. При этом необходимо заметить, что «агитация» вспыхнула «неотложно», как только попался «Наполеон»Рубинштейн (он же «Максим») со своей шайкой. Действительно, казнь столь крупного вожака была бы для революционного еврейства невознаградимой потерей. И вот – лозунг был дан, а за ним и началась потеха по всей линии. К какому выводу, наконец, следует придти вообще, когда в ответ на правительственное сообщение о земельной реформе, первым выступил «Бунд» с другими анархистскими шайками и стал рассыпать злодейские прокламации, а терроризированная еврейством Дума вторила ему, не только будучи в бегах из Выборга, но и раньше – из Таврического дворца. Петрункевич, Родичев, Винавер, Герценштейн et tutti quanti, где ваши научные трактаты? Кто из вас знаком с трудными земельными вопросами? Где ваши цифры, материалы и программы для решения? Какой выход даёте вы из всего, что столь безумно затеяли?..

«Теперь господские щенки сосут землю под покровительством закона!» – прокричал в Думе один из бунтарей «трудовой» группы. «Кадеты» до этого, пожалуй, не договаривались, но ведь «трудовики» распропагандированы были теми же «кадетами», которые и впоследствии не посмели от них отречься. Наоборот, сами же «кадеты» плакали и над такими «жертвами правительства», которые отводили собственных жертв к железнодорожному откосу, а там их расстреливали как собак. Не останавливало бы «кадетов» и превращение одесскими евреями казака в котлеты.

«Как же, – говорили наивные «кадеты», – осуждать убийства? Это может поссорить нас с революционерами, а кроме революции у нас нет опоры!..»

Предательски взывая к власти о защите, когда не хватало собственных средств, и превращая её агентов в свои орудия, «кадеты» через одного из своих запевал – Набокова, клеветали, что выстрелы и бомбы явились сигналами той же власти для погрома евреев в Белостоке...

Почему же революционная пресса ни словом не обмолвилась о тех пулях в грудь, навылет, которые получил московский корреспондент Л.В.Геника от «чёрных рубашек» в том же Белостоке? Государственная Дума постановила бесчестное определение о Белостокском погроме, забывая, что в делах этого рода и после судебного следствия остаётся ещё une mer a boire... Почему пресса молчит, что Геника приехал именно для расследования событий, в самой Думе оболганных? Отчего, наконец, ратуя за иудейское равноправие, паладины «народной свободы» не дали ответа на вопросы: получат ли землю и «равноправные» евреи? Русский же народ так и не узнал, станет ли «полноправное» еврейство давать своих офицеров русскому войску или же сохранит их только для «самообороны»?..

Был некогда в Германии «Tugendbund». Нам судьба подарила просто «Бунд»... бессовестный!

Мудрено ли, что такова и наша «революция», хотя еврейство выдаёт её за копию французской.

Что сыны Иуды лгут, это доказывается уже двумя первыми строками той самой Марсельезы которую, для «сознательных пролетариев» столь усердно подделывает кагал.

Гимн, вдохновлявший французские войска против иноземных врагов, начинается так:

«Allons, enfants de la Patrie,

Le joure de gloire est arrive!»

Где же любовь к отечеству у «Бунда» и его клевретов? Какая жажда славы двигала еврейством, когда оно устраивало стачки и забастовки в самые страшные для нас дни маньчжурской эпопеи, злорадствовало нашим поражениям, добивалось позорного прекращения войны, a pour la bonne bouche через своих банкиров в Портсмуте объявило, что мир зависит только от иудейской биржи?!..

Чем Государственная Дума выразила свой патриотизм или хотя бы заботу о будущей славе России, когда занялась Белостоком так, что о Дальнем Востоке позабыла?

«Французская резолюция, – писал H.A. Любимов в 1880 году, –была явлением центростремительным; наша революционная политика –по существу центробежная. Революционный клич XVIII века был к единству Франции, и в самое критическое время её существования спасением была любовь к родине. Факты показали, что с такой любовью государственный корабль может выйти даже из всесокрушающего урагана. Революция без патриотизма может принести одну гибель. Именно такова обещаемая нам – «русская» революция. Она – попросту разложение России!..»

