6.2. Единство феноменологии когнитивных стилей и интеллект
Анализ современных представлений о природе когнитивных стилей, в том числе с учетом феномена «расщепления» стилевых полюсов, позволяет утверждать, что по своему психологическому статусу когнитивные стили — это «другие» способности (по сравнению с традиционными интеллектуальными способностями, измеряемыми с помощью психометрических тестов интеллекта), имеющие отношение к метакогнитивной ре-гуляции интеллектуальной деятельности.
Когнитивные стили непосредственно не отвечают за результативность интеллектуальной деятельности с точки зрения правильности и быстроты решения задач, и в этом плане они не являются способностями. Однако когнитивные стили отвечают за организацию процесса переработки информации, и с этой точки зрения стили — это метакогнитивные способности, имеющие отношение к интеллектуальной саморегуляции и, следовательно, к продуктивности интеллектуального функционирования.Когнитивно-стилевые различия, обусловленные своеобразием состава и строения индивидуального ментального опыта, характеризуют особенности организации ментального пространства, в рамках которого строится познавательный образ происходящего:
развернутость границ ментального пространства (референтами являются такие когнитивные стили, как импульсивность/рефлективность, фокусируюпшй/сканирующий контроль, узость/широта категории);
степень его проницаемости (толерантность к нереалистическому опыту);
артикулированность этого ментального пространства (полез ависимость/поле независимость в варианте методики «Включенные фигуры»);
разведенность в нем разнообобщенных категориальных уровней ("узкий/широкий диапазон эквивалентности, кон-кретная/абстрактная концептуализация, когнитивная про-стота/сложность);
интегрированность в его психической ткани различных модальностей опыта (ригидный/гибкий познавательный контроль, предполагающий интеграцию словесно-речево- го и сенсорно-перцептивного опыта; полезависимость/по- ленезависимость в варианте методики «Стержень-рамка», характеризующая интеграцию визуальных и проприоцеп- тивных ощущений).
Чем в большей мере выражены эти характеристики менталь-ного пространства, тем более объективированной будет индивидуальная «картина ситуации» и тем в большей мере будут регулируемыми аффективные ресурсы субъекта в структуре его познавательной деятельности {как в режиме их сдерживания, так и в режиме вовлечения в работу индивидуального интеллекта).Именно через когнитивные стили — особенности восприятия, понимания и объяснения происходящего — обнаруживают себя индивидуальные интеллектуальные возможности в условиях реального взаимодействия со своим окружением При столкновении человека с эмоционально трудной, но объективно преодолимей ситуацией (серьезной проблемой со здоровьем, конфликтом в семье и т. п.) ее познавательный образ строится в зависимости от особенностей организации ментального пространства субъекта человек может мысленно развертывать этот образ в прошлое и будущее, перестраивать его под влиянием ранее отсутствовавшей в его опыте новой информации, вычленять разные аспекты ситуации й устанавливать между ними вариативные содержательные связи, порождать альтернативные правила ее интерпретации и т. д. — в итоге ресурс совладения с неблагоприятной ситуацией значительно повышается.
Если же возникшая эмоционально трудная ситуация является объективно непреодолимой (последствия природных и социальных катастроф, смерть близкого человека т. п.), то совладание с такой ситуацией возможно за счет перехода на предельно обобщенный уровень ее категориального анализа с тем, чтобы временно «уйти» от деталей и снизить психическое напряжение, получив тем самым возможность снова вернутъсяк осмыслению ситуации в более широком, «невозможном» контексте и т. д.
Теперь представим себе человека, чьи интеллектуальные воз-можности недостаточны для построения эффективной ментальной репрезентации происходящего: ментальное пространство свернуто в узкий, сфокусированный на нерелевантных аспектах ситуации «ментальный канал», по когсрс;,:у транслируется неполная фрагментарная информация о ситуации; границы этого «усеченного» по своему объему ментального пространства непроницаемы для несоответствующих исходным представлениям новых данных; оно слабо артикулировано; в нем отсутствуют обобщенные категориальные «слои» опыта, не сформированы барьеры для аффектов, которые периодически «затапливают» ментальное пространство, деформируя его топологию и метрику.
