ВСЕ «ЗАПРЕТНОЕ» ДОЛЖНО БЫТЬ ОТКРЫТО ОБЪЯСНЕНО

М. Лайтман: Нас, взрослых людей, на самом деле еще нет, все мы - повзрослевшие дети. Конечно, мы можем с Вами фантазировать о том, как бы нам убрать этупорнографию, или о том, как бы нам вообще изменить общество взрослых, но мыдолжны исходить из реальности, из того, что мы действительно можем и должныизменить.

Я считаю, что ничего не надо менять.

Когда мои дети были в маленьком возрасте, я специально ходил с ними в разныебиологические музеи. У меня в Торонто много родственников, и мы обычно проводили там много времени. Там есть прекрасный музей науки и огромное количествоочень хороших фильмов о зачатии, о половом соитии, о рождении детей, и я специ-ально водил их смотреть это кино в таком возрасте. И мы сидели вместе и смотрелиэти картины, я им все это объяснял, и они понимали, что я им рассказываю о жизни.

Меня к этому немножко приучила, правда, моя мать - она гинеколог, и она быласо мной довольно-таки откровенна. И я помню, как мы, будучи студентами, попали вроддом (это было на втором курсе, мне было девятнадцать лет), и тем не менее, этоу меня все равно вызвало шок. Были очень сложные роды, нас специально привели

их посмотреть. И вот мы, девятнадцатилетние мальчишки, когда видели происходящее, получили огромное впечатление. Я помню, что после этого мы начали уважительно относиться к девочкам нашего курса, что удивительно. Этот акт родов ченьтяжелый, и это не порнография. Просто ты видишь, как это тяжело, как это на самомделе происходит - рождение.

Кроме этого, нас водили и в морг, и на операции всевозможные, то есть наммного демонстрировали из основ человеческой жизни.

А. Ульянов: Мы сейчас, я уточню, говорим про возраст с девяти до тринадцати

М. Лайтман: Да.

А. Ульянов: Да?

М. Лайтман: Да, да, да, да, да.

А. Ульянов: То есть.

М. Лайтман: Именно в этом возрасте, с 9 до 13, я повторяю, закладываются все основы социально-полового развития. То есть то, как ребенок будет относиться к другому полу, как он будет относиться к сексу, как он будет относиться ко всему.

Он должен понимать, что это ему дано не только для зачатия, мы не пуритане.Понимаете? И вступаем в брак не только для того, чтобы детей заводить и далее раз-множаться, и думать о следующем поколении, но, что эти отношения являются длянас огромным выбросом энергии.

Это является самым большим наслаждением в жизни.

Мы должны все это рассказывать ребенку, но, при этом, мы должны ему рассказывать и о том, как это можно гармонично вписать в нашу жизнь.

Этой гармонии не хватает и нам самим. И всем нам ее еще надо найти.

А. Ульянов: В одной из бесед Вы затрагивали эту тему, только тогда Вы еще сказали, что помимо рождения и смерти, ребенку очень важно посмотреть, как лечатлюдей, чтобы появилось уважение у него и к человеческой жизни.

М. Лайтман: Я - за: его надо брать в тюрьму, его надо брать на скотобойню - тоесть ему надо показывать все, что происходит в мире, постепенно, чтобы он увиделвсе эти картины, и понял, что булочки не растут на деревьях. Чтобы он понял, как этовсе добывается, как все достается, каким образом устроен мир, каково отношение

людей к животным, каково отношение людей к людям. Что происходит с теми людьми, которые делают общественно отрицательные поступки, какие их ждут наказания. Брать их в зал суда! Пускай они смотрят, что там происходит, на какой-нибудьпоказательный процесс.

Нам надо показывать все это растущему человеку.

Так вот, нам надо дать ребенку примеры максимально естественные, чтобы установить в нем его личные, поведенческие, правильные действия, а не какие-то гол-ливудские штамповки, которые искусственно созданы и не ведут нас к правильномувзаимодействию.

А. Ульянов: Вы сказали, что это нужно сделать каким-то мягким способом, чтобне травмировать ребенка.

М. Лайтман: У воспитателей, которые вместе с детьми проходят этот путь, этополучается естественно.

А. Ульянов: Мы подошли к рубежу периода с девяти до двенадцати для девочек,и с девяти до тринадцати для мальчиков. А какой период следующий? Что происходит дальше с человеком?