То же самое говорил и Ф.М. Достоевский. К сожалению, мы лишены возможности дать здесь его мыслям то развитие, какого они заслуживают. Заметим лишь, что Достоевский с необыкновенной прозорливостью указывал на гибельную для нас роль евреев, чего не видал Любимов. Но и Достоевскому современная действительность показалась бы невероятной...

«Кто враг твоему королю? Твой враг!» – засвидетельствовал, в приказе по эскадре адмирал Нельсон перед Трафальгаром.

А чему учат наших «революционеров» евреи?.. Чему наставляет их Мардохей Маркс?

Но, что всего презреннее, – иудаизм пропагандирует эту науку не для себя.

На одном из сионистских собраний референт утверждал, что в еврейской массе, всегда более или менее замкнутой, неизменно сказывалось действие подбора. Худшие и слабейшие элементы отбрасывались. Сначала под видом выкрестов, затем – ассимиляторов и, наконец, – в качестве социалистов или интернационалистов. Общие аплодисменты были наградой референта.

«Дайте страну для народа, народу без страны!» – поют сионисты. Между тем, один из их главарей в Германии, Мозес, в лекции о задачах сионизма заявил, что нынешнее еврейство охвачено духом «эпохи крестовых походов», и что владения в Палестине нужны отнюдь не для переселения всех евреев, а лишь как центр для объединения рассеянного повсюду еврейства...

В то же время, доказано, что крупные фабрикантыевреи на муниципальных и политических выборах во Франции готовы подавать голоса даже за антисемита, лишь бы провалить радикала или социалиста, какими бы защитниками еврейства ни заявили они себя, хотя бы и в дрейфуссаровской кампании.

Наконец, что касается «свободы печати», которая даёт право разрушать всё, а потому и является излюбленным детищем евреев, один из их же друзей – ЛеруаБольё говорит так:

«Из всех несостоятельностей, которыми ознаменовалось XIX столетие, нет более печальной, как несостоятельность современной нам и чуть не повально продажной прессы. Свобода её, без всякого сомнения, повсюду обанкротилась...»

Евреи давно и много потрудились над укреплением своей национальности, держась на бурной поверхности всемирной истории в течение четырёх тысяч лет. Вот почему не мешало бы, кажется, поставить и такой вопрос: что лучше для России и выгоднее для самих евреев –быть русскими Моисеева закона или евреями православного исповедания?.. Но ведь первое – абсурд, а второе – преступный самообман...

«On dit que les Juifs sont devenus Francais, et moi, je dis, que ce sont les Francais qui sont devenus Juifs» – справедливо сказал арабский вождь Магомет эльМохрани.

Таким образом, естественно, что, пользуясь обстоятельствами, евреи устремились на завладение властью в России через презрение к нам и разложение всего русского. Обманом шли к 17 октября, обманывали на «выборах» и, в конце концов, обманули всех в Государственной Думе. А дабы не уступать места никому другому, довели народных избранников до бегства в Финляндию. Рассчитывал кагал обманывать и отсюда, но сами финляндские революционеры отреклись от подобных союзников.

Никогда еврейская революция не имела корней в русском народе. Что бы ни рассказывал еврей, у русского своё на уме: «моя правда голубиная, а твоя змеиная!..» По поводу 17 октября злорадствовали и неистовствовали евреи, а не русские. Когда еврейство рвало или обстреливало царские портреты, привязывало их к хвостам собак или же собирало копейки «на гвозди для гроба», русский народ носил изображения своего Монарха в торжественных процессиях, внимал национальному гимну и молился за своего Государя. Tu non cede malis, sed contra audaciter ito!

Народ, в огромном большинстве не участвовал на «выборах» в Государственную Думу и не двинулся за её прокламациями из Выборга. «Он изведал жизни море».

Главенствующий кагал в Петербурге не допустил ни одного рабочего в состав депутатов этой столицы, а в период думской свистопляски, как жаловались депутатыкрестьяне, их терроризировали систематически. Что же касается так называемых «выборов» в самой Думе, то о них обмолвился даже еврей Острогорский. Он заявил категорически, что всё сводилось к списыванию депутатами имён, продиктованных коноводами.