Каковы в этом случае индивидуальные ресурсы адаптации и со- владания? Вряд ли они велики, ибо нельзя построить эффек-тивное взаимодействие с окружающим миром, если отсутству-ют внутренние ментальные предпосылки для воздействия на ситуацию, с одной стороны, и для регуляции своих собственных состояний, с другой. В рамках предлагаемого подхода в этом случае можно говорить о несформированноста механизма непроизвольного интеллектуального контроля, что обнаруживает себя в определенном синдроме стилевых свойств: проявлениях фиксированной поленезависимосги, медленном/неточном либо импульсивном типе принятия решений, ужом сканировании, ригидности познавательного контроля, упрощении и конкретности категоризации происходящего, нетолерангаости к «невозможному» шытуит. д.).Взгляд на когнитивные стили как на «другие» интеллектуальные способности позволяет соотнести стилевую проблематику с двумя основными направлениями изучения интеллекта — теориями интеллектаДж. Брунер a w Ж. Пиаже.
Так, Брунер считал, что рост интеллекта предполагает, во-пер- вых, развитие способов репрезентации действительности (средствами действия, образа и слова) и, во-вторых, интеграцию различных форм опыта (в виде взаимопереводов разных модальностей опыта, а также соотнесенности актуального опыта с прошлым и будущим опытом). Когнитивная компетентность в этих двух сферах и обусловливает возможность выхода индивидуального сознания за пределы непосредственного времени и заданного пространства, что и является, по Брунеру, одним из критериев интеллектуальной зрелости (Брунер, 1977; Brimer, 1964).
Согласно Пиаже, основная функция интеллекта — это струк-турирование взаимодействия человека со средой. По сути де-ла, интеллект возникает и проявляет себя как механизм регу-ляции психической и поведенческой активности. В свою оче- редь, «контролирующий» статус интеллекта складывается по мере формирования операциональных когнитивных структур, сопровождающегося развитием репрезентационых функций («когнитивных адаптации» разного уровня) в направлении рос-та объективированности познавательного отражения (Пиаже, 1969).
Как можно видеть, в этих теориях критерии формирования интеллекта связываются с обогащением репрезентационных ресурсов, а также высвобождением познавательной активности из- под влияния актуальных аффективных состояний и ситуационных требований за счет совершенствования контролирующих процессов.
В современных исследованиях проблематики когнитивных стилей и интеллекта в рамках изучения процесса когнитивного развития Дж.
Паскуалъ-Леон предпринял попытку соотнести стадии интеллектуального развития, в терминах теорииЖ Пиа-же, и индивидуальные различия в интеллектуальной деятель-ности в условиях решения задач, использовав при этом в каче-стве одного из объяснительных факторов когнитивный стиль полезависимость/поленезависимость.В частности, в рамках своей теории «конструктивных операторов» он ввел понятие «ментальной способности», которая характеризует индивидуальный ресурс внимания. Ментальная способность, в свою очередь, имеет две составляющие, такие, как «структурная ментальная способность» (ментальные схемы, которые содержат предметно-специфическую информацию относительно происходящих событий и правила организации этой информации) и «функциональная ментальная способность» (ментальные операторы, которые отвечают за оперативную актуализацию релевантной схемы, мобилизацию части или всего набора схем и их распределение в процессе решения конкретной проблемы).
Когнитивный стиль полезависимость/поленезависимость играет центральную роль в интеллектуальной деятельности, поскольку оказывает влияние на тот способ, которым субъект использует свою ментальную способность, то есть он прежде всего связан со сформнрованностью ментальных операторов. Основные среди них:
М-оператор (mental power) (отвечает за активизацию необходимого количества схем, релевантных конкретной задаче и характеризующий уровень «ментальной энергии» субъекта);
I-оператор (interrupt) (отвечает за торможение нерелевантных схем);
L-оператор (learning) (отвечает за усвоение знаний и способов деятельности) и т. д.
В частности, в соответствии с теорией Паскуаль-Леона, в одном и тот же возрасте дети либо взрослые могут иметь одинаковую структурную ментальную способность, но различаться в уровне сформированное™ ментальных операторов, которые и определяют меру выраженности полезависимости/поленезави- симости и, следовательно, меру эффективности интеллектуального поведения.
В последующих неопиажеанских исследованиях было показано, что «ментальное внимание» можно рассматривать как ос-новной механизм психического развития.
