Авторство текста и образ автора

Текст, как и рисунок человека, является ярким отпечатком личности, ее характера, взглядов, симпатий и возможностей. Иногда можно слышать, что такие строки мог написать только Пушкин, а это «почти как у Достоевского».

В. А. Фаворский, интересовавшийся особенностями творчества в художественной иллюстрации к литературным произведениям, размышлял о том, что художник не должен ограничиваться задачей передачи сюжета, поскольку его задача значительно шире и глубже. Он должен передать стиль книги.

Человеческая сущность автора, считал В. Б. Катаев, сказывается в элементах, которые, будучи выражены через язык, языковыми не являются. Возможно, это особые ощущения — ощущения авторского присутствия, которые возникают при погружении в произведения, попытки понять логику рассуждений автора. Огромную роль при этом играют авторские отступления, которые характерны для Диккенса и Бальзака, Пушкина и Лермонтова, Гоголя, Достоевского и Л. Толстого, Сноу и Моэма [24].

Психологическая наука делает только первые шаги к тому, чтобы создать свое видение творческой личности и произведений художественного творчества. Но эти шаги основываются на твердой почве, подготовленной как искусствоведами и литературоведами, так и самими авторами, создающими в творческом процессе не только произведение, но и свою индивидуальность. Развитие биографического метода в психологии позволит глубже понять соотношение авторской индивидуальности, художественных приемов творчества, а также нравственных и эстетических ценностей, которые утверждает автор.

Знание и понимание

Истинное знание состоит не в знакомстве с фактами, которые делают человека лишь пред-метом, а в использовании фактов, которое делает его философом.

Г.

Процесс понимания текста связан с выяснением отношений между структурными компонентами, которое, в свою очередь, может быть связано с выяснением отношений между компонентами плана выра- жения. Это понимание синтаксического уровня, свойственное не только человеку, но и любому устройству, обладающему способностью оперировать знаками. Понимание связанное с выяснением отношений между компонентами плана содержания, свидетельствует в этом случае об осмысленности текста. Такое понимание присуще только человеку, обладающему сознанием. Понимание может быть связано с отношениями между планом выражения и планом содержания. При этом возможны два направления отношений — от текста к смыслу или от смысла к тексту. В процессе понимания достигается систематизация знания, выделяются элементарные «клетки понимания», намечаются пути конструирования знания из непонятного в понятное на основе элементарных структур.

Процесс понимания исследуется логиками, лингвистами и психологами. Эту проблему изучали такие исследователи, как А. В. Антонова, Ю. М. Лотман, Ю. А. Шерковин, А. П. Назаретян, А. А. Брудный, Л. П. Доблаев, Т. М. Дридзе, Г. И. Рузавин и др.

Различают следующие виды понимания: понимание в герменевтическом смысле, как психический акт; иллокутарный смысл понимания, при котором понимание рассматривается как аспект обмена информацией между индуктором и реципиентом; операциональный смысл, при котором понимание рассматривается как целесообразное оперирование знаками. В иллокутарной концепции вводится понятие аргументативного анализа текста, в процессе которого логическая структура текста исследуется одновременно с его коммуникативной структурой.

В основе понимания лежит познавательное отношение, находящее свое выражение в элементарной клетке знания. Таковой можно считать мысль, в которой выражена вещь с приписанным ей свойством, или вещь, с установленным в ней отношением. Понимая суждение, мы, как правило, устанавливаем тот смысл, в котором предикат, несущий на себе основную информационную нагрузку, приписывается субъекту.

Психологический анализ текста связан с выявлением не только понимания, но и отношения, а также переживаний субъекта.

В зависимости от сформированности сознания и особенностей его функционирования как в сознании, так и в подсознании (область, не входящая в фокус сознания и значительно превышающая по объему информации) в процессе жизнедеятельности формируются те или иные типы ощущений, восприятий, памяти, мышления и других психических явлений. Они объединяются в определенную иерархию в структуре личности и представляющие собой большое число программ функционирования психической сферы, которые в том или ином виде существуют у каждого человека. Именно в силу этого мы можем понимать друг друга и осмысливать все, что происходит с нами.

Одна интересная идея, о которой в стихотворной форме поведал Тютчев: «Другому как понять тебя?» или «Мысль изреченная есть ложь», связана с тем, что на пути от замысла сообщения к его объективации смысл трансформируется, теряя в продукте адекватность исходной идее. Кроме того, жизнь не стоит на месте, сознание человека изменяется, порождая новые и новые смыслы, которые человек далеко не всегда способен вербализовать.