О речах в Думе толковать не приходится. Еврейство и его прислуга перешли здесь всякие границы дозволенного. Грубо и цинично устремляясь к захвату власти, революция бесновалась даже от того, что правительство ещё смеет защищаться. Произвол печати и безобразия думских депутатов разливали отраву в народе. Не только собственность, а и саму жизнь человека не стали считать ни во что. Даже больше, злодеяние превратилось в политический подвиг, т.е. в государственную заслугу...

Разумеется, это произошло не сразу и обусловливалось чрезвычайными причинами. Если, быть может, никакой другой народ в столь короткое время не переживал таких несчастий, то русским людям суждено было встретиться и с беспримерным фактом: глава правительства благоволил революции, им же подготовленной. Смута, волнение, грабежи и убийства распространялись повсюду. Вакханалия бунта не щадила никого. Ежедневный же призыв к анархии со стороны катальной прессы заставлял верить, будто в России все – революционеры или анархисты.

Науськанные «Бундом» прощелыги, фабричный сброд и разные подонки, которым терять нечего, толпами снимали рабочих повсюду, где труд ещё продолжался. «Бастовать!» – кричали они, грозя переломать рёбра или показывая браунинги. «Бросайте работу и присоединяйтесь к нам!»... Заводы и фабрики опустели, а на городских улицах и площадях можно было видеть толпы бездельничающих и пьянствующих забастовщиков. Пошли стрельба и денной разбой праздношляющихся...

Пожар революции, особенно через еврейские газеты, перекинулся на хутора и усадьбы, в деревни и села. Началась эпидемия погромов среди крестьянского населения.

Анархия ковала цепи патриотам, а врагам России открывала простор действий... Становилось всё более очевидным, что реформы Витте направлены на погибель страны. Вынужденное двуличие его мероприятий и неслыханная дерзость евреев шли рука об руку, обезоруживая агентов правительства и деморализуя их. «Черносотенные» газеты истреблялись всячески, а революционный психоз заражал население всё шире и глубже...

В течение последнего полугодия перед созывом Думы меры правительства систематически вели к разрушению России, а революционеры открыто метали жребий о судьбе её частей. Законы были упразднены, заветы правды забыты, власти не стало, суд обессилел, а палачи продолжали казнить страну мятежом и террором. Осуществляя свой преступный план, они действовали с вероломным и святотатственным расчетом.

Палачи России всего достигли. Витте же повторял что «он и в маленькой лодочке надеется доплыть до берега», и что он один знает, как спасти Россию. К какому берегу плыл он, вероятно, не все понимали, но сам путь поблажек и уступок буйной толпе – неправый и опасный. Добрый корабль идёт наперекор буре и после борьбы находит тихую пристань. А с таким лоцманом не найти её... Государственный корабль – не лодочка Витте...

Народ не может не сознавать этого, ибо кругом торжествует предательство и разрывные бомбы.

А народ страстно ищет правды!.. Власть уклонилась от неё, и в этом разладе со страной – весь трагизм положения.

Между тем, в Думе кричали: «амнистия, национализация земли, дарование прав евреям!». И весь этот вздор в иудейской редакции правительственный телеграф за дешёвую плату разносил по всей России. В параллель с этим из Вены, Берлина и Парижа старательно извещали о падении русского курса «вследствие ухода гр. Витте». Точно также биржа поддерживала операции «Бунда и после роспуска Думы. Она вновь уронила курс, но удержаться на этом не могла. Еврейство успело, впрочем, и здесь сорвать свою «провизию».

Не останавливаясь ни перед чем и впадая в дерзкие противоречия, революционное еврейство сперва высмеивало и травило армию, раздувало в своей прессе случайные беспорядки, а за отсутствием их, лгало без стыда и совести. Тем не менее, ядовитая пропаганда, в особенности, из заседаний Государственной Думы, поневоле распространяемая даже «Правительственным Вестником», делала своё дело. Беспорядки, наконец, дошли и до 1го батальона Преображенского полка... Будучи на нашем месте, как бы поступили евреи?!..

Долго и безнаказанно измывалась Дума над молившими о спасении России, всеподданейшими телеграммами называя их «черносотенными» и «погромными». Сама оскорбляя всё и вся, Дума стала требовать сокрытия телеграмм от народа как «для неё унизительных». Получив достойный ответ, она ринулась к своему «последнему шабашу» с жидовскими пошлостью, нахальством и цинизмом...