Ментальное внимание формируется как органическая функциональная система на основе взаимодействия особого рода управляющих схем и ментальных операторов типа М, I и L (Pascual-Leone, Goodman, 1979; Ribaupierre, 1988). В более поздних работах к этим операторам были добавлены Е-оператор (executive) (обеспечивает оперативную регуляцию работающих схем) и F-оператор (field of activation) (оперативно активизирует весь комплекс схем в долговременной памяти) (Pascual-Leone, Baillargeon, 1994; Pascual-Leone, 1996). При этом утверждалось, что уровни развития ментального внимания (ментальной способности) могут объяснить стадии когнитивного развития, описанные в генетической теории Пиаже. «Эти "скрытые" измерения ментальных возможностей ребенка являются количественными характеристиками качественных стадий когнитивного развития, описанных в пиажеанском и неопиажеанском подходах и наиболее важным внутренним компонентом развивающегося и общего интеллекта»(Ра$сш1-Ьеопе, ВаШа^еоп, 1994, р. 163). Поскольку ПЗ/ПНЗ - это индикатор действия ментальных операторов, то, следовательно, наличие поленезависимого когнитивного стиля свидетельствует об общем интеллектуальном росте субъекта и его переходе на более высокие стадии интеллектуального развития.
Таким образом, есть основания полагать, что и когнитивные стили, и интеллектуальные способности — это разные по своим проявлениям, но единые по своим глубинным психологическим основаниям формы интеллектуальной деятельности. Когнитивные стили (с учетом феномена «расщепления» стиле-вых полюсов) характеризуют различные аспекты непроизволь-ного интеллектуального контроля: особенности ментального сканирования, категориальная регуляция процесса переработ-ки информации, структурирование воспринимаемого материала с учетом его контекста, имплицитная обучаемость, оператив-ное изменение наличных перцептивных и семантических схем, сдерживание импульсивной экспрессии в виде «стоп-активно- сти», оценка происходящего под углом зрения будущих послед-ствий и т.
д.).Для того, чтобы оценить совместное влияние двух переменных—меры выраженности категориального (понятийного) контроля и имплицитной обучаемости—на продуктивные и стилевые характеристики интеллектуальной деятельности, была использована следующая схема обработки результатов проведенного нами исследования (см. его описание в разделе 5.2). Все испыту- емые-студенты (45 человек) были разделены на четыре субгруппы по медианному критерию (Ме) с учетом двух переменных:
общий индекс сформированное™ понятийных структур (индикатор выраженности способности к категориальной регуляции);
коэффициент имплицитной обучаемости при выполнении методики «Включенные фигуры» (индикатор выраженности способности к оперативной выработке навыка структурирования перцептивного поля в виде прироста скорости нахождения простой фигуры в сложной по мере освоения этого вида деятельности).
Таким образом, были выделены четыре субгруппы испытуе-мых (испытуемые, у которых хотя бы один из двух показателей попадал на медиану, исключались из дальнейшего анализа) (рис. 12). Подобная процедура обработки данных позволяла «усилить» фактор влияния непроизвольного интеллектуально-го контроля (интеллектуальной саморегуляции) на различные аспекты интеллектуальной деятельности. к Коэффициент имплицитной обучаемости 2-я субгруппа 1 -я субгруппа
Ме Общий индекс сформированности понятийных структур 3-я субгруппа 4-я субгруппа Рис. 12. Выделение субгрупп на основе соотношения переменных в виде общего индекса сформированное™ понятийных структур и коэффициента имплицитной обучаемости
Сравнительный анализ крайних по эффективности субгрупп с точки зрения интеллектуальной саморегуляции — 1-й субгруппы (высокий индекс сформированное™ понятийных структур и высокая имплицитная обучаемость) и 3-й субгруппы (низкий индекс сформированности понятийных структур и низкая имплицитная обучаемость) — показал значимые различия между ними по целому ряду стилевых и продуктивных характеристик интеллектуальной деятельности (табл. 23). В верхней части таблицы указаны количество испытуемых, образующих каждую субгруппу, и средние арифметические значения основного и дополнительного показателей; в основной части таблицы — перечень соответствующих интеллектуальных характеристик с указанием уровня достоверности различий.
Таблица 23
Характеристики интеллектуальной деятельности в крайних субгруппах, различающихся по уровню интеллектуальной саморегуляции 1-я субгруппа (п = 13) 3-я субгруппа (п = 12) Значение Р М индекса 1 -сформированносги
понятийных структур 2,51 М индекса сформированное™ понятийных структур -1,12 0,0001 М коэффициента обучаемости 0,61 М коэффициента обучаемости -0,04 0,0001 Устанавливают более сложные межпонятийные связи при объединении 1 трех слов Устанавливают менее сложные межпонятийные связи при объединении трех слов 0,02 В большей мере уменьшают кол-во ошибок во второй половине теста Кагана под влиянием произвольного контроля В меньшей мере уменьшают кол-во ошибок во второй половине теста Кагана под влиянием произвольного контроля 0,01 П оленезависимость Полезависимость 0,001 Преобладают
объективированные вопросы к «идеальному компьютеру» Преобладают
субъективированные вопросы к «идеальному компьютеру» 0,01 Высокая беглость идей (по тесту вербальной креативности Гилфорда) Низкая беглость идей (по тесту вербальной креативности Гилфорда) 0,05 Высокая оригинальность (по тесту вербальной креативности Гилфорда) Низкая оригинальность (по тесту вербальной креативности Гилфорда) 0,02 Высокая структурная проработанность круга (по тесту невербальной креативности Торренса) Низкая структурная проработанность круга (по тесту невербальной креативности Торренса) 0,001
Добавим к данным таблицы 23, что при сравнении 1-й и 4-й субгрупп появляется еще одно значимое различие: представители 1-й субгруппы при свободной сортировке слов в максимальную по объему группу помещают меньше слов (напомним, что по этому показателю можно разграничивать «категоризаторов» и «глобалистов») (Р = 0,02). В тенденции у представителей 1-й субгруппы отмечаются более высокие показатели коэффициента категоризации при выполнении методики «Свободная сортировка слов» (что опять же отличает «категоризатсров»).
Таким образом, испытуемые 1-й субгруппы, которые характеризуются сформированностью механизма непроизвольного ин-теллектуального контроля (в виде более эффективного влияния на процесс переработки информации понятийных структур и бо-лее эффективной имплицитной обучаемости в ходе интеллек-туальной деятельности), по продуктивным интеллектуальным характеристикам отличаются способностью формировать более сложный семантический контекст между понятиями; более открытой познавательной позицией в виде преобладания объективированных вопросов к «идеальному компьютеру»; более высокими показателями вербальной и невербальной креативности.
По своим стилевым интеллектуальным характеристикам представители 1-й субгруппы — с учетом «расщепления» стилевых полюсов — являются «мобильными ПНЗ», «рефлективными» и «категоризаторами».
Итак, когнитивные стили — это психические свойства, производные по отношению к сформированности непроизвольного интеллектуального контроля как компонента метакогнитивного опыта субъекта. Их основные функции — участие в построении объективированных ментальных репрезентаций происходящего и контроле аффективных состояний в актах познавательного отражения — позволяют рассматривать когнитивные стили как метакогнитивные способности, отвечающие за регуляцию ин-теллектуальной деятельности. Именно поэтому стилевые свой-ства (с учетом феномена «расщепления» полюсов когнитивных стилей) оказывают влияние не только на продуктивные возможности индивидуального интеллекта, но также на своеобразие личностной организации человека и характеристики его социального поведения.
Еще по теме 6.2. Единство феноменологии когнитивных стилей и интеллект:
- КОГНИТИВНЫЙ СТИЛЬ ЛИДЕРОВ.КОНЦЕПЦИЯ «ИНТЕГРАТИВНОЙ СЛОЖНОСТИ»
- КОГНИТИВНЫЙ СТИЛЬ СОВЕТСКИХ И РОССИЙСКИХ ЛИДЕРОВ
- Психологическая характеристика основных когнитивных стилей
- Проблема взаимосвязи когнитивных стилей
- Когнитивные стили в структуре индивидуальности
- Когнитивные стили: предпочтения или «другие» способности?
- Оглавление
- Глава 2Психологическая характеристика основных когнитивных стилей
- 2.11. Расширение списка когнитивных стилей в современных исследованиях
- Глава 3 Проблема взаимосвязи когнитивных стилей
- 3.1. Противоречия «множественной» и «унитарной» позиций в изучении когнитивных стилей
- 3.2. Эмпирическое исследование связей когнитивных стилей
- Глава 5 Феномен «расщепления» полюсов когнитивных стилей
- 5.1. Когнитивный стиль какквадриполярное измерение
- 5.2. Эмпирическое исследование феномена «расщепления» полюсов когнитивных стилей
- Глава 6 Когнитивные стили: предпочтения или «другие» способности?
- 6.1. Когнитивные стили какметакогнитивные способности
- 6.2. Единство феноменологии когнитивных стилей и интеллект
- 7.1. Биологические и социальные детерминанты когнитивных стилей