Глава 1 Просоциальное поведение

Странный случай Семпо Сугихары

Определение просоциального поведенияТипы просоциального поведенияЦели просоциального поведенияГенетический и материальный «доход»

Эволюция альтруизма

Внимание: метод

Изучение генетических составляющих поведения в психологии помощиСходство и близостьВнимание: практика

Получение помощи за счет корректировки «мы» помогающегоТипы помощников, нуждающихся в помощи жертв и потребностейСоциальный статус и одобрение Социальная ответственностьНормы альтруизма

Потребность в одобрении и осознание нормы помощиВоздействие окружающихТендер и альтруизмКонтроль я-образа

Личностные и религиозные нормыНаклеивание ярлыков и внимание к «я»Решение о непредоставлении помощиДрузья, или Поиск их помощиВнимание: социальная дисфункцияОтказ от поиска необходимой помощиУправление нашими эмоциями и настроением

Управление эмоциональным возбуждением в чрезвычайных ситуацияхМодель возбуждения/затрат — вознагражденийУправление настроением в повседневных ситуацияхМодель облегчения негативного состоянияСуществует ли настоящий альтруизм?

Последовательность эмпатия — альтруизмЭгоистическая интерпретацияЗагадочная любовь британских монархов Итоги главы

Годы правления нацистов в Европе дают намсвидетельства самых худших проявлений челове-ческой натуры.

Все началось на рассвете летом 1940 года.

Очередь за жизнью к Сугихаре.

Очередь евреев у ограды офиса Семпо Сугихары в ожидании спасения, а другая очередь в нацистском концентрационном лагере отправляется на смерть. Вероятно, что без помощи Сугихары те, кто стоял в первой очереди, вскоре оказались бы вовторой.

Для ответа на этот вопрос мы должны заглянутьеще на несколько лет назад, в середину 30-х годов.В это время, еще до того как Япония установиластратегические связи с гитлеровской Германией,японцы разрешали бежавшим из Европы евреямселиться в Шанхае. Таким способом японцы моглиполучить некоторую финансовую и политическуюподдержку от международной еврейской общины.Парадоксально, что в довоенные годы, когда большинство стран мира (в том числе и США) отвер-нулись от доведенных до отчаяния жертв окончательного приговора Адольфа Гитлера, именноЯпония, союзник Гитлера, предоставила им убежище (Kranzler, 1976).

Поэтому в июле 1940 года, когда 200 евреевсобрались у японского консульства в Литве, онизнали, что мужчина за этой дверью предлагал имсамый лучший и, вероятно, единственный шансна спасение. Чиновника звали Семпо Сугихара,и внешне он совсем не походил на спасителя. После 15 лет службы на различных дипломатическихпостах он стал генеральным консулом Японии вЛитве. Родословная помогла Сугихаре быстро продвинуться в дипломатической карьере, он был сыном правительственного чиновника и происходилиз семьи самураев, японских воинов, известныхсвоей верностью, боевыми искусствами и жестокостью в битве.

После того как Сугихара поговорил с представителями толпы за воротами и понял их прось- бу, он связался по телеграфу с Токио, решив получить разрешение на выдачу туристических виз.Хотя сравнительно мягкие правила полученияяпонской долгосрочной визы и вида на жительство для евреев еще были в силе, просьбу Сугихарыбесцеремонно отвергли. Настаивая на своем, оннаправил запрос во второй раз и в третий, и снова получил отказы. Именно в этот момент своейжизни — в возрасте 40 лет, когда он ни разу непроявил нелояльности или неподчинения, — этотспокойный, честолюбивый карьерист сделал то,чего никто бы и не предположил. Он решил самвыписывать необходимые для путешествия документы и открыто не повиновался дважды посту-павшим к нему четким приказам.

Такое решение стоило ему карьеры. В тот жемесяц Сугихару сняли с должности генеральногоконсула и перевели на менее значительный поств Берлине, где он не мог больше действовать са-мостоятельно. В конце концов за проявленноенеподчинение его уволили из министерства ино-странных дел. После войны Сугихара продавалэлектрические лампочки, чтобы заработать себена жизнь. Но несколько недель перед тем, какконсульство в Литве пришлось закрыть, он былверен себе: днем и ночью Сугихара интервьюировал просителей и подписывал бумаги, необходимые для эмиграции. Когда консульство закрыли и Сугихара переехал в отель, он продолжалвыписывать визы. Даже после того как невыносимое напряжение измотало и обессилило дипломата, а нервное истощение привело его жену ктому, что та не могла кормить грудью их ребенка, Сугихара не останавливался и писал без пере-дышки.

Чтобы понять решение Сугихары помочь тысячам евреев сбежать в Шанхай и последующеерешение японского верховного командованияподдержать и защитить евреев, пока шла война,нам необходимо осознать важную истину о про-социальном поведении: люди редко помогают покакой-то одной причине. Разные силы действуюти взаимодействуют, когда человек совершает альтруистические поступки. Прежде чем мы столк-немся с этими силами — и попытаемся разрешитьзагадку Семпо Сугихары, — мы должны точноопределить, что такое просоциальное поведение.Кроме того, следует понять и то, что всякий альтруизм может служить целям помогающего человека: предоставление помощи дает как материальную, так и нематериальную выгоду. Лишь определив и проиллюстрировав, что мы подразумеваемпод просоциальным поведением, мы выясним ос-новные цели просоциального действия и иссле-дуем, как они объясняют различные виды помощи, в том числе случай Семпо Сугихары.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

ПРОСОЦИАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ

Человек оказывает помощь по-разному. Всепросоциальные поступки можно разделить натри типа, и они различаются главным образоммотивацией предоставления помощи (рис. 1.1).

Типы просоциального поведения

В целом просоциальное поведение характеризует поступки, совершаемые одним человекомдля другого и ради его пользы. Это определениеверно и в том случае, когда помогающий тоже получает пользу. Так что если по пути в кино вы кладете 20 долларов в кружку Армии спасения, чтобы произвести впечатление на друга, такой поступок все же будет просоциальным. Внутри этойширокой категории существует более ограничен-

Рис.

В общей категории просоциального поведения мы можем выделить два исключительных (и наиболее интересных) подтипа: доброта и чистый альтруизм.

ный тип просоциального поведения. Назовем егопроявлением доброты. В этом случае поступокприносит пользу другому, но не дает внешнеговознаграждения или признания самому помогающему. Предположим, что вы не стали опускать20 долларов в кружку Армии спасения, чтобыпроизвести впечатление на друга, а прислали иханонимно, поскольку вы знаете, что после этогопочувствуете себя щедрым. Основное различиемежду этими двумя поступками состоит в том, какое вознаграждение вы хотите получить: внутреннее или внешнее. Психологи давно понялиэто различие источников вознаграждения, такчто более нравственными считаются те просоци-альные акты, которые мотивированы исключительно внутренними вознаграждениями. Некоторые теоретики определили такую внутреннююмотивацию помощи как альтруистическую(BarTal &Raviv, 1982; Eisenberg &Fabes, 1998).

Просоциальное поведение (Prosocial beha-

r)— действия, предназначенные для того, чтобыпринести пользу другому человеку.Доброта (Benevolence—действия, предназначенные для того, чтобы принести пользу другому человеку, без получения внешнего вознаграждения.

Другие теоретики (Batson &Shaw, 1991) под альтруизмом подразумевают еще более ограниченный тип просоциального поведения — то, что мыможем назвать чистым альтруизмом. Чистый (илиподлинный) альтруизм характеризует поведение, направленное на то, чтобы принести пользудругому человеку, и такие действия совершаютсяисключительно ради благосостояния другого. На-правленные на помощь поступки этой категориисовершаются независимо от внешних или внут-ренних вознаграждений. Вознаграждение за помощь может быть, но сам поступок остается чистоальтруистическим, и вознаграждения не обусловливают помощь. Так что если вы послали 20 долларовв Армию спасения и потом почувствовали себя до-брым, то вы все же совершили акт чистого альтруизма, при условии что не сделали пожертвованиедля того, чтобы чувствовать себя лучше или радисебя.

Чистый (истинный) альтруизм (Pure (true)

— действия, направленные исключительно на то, чтобы принести пользу другому человеку,а не получить внешнее или внутреннее вознаграждение.

Цели просоциального поступка

Разумно задать вопрос о том, почему мы должны надеяться, что нам кто-то поможет в трудной ситуации. В конце концов, помощь, как правило, подразумевает, что человек отдает свое время,энергию, деньги и т. д. другому человеку. Однаково всех человеческих обществах регулярно совершаются просоциальные поступки (Fiske, 1991);стремление помочь — это черта, которая передается генетически (Rushton, Fulker, Neale, Nias &Eysenck, 1986). Поэтому, вероятно, помощь вы-полняет некоторые важные функции как для общества, так и для индивида. Действительно, многочисленные исследования в социальной психологии показывают, что просоциальные поступкислужат нескольким целям. Мы помогаем, чтобы1) улучшить наше собственное благополучие, 2) повысить социальный статус и заслужить одобрениедругих, 3) поддержать наш образ «я» и 4) справиться с собственным настроением и эмоциями. Давайте сначала рассмотрим основные причины того,чтобы помочь кому-то еще, состоящие в том, чточеловек хочет помочь самому себе.

Генетические и материальные выгоды

Вопрос о том, почему человек приходит на по-мощь, всегда раздражал эволюционистов. Напервый взгляд, если рассматривать этот вопросв рамках дарвиновской теории о том, что мывсегда стараемся способствовать нашему собственному выживанию, то проявление доброты и помощи представляется неразрешимой загадкой.Однако мы все каждый день сталкиваемся с проявлением доброты: человек может подержать открытую дверь, отдать деньги на благотворительность или вынести ребенка из горящего здания(McGuire, 1994; Pearce &Amato, 1980). Помимотого что помощь бывает очень разнообразной,она — обычное явление в современном обществе.В США приблизительно 70% всех семей вносятденьги на благотворительность и почти 110 миллионов американцев добровольно участвуют вобщественных организациях (Tax-Smart CharityGifts, 1998; Giving and Volunteering in the U.S.,1999). Даже такие виды интенсивной помощи,как донорство крови, довольно распространены:почти 10 миллионов американцев каждый годсдают 14 миллионов единиц крови (Pillavin &Callero, 1991). Такие тенденции, ориентированные на других, приобретут больший эволюци-онный смысл, если мы добавим еще два подхода к традиционному эволюционному взгляду наповедение.

Эволюция помощи

Биолог У. Д. Гамильтон (Hamilton, 1964) при-знал, что с эволюционной точки зрения действияотдельного человека направлены не столько навыживание его самого, сколько на выживание егогенотипа.

Защищаем наших родственников

В концепции общей приспособленности Га-мильтона учитывается различие между личным игенетическим выживанием. Эта теория утверждает, что нам важно сохранить не только генотипнашего собственного потомства, но и генотипнаших родственников. Такое разграничение существенно углубляет наше понимание того, когдаи при каких обстоятельствах человек будет помогать другому, поскольку мы знаем, что люди мо-гут пойти на личный риск или потери, если впроцессе они улучшат общую родовую приспо-собленность, то есть увеличат шансы выживаниясвоего генотипа. Соответственно, мы можем ри-скнуть даже собственным выживанием, если нашакт помощи увеличит вероятность выживаниябольшего количества родственников с тем же ге-нотипом.

Общая приспособленность (Inclusive fitness) —

выживание генов человека у его потомства и у родственников, которым он помогает.