Замечая, что чаша терпения переполняется, Дума как затравленный зверь стала проливать крокодиловы слезы о тех самых казаках, над которыми бесчестно глумилась. Думские талмудисты умыслили затушевать и клевету Седельникова с Араканцевым, и подлог казачьих жалоб на призыв полков второй и третьей очереди, и те жалкие препятствия, какие председатель Думы ставил речам действительных избранников Войска Донского.

Но казаки вывели лукавых евреев на чистую воду...

Знаменателен и глубок факт, что именно свободолюбивое казачество стало поперёк дороги «освободительному» движению в России. Чутьё правды, истинная любовь к родине и вдохновенное разумение событий научили казаков тому, чего не понимали многие.

И что всего удивительнее, само еврейство не ошибалось заранее. Это явствует из тех домогательств об удалении казаков, которые, возникнув в «черте оседлости», перекинулись в Москву, а здесь проявились ещё в сентябре 1905 г. через одного потаённого еврея и некоего христопродавца – агента «народной свободы». Оба они ссылались на выдержки из еврейского органа «Право», т.е. творили волю главарей Думы Гессена и Винавера. Если затея не выгорела, то, между прочим, благодаря бесстыдству, которым в самоослеплении успехом евреи похоронили свои замыслы и в самой Думе.

Не ошибались и станичники. Для убеждения достаточно воскресить в памяти горькие слезы на суровых лицах казаков, сопровождавших в вооружённом строю останки своего товарища, изрубленного толпой евреев в котлеты...

Если от этого скорбного зрелища мы перенесёмся на «съезд социалистов» в Лондоне, то не найдём там ни Бебеля, ни Жореса, но зато встретим Аникина. Родом мордвин, а по званию – сын жандармского писаря, Аникин возомнил о себе как о реформаторе мира и о Немезиде России. Говоря перед англичанами скверно, да ещё порусски, он взялся подтасовывать личный состав Думы и осрамить собственное отечество. Японец Като пригвоздил его к позорному столбу.

Таков был лондонский иудейский агент. Поневоле скажешь, что на всякой лестнице евреи могут достигнуть вершины, но нигде не прибавят ни одной новой ступени. «Des soufflets, aux soufflets, et les voila au trone du monde!» – сказал о них Мишлэ. Но и на этом «троне» они остаются евреями... Нелепость иудейской политики в России непостижима. Воистину, сам рок тяготеет над сынами Иуды. Между тем, хотя бы по отношению к сирым и обездоленным нельзя отказать талмуду в оригинальности мыслей и в своеобразии формы. Там сказано, например: «если бедняк ест курицу, то это значит, что или он сам, или курица больны...»

Как же объяснить, что в Государственной Думе не оказалось ни одного заметного ума ни среди евреев, ни между их клевретами? Как уразуметь иудейское поведение даже относительно армии то оскорбляемой, то заискиваемой?!..

Какими соображениями возможно мотивировать умолчание по поводу аграрной проблемы как евреями, так и шабесшискелями в Государственной Думе о бирже, земельных банках и земледельческом кредите вообще? Как извинить противоречие восхвалений сионизма и осмеяние русских патриотов?!..

На эти и многие другие вопросы ответом служит дерзость и невежество сынов Иуды. Поручая всемирному кагалу ведение революции в России, генеральный штаб масонов предначертал магистральные пути замысла, но не мог исчерпать методов. Усматривая в еврействе главным образом международный характер и биржевое владычество, масонский директориум не имел возможности требовать государственных дарований. Их негде было взять и в силу факта, что государственный ум, определяемый прозорливостью, никогда не был присущ евреям. Что же касается шаббесшискелей, то они в свою очередь не блистали талантами, потому что черпались из отбросов и подонков общества и были вынуждены раболепствовать перед евреями, которые презирают их. Противоречия и несообразности иудейских мероприятий обусловливались беспринципностью иудаизма, его нахальством и гордыней «освободительной» прессы. Отнимая заработок у обезумевшего населения, еврейские газеты памятовали лишь о своей розничной продаже. Само размножение революционных органов показывает, как этот гешефт выгоден. Науськивание же «сознательных пролетариев» на правительство и лицемерие перед озверелыми толпами убеждают, до какой степени гешефт прост. Вполне очевидно, что безграмотная и осатанелая масса пойдёт не за тем, кто станет склонять её к повиновению и труду, а за тем, которому нечего терять от проповеди своеволия и разбоя. На все лады переворачивая эту единственную тему, кагальная печать наживала деньги и окружала себя ореолом служения «свободе». Ей нет дела до результатов, ибо чем ужаснее положение России, тем выше газетный тираж. Повальные банкротства в купечестве, такое вздорожание предметов первой необходимости в одежде, которое уже теперь выражается требованием для «распропагандированных» мужиков переплачивать до 75.000.000 рублей в год, и, наконец, голод, без сомнения, угрожающий стране в ближайшем будущем, – всё это не касается иудейской прессы... Зато смерть Герценштейна она возводит в национальное горе, захлёбывается от восторга перед своими же коварными демонстрациями и на похороны презренного еврея зовёт всю Москву. Памятуя, что он не более, как ставленник кагала, предводитель «кадетов» Милюков на потеху кагалу требует от правительства немедленного роспуска и закрытия всех «черносотенных организаций». Это – minimum, о maximum’e скромно умалчивает.