В. И. Батов анализирует проблему понимания и индивидуального стиля автора, а также степень выраженности замысла автора во внешней форме творческого продукта. Автор приходит к выводу, что материализация или оформление исходной идеи есть символ исходного замысла, а непосредственное и неискушенное чтение символов — бессмысленное занятие, ведь «по своей сути это неотчетливые, метафорические и загадочные портретные зарисовки психической реальности» [14].

Батов пишет, что основоположник современной российской словесности А.

Опираясь на идею концептов языковой действительности М. М. Бахтина, автор описывает три способа взаимодействия Я с авторским Я.

Во-первых, это отношение к другому субъекту как к объекту, означающее утверждение в авторской идее такого понимания «чужого» Я, которое бы интерпретировало другое сознание как объект познания. Это отношение может быть названо объектным. Классический пример — воспитательная позиция в творчестве Льва Толстого. Напротив, сопрягающиеся отношения сознания «чужого» Я с авторским Я, то есть равноценность разных сознаний в авторском Я субъекта, может быть названо субъектным отношением. Пример — мировоззренческая позиция в творчестве Достоевского.

Во-вторых, это способы передачи, коммуникации идеи. Монолог— однонаправленное движение идеи от одной пространственно-временной точки языковой действительности. Диалог — движение идеи, которое выражается в двух формах: интердиалог — внутри языкового пространства, интрадиалог — выходящий за границы языкового пространства. Полифония — движение идеи из различных, самостоятельных точек языковой действительности.

В-третьих, эта временная развертка событий, составляющих содержательную основу языковой действительности: синхрония — одновременное протекание событий, диахрония — последовательное протекание событий.

Приведенные концепты — фактически исчерпывающие сформулированные понятия существования форм коммуникации и индикаторы замысла любого сообщения.

К предметным формам изобразительного дискурса можно отнести некоторые приемы художественной композиции рисунка; они перечислены ниже.

Ритм — повторяемость тех или иных композиционных элементов. Ритм может проявляться в чередовании или сопоставлении любых фигур и элементов изображения, пространственном членении полотна, а также через контрасты, светотеневые пятна, блики, рефлексы. Пример — «Танец» А. Матисса.

Архитектоника — «топография» структурных элементов композиции. Можно говорить об акцентированной и неакцентированной ар-хитектонике. В первом случае предполагается наличие одного-двух элементов композиции, являющихся ее визуальными центрами. Тогда все остальные выразительные средства подчинены цели выделения ¦ этих элементов. Пример — «Черный квадрат» К. Малевича. Во втором случае — многоэлементная композиция, не имеющая выраженного зрительного центра. Даже при наличии такого центра прием неакцен- тированной архитектоники заставляет зрителя настойчиво искать другие изобразительные акценты. Пример — «Весна» С. Боттичелли.

Линия горизонта — условная прямая, соответствующая видимому I горизонту на ровной открытой местности, служащая основой для пра- | вильного перспективного построения изображения. Пример присут- I ствия — левитановские пейзажи; пример отсутствия этого приема — ; в русских иконах (обратная перспектива).

Свет — характеристика освещенности изображаемых объектов. Применительно к монохроматическим рисункам следует говорить, что освещение присутствует, если изображается какой-либо источник света (дети любят рисовать солнце), и/или используются теневые штриховки, монохроматические контрасты, блики, рефлексы, вызывающие у \ зрителя ощущение направленного освещения.

Из определенных приемов композиции следует, что их формализация и количественная оценка чрезвычайно просты: наличие или отсутствие того или иного приема композиции в конкретном изображении оценивается величинами «да» или «нет».

Понимая, что любой рисунок — это система определенных графиче- ! ских элементов, Батов считает, что поиск непосредственной связи между I приемами композиции и психологическими характеристиками автора исключается, так как эти связи неинтерпретируемы, а их поиск (включая ! всевозможные линейные и нелинейные сочетания) — бесконечен [14].

Вместе с тем введение концептов языковой действительности '. Бахтина, формализованные как измеряемые формы коммуникации замысла сообщения и их связь с приемами композиции, уже вполне ин- I терпретируема.

В исследовании Батова значительное место занимает понятие : «стиль». Автор приводит ряд интересных определений этого понятия: I «Стиль — это человек» (Ж. де Бюффон); «Стиль — это одежда мысли» (Ф. Честерфилд); «Стиль — это нос: двух одинаковых не бывает» Г (Б. Шоу);«Стильписателядолженотражатьегодух, новыбориисполь- I зование языкового материала — результат упражнений» (Э. Гиббон).

Исходя из этих высказываний, можно определить стиль как индивидуальность. В отечественном литературоведении одним из первооткрывателей принципиально нового, объективного направления в решении вопросов авторства стал замечательный русский ученый Н. А. Морозов. В основе предложенного Морозовым метода — убеждение в том, что языковые элементы распределяются в общей структуре теста в определенной пропорции, которая характеризует индивидуальный речевой стиль писателя.

Интересно, что стиль писателя определяет не исключительность языкового элемента, а своеобразие в употреблении общих языковых форм, а это может быть объективно установлено только математически. При этом необходимо учитывать слова, имеющие не только большую частоту употребления, но и образующие различные части речи. Результат анализа текста можно представить в виде графика распределения частоты встречаемости языковых элементов, сгруппированных в тот или иной грамматический класс (например, класс распределения частоты встречаемости предлогов, местоимений). Но и здесь начинается участие автора настоящей книги в решении литературоведческих проблем, которыми были озадачены символисты и формалисты начала XX в., в частности проблемы атрибуции (спорного авторства: анонимности и псевдонимности произведений) и проблемы фальсификаций [14].

При обработке текстов Морозов отсчитывал (исключая эпиграфы, вводные цитаты посторонних авторов, аббревиатуры и некоторые другие «артефакты» аутентичного текста) первую тысячу слов. Обеспечение валидности метода и повышение достоверности его результатов достигается, во-первых, за счет увеличения объема текста, то есть числа языковых единиц, входящих в один спектр, и, во-вторых, за счет увеличения числа самих спектров. Оба требования выполняются при увеличении объема исследуемого текста.

Метод Морозова оставался бы действующим рабочим инструментом и по сей день, если бы не одно обстоятельство: все показатели этого метода зависят от объема анализируемого текста, а сам автор не определил границу объема, за которой надежность метода не подлежит сомнению, считает В. И. Батов. Дело в том, что показатели частоты употребления отдельных языковых элементов, полученные на текстах, скажем в сто слов, могут различаться даже у одного автора, а весь метод строится на близости значений этих показателей. И только в достаточно больших текстах — порядка нескольких тысяч слов — показатели частоты стабилизируются и становятся пригодными для сравнения текстов разных авторов. В 1970-е гг. минимум объема тек- ста для анализа установлен в 5000 слов, что делает практически непри-годным метод частотного анализа грамматических форм в текстах небольшого объема [14].

Известно, что человек в своих субъективно-оценочных, интуитивных, казалось бы, приблизительных суждениях о каких-либо физических параметрах окружающего мира дает оценки, весьма близкие к дей-ствительности. Воспринимая мир, человек использует прошлый опыт, и, основываясь на нем, строит свое поведение в настоящем.

Любой человек с достаточно хорошо сформированными речевыми навыками способен по нескольким предложениям представить «языковый образ» автора воспринимаемого текста. В этом случае для разработки метода экспликации инвариантных структур текста небольшого объема целесообразно использовать психологический механизм константности восприятия речи.

Таким образом, в эксперименте Батова использовался метод экспертных оценок, при котором грамматические характеристики текста замещаются их субъективными образами. Например, вариативность длины предложений, что отражает их грамматическую конструкцию, оценивается шкалами типа «лаконичный — многословный». Метод экспертных оценок дает возможность использовать тексты объемом в 200-300 слов.

Однако, несмотря на это, автор считает, что поиск непосредственной связи между субъективными характеристиками речи и психологическими характеристиками автора исключается, так как эти связи неинтерпретируемы, а их поиск — бесконечен. Здесь также вводятся концепты языковой действительности Бахтина, связь которых с грамматическими характеристиками речи уже вполне интерпретируема. Например, диалог выражен лаконичными предикативными синтагмами. На основе эксперимента с экспертным анализом и последующего многомерного (фактора) шкалирования строится математическая модель, связывающая грамматические характеристики текста с субъективными (экспертными) образами форм коммуникации замысла вербального сообщения.

В итоге, на предметном уровне анализ и квантификация изобразительного или вербального материала производятся раздельно. Точкой соприкосновения становится блок преобразования формальных характеристик того и другого дискурсов (приемы композиции изображения и грамматические характеристики текста в формы коммуникации за-мысла сообщению).

Далее анализ проводится по единому алгоритму, рассматривается связь форм коммуникации замысла с психологическими характери- стиками автора. Например, психопатические личности предпочитают императивные сообщения в форме монолога, а шизотимики предпочитают интердиалог и полифонию. На основе эксперимента и после-дующего многомерного анализа строится математическая модель, связывающая значения форм коммуникации с реальными психологическими особенностями автора, которые изучались с помощью ряда личностных тестов.

Эмпирическая модель метода трехчленна: измеряемые признаки дискурса: 1) грамматические характеристики текста и приемы композиции изображения; 2) формы коммуникации дискурса; 3) психоло-гические характеристики автора.

С помощью экстраполяционного метода была проделана огромная работа по корректному использованию метода, который может быть применен для установления: 1) атрибуции спорного (анонимного или псевдонимного) текста в литературоведении; 2) оценки достоверности свидетельских показаний в судебной следственной практике; 3) показателей индивидуальной и групповой психодиагностики в профессиональных сообществах; 4) оценки толерантности в межличностных отношениях; 5) оценки эффективности рекламных сообщений.

Текст есть продукт культурно-исторического развития человека. Текст является также актом материализации сознания, а формирование сознания связано с развитием языка и речи. Сознание как высшая форма психического отражения и регуляции деятельности человека представляет собой сложную систему, способную к развитию. Кроме того, сознание осуществляет моделирование мира и преобразует его в деятельности.

Анализ структуры этой моделирующей системы, ее генезиса и функционирования выступает задачей психологического исследования индивидуального сознания. Таким образом, изучая продукты деятельности человека, в частности текст, мы можем исследовать и состояние сознания, особенности его развития.

Репрезентация мира в форме образа зависит от многих психичес-ких составляющих, в частности, от мотивационно-потребностной сферы, эмоционального состояния. Кодирование, категоризация исходного содержания в знаковой и символической форме ведут, по мнению В. Ф. Петренко, к обогащению его совокупным социальным опытом, к упорядочению исходного содержания, его организации в формах, выработанных общественной практикой. Для психологического анализа целесообразно разработать таблицу или общую схему анализа текста, аналогично тому, что было представлено относительно рисунка. У этих схем есть черты общего, посколь-

ку и рисунок и текст являются продуктами психической деятельности человека. Однако между схемами есть и различие, поскольку в первом случае мы имеем дело с рисунком, а во втором — с текстом. Текст и рисунок представляют собой результат взаимодействия сигнальных систем, при котором в тексте образы представлены буквенными знаками, а в рисунках образы являются неким аналогом реального или воображаемого предмета или явления. Схемы носят гипотетический характер и нуждаются в дальнейшей доработке.

Проанализировав вышеизложенное, можно представить схему психологического анализа текста следующим образом (рис. 8.1).

ТЕКСТ

ЧЕМ ЯВЛЯЕТСЯ ВЫДЕЛЯЕМЫЕ ПРИЗНАКИ

продукт культурно-исторического развития;

результат взаимодействия сигнальных систем;

функционирования системы глаз— мозг—рука;;

знаковое отражение действительности;

Я-проекция;

рассказ в образно-речевой форме:

способ духовного освоения мира и самовыражения;

эстетическое отражение мира и души;

индикатор индивидуальных особенностей.

форма, размер;

наличие признаков Победителя, Проигравшего;

экстрапунитивность, интрапуни- тивность, импунитивность;

признаки комического, пародийного;

наличие типологических признаков;

когнитивный стиль: простота— сложность, синтетичность—аналитичность и т. д.;

стратегии воспроизведения;

позиции Родителя, Ребенка, Взрослого;

состав слов и словосочетаний;

расположение на листе;

способ написания;

композиционное построение;

стилистическая стратегия.

СПОСОБ АНАЛИЗА: целостный (типологический)

ЧТО ВЫЯВЛЯЕТСЯ: состояние моторики; индивидуально-типологические и возрастные особенности; графическая культура; эмоциональное состояние; когнитивные стили; развитие фантазии и воображения;

особенности мотивации; самооценка и направленность личности;

художественные способности; интеллектуальное развитие; особенности темперамента; состояние межличностных отношений;

наличие патологии, состояние здоровья.