Есть множество доказательств того, что людипредпочитают помогать тем, с кем они генетически связаны. Многие виды животных помогаютсвоим родственникам: кормят, защищают и укрывают их, непосредственно в зависимости от степени родства: животное помогает больше всеготем, с кем оно связано большим количеством генов, — своему потомству, родителям, братьям исестрам (в среднем 50% этих генов пересекаются). Затем идут тети, дяди, племянницы и племянники (25% совпадений), за ними следуют двоюродные братья и сестры (12,5% совпадений) итак далее; неродственным животным другие животные помогают реже всего (Greenberg, 1979;Sherman, 1981). У людей — представителей разных культур — в значительной степени проявляется тот же самый паттерн (Burnstein, Crandall &Kitayama, 1994; Cunningham, Jegerski, Gruder &Barbee, 1995; Essock-Vitale &McGuire, 1985). Дляиллюстрации см. рис. 1.2. Эта тенденция помогать генетически близким родственникам рас-пространяется на такие различные формы помощи, как донорство почки в США или борьба с вы-рубкой джунглей в Венесуэле (Borgida, Conner &Manteufal, 1992; Chagnon &Bugos, 1979).

Рис. 1.2. Помощь родственникам и неродственникам

Участники исследования указали, станут ли они помогатьразным другим людям в многочисленных ситуациях. Ихжелание помочь тесно отражает генетическую связь с другими.

Тенденция помогать родственникам настолькосильна, что ради общего блага обществу поройприходится предпринимать действия, чтобы сдерживать такую реакцию. Подумайте и ответьте наследующий вопрос: если бы вы оказались в ситуации катастрофы: землетрясения или наводнения,то кому бы вы стали помогать в первую очередь?Если бы вы были одним из тех, кто действительнопережил такого рода событие, то ответ будет оче-видным: вы сначала помогли бы членам семьи итолько потом — всем остальным (Form &Nosow,1958; Kaniasty &Norris, 1995) К сожалению, работники отряда спасения в чрезвычайных ситуацияхчасто приходят к тому же выводу. Например, когдаразрушительный торнадо поразил город Ксения,штат Огайо, в 1974 году, две трети медицинскихработников оставались дома и ухаживали за членами своих семей (Laube, 1985).

Взаимопомощь

Выдвинутая Гамильтоном концепция общейприспособленности объясняет самопожертвование родственников. Но как может эволюционнаятеория обосновать тот факт, что и животныеи люди регулярно помогают неродственникам?Тут нам поможет понятие взаимной помощи,введенное в современную эволюционную теориюРобертом Триверсом (Trivers, 1971). Ученый отмечал, что помощь часто взаимна и люди оказывают ее сообща, так что помогающие тожеполучают пользу. Во всех человеческих культурах

Внимание: практика

^ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ГЕНЕТИЧЕСКИХСОСТАВЛЯЮЩИХ ПОВЕДЕНИЯВ ИЗУЧЕНИИ ПОМОЩИ Ты вычешешь блох на моей спине, а я — на твоей.

Взаимопомощь в форме взаимного очищения часто возникаетсреди животных. Такое сотрудничество приносит пользу всемучастникам.

существует норма взаимности, обязывающая людей возмещать помощь, которую они получили.Триверс показал, что взаимопомощь встречаетсятакже и среди животных. Те, у кого гены стимулировали такое взаимодействие, чаще выживали.

ciprocal aid)— помощь, которая возникает в обмен на предыдущую помощь.

Когда помогают друг другу неродственники, тоу них больше шансов выжить, потому что посравнению с теми, кто не склонен помогать другим, альтруисты получают материальное преимущество. На практике те, кто приходит напомощь, часто в дальнейшем получают преимущество, потому что взаимная помощь дает имдоступ к вознаграждениям и продолжительнымвыгодным взаимоотношениям, которые в противном случае трудно было бы получить (Bendor,Kramer &Stout, 1991). Приведем данные европейских экономистов, изучавших влияние кооперативных методов в длительных отношенияхработника и работодателя. Они обнаружили, чтокогда фирмы возмещали своим работникам помощь, оказываемую фирме, то работники прилагали больше усилий и меньше уклонялись отработы. Такие методы в значительной степениувеличивали прибыль, обеспечивали выживаниефирмы и работу для служащих (Fehr, Gahter &Kirchsteiger, 1997). В целом взаимопомощь нетолько увеличивает материальное преимуществотех, кто умело ею пользуется, но и создает у этойкатегории людей генетическое преимущество.

В науке давно исследуется вопрос о том, насколько человеческое поведение можно объяснить влиянием наследственности и окружающейсреды (Galton, 1875). Совсем недавно ученые, занимающиеся генетикой поведения, ввели новыеметоды, позволяющие им приоткрыть тайну этихдвух причин поведения. Один из таких методов —изучение близнецов (Segal, 2000).

Например, генетики противопоставили два вида близнецов: идентичных (монозиготных) близ-нецов, у которых абсолютно одинаковые гены, инеидентичных (гетерозиготных) близнецов, обладающих только половиной общих генов. Оказалось, что идентичные близнецы гораздо больше похожи личностно, чем неидентичные близнецы (Tellegen et al., 1988) Но действительно лиисследования идентичных и неидентичных близнецов объясняют и предоставляют данные о том,что именно заставляет человека приходить на помощь? Да. Эти исследования указывают на две вещи: во-первых, идентичные близнецы — и взрослые и дети в возрасте начиная с 14 месяцев, показывают более схожие паттерны помощи, чемнеидентичные близнецы (Rushton et al., 1986;Zahn-Waxler, Robinson &Emde, 1992). Большоеразличие паттернов позволило ученым сделатьвывод, что тенденция помогать вызвана как гене-тическими, так и негенетическими факторами.

Во-вторых, в других исследованиях задается вопрос, будут ли идентичные близнецы проявлятьболее значительную степень альтруизма по отношению друг к другу. Нэнси Сигал (Segal, 2000) об-

Двойная обязанность.

Особые узы — родство идентичных близнецов заставляет их с необычайной заботой относиться друг к другу.

наружила, что в задании, когда испытуемым требовалось заработать очки, идентичные близнецыприлагали больше усилий, чтобы заработать очки друг для друга, чем неидентичные близнецы.Более того, в задании на решение головоломок94% идентичных близнецов помогали друг другу, итолько 46% неидентичных близнецов поступалитак же. Наконец, в игре-сделке идентичные близнецы чаще старались принести друг другу пользу,чем неидентичные близнецы (Segal, 2000). Разумеется, эти результаты соответствуют концепции общей приспособленности и идее о том, что люди будут вести себя так, чтобы улучшить благосостоя-ние носителя своих генов, даже если эти гены неих собственные.

В целом, основываясь на исследованиях близнецов, можно сделать вывод, что на тенденциюпомогать существует значительное генетическоевлияние. В то же время есть еще сильное влияние, обусловленное обучением и окружающейсредой, — это оптимистические данные для тех,кто надеется внушить просоциальную ориентацию другим, особенно детям.?

Обучение помощи

Какие характеристики в человеке могут побудить его помогать ради генетических или материальных выгод? Можно выделить две такие характеристики: привитые человеку представления ирасширенное чувство «мы».

Привитые представления

Если помощь другим, даже неродственникам,дает помогающему человеку генетическое и материальное преимущество, то люди, искренне верящие в это, вероятнее всего, окажут помощь. Именно это обнаружилось в исследовании американских корпораций: те корпорации, руководителикоторых в основе всякой благотворительности видели собственный интерес, особенно часто щедро вносили пожертвования (Galaskiewicz, 1985).

Как формируется представление о том, что оказание помощи выгодно самому человеку? Преждевсего, человек приобретает это представление насобственном опыте в процессе научения. Даже напозднем этапе развития человек может понять, на-сколько благоразумно или нет просоциальное поведение. Приведем пример тренинга по классической экономической теории. Базовая предпосылка состоит в том, что люди будут пренебрегатьинтересами других или эксплуатировать их, чтобыполучить максимальный результат. Исследованиепродемонстрировало, что студенты-экономисты больше, чем студенты, обучающиеся другимдисциплинам, таким как психология, оправдывают ожидания классической экономической тео-рии. Они чаще норовят воспользоваться партнером в игре в сделку (Marwell &Ames, 1981). Студенты-экономисты, скорее всего, потребуют себенеравномерно большую плату в сделке (Kahne-man, Knetsch &Thaler, 1986). И они вряд ли будутвносить пожертвования на благотворительность(Frank, Gilovich &Regan, 1993).

Разумеется, возможно, что такая ориентация нанеоказание помощи не результат научения, а изна-чальная установка студентов-экономистов, сущест-вовавшая еще до того, как они пришли на данныйфакультет. Исследование Роберта Франка, ТомаГиловича и Дениса Ригана (Frank, Gilovich &Regan, 1993) не подтверждает это предположение.Ученые обнаружили, что такие отличия между студентами-экономистами и студентами других специальностей возрастали по мере прохождения учебы,так что можно предположить, что в значительнойстепени эти тенденции приобретенные.

Расширенное чувство «мы»

Люди действуют просоциально ради непосредственной выгоды и усваивают такое поведениееще одним способом. Эта приобретенная ориентация и расширенное чувство «мы» прививается всемье задолго до того, как человек сталкивается сболее широким окружением, и включает не только генетическую, но и материальную выгоду. Каквы уже видели, люди предпочитают помогать тем,с кем они генетически связаны, предположитель-

«Помощь другим, даже неродственникам,дает альтруисту генетическоеи материальное преимущество»

но для выживания их собственных генов. В действительности это невозможно, так как человек неможет препарировать другого, чтобы определить,сколько у них общих генов. Вместо этого людямприходится опираться на признаки общего родства —черты, которые, как правило, ассоциируются сродственниками (Krebs, 1989). Один такой признак — это люди определенного типа или типов,присутствующие в семье в детстве. Люди, так жекак и животные, реагируют на тех, кто был рядомс ними, когда они взрослели, словно это их родственники (Aldhous, 1989; Wells, 1987). Хотя этотпризнак общего родства может время от времени сбивать нас с толку, он чаще оказывается правилен, потому что дома, как правило, находятсячлены настоящей семьи, то есть группы, где почтикаждый включает себя в общее «мы».

Интересный вывод состоит в том, что те люди,родители которых регулярно приглашали в домразных людей, с разным образованием, обычаями и внешностью, когда вырастают, чаще всегопомогают незнакомцам. Так происходит потому,что их концепция «мы» расширяется и в дальнейшем включит не только членов семьи, но и других людей. Для них вдохновляющее на помощьчувство «мы» простирается на весь род человеческий (Hornstein, 1982; Piliavin, Dovidio, Gaert-ner &Clark, 1981).

Эту идею подтверждает и тот факт, что в разныхкультурах существуют неодинаковые нормы для

Чужаки.

Эта фотография показывает жену Сугихары, его сына и свояченицу на территории, занятой нацистам спустя несколько месяцев после того, как Сугихара был освобожден от своих обязанностей в Литве. Обратите внимание на надпись на воротах впарк, которая гласит: «Евреям вход запрещен». Неизвестно,случайно ли эта табличка попала в кадр. Мы, однако, знаем,что Сугихара сам фотографировал и что это он поставил семьюу ворот. Что вы об этом думаете? Была ли табличка на фотографии случайностью или сознательной горькой иронией?Ответ вам подскажет правая рука свояченицы.

приглашения в дом других людей, особенно просто знакомых. Во многих азиатских обществах такие приглашения — редкость, и чужак, получивший его, должен чувствовать, что ему оказалибольшую честь. Однако в западном обществе вечеринки в доме с многочисленными знакомыми, когда люди собираются на обычные обеды, посмотреть спортивные соревнования по телевизору итак далее — распространенная практика. Поэтомуамериканцы больше склонны помогать людям, невключенным в группу «своих», чем японцы или ки-тайцы. Однако японцы и китайцы больше стремятся помогать людям в своей собственной группе, чем американцы (Leung, 1988).

Такие данные делают еще более загадочнымпоступок Семпо Сугихары, помогавшего еврейским беженцам еще до начала Второй мировойвойны. Почему член японского общества, извест-ного тем, что оно неохотно принимало чужаков,стал заботиться о группе иностранцев? Первыйнамек на ответ нам дает юность Сугихара. Егоотец, налоговый чиновник, был послан по долгуслужбы в Корею, переехал туда вместе с семьейи открыл гостиницу. Сугихара вспоминает, что нанего произвела сильное впечатление готовностьродителей принимать самых разных гостей, ко-торым нужен был кров. Родители Сугихары дажечистили их волосы и одежду от вшей, несмотряна то, что некоторые постояльцы были слишкомбедны, чтобы платить (Watanabe, 1994). С этойточки зрения можно понять причину того, почему Сугихара позже решил спасти тысячи европейских евреев — его расширенное чувство «мы»сформировалось после того, как он у себя домав детстве видел многих незнакомых людей. Какон признавался в интервью через 45 лет послесвершившегося факта, национальность и религияэтих бедных жертв не имела для него значения,для него было важно одно: «Они все были людьми, и им всем нужна была помощь» (Craig, 1985).

Разумеется, всегда рискованно обобщать, основываясь только на одном случае. В данном примере мы знаем, что Сугихара — не единственный спаситель, кто в детстве общался с разными людьми.Сэмюэль и Перл Олинер (Oliner, 1988) обнаружили большие отличия в этом отношении между европейцами — неевреями, теми, кто прятал евреевот нацистов, и теми, кто этого не делал: спасителисообщали о близких связях в детстве с людьми различных социальных классов и религиозных убеждений. Более того, взрослея, они ощутили чувствосходства с более широкой и разнообразной группой людей, чем те, кто не спасал гонимых. С решением помочь людям, отличающимся от них самих,во время войны было связано не только расширенное чувство «мы». Когда у этих спасителей бралиинтервью полвека спустя, оказалось, что они помогали гораздо большему числу людей и по самымразным причинам (Midlarsky &Nemeroff, 1995;Oliner &Oliner, 1988). На основании всего этогоможно дать совет родителям, которые хотят, чтобы их дети были добрыми и занимались благотво-рительностью: пусть дома дети общаются с людьми самых разных слоев.

Сходство и близость

Не только воспитание, но и определенная ситуация может повлиять на чувство «мы» человека. Например, люди испытывают ощущение единства с теми, кому они недавно дали о себе личную информацию (Aron, Melinat, Aron, Vallone &Bator, 1997). Если следовать эволюционному толкованию мотивации помощи, то ситуационныефакторы, ассоциирующиеся с особенно важнойкатегорией «мы» — категорией родственников,должны привести к тому, что помощь станет более интенсивной. Данные о двух таких факторах,сходстве и родстве, вписываются в эволюцион-ную теорию.

Сходство

Двое людей могут попытаться оценить степень своего родства, основываясь в первую очередь на внешнем сходстве (Rushton, Russell &Wells, 1984); представляется, что это верноне только из-за физических характеристик, но ииз-за некоторых личностных черт и установок(Martin et al., 1986; Waller et al., 1990). Если про-социальное действие мотивировано (несомненно, бессознательным) желанием способствоватьсвоему собственному генетическому выживанию,тогда люди должны помогать другим, кто похожна них внешне, личностно, и людям со схожимиустановками. Например, участники эксперимен-тов сообщали, что они в первую очередь предоставили бы срочную медицинскую помощь тем,кто обладает такими же, как и они сами, политическими взглядами (Furnham, 1996). В целомДовидио (Dovidio, 1984) проанализировал всетесты взаимосвязи сходства и помощи, которыеон мог найти, и обнаружил, что в 29 из 34 случаев похожие люди значительно чаще получалинеобходимую помощь, чем непохожие. Такая тенденция приносить пользу другим возникает дажевнутри семей, где больше друг другу помогают течлены семьи, кто похож между собой (Leek &Smith, 1989, 1991). В соответствии с этими результатами, когда при прочих равных мы хотимрешить, к кому обратиться за помощью, то луч-

«Решая, к кому обратиться за помощью,мы выбираем тех, кто больше всего похож на наскак внешне, так и по характеру».

ше всего выбрать того, кто будет больше всегопохож на вас как внешне, так и по характеру.

Странно, все же, что одно из очевидных проявлений генетического сходства — расовая принад-лежность, не является особенно веским основанием для того, чтобы человек помогал другому. Когда Фэй Кросби, Стефани Бромли и Леонард Сакс(Crosby, Bromley &Saxe, 1980) изучили научную литературу, они обнаружили, что менее половинывсех исследований говорили о том, что человексклонен помогать другому человеку той же расы.Как мы объясним такие противоречивые паттерны? Изящная серия экспериментов Сэмюэля Гарт-нера и Джона Довидио (Gaertner &Dovidio, 1977,1986), кажется, дает нам ответ на этот вопрос:когда люди думают, что их могут счесть расистамиза то, что они не помогали представителю противоположного пола, они помогают этому человекутак же, как и члену своей собственной расы. Тем неменее, если считают, что не смогут помочь и приэтом не покажутся расистами, то снова возникаетобычный паттерн, и они, как правило, помогаютчеловеку той же расы, что и они сами. Эти результаты показывают, что хотя генетические факторымогут играть значительную роль в принятии решений о помощи, социальные факторы не менее важны (Sommers &Ellsworth, 2000).

Если правда, что люди помогают тем, кто похож на них самих, то тогда можно убедить другихпомочь нам, если нам удастся внушить им, что мытакие же. И действительно, есть данные о том,что такой подход спас множество жизней. В начале этой главы, после того как мы рассказали онепонятной благожелательности Семпо Сугиха-ры по отношению к тысячам европейских евреев, мы упомянули и другой, не менее таинственный факт — решение японского правительстваукрывать и защищать евреев на своей территории во время войны вопреки воле нацистских со-юзников. События, сопровождавшие это решение, как пишут многие ученые (Kranzler, 1976;

Ross, 1994; Tokayer &Swartz, 1979), интереснымобразом подтверждают взаимосвязь помощи исходства и указывают, как жертвы могут с большой личной выгодой создать чувство «мы» у человека, способного им помочь,

Внимание:практика

^ ПОЛУЧЕНИЕ ПОМОЩИЗА СЧЕТ КОРРЕКТИРОВКИ«МЫ» ПОМОГАЮЩЕГО

Несмотря на то, что, как ясно говорят документы того времени, визы Сугихары спасли жизньтысячам евреев (Ьеуте, 1997), когда те прибылина территорию, оккупированную японцами, тостали составной частью гораздо более значительного контингента еврейских беженцев, собравшихся в городе Шанхае. После нападения наПерл-Харбор приток беженцев в Шанхай внезапно прекратился и ситуация в еврейской общинебыстро стала опасной. В конце концов, именноЯпония была в то время полноправным военнымсоюзником Адольфа Гитлера и должна была избегать шагов, которые могли угрожать ее альянсу сэтим яростным антисемитом. Однако несмотряна то, что такие действия могли серьезно повредить отношениям с Гитлером, японское правительство не уступало давлению нацистов, стремившихся уничтожить евреев в Шанхае в начале1942 года, и твердо придерживалось своего решения до конца войны. Почему?

Как писал Марвин Токейер (Токауег &1979, р. 178—181), бывший главный раввин Токио, ответ может быть связан с малоизвестнойсерией событий, случившихся несколькими меся-

Участники битвы за влияние на японскую политику в отношении евреев.

Полковнику Йозефу Мейзингеру(изображен после его пленениясилами союзников) не удалосьубедить японское Верховное командование отдать евреев подконтроль Германии, как того желали нацисты. Одной из причинможет быть признание общегоазиатского происхождения японцев и евреев, полученное на ре-шающей встрече с еврейскимилидерами. Раввины Калиш иШацкис (изображены с переводчиком в день встречи) попытались включить евреев в генетическое чувство «мы» японцев иисключить из этого понятия нацистов.

цами раньше. Нацисты прислали в Токио полковника гестапо Йозефа Мейзингера, известного подпрозвищем «Варшавский мясник», потому что тамон отдал приказ об уничтожении 16 000 евреев.Как только в апреле 1941 года Мейзингер прибыл в Японию, он сразу стал агитировать за политику жестокости по отношению к евреям натерритории, контролируемой императорскимправительством, — политику, которую, как он самговорил, он бы с радостью спланировал и осу-ществил. Высокопоставленные члены японского Верховного командования сначала не знали,как реагировать на такую агитацию, и захотеливыслушать мнения всех сторон. Правительствопредложило еврейской общине послать на этувстречу двух представителей. Оба выбранныхбыли уважаемыми религиозными лидерами, нозаслужили такую репутацию по-разному. Один,раввин Мозес Шацкис, был известным ученым,одним из самых блестящих теологов довоенноговремени. Второй, раввин Шимон Калиш, приобрел известность благодаря удивительной способности понимать людей: в своем роде он былсоциальным психологом.

На встрече эти двое и переводчик оказались сглазу на глаз с самыми влиятельными членамияпонского Верховного командования. Представители командования не тратили времени зря и задали всего два вопроса: почему наши союзники-нацисты так вас ненавидят и почему мы должнысопротивляться их попыткам вас уничтожить?Ученый раввин Шацкис не нашелся, что отве-тить. Однако знание человеческой природы подсказало раввину Калишу исчерпывающий ответна оба вопроса. «Потому что, — ответил он спокойно, — мы — азиаты... как и вы».

Это заявление было кратким, но вдохновенным,потому что выделило два понятия, которые должны были помочь евреям изменить чувство «мы»японцев. Во-первых, в Японии давно велись споры о теории, объяснявшей удивительное сходствомежду древним иудаизмом и японским синтоизмом. Теория заключалась в том, что по крайней мере некоторые из 10 «потерянных племен Израиля» путешествовали в Японию, вступали в браки,смешивали свои верования и кровь с японцами.Во-вторых, утверждение раввина Калиша подчеркивало, что в соответствии с собственными притя-заниями нацистов немецкая господствующая расагенетически отличалась от «низших» азиатскихнародов. Так, с помощью одного проницательногозамечания раввин переформировал концепцию«мы» японских офицеров, так что теперь евреивключались в группу «мы», а нацисты (на основании их собственных заявлений — нет).

Очевидцы этой встречи сообщают, что заявление старого раввина оказало мощное воздействиена японцев. После продолжительного молчанияони объявили перерыв и недолго посовещались.Когда через два часа встреча возобновилась, тов ней приняли участие еще два высокопоставленных синтоистских священника. Следующие четыре часа прошли в напряженной дискуссии с раввинами, и на ней обсуждалось поразительное сход-ство религий и возможность общих корней. Тутученый раввин Шацкис стал поистине неоценим.Обладая глубокими и обширными теологическими знаниями, он сумел указать параллели, которых раньше не замечали даже священники.

После окончания заседания, продлившегося довечера, самый старший из присутствующих офицеров встал и заверил раввинов, что они могутуспокоить свою общину: «Отправляйтесь назад ксвоим людям. Скажите им... мы предоставим иммир и безопасность. Вам нечего бояться на японской территории». И было так.?

Близость

Поскольку люди, как правило, живут вместе сосвоими родственниками или часто вступают с ними в контакт, то мы можем считать близость признаком общей наследственности. Кстати, учтите,что слово близкий означает почти то же самое, чтои семейный . Разумеется, общение с другим человеком еще не говорит о генетическом сходстве. Нодля того чтобы человек принял эгоистическое решение, кому помогать, этого и не требуется. В соответствии с логикой эволюционной психологии,если сходство с другим человеком просто ассоциируется с общими генами, то помощь этому другомудолжна принести пользу генам помогающего человека, и в результате взаимопомощь людей возрастет (Rushton, 1989; Schroeder, Penner, Dovidio &Piliavin, 1995). Есть два доказательства этой идеи.

Во-первых, и у людей и у животных чем большеродственных связей между отдельными особями,тем чаще они вступают в контакт друг с другом(Greenberg, 1979; Hames, 1979; Rushton, 1989). Во-вторых, люди чаще стремятся помогать другим,даже другим определенного типа, которые им близки. Опять-таки мы можем найти множество свидетельств у Сэмюэля и Перл Олинеров (Oliner, 1988)о спасении евреев во время Второй мировой войны. По сравнению с теми, кто не помогал им, спасители чаще вступали в контакт с евреями до войны, когда жили рядом с ними, работали или имелидружеские отношения. Сборщики пожертвований(фандрайзеры) говорят о том же феномене: людинамного чаще помогают в разрешении проблем,если они знакомы с кем-нибудь, у кого есть та жепроблема. Понятно теперь, почему агентства, за-нимающиеся благотворительностью, так активно персонализируют жертв болезни, разрабатывают специальные рекламные кампании, когдана постере изображается бедный или больной ребенок или рассказывается о человеке, которомусрочно требуется помощь. В этих агентствах прекрасно знают, что люди не склонны помогать анонимным страдальцам и скорее пожертвуют деньгиодному представителю группы, ставшему для нихзнакомым (Redelmeier &Tversky, 1990). Как говорил Томас Шеллинг (Schelling, 1968р. 130): «Еслимы знаем людей, то мы заботимся о них». Можетбыть, дело именно в этом, потому что, как показы-вают социальные психологи, чем больше мы узнаем другого, тем больше сходства у нас обнаруживается (Cunningham, 1986; Kenny &Kashy, 1994). Такая взаимосвязь между родством и сходствомможет дать нам еще одно объяснение того, почему Семпо Сугихара помог евреям. За несколькомесяцев до того, как он решился пожертвоватьсвоей карьерой ради помощи еврейским беженцам, Сугихара познакомился с 11-летним еврейским мальчиком, Солли Ганором, тетя которогобыла владелицей магазина рядом с японским консульством. В это время Сугихара подружился сСолли и давал ему при встрече мелкие монеткиили марки для его коллекции. В одну из такихвстреч Сугихара отклонил выражение благодарности Солли и сказал мальчику: «Просто считайменя своим дядей». На это Солли ответил: «Развы — мой дядя, вы должны прийти в субботу нанаш праздник Ханука. Там будет вся семья». Наэтой вечеринке Сугихара встретился не тольконепосредственно с членами семьи Солли, но и сих дальним родственником из Польши, которыйописал ужасы нацистской оккупации и попросилСугихару помочь ему выбраться из Европы. Спустя 8 месяцев Сугихара получил необходимые пол-номочия, и первые визы, подписанные им, быливизы семьи Солли (Ganor, 1995, p. 35).

Типы помощников,

жертв, нуждающихся в помощи,

и потребностей

Разумеется, мотив помогать другим для того,чтобы помочь себе, не всегда и не в любых обстоятельствах приводит к просоциальной деятельности. Модель помогающей ориентации, предложенная Даниэлем Ромером, Чарльзом Грудером иТерри Лиззадро (Romer, Gruder &Lizzadro, 1986),предсказывает, что возможность получить за помощь что-то взамен будет мотивировать толькоопределенный тип людей. Это восприимчивые по-мощники — они хотят получать, когда помогают,и отличаются от людей, которых Ромер, Грюдери Лиззадро называют альтруистами, помогающими другим ради них самих, а не ради своего материального благополучия. Чтобы проверить этумодель, исследователи звонили по телефону этимдвум типам помощников и приглашали их участвовать в эксперименте. За участие в экспериментепредлагались или не предлагались баллы в студенческом зачете. Как и предсказывалось, когда сту-дентам предлагали компенсацию, то восприимчивые соглашались помочь, только если они получали взамен кредит. Однако обратное было правдойдля альтруистов. Они более охотно соглашалисьпринять участие в эксперименте, когда за него непредлагалось никакой компенсации.

Эволюционный подход также говорит о некоторых сложностях в оказании помощи. Так, тенден-ция оказывать услугу родственнику оказывается неодинаковой во всех обстоятельствах. Например,если люди помогают близким родственникам, чтобы обеспечить выживание большего количествасвоих генов, то они должны отдавать предпочтение близким родственникам в той ситуации, когда выживание имеет большое значение. Чтобыпроверить эту гипотезу, Юджин Бернстайн, КрисКрандалл и Синобу Китаяма (Burnstein, Crandall &Kitayama, 1994) опросили студентов американскихи японских колледжей, насколько те готовы помогать другим, если помощь включала или спасениеиз горящего здания, или покупку для них той илииной вещи в магазине. В целом, чем ближе былродственник, тем охотнее студенты помогали. Темне менее в обеих культурах эта тенденция оказывать услуги близким родственникам проявляласьгораздо ярче, если родственники попадали в ситуацию, опасную для жизни.

Резюме

Примитивная личная выгода — как генетическая, так и материальная — может побудить людейпомогать, особенно тех, кто полагает, что долженполучить какое-то возмещение за свои усилия.Кроме того, представляется, что мы пытаемся по-лучить генетическое преимущество, когда помогаем людям, которые оказываются близкими нам, таким, например, как те, кто кажется похожим нанас, родственен нам или с кем мы раньше домавступали в контакт. Такая тенденция помогать родственным людям особенно сильна, когда другиепопадают в ситуацию, угрожающую их жизни.

ПОЛУЧЕНИЕ СОЦИАЛЬНОГО СТАТУСАИ ОДОБРЕНИЯ

Кроме генетических и материальных преимуществ помощники получают и косвенную выгоду.Поскольку стремление помогать поощряется вовсех человеческих культурах (Schroeder et al.,1995), те, кто помогают, облагораживают свой образ в глазах других. Дональд Кэмпбелл (Campbell,1975) отмечал, что для того чтобы стимулироватьпомощь в ситуациях, не предлагающих материальных или генетических вознаграждений помогающему, все человеческие общества предоставляютсоциальные вознаграждения тем, кто помогает.Эти социальные вознаграждения, как правило,принимают форму повышенной симпатии и одобрения. Кроме того, просоциальные действия могут также укрепить воспринимаемую власть и статус помогающего в обществе (Nowak &Sigmund,1998). Например, корпорации, вкладывающиезначительные суммы в благотворительность, считаются президентами других корпораций более успешными (Galaskiewicz, 1985).

Тактика, когда благотворительность используется для улучшения социального положения, неуникальна для корпоративных культур. В своей монументальной работеThe Gift(«Дар») французскийантрополог Марсель Мосс (Mauss, 1967) подробнорассказал о большом значении и универсальностисовершения подарков в человеческой социальнойорганизации. Тем не менее, несмотря на распространенность этого процесса, он принимает самые разнообразные формы. Одна из самых зре-

Значение потлача.

Раздавая подарки — большое количество вещей, члены племен на северо-западном побережье Тихого океана получалижеланный ранг и статус. На фото изображен потлач куаки-утль: сложенные в штабеля одеяла готовы к раздаче.

лищных форм — это потлач. Это ритуальное празд-нество, когда хозяин раздает большое количествовещей своим гостям, зачастую в процессе раздачиоказываясь без средств или влезая в долги. Хотяпотлач встречается в разных частях света, такихкак Меланезия, первоначально это явление обнаружилось среди коренных американских культурсеверо-западного побережья, в частности, в пле-мени куакиутль.

Раздача подарков в форме потлача процветала во второй половине XIX века и в конце концов была запрещена канадским правительством.К 1951 году, когда закон «потлача» был официально отменен, вряд ли требовалось официальноеправительственное постановление, сама традиция давно утратила свое значение для членов племен. Однако это не остановило социальных ученых, и они не перестали задавать вопрос о том,какова была функция такого праздника (Morris,1994). Некоторые утверждают, что первоначальноцель потлача была предоставить физически разделенным людям (из разных семей и племен) регулярную возможность устанавливать и укреплятьсоциальные связи в позитивной обстановке раздачи подарков и праздника. Тем не менее, хотя такие возможности, без сомнения, были, участникиторжеств не придавали им большого значения исчитали их чем-то менее существенным, простойпрелюдией к грандиозной раздаче подарков в фи-нале. Другие объяснения правильно учитывализначение процесса раздачи и подчеркивали экономические функции, такие как перераспределениебогатств или создание обязательств, на которые можно было бы опереться в будущем. Но подобные экономические интерпретации не соответствуют данным о том, что самая большая славадоставалась хозяину, уничтожавшему, а не разда-вавшему множество предметов своей собственности. Зачастую все сгорало в огне: мебель, деревянные каноэ, бочки со спермацетом, а потом пламядобиралось до стен и сжигало дотла дом хозяина иоставшееся имущество (Woodcock, 1977).

Если ни одна из этих спекуляций не отражаетподлинной цели потлача, то что еще мы можемпредположить? Большинство антропологов схо-дятся в настоящее время на том, что этот обычайсуществовал для того, чтобы человек мог укрепить свое положение в обществе. Ученые отмечают, что в этих племенах высоко ценилось богатство и что наравне с происхождением оно былосоставляющей высокого положения в обществе.Таким образом, любой, кто мог накопить денег ибыл в состоянии так же много потратить, подтверждал свой выдающийся социальный статус(Cole &Chaikin, 1990; Rosman &Rubel, 1971).Следовательно, в действительности ценилось небогатство, а ранг, привилегия и титул, и все этоподтверждалось, когда человек отказывался отбогатства и раздавал его. В свете такого представления древние вожди куакиутль напоминают современных бизнесменов, делающих щедрые корпоративные пожертвования, чтобы они и их компании воспринимались соперниками как болеесильные и успешные (Galaskiewicz, 1985).

Социальная ответственность: норма помощи

Нормы общества зачастую оказывают сильноевлияние на поведение. Существует два вида социальных норм. Дескриптивные нормы определяют,что, как правило, делается в данной ситуации, аинъюнктивные нормы определяют, что одобряетсяи не одобряется.

Нормы того и другого типа касаются помощи:люди гораздо чаще помогают другим, когда видят наглядные примеры помощи или когда другиеодобряют помощь (Warburton &Terry, 2000). Темне менее как раз одобрение просоциальных действий, по-видимому, наиболее тесно связано с получением социального статуса и похвал. Польскийсоциальный психолог Януш Рейковский (Reykows-ki, 1980) продемонстрировал значение ожидае-мого социального одобрения в эксперименте, который проводился над болгарскими студентами.Студентов обманули и сказали, что в их колледжеальтруизм не ценится. Позднее они реже уступалипросьбам о помощи, чем те, кто не получал такойинформации о нормах в своем учебном заведении.

Самая распространенная норма помощи — этонорма социальной ответственности(Berkowitz,1972). Она утверждает, что в целом мы должны помогать тем, кто нуждается и зависит от нашей помощи. Как мы увидим, действует несколько факторов, когда решение человека помогатьобусловливается нормой социальной ответствен-ности. Один из детально изученных факторов —это присутствие других (случайных прохожих)и их влияние, когда появляется возможность оказать помощь, особенно если человек нуждается в срочной помощи. Эти наблюдатели могутповлиять на действие нормы социальной ответственности и, соответственно, на решение помочь тремя способами: выступая как источникпомощи, как источник информации о том, требуется помощь или нет, и как источник одобренияили неодобрения, когда человек помогает или непомогает другим.

Норма социальной ответственности (Social

i) — общественное правило,состоящее в том, что люди должны помогать тем, ктов этом нуждается.

Прохожие как источники помощи

В первые годы экспериментальной социальной психологии ученых больше интересовалоантисоциальное поведение (предрассудки, конфликты, агрессия), чем акты великодушия и доброты. Вероятно, из-за живо сохранившихся в памяти ужасов Второй мировой войны социальных психологов больше волновало понимание иборьба со злом, чем понимание и приумножениедобра. Ситуация резко изменилась в середине1960-х годов, в немалой степени из-за одного преступления. В 3:00 ночи 13 марта 1964 года в Нью-Йорке на улице возле своей квартиры молодаяженщина по имени Кэтрин Дженовезе была зако-

Кэтрин Дженовезе.

До убийства Кэтрин Дженовезена нью-йоркской улице социальные психологи относительноповерхностно исследовали яв-ление помощи. Однако особыеобстоятельства ее смерти, когдав течение 35 минут 38 человекнаблюдали за происходившим иникто из них не пришел на помощь, поставили перед ученыминовые вопросы: какие факторыусиливают и, наоборот, тормозят тенденцию помогать?

лота незнакомым мужчиной. Новости об убийстве всколыхнули Америку (Rosenthal, 1964).

Что было такого ужасного в этом преступлении? Поражало не столько само убийство, ведь вНью-Йорке убийства случались довольно часто,даже не особая жестокость преступления, хотя вжертву снова и снова вонзался нож, а она умолялаоставить ей жизнь. Не вызвал изумления и серийный убийца, до того уже прикончивший еще двухженщин: позже его схватили и осудили. Общест-венность, скорее, взволновала ситуация. Это преступление совершалось довольно долго и на глазах у публики. За убийством наблюдали 38 соседей Дженовезе, с постели их поднял шум, и онисмотрели вниз на улицу из безопасного укрытиясобственных квартир. 38 людей стали свидете-лями этой чрезвычайной ситуации, и ни один изних не помог и даже не вызвал полицию.

После бури общественных выступлений, последовавших за рассказом на первой страницеNew York Times,социальные психологи подверглись сильному давлению. Студенты в аудиториях,репортеры газет и даже друзья на вечеринках —все им задавали вопросы. Все хотели знать только одно: почему никто из 38 человек, наблюдавших за убийством, не помог несчастной девушке?После одной такой вечеринки два нью-йоркскихсоциальных психолога Бибб Латанэ и Джон Дар-ли (Darley &Latane, 1970) решили проанализировать и раскрыть загадку этого случая. В процессеработы они нашли объяснение, не замеченное ос-тальными: хотя все отчеты об этом убийстве под-черкивали, что не предпринималось никаких действий, несмотря на то, что за ним наблюдали 38 человек, Латанэ и Дарли предположили, что никтоне помогал именно из-за того, что присутствовало 38 свидетелей. Когда на месте преступлениянаходилось так много наблюдателей, возможно,каждый из них считал, что кто-то другой, вероятно, более опытный, придет на помощь. По мнению Латанэ и Дарли, ответственность за помощьмогла так широко распространяться в группе наблюдателей — этот процесс назывался диффузией ответственности, — что никто из наблюдателей не чувствовал необходимости действовать иникто из них не стал ничего предпринимать.

Чтобы проверить свою идею, Дарли и Латанэ(Darley &Latane, 1968) сначала провели много ис-следований, изучая, как число наблюдателейчрезвычайной ситуации могло повлиять, что кто-то из них придет на помощь. По системе двусторонней оперативной связи студенты колледжа вНью-Йорке услышали, как с другим студентом начинало происходить нечто вроде эпилептического припадка. Процент испытуемых, вышедших изсвоих кабин, чтобы оказать помощь, резко сни-

жался по мере возрастания количества другихстудентов, которые могли помочь. Если испытуе-мые думали, что они одни слышали больного, то85% пытались помочь. Однако если испытуемыезнали, что хотя бы еще один студент слышал припадок, то процент стремившихся оказать помощьпадал до 62%; а когда в систему внутренней связи включалось четверо испытуемых, то студентыеще реже приходили на помощь. В этом случае«эпилептику» помогал всего 31% испытуемых.

Диффузия ответственности (Diffusion of respon-

y)—тенденция каждого члена группыснимать с себя личную ответственность за дейст-вия, распределяя ее среди всех остальных членовгруппы.

Какое отношение имеет диффузия ответственности к социальным нормам? Вспомним, что норма обязывает нас помогать тем, кто зависит отнас и нуждается в нашей помощи. Так что еслиприсутствие других рассеивает ответственность,то жертва автоматически становится менее зависима от нас и мы не чувствуем обязанности помогать, как нам предписывает норма. Этот взглядподтверждается исследованием, показывающим,что не только присутствие других препятствуетсрочному оказанию помощи, но именно присутствие тех, от которых разумно было бы ждать по-мощи (Bickman, 1971).

Прохожие как источники информации о необходимости помощи

Кроме диффузии ответственности Латанэ иДарли предложили еще одно объяснение того, почему присутствие сторонних наблюдателей мешает проявлению помощи: снижается вероятностьтого, что люди интерпретируют чрезвычайнуюситуацию соответствующим образом. Во многихслучаях наблюдателям неясно, что эта ситуация —чрезвычайная; а когда люди не уверены, то онинеохотно предпринимают какие-либо поступки(Tversky &Shafir, 1992a,b; Bastardi &Shafir, 1998).Вместо того чтобы действовать, человек оглядывается вокруг и ищет информацию, которая быпомогла ему интерпретировать данный случай.В чрезвычайной ситуации наблюдатели становятся источниками информации друг для друга. Каж-дый смотрит на другого и ищет намек на то, какему надо реагировать, но делает это быстро и незаметно, бросая бесстрастные взгляды, так, чтобыне показаться возбужденным или паникером. В результате каждый замечает, что другой спокойнобездействует, и наблюдатель делает вывод, что никакой опасности на самом деле нет. Таким образом, как отмечают Латанэ и Дарли (Latane &Dar-ley, 1968), возникает феномен множественного незнания, когда каждый человек в группе решает, чтораз никто не обеспокоился, то и ничего дурного не произошло. Может ли такое положение делповлиять на то, что прохожие, глядя на убийство,будут позорно бездействовать? По-видимому, да.

В одной работе исследователи закачивали дымсквозь вентиляционное отверстие в лабораторию, где сидели и заполняли анкету испытуемые(Latane &Darley, 1968). Испытуемые, находившиеся в комнате в одиночестве, сообщали о дымев 75% случаях, тогда как испытуемые в группахиз трех человек поступали подобным образомтолько в 38% случаев. Но, безусловно, об опасно-сти сообщали реже всего (только в 10% случаев),когда группы состояли из трех человек — одного настоящего испытуемого и двух помощников,которых обучали действовать так, будто тревожиться не о чем. Настоящие испытуемые велисебя странно: даже когда клубы дыма заполняликомнату, они, как им и велели экспериментаторы,заполняли анкеты, кашляли, терли глаза и отмахивались от дыма, но не сообщали о проблеме.Когда их спросили, почему они этого не сделали,испытуемые указывали, что были уверены: дымеще не говорил о присутствии огня, значит, ничего опасного действительно не было. Напротив,они считали, что дым не опасен: они думали, чтоэто пар, испарения кондиционера или даже «естественный газ», и намеревались честно ответитьна анкету!

Поэтому, очевидно, многочисленные прохожие, особенно если они бездействуют, будут реже помогать в чрезвычайных ситуациях, и этатенденция проявится еще сильнее, если у нихвозникнет иллюзия, что ничего особенного непроисходит. И напротив, существуют данные отом, что сторонние наблюдатели, проявляющиетревогу, а не бесстрастно наблюдающие за событием, чаще способны помочь (Staub, 1974; Wilson,1976). Явление множественного незнания оказы-вается наиболее значимым, когда чрезвычайнаяситуация неочевидна. Именно в двусмысленныхситуациях люди смотрят на других и пытаютсяпонять, что происходит. И как раз в таких ситуациях этот феномен может обмануть их и привести к бездействию (Clark &Word, 1972, 1974).

Прохожие как источники одобрения и неодобрения

Другие люди также влияют на действие нормы социальной ответственности, когда они одобряют или не одобряют решение человека помочь. Например, человек, подчиняясь норме ипомогая другому человеку в беде, как правило,получает одобрение наблюдателей. Вот почемув большинстве случаев люди надеются, что ихальтруизм будет вознагражден (Bickman, 1971;Scwartz &Gottlieb, 1976). Кроме того, именнопоэтому люди гораздо чаще помогают, когда думают, что другие могут идентифицировать ихи их усилия, направленные на то, чтобы кому-либо помочь (Schwartz &Gottlieb, 1976, 1980).Но, как мы уже видели, некоторые ситуациидают нам подсказки: например, пассивные наблюдатели создают впечатление, что помощьнеуместна. В таких ситуациях люди реже помогают, особенно если видят еще кого-то, кто можетприйти на помощь (Schwartz &Gottlieb, 1980).Таким образом, когда человек может помочь дру-

Жертва?

В таких случаях, как этот, когда не ясно, требуется помощьили нет, даже настоящим жертвам в толпе вряд ли кто-то поможет. Подумайте, если бы вы были первым прохожим наэтой фотографии, как на вас мог бы повлиять другой прохожий, так чтобы вы поверили, что помощь не нужна.

гому на публике, то это или усиливает, или снижает тенденцию помогать, в зависимости от того, одобряют ли идею помочь или нет те, ктонаходится рядом.

Люди боятся социального неодобрения и зачастую сдерживают стремление помочь в щекотливой ситуации, когда дерутся или вступают вконфронтацию мужчина и женщина. Ланц Шот-ланд и Маргарет Строу (Shotland &Strow, 1976)выдвинули предположение, что очевидцы такихконфронтаций не вмешиваются, потому что онидумают, что их помощь может оказаться нежелательной во время ссоры любовников. В самомделе, именно так некоторые из наблюдателей вслучае Кэтрин Дженовезе объясняли свое бездействие (Rosenthal, 1964). Чтобы проверить эту ги-потезу, Шотланд и Строу показали участникаминсценированную сцену драки мужчины и жен-щины. Когда было неясно, какие отношения между этими двумя людьми, то подавляющее большинство участников, мужчин и женщин (почти70%), предполагали, что они состояли в романтических отношениях; только 4% думали, что этидвое незнакомы. В других экспериментах, когдаявно видны были признаки того, что определяловзаимоотношения дравшихся, например, жен-щина кричала или «Я не знаю, почему я вообщевышла за тебя замуж!», или «Я вас не знаю!»,Шотланд и Строу обнаружили зловещую реакциюучастников. Хотя в обоих случаях мужчина и женщина дрались одинаково сильно, наблюдателименьше стремились помогать замужней женщине, поскольку считали, что это частное дело, ивмешательство было бы нежелательным и неуместным для всех присутствующих.

Таким образом, если женщина вступит в физическую конфронтацию с незнакомым мужчиной,то она не должна ждать, что прохожий придет ейна помощь, если она просто закричит. Наблюдатели, скорее всего, сочтут, что это семейная пе-ребранка, и на основании такого определениямогут вполне законно предположить, что помогать женщине в данном случае неуместно. К счастью, данные Шотланда и Строу позволяют разрешить эту проблему. Если женщина громко крикнет нападающему: «Я вас не знаю!», то шансы,что ей придут на помощь, значительно возрастут.

Мы можем дать совет любому, кто срочно нуждается в помощи: вспомните урок, который намдают исследования по вмешательству наблюдателей. Наблюдатели не помогают не столько из-затого, что они недобры, сколько из-за того, чтоони не уверены, нужна ли вам помощь или нет.Они часто не знают, уместна ли будет их помощь.Если они решают, что должны помочь, то частоне уверены в том, кто, они или кто-то другой, обя-

Чтобы вам помогли, вам надо сказать правильные

слова.

Наблюдающие за конфронтацией между мужчинами иженщинами часто предполагают, что пара состоит вромантических отношенияхи что вмешательство будетнежелательным или неподходящим. Чтобы противо-стоять такому восприятиюситуации, женщина должназакричать: «Я вас не знаю!».

заны предоставить помощь. А если они решают,что должны помочь, то часто не знают, как этосделать. Если бы вы оказались в трудном положении и вас окружали бы наблюдатели, то самойлучшей стратегией было бы снять неопределенность. Четко заявите, что вам нужна помощь,обяжите конкретного человека помочь вам и опи-шите тот вид помощи, который вам нужен: «Мненужна помощь! Вы, сэр, в голубой куртке, будьтедобры, вызовите скорую».

Итак, наблюдатели могут влиять на норму социальной ответственности, а решение помогать илинет формируется тремя путями, как изображенона рис. 1.3. Во-первых, другие могут служить источниками потенциальной помощи; следовательно, когда присутствует больше наблюдателей, любой из них ощутит, что на нем лежит меньше ответственности за предоставление этой помощи, ипоэтому любой наблюдатель будет меньше помогать. Во-вторых, другие могут служить источниками информации о том, нужна помощь или нет;поэтому когда другие ведут себя пассивно перед

Рис. 1.3. Воздействие окружающих на решение помочь.

Другие могут повлиять на решение о предоставлении помощи тремя способами.

лицом возможно чрезвычайной ситуации, то часто люди полагают, что эта ситуация не чрезвычайная, и никто не приходит на помощь. В-третьих,другие служат источником одобрения или неодобрения помощи; поэтому присутствие наблюдателей может или стимулировать просоциальное действие или свести его вероятность к нулю, в зависимости от того, кажется ли помощь в данном случаеуместной или нет.

Потребность в одобрении и осознание нормы помощи

Потребность в одобрении

Кэмпбелл (Campbell, 1975) считает, что человеческие общества поощряют альтруистов материальными вознаграждениями и всеобщим почетом с целью увеличения просоциальных действий. Если он прав, то люди, стремящиеся кподобным поощрениям, вероятнее всего помогутдругим. В одном исследовании студентам колледжа сначала предлагали заполнить персональнуюанкету, выявляющую степень их потребности водобрении, а затем давали возможность совершить благотворительное пожертвование (Satow,1975). В целом студенты, больше всего желавшиезаслужить одобрение, давали больше денег. Носледует отметить одно исключение: когда пожерт-вование совершалось приватно, студенты, болеевсего ценившие социальное одобрение, не былитак великодушны, как прежде. Представляетсяочевидным, что люди, имеющие наибольшую потребность в одобрении, не так добры, как хотятпоказаться. Скорее всего, они жаждут приобрести уважение, сопутствующее показной доброте.

Осознание норм помощи

Поскольку на усвоение культурных норм требуется время, мы можем предполагать, что дети начнут помогать, чтобы добиться социального одобрения, только после того, как поймут, что взрослые поощряют помощников. У маленьких детейеще нет полного представления об обязательныхнормах. Следовательно, их социальное поведениене зависит от стремления заслужить одобрение(Eisenberg, 1992, Eisenberg-Berg &Hand, 1979).Однако дети в возрасте между шестью и девятьюгодами начинают осознавать, что взрослые ценяти поощряют тех, кто оказывает необходимую помощь (Bryan &Walbek, 1970; Eisenberg-Berg, 1979).В результате в этом возрасте дети помогают чащев присутствии взрослых, оценивающих их действия (Froming, Allen &Jensen, 1985). Поэтому как

раз в шесть лет вы, вероятно, впервые поняли, чтовзрослые одобряют вашу помощь, и, скорее всего,именно в этом возрасте вы начали больше помогать в их присутствии, чтобы заслужить похвалу.

Воздействие окружающих

Хотя и говорят, что нормы всегда присутствуютв культуре, однако действуют они далеко не всегда.Поэтому человек более склонен выполнить нормусразу же после того, как некое событие подчеркивает ее или выделяет (Kallgren, Reno &Cialdini, inpress). Чем чаще людям напоминают о нормах социальной ответственности, тем чаще они помогают другим (Berkowitz, 1972; Harvey &Enzle, 1981,Rutkowsky, Gruder &Romer, 1983).

Модели помощи

Пример других людей, выполняющих свой социальный долг, например, жертвующих деньги наблаготворительный ужин Армии спасения, можетпобудить человека тоже оказать помощь. Примервоздействует двумя путями. Во-первых, именно наблюдая за другими детьми, дети усваивают соот-ветствующее поведение (Bandura, 1977). Так, детские телевизионные программы учат детей бытьдобрыми и великодушными (Forge &Phemister,1987; Hearold, 1986). Кроме этой обучающей функции просоциальные модели напоминают взрослым, не расположенным к помощи, о необходимости помогать другим на конкретных примерах.В классическом исследовании Джеймса Брайана иМэри Энн Тест (Bryan &Test, 1967) лос-анджелесские таксисты чаще останавливались и помогаливодителям поломавшихся машин, если за четвертьмили до этого они видели, как так же поступали идругие таксисты.

Плотность населения

В отличие от сельской местности, в городах вовсем мире помощь оказывают значительно реже(Amato, 1983; Korte &Kerr, 1975; Smith &Bond,1998). Роберт Левин с коллегами (Levine et al.,1994) исследовал тенденции оказания помощив тридцати шести американских городах, используя индекс помощи, включавший шесть независимых параметров. Они обнаружили, что не размергорода, а плотность его населения имеет решающее значение при оказании помощи. Чем больше плотность населения, тем меньше люди помогают друг другу. Главная причина здесь в том, чтоперегрузки и стрессы часто заставляют жителейгородов замыкаться в себе и игнорировать нужды ближних (Evans &Lepore, 1993; Krupat, 1985;Milgram, 1970). В результате нормы помощи, призывающие помогать тем, кому действительно нужно помочь, не стимулируют помощь.

Гендер и помощь

Помощь часто возникает в результате взаимодействия факторов личности и ситуации, связанных с достижением статуса и одобрения. Исследования гендерных различий и помощи доказывают это положение на примерах.

Большинство людей убеждены, что женщинычаще оказывают помощь, чем мужчины. Женщинсчитают добрее, сострадательнее, они большевнимания уделяют нуждам других, чем мужчины(Ruble, 1983; Spence &Helmreich, 1978). С этойточкой зрения соглашается большинство людейво всем мире; как показывает изучение более 90%культур, с женским полом чаще ассоциируютсятакие качества, как доброта, милосердие, способность помогать другим (Williams &Best, 1990).Поэтому странно, что два источника данных сви-детельствуют об обратном.

Первый источник — это список американцев,проявивших героизм при спасении людей (Huston, Ruggiero, Conner &Geis, 1981). Например,начиная с 1900-х годов Комиссия Карнеги по награждению героев регулярно присуждает медалипростым гражданам, которые отличились «в спа-сении или в попытке спасения жизней другихлюдей». И хотя в этом списке есть и женщины,более 90% из 7000 медалистов Карнеги — мужчины. Второй источник — это социально-психологические исследования об оказании помощи. Обширные обзоры этих исследований указывают,что мужчины гораздо чаще проявляют помощь(Eagly &Crowley, 1986; Piliavin &Unger, 1985). Какнам быть с этим кажущимся противоречием меж-ду тем, во что верит большинство людей, и тем,что обнаруживают два источника информации оспособности мужчин и женщин оказывать помощь другим людям?

Чтобы разрешить эту загадку, мы должны прежде всего признать, что кроме биологическихразличий, влияющих на то, как действует помощь (Dabbs, 2000), мужчины и женщины по-разному проходят социализацию (Burn, 1996; Gilli-gan, 1982). С самого детства мальчики и девочкиусваивают, что общество одобряет и ждет от нихнеодинакового поведения: мужчина должен бытьгалантным и сильным, а женщина — заботливойи воспитанной. Эти «мужские» и «женские» ожидания формируют социальные гендерные роли,которые определяют мужскую и женскую помощь в различных условиях. Ожидается, например, что мужчины будут заниматься типичномужским видом деятельности. Вот почему мужчины чаще помогают при поломках автомобиля(Penner, Dertke &Achenbach, 1973; Pomazal &Clore, 1973; West, Whitney &Schnedler, 1975), даже если помощь заключается только в том, чтобы вызвать по телефону бригаду техническогообслуживания (Gaertner &Bickman, 1971). Напротив, от женщин ждут, что они будут заниматься типично женской деятельностью. Джон До-видио (Dovidio, 1993) вместе со своими студентами подтвердил эти истины на простых, нокрасноречивых примерах. В автоматической прачечной студенты просили поднести или сложитьодежду. Женщины предпочитали складывать, амужчины подносить.

Кроме того, гендерные роли определяют, какие черты рассматриваются как маскулинные ифемининные при оказании помощь. В соответствии с исследованиями Элис Игли и МоринКроули (Eagly &Crowley, 1986), маскулинные черты помощи очень отличаются от фемининныхчерт помощи. Мужская помощь, в соответствиис гендерной ролью, подразумевает смелые и сильные действия по отношению к тому, кто в нихнуждается, в том числе и к незнакомым людям.Напротив, женская помощь связана с воспитанием, поддержкой и сконцентрирована преждевсего на партнерских отношениях, в основномсемейных и дружеских. Теперь становится понятным, почему Комиссия Карнеги награждаламужчин значительно чаще, чем женщин. Героизмсвязан с мужской, но не с женской гендернойролью. Поскольку герой — это смелый и отваж-ный человек, спасающий незнакомых жертв,решения Комиссии выглядят особенно дискриминационными по отношению к тем, кто спасалчленов своей семьи, — такие поступки не считаются героическими.

«Мужчины чаще лично помогают жертве».

Но учитывает ли это гендерно-ролевое объяснение тот факт, почему мужчины помогают чаще, чем женщины, в социально-психологическихэкспериментах? Игли и Кроули (Eagly &Crowley,1986) думают, что да. Они отмечают, что в большинстве первых экспериментов по оказаниюпомощи испытуемых помещали в чрезвычайныеситуации и нуждающиеся в помощи были имсовершенно незнакомы. Неудивительно, как пишут Игли и Кроули, что мужчины в таких экспериментах оказывали помощь значительно чаще,чем женщины. Помощь в подобных обстоятельствах требует смелых и решительных действийпо отношению к незнакомым людям, а это связано с мужской гендерной ролью.

Хорошее подтверждение этой точки зренияобнаруживается в исследованиях типов помощи,более связанных с женской гендерной ролью, та-ких как стремление к эмоциональной поддержкеи неформальной консультации в разрешении личных проблем (Aries &Johnson, 1983; Johnson &Aries, 1983; Otten, Penner &Waugh, 1988). В этихисследованиях женщины помогают чаще, чеммужчины. Даже в экспериментах по оказаниюэкстренной помощи, когда мужчины помогают обычно чаще, чем женщины, обнаруживаются противоположные тенденции, если нуж-дающемуся необходима дружеская поддержка(McGuire, 1994). Однако женщины предпочитают оказывать экстренную помощь чаще всегокосвенно (например, вызывают службу спасения), тогда как мужчины чаще лично помогаютжертве (Senneker, Hendrick, 1983). Таким образом, когда мы хотим ответить на вопрос: «Ктопомогает чаще, мужчины или женщины?», тонам нужно учесть, с какими, мужскими или женскими, гендерными ролями больше связана помощь в каждом конкретном случае. Резюме

Так как помощь приветствуется обществом, толюди могут использовать ее для достижения социального статуса и одобрения. Поэтому очень заинтересованные в социальном одобрении люди ча-ще оказывают помощь публично, а не приватно.По этой же причине на просоциальное поведениеоказывает большое воздействие норма социальной ответственности, которая гарантирует социальную поддержку, если мы помогаем нуждающимся, и социальное неодобрение, если мы этогоне делаем. В чрезвычайных обстоятельствах при-сутствие множества наблюдателей ослабляет воздействие социальных норм. Происходит диффузия социальной ответственности, и создается впечатление, что требуемая помощь не нужна вовсе(так называемое «множественное незнание») иличто она неуместна. Факторы, усиливающие осознание норм социальной ответственности, в частности модели помощи, обычно усиливают стремление помочь. Наоборот, факторы, благодаря которым норма не осознается, скажем, очень юныйвозраст, как правило, ослабляют у человека стремление помочь. Наконец, в соответствии с социально одобряемыми тендерными ролями мужчиныпомогают чаще женщин, когда помощь нужна незнакомцу и требуются смелые, решительные дей-ствия. Женщины помогают чаще, когда друзьям идомочадцам нужна эмоциональная поддержка ипомощь.

УПРАВЛЕНИЕ ОБРАЗОМ «Я»

Любое осмысленное действие, которое мы пред-принимаем, влияет на наши представления о самихсебе (Schlenker &Trudeau, 1990; Vallacher &Wegner, 1985). Просоциальное поведение не являетсяисключением из этого правила. Например, Элизабет Мидларски и Роберт Немерофф (Midlarsky &Nemeroff, 1995) обнаружили, что даже спустя пятьдесят лет самооценка людей, помогавших во времена Холокоста, определялась степенью их участияв предотвращении этой трагедии. Менее ради-кальные типы помощи образуют схожие паттерны.В одном исследовании школьники, анонимно соглашавшиеся проводить часть своего свободноговремени с детьми в больницах, сразу же начиналидумать, что они больше способны на альтруизм,чем другие, и по-прежнему так думали о себе черезмесяц (Cialdini, Eisenberg, Shell &McCreath, 1987).

Поскольку просоциальное поведение влияетна то, в каком свете мы себя видим, мы можемиспользовать его для управления образом «я»(я-концепций) двумя способами. Мы используемпросоциальное поведение, чтобы одновременноповысить и подтвердить наши самооценки (Swann,1990). Например, если вы испытываете потреб-ность поддержать ваше «я», то решаете совершить какой-нибудь хороший поступок по отношению к кому-либо, как и школьники, которыепроводили свободное время с детьми в больнице. В процессе совершения действия вы можетеулучшить ваш образ «я». Либо если в вашихпредставлениях о самих себе присутствует аль-труистический компонент, скажем, вы уже считаете себя щедрым и великодушным, вероятно,вы позволите нуждающемуся человеку убедиться в этих ваших качествах. В последнем случаевы будете преследовать цель не повысить, а подтвердить самооценку (Penner &Finkelstein, 1998;Grube &Piliavin, 2000). Бет Старк и Кей До подтвердили этот процесс самопроверки, когда провели исследование среди добровольцев в программах реабилитации после тюрьмы (Stark &Deaux, 1994). Фактор, лучше всего предсказывавший, будет или нет доброволец продолжать участвовать, был ответ на вопрос, «насколько добровольческая деятельность точно отражала „ктоя такой?"». В следующем разделе мы исследуемдва личностных фактора, помогающих людямопределить, кто они такие, и оказывающих сильное воздействие на просоциальное поведение.

Личностные и религиозные нормы

Люди, постоянно помогающие другим, ссылаются на свои религиозные убеждения и внутренниеценности, которые заставляют их принять решение помочь. Изучение благотворительных пожертвований и добровольной помощи в США показывает, что 87% опрошенных называют в качестве ос-новной причины оказания помощи связь своихпоступков со своими личностными ценностями.

Ни один из аргументов не приводился столь же часто (Hodgkinson &Weitzman, 1990); (рис. 1.4). КогдаМарк Шнайдер и Аллен Омото (Snyder &Omoto,1990) опросили в центре борьбы со СПИДом116 добровольцев, почему те приняли решение помочь больным, то наблюдался похожий паттерн.Большая часть опрошенных (87%) сослалась насвязь этой работы с их ценностями. Наконец, каксообщают исследователи, многие из тех, кто помогал евреям во время Холокоста, объясняли своипоступки гуманистическими принципами и ценностями (Anderson, 1993; Oliner &Oliner, 1988).

Если убеждения и ценности, формирующиепредставления о себе, мотивируют просоциаль-ное поведение личности, то тогда именно поэтому люди с наиболее сильными просоциальнымиубеждениями и ценностями должны чаще оказывать помощь. Чтобы доказать это, давайте рас-смотрим два типа личностных убеждений и ценностей: личностные и религиозные нормы.

Личностные нормы

Как полагает Шалом Шварц (Schwartz, 1977),внутренние убеждения и ценности взаимосвязаны и образуют личностные нормы, отражающие внутренние стандарты поведения человека.Личностные и социальные нормы имеют два существенных отличия. Во-первых, они определяют внутренние стандарты поведения, а неявляются составляющей нравственных нормкультуры. Во-вторых, одобрение и неодобрение

Рис. 1.4. Причины оказания помощи

Ходкинсон и Вейцман (Но<1д<1п$оп & Ше^тап, 1990) предложили людям, занимающимся благотворительностью, списокосновных причин оказания помощи, попросив при этом выделить главные. Большинство ссылалось на личностные ценности и религиозные убеждения.

соответствующего поведения чаще исходит отсамой личности, а не извне, так что эти процессы контролирует сам человек. То есть вы сами«поглаживаете себя по спинке» (за поведение,отвечающее стандартам) и «бьете по рукам» (занарушение норм). Так что если вы думаете отом, дать или нет доллар бездомному человеку,то вы сначала спрашиваете самого себя, а не чьего-то совета; а впоследствии вы вознаграждаетесамого себя за то, что действовали в соответствии с вашими собственными нормами, а необщественным мнением. В целом исследованияподтверждают мнение Шварца. Люди с сильными личностными нормами чаще сдают кровь, обу-чают слепых детей или участвуют в экологических программах (Guagnano, Dietz &Stern, 1994;Hopper &Nielsen, 1991; Schwartz &Howard, 1982).

s— интерна-

лизованные убеждения и ценности, вместе формирующие внутренние стандарты поведения человека.

Религиозные и этические нормы. Наш образ«я» зачастую зависит от характеристик тех групп,к которым мы принадлежим (Turner, Hogg, Oakes,Reicher &Wetherell. 1987). Некоторые из такихгрупп имеют нормы поведения, поощряющие про-социальные действия. Так, во всех величайших мировых религиях забота и жертвенность по отношению к другим людям считаются самыми важными нравственными принципами (Schroeder et al.,1995). Национальные опросы подтверждают это.Люди, оценивающие себя как глубоко преданныхсвоим духовным убеждениям, тратят вдвое большевремени на добровольную помощь нуждающимся, чем те, кто не так предан подобным убеждениям(Gallup, 1984). Кроме того, верующие, регулярноотправляющие религиозные обряды, милосерднее,чем те, кто редко ходит в церковь (Giving and Volunteering in the U. S., 1999).

Ярким доказательством роли религии служитобыденная и вместе с тем волнующая историяРеджинальда Денни. 29 апреля 1992 года суд присяжных Лос-Анджелеса полностью оправдал четверых белых полицейских, жестоко избившихчернокожего Родни Кинга. Об этом зверском поступке писали в газетах и снимали репортажи потелевидению. Решение присяжных всколыхнулоюжные районы Лос-Анджелеса, населенные преимущественно национальными меньшинствами.Три дня жители этих районов устраивали погромы, чувствуя, что в этом уголовном деле справедливость была нагло попрана. Вооруженные группировки терроризировали население, преследованию подвергались белые и водители грузовыхмашин, случайно заехавшие в этот район озлоб-ленных, расистски настроенных людей. Постра-

Вред или помощь —

выбор не определяется цветом кожи.

Реджинальд Денни лежит без сознания у своего грузовика,а в это время нападавшие кривляются перед телеобъективом патрульного вертолета.

дал и водитель грузовика Реджинальд Денни. Группа темнокожих подростков вытащила его из машины, оглушила и оставила лежать без сознанияпрямо на земле возле одного из жилых домов.Весь этот эпизод был отснят с патрульного вертолета и показан в прямой трансляции по телевидению, так что тысячи семей смогли увидетьсцену насилия.

Лей Джиль, темнокожая тридцативосьмилетняя женщина, жившая неподалеку и наблюдавшаяза событиями по телевизору, бросилась на помощь Денни. На улице к ней присоединилисьеще два негра, смотревшие ту же телепередачу.Одним из них был инженер Титус Мерфи, человек крепкого телосложения и достаточно сильный, чтобы защитить Денни от дальнейших избиений. Другой — Бобби Грин, шофер по профессии, понимавший, что, возможно, потребуетсяего помощь; ведь именно он доставил Денни вбольницу на своем восемнадцатиколесном грузовике со скоростью 55 миль в час, в то время какДжиль и Мерфи поддерживали раненого. Еслимы можем отчасти объяснить поступки Мерфи иГрина их физической силой (Cramer, McMaster,Bartel &Dragra, 1988; Huston et al., 1981), то какнам расценить действия хрупкой и слабой три-дцативосьмилетней Лей Джиль? Что заставило еев тот день преодолеть пресловутый антагонизми поспешить на помощь одному из «чужих»? Когда ее спросили об этом, она, говоря о себе и своей семье, просто ответила: «Мы ведь христиане»(Deutsch, 1993).

Мобилизующая сила личных убеждений помогает глубже понять благородную помощь, которую оказывал Семпо Сугихара жертвам нацистских преследований. Как и Лей Джиль, Сугихара, отвечая корреспонденту на вопрос, почемуон вел себя столь благородно, объяснял своидействия, отождествляя себя с группой, принадлежность к которой сформировала его личныепринципы. «Вы должны помнить, — сказал онкорреспонденту, — что я происхожу из семьи са-мураев». Однако традиции японских самураеввсегда были воинственными, и сбитый с толкукорреспондент продолжал расспросы. Сугихарасогласился с тем, что самураи известны своимижестокими атаками на поле боя, но гонимыеевреи, появившиеся перед его дверью в июле1940 года, мало походили на врагов. Это былиневинные жертвы, и поэтому на них распростра-нялось правило из самурайского кодекса честибусидо, которое гласит: «Когда раненая птицазалетает в кимоно самурая, дело его чести защитить ее. Самурай не должен отдавать птицуна съедение коту» (личное сообщение М. Токае-ра, 19 мая 1994 года). Подводя итог, скажем, чтонаши действия определяются концепциями отом, кто мы есть или какими бы мы хотели быть.Когда эти существующие или желаемые концепции «я » побуждают оказывать помощь, люди,нуждающиеся в помощи, получают ее.

Наклеивание ярлыков и сосредоточенность на «я»

Если правда, что просоциальный образ «я» побуждает человека приходить на помощь, то, вероятно, именно поэтому любой фактор, напоминающий человеку или убеждающий его в собственном альтруизме, должен усилить мотивациюпомощи. Как было доказано, большое значениеимеют два таких фактора: наклеивание ярлыкови внимание к «я».

Эффекты наклеивания ярлыков

Социальные теоретики давно поняли, что естьединственный способ решить, что мы собойпредставляем: проследить за реакциями другихлюдей. Чарльз Хортон Кули (Cooley, 1992) ввелпонятие «зеркальное я», то есть идею о том, чтонаш образ «я» в значительной степени зависит оттого, как видят нас другие. Социологи использовали эту точку зрения для того, чтобы объяснить,как негативные социальные ярлыки — называниекого-то извращенцем или преступником, — в будущем могут привести к негативному антисоциальному поведению (Becker, 1963; Schur, 1971).Однако психологов больше интересует влияние

«Наш образ „я"в значительной степени зависит от того,как нас видят другие».

позитивных социальных ярлыков на просоциаль-ное поведение. Например, Джоан Грузек и ее коллеги (Grusec et al., 1978) обнаружили, что когдавзрослые называли детей добрыми и готовымипомочь, то такие дети чаще анонимно отдавалисвои призы за участие в эксперименте другим де-тям; более того, через три недели дети, которыхтак называли, по-прежнему чаще стремились помогать другим (Grusec &Redler, 1980). Просоци-альные ярлыки в равной степени влияют и навзрослых. Когда жители города Нью-Хэйвен,штат Коннектикут, слышали, что их называлищедрыми и отзывчивыми, то через три неделиони гораздо охотнее вносили пожертвования Обществу Рассеянного склероза (Kraut, 1973).

Сосредоточенность на «я»

Поскольку большинство из нас ценит помощь(Schroeder et al., 1995), то понятно, что ситуативные факторы, которые привлекают наше внимание, так как апеллируют к нашим личностнымценностям, должны увеличить наши усилия, направленные на помощь. Исследователи разработали несколько креативных техник, чтобы заставить испытуемых сосредоточиться на себе.Заполнение автобиографий, позирование фотографу, просмотр своего изображения на видео,требование личной ответственности за свои эмоции, взгляд в зеркало — все это заставляло испытуемых больше помогать окружающим (Duval,Duval &Neely, 1979; Gibbons &Wicklund, 1982;Rogers, Miller, Mayer &Duval, 1982). Например,психологи Клаудия Гувер, Элизабет Вуд и ЭрикНоуэлс (Hoover, Wood &Knowles, 1983) провелиисследование на городских улицах и обнаружили,что, во-первых, пешеходы, которых останавливали и просили позировать для фотографии (длястуденческого проекта по фотографии), большесосредоточивались на себе, как это было виднов интервью после эксперимента (на это указывала частота употребления личных местоимений(я, мы). Во-вторых, после того как прохожие позировали, они охотнее подбирали конверты, оброненные другим.

Тем не менее странно, что, как показали некоторые исследования, процедура сосредоточенияна себе может также вести к снижению помощи(Gibbons &Wicklund, 1982; Rogers et al., 1982).Как мы можем объяснить это кажущееся проти-воречие? Главное — признать, что сосредоточенность на самом себе не гарантирует, что есливы проанализируете свои поступки, то сделаетепомощь своим приоритетом. Предположим, вытолько что неудачно написали тест или провалили экзамен и, скажем, взглянули в зеркало и обра-тили на себя внимание. Вероятно, что даже еслипредставится возможность помочь, то вы внутренне не сможете сосредоточиться на вашей личнойценности помощи; вы будете думать о своем беспокойстве и фрустрации, связанными с тем, чтопровалили тест или плохо сдали экзамен. Так чтомы можем предположить, что когда вы погружены в свои личные проблемы, то сосредоточенность на себе будет направлять вас на решениевашей проблемы, так что вы будете меньше при-давать значения помощи и вряд ли поможете, если вас об этом попросят. Тем не менее если у васне было серьезных личных проблем, когда выдумали о себе, и вам представилась реальная возможность помочь кому-то, то вы будете ориентироваться на свои внутренние ценности о помощи и, скорее всего, поможете (Froming, Nasby &McManus, 1998). В действительности именнотакой паттерн обнаружился в исследовании, которое проводилось в Техасском университетеФредериком Гиббонсом и Робертом Виклундом(Gibbons &Wicklund, 1982). Находясь рядом сзеркалом, испытуемые, которые думали, что плохо выполнили тест, реже помогали; но те, ктодумали, что прекрасно справились с заданием,впоследствии чаще оказывали помощь и не тре-вожились о своем «я».

Рис. 1.5. Сосредоточенность на «я» и решение оказать помощь

Когда человек сосредоточен на собственном «я», то он чаще всего помогает, когда этот фокус направлен на собственную внутреннюю ценность помощи. Если человек переживает серьезную личную проблему или чувствует, что в этой ситуации помощь не требуетсяили не так уж важна, то он не будет концентрироваться на оказании помощи и в результате действительно реже будет помогать.

В целом исследование Гиббонса и Виклунда(Gibbons &Wicklund, 1982) доказывает, что помощь чаще всего возникает, когда сосредоточенность на себе сочетается с присутствием заметной, законной потребности в помощи, потомучто такая потребность будет направлять внутрен-нюю сосредоточенность на ценности человекаи его стремление помочь. Когда потребность впомощи неразумна и не оправданна или когдачеловек погружен в свои личные проблемы,то сосредоточенность на себе не приводит к помощи, потому что сосредоточенность человека,даже внутренняя, не направлена на ценности по-мощи (рис. 1.5).

Решение не помогать друзьям или просить их о помощи

Зачастую, чтобы поддерживать оптимальныйобраз «я», нам приходится учитывать качествачеловека, которому мы помогаем, и конкретнуюситуацию. Исследование Абрахама Тессера иДжонатана Смита иллюстрирует это положение(Tesser &Smith, 1980). Психологи выдвинули гипотезу о том, что мы будем стараться помочь нашим друзьям преуспеть до тех пор, пока их успехне будет наносить ущерба нашим представлениям о самих себе. Тессер и Смит обосновали этотем, что наша самооценка определяется путемсравнения нас с теми, кто кажется нам похожимна нас, — с нашими друзьями, а не с незнакомы-ми людьми. Следовательно, хотя нас не возмущает, когда наши друзья лучше нас справляются смалозначимыми для нас задачами, мы не желаем,чтобы они лучше нас делали то, что важно для нашей самооценки.

Чтобы проверить эти рассуждения, Тессер иСмит сначала устроили так, что участники эксперимента плохо выполняли задание на вербальные навыки. Задание показывало или то, «насколько хорошо люди могут учиться в школе»,или просто представлялось как игра «это ничегонам не говорит о человеке». Затем у этих участ-ников появлялся шанс подсказать другу или не-знакомому человеку, как лучше справиться с заданием на вербальные навыки. Как и предсказывали психологи, когда задание описывали простокак игру и при этом оно никак не было связанос я-концепцией участников, то участники давалиболее точные подсказки друзьям, чем незнакомцам. Однако случалось прямо противоположное,когда они думали, что в этом задании определялась их интеллектуальная способность и онобыло связано с их самооценкой; в этом случаеучастники гораздо менее точно подсказывалидрузьям. Так что мы не всегда пытаемся поддержать позитивный образ «я», когда больше помогаем. В зависимости от того, кому мы помогаеми какими мы желаем казаться самим себе, мы можем пытаться укрепить нашу самооценку, оказывая меньше помощи.

Как мы увидим дальше, в крайнем проявленииэто желание поддержать самооценку в процессеоказания помощи может привести к решениям,наносящим вред «я» человека.

Внимание: социальная дисфункция

^ ОТКАЗ ОТ ПОИСКА

НЕОБХОДИМОЙ ПОМОЩИ

Приведем конкретный пример: в одном исследовании у мужчин — участников экспериментапоявилась возможность попросить помощи в решении механической задачи, которую они не могли разрешить, однако менее 10% воспользовалисьею (DePaulo, 1982). В Японии, Швеции и США люди, получавшие деньги от другого, с большей сим-патией относились к этому человеку, когда он просил их вернуть долг, чем когда он этого не делал(Gergen, Ellseworth, Maslach &Seipel, 1975). Вместопроявления благодарности граждане и правительства стран, получавших иностранную помощь, проявляют обиду и негодование по отношению к стране-благодетелю (Gergen &Gergen, 1983).

Как нам быть с этими странными тенденциями избегать просьбы о необходимой помощи ипредпочитать тех, кто требует, чтобы им платили за подарки, и рисковать тем, что не получимпомощи в будущем, когда мы начинаем критиковать действия и намерения тех, кто нам помогает? Хотя сложно однозначно ответить на этотвопрос, по большей части ответ укладывается водно-единственное замечание французского антрополога Марселя Мосса (Mauss, 1967, p. 67):«Благотворительность ранит того, кто ее получает». Работа трех социальных психологов Джеффри Фишера, Эри Нейдлера и Беллы де Пауло определила характер и местоположение «раны» —это я-концепция, и более конкретно — чувство самоуважения. Эти исследователи подчеркивают,что получение помощи, даже очень необходимой, в целом не всегда позитивно (DePaulo &Fisher, 1980; Fisher, Nadler &Witcher-AIagna, 1982;Nadler & Fisher, 1986). В процессе решения конкретной проблемы помощь в некоторых обстоятельствах может угрожать самоуважению, потомучто ее получение подразумевает, что человек,которому оказывается помощь, некомпетентен,неадекватен или зависим от других. В этой ситуации, чтобы поддержать позитивную я-концепцию,человек может отвергнуть предложение о необходимой ему помощи или свести ценность этой по-мощи к минимуму. Нэйдлер перечисляет несколько подобных обстоятельств (Nadler, 1991).

«Получение помощи, даже очень необходимой,в целом не всегда позитивно».

Гендер. В большинстве ситуаций со временначальной школы и до зрелости мужчины режеженщин просят о помощи (Barbee et al., 1993;Barnett et al., 1990; Corney, 1990). Ученые чащеобъясняют это отличие на основании социализации, а не биологии (Nadler, 1991; Schroeder etal., 1995). То есть независимость и контроль ситуации больше соответствуют традиционно мужской (а не женской) гендерной роли. Довольнорано начинает сказываться разница в обучениинезависимости, так как мать реже реагирует накрики собственного ребенка, если это мальчик,чем на крики девочки (Ruddy &Adams, 1995).Так, еще в младенческом возрасте дети привыкают к поведению, традиционному для их ген-дерной роли, а мальчики уже в детстве учатсябыть «маленькими мужчинами». Чтобы не нарушать эту приобретенную концепцию маскулинности, мужчины могут сдерживаться и не просить помочь. Этот взгляд подтверждает и исследование, показывающее, что различие в поискепомощи особенно сильно у мужчин и женщин,придерживающихся традиционных гендерныхролей (Nadler, Maler &Friedman, 1984).

Некоторые данные говорят о том, что желание контролировать ситуацию заставляет мужчин чаще считать, что помощь им не нужна(Bruder-Mattson &Hovanitz, 1990). Таким образом, у них меньше причин просить помощи. Теперь становится понятным злостное нежеланиемужчин задавать вопросы во время путешествийи женское упрямство в этой ситуации. То, чтоженщины считают проблемой, когда, как имкажется, нужна помощь («Я думаю, мы заблудились. Давай подъедем к тротуару и спросимдорогу»), мужчины проблемой не считают и возражают («Заблудились? Мы не заблудились. Вовсе нет»). Возраст. На протяжении двух периодов нашей жизни тенденция к поиску помощи падает.Первый период — достаточно ранний возраст —7 или 8 лет. Как пишут Рита Шелл и Нэнси Айзенберг (Shell &Eisenberg, 1992), одна из причин такой перемены — это развитие когнитивныхспособностей, благодаря которым формируетсяпрочное чувство «я», которое может подвергаться угрозе в такой ситуации. Только в семь иливосемь лет дети приобретают психическую спо-собность понимать, что поддержка может снизить собственную