Всякому понятно, что земледелие немыслимо без кредита, а евреи знают это лучше нас. Тем не менее, Государственная Дума не осмелилась и заикнуться об этом вопросе. Наоборот, она аплодировала Герценштейну, негодовавшему на Государственные Дворянский и Крестьянский Банки, хотя не могла не сознавать, насколько были ограничены ими еврейские аппетиты. Дума скорбела о высоте земельной аренды, хотя должна была видеть, что этот факт является результатом: а) Чрезмерных ссуд из еврейских Земельных банков, б) факторством евреев при перепродаже имений крестьянам и в) гешефтмахерством тех же евреев по исходотайствованию льгот в Дворянском и Крестьянском Банках.

Но дабы вполне оценить поведение жидовствующей Думы, необходимо принять к сведению, что, обусловливая возрастание покупной силы золота и обесценивание продуктов земледелия, золотая валюта есть именно тот золотой крест, на котором всемирный кагал распинает современное человечество. Заведённая по подстрекательству евреев, эта валюта привела к тому, что, по сведениям «The Statesman’s Year Book», уже на 1 января 1903 года итог государственных долгов в 23 государствах, где действует названная валюта, равнялся 4.546.047.110 фунтов стерлингов или 45.000.000.000 рублей золотом. Всемирный же запас золота, служащего деньгами, достигает, приблизительно, лишь 20 миллиардов рублей. Известно что посредниками при заключении государственных займов, равно как и кредиторами государств, прежде всего оказываются евреи. Отсюда явствует, что излишек государственных обязательств на несуществующее золото в 25 миллиардов рублей главным образом сосредоточен в руках «избранного народа». В частности, не мешает заметить, что при реализации последнего русского займа 1906 года в 842.750.000 рублей мы сразу потеряли свыше 120.000.000 рублей. Половина займа обращена на покрытие наших краткосрочных обязательств за границей, а другая половина – на погашение дефицита в бюджете 1906 года. Посему на поднятие народного благосостояния не осталось ни одной копейки. Между тем, платежи по займу легли новым бременем на Россию в размере 49.200.000 рублей ежегодно, т.е. суммой на восемь миллионов рублей большей, чем смета Министерства Народного Просвещения на 1906 год. Весь государственный долг России к первому января того же 1906 года достигал 7.681.395.928 рублей золотом, а ежегодные платежи наши равнялись 334.729.871 рублей золотом. Прилагая последний заём, мы получаем государственную задолженность к 1 мая 1906 года в 8.525.146.928 рублей золотом с ежегодной уплатой процентов и погашения в 383.929.871 рублей золотом. Это не всё. К 1му января 1904 года гарантированные правительством займы частных железнодорожных обществ составляли 1.110.500.000 рублей золотом с ежегодными платежами в 46.106.000 рублей золотом. Сумма же закладных листов Дворянского и Крестьянского Поземельных Банков к 1 ноября 1905 года равнялась 1.105.800.000 рублей золотом, а платежи процентов и погашение – около 52 миллионов рублей золотом. Поэтому вся наша государственная задолженность превышает 10.741.445.928 рублей золотом с ежегодными платежами около 482.079.871 рубль золотом. Вся же смета на 1905 год (с дефицитом в 481.114.000 рублей) равняется 2.500.972.775 рублей золотом, т.е. меньше четвёртой доли нашей задолженности. В этом отношении Россия не имеет соперников – как по размерам государственного долга, так и потому, что наибольшая часть платежей причитается заграничным кредиторам. В заключение, укажем на факт, что средняя мировая ежегодная добыча золота из недр земли, обращаемого в деньги, не превышает 147.000.000 долларов или 1,63% всего запаса золота. Вся добыча золота в мире за 2,5 года уходит на уплату процентов и погашения за один год. При такихто условиях Государственная Дума за два с лишним месяца своего существования не обмолвилась на эту тему ни единым словом. Требуется ли лучшее доказательство её раболепия перед всемирным кагалом?!..

Впрочем, у Думы и времени не было. Кроме отмены смертной казни и амнистии для «политических» злодеев, подчас беглых каторжников, сколько забот было посвящено Белостоку и еврейскому равноправию, сколько бесплодного труда было отдано «открытию Америки», т.е. «декларации прав человека и гражданина»?.. Нелепость этой последней задачи раскрывается из пустозвонства формулы «libere, egalite, fraternite», равно как из факта, что, например, в германской конституции нет по этому предмету никакого определения. Разум факта в том, что если проблема разрешима, то лишь в отрицательном направлении. Человек немыслим вне общества, т.е. вне порядка, устанавливающего границы личного произвола, ибо право каждого ограничивается правом другого. Значит, вопрос о разумных пределах личной свободы – единственно реальный. Издавая законы, а не прокламации, Государственная Дума должна была стать на эту, а не на иную точку зрения.

Однако ни одним словом Дума не коснулась её.

Грубо и цинично стремясь к захвату власти, издеваясь над правительством и проектируя воззвания к бунту, Дума всем своим образом действий подтверждала собственную уверенность в том, что если Россия и согласится на равноправие евреев, то не иначе, как находясь на краю гибели.

Равно презирая и «sabre», и «goupillon», Дума мечтала о том, чтобы воинов заменить адвокатами, адвокатов же – евреями.

Хорошо понимая, что пресловутая «четверохвостка» – вернейший путь к фальсификации народного голосования, сыны Иуды замышляли избирательную реформу только в этом смысле. По отношению к нынешнему закону о выборах, доказавшему свою несостоятельность, не было в Думе ни одного справедливого замечания. Решительное господство анархии как результат деспотизма озлобленных предателей являлось очевидным для всех, кроме членов Думы. Монополизировав выборы в свою пользу, «жидокадеты» стремились к свирепому деспотизму вожаков своей партии, равно как к такой же тирании своих клубов и свистопляске их террора, какими запятнала себя первая французская революция. По заявлению еврея Острогорского, как уже сказано выше, выборы и в самой Думе сводились к списыванию имён, указанных коноводами.

Сплошной и наглый обман во время «избирательной кампании» не помешал Думе считать себя представительницей народа и даже – единственным авторитетом в стране, а с другой стороны не остановил кассации той же Думой «черносотенных» выборов в Тамбове по незначительным в сущности нарушениям.

Мужикихлебопашцы в Думе молчали, а за них крокодиловы слезы проливали еврейские адвокаты или кагальная челядь. Маркс и Ротшильд – два взаимно притягиваемых полюса. Однако в Думе евреи помнили только о Марксе.

Не имея понятия о свободе, думский кагал и шаббесшискели занимались тем, что, изумляясь собственному величию, грозили всем и вся и призывали новые ужасы на русский народ.

Камилл Дюмулен сказал, что вожаки французской революции «соорудили здание свободы из ночных горшков». Заправлявший Думой кагал с не меньшим правом может требовать аттестации для себя.

Героями и мучениками публично именовал политических убийц еврейский адвокат в Киеве Маргулес. Другие евреи в Государственной Думе вопили об этом на всю Россию и принуждали кричать других.

Союзник евреев, католический епископ Рооп оболгал русских людей и покушался осмеять правительство, вопреки истине уверяя, что главное несчастье старообрядцев заключается в поддержке их властью. К сожалению, было наоборот, чем в значительной мере и объясняется успех евреев даже в Москве.

Так шло дело до «последнего шабаша». Когда участь Думы была уже решена, хулы на Россию всё ещё продолжал изрыгать Винавер, а вне думского заседания ораторствовал в автономной комиссии фанатический поляк и, конечно, ставленник евреев – Ледницкий...

Гораздо раньше и не без остроумия заметил Скальковский, что уж если давать автономию инородцам и основывать Бердичевскую, «РахатЛукумскую» либо «Самоварную» республики, то Китайгород в Москве надо возвратить Китаю...

Постыдный и смешной Балаган, которым являлась Государственная Дума, закончил свой позор бегством озлобленных её членов к нашим «друзьям» в Финляндию. Лучшего «апофеоза» и придумать невозможно.

Из Выборга еврейству дана была новая забота: распространять и перепечатывать новое воззвание к бунту. Телеграммы с разных концов России показывают, что сыны Иуды не дремлют. «Мы жаждем власти, и нет той подлости, на которую мы не решились бы!..» – говорят авторы воззвания. Как же «избранному народу» не спешить на помощь?!..

Тем не менее, их песенка спета. Не были они удостоены даже скамьи подсудимых, хотя вполне её заслуживали...

Но многие признаки указывают на суровый приговор, вынесенный «освободителям» Россией.

Страшны события в Кронштадте и Свеаборге. Слезы туманят взор, а стыд сжимает сердце при чтении о том, что происходило на «Памяти Азова». Быть может, предстоят и ещё испытания. Но пусть евреи и их клевреты не надеются сокрушить Россию. Есть у неё верные сыны в войсках. Тихий Дон живёт памятью своих героев. Иловайский и Луковкин нанесли роковой удар Пугачёвщине. Доблестные станичники не дрогнут и теперь. Услышав приказ, они вихрем понесутся и развеют крамолу...

Очнётся от угара русский народ, и пусть поберегутся его недруги!..

Обманули евреи, да не всех!..

«Злые глаза», которых ищут они, – исключение у русских людей... Напрасно ищут, а если и найдут – не порадуются.

Всё, что в этой юдоли плача имело начало, должно иметь конец. Умны масоны и безжалостны евреи, но, кажется, и они уж довольно посмеялись над нами!..

Нет, не бывать евреям владыками! И хотя они чрезвычайно упорны, однако, будущие выборы в Думу, во всяком случае, не дадут того, что они потеряли в её первом составе и чем не сумели воспользоваться.

«La vie est ainsi faite, – говорит Леру, – que l’on peut quitter ses amis athees et les retrouver moines». Еврейству не надо забывать этого.

Знаменитого Вирхова называли «Колумбом мрачного континента смерти». Увы, не всякий Винавер – Колумб!

В поучение россиянам не худо припомнить, как англичане относятся даже к своим друзьям, когда они – японцы...

10го мая настоящего года японская эскадра посетила Мельбурн и пробыла там неделю. В течение этого времени происходили общепринятые дружеские манифестации, к которым, впрочем, многие австралийцы относились далеко не сочувственно. Японцы же, наоборот, старались выказать особую любезность, с целью добиться отмены закона, преграждающего жёлтой расе доступ в Австралию.

Перед отплытием эскадры командир её дал в честь местных властей обед на адмиральском корабле.

Сенатор Дэюсон, бывший министр национальной обороны, послал такое письмо: «Приношу благодарность за приглашение, но я принужден отказаться. Было бы величайшим лицемерием с моей стороны, если бы я стал, улыбаясь, приветствовать вас, господин адмирал, сел бы за ваш стол и начал бы есть кушанья, пить вина и курить сигары, а затем если бы, признавая, что Япония – ловкая, храбрая нация, я умолчал, что не питаю к ней никакого доверия. Между тем, я убеждён, что настанет день, когда Австралия глубоко пожалеет о том внимании, какое она вам оказывала в течение этой недели. История покажет, прав я или нет».

Жаль, что в отношении наших «благодетелей» – евреев до сих пор не видно сенатора Дэюсона.

Скрывать же нечего – пора нам позаботиться не о равноправии евреев с русскими, а об уравнении русских с евреями.

Такая забота тем более уместна, что, как свидетельствует летопись Нестора, ещё Св. Владимир, после беседы с раввинами, «иудейские обычаи, всячески поплевав, отверже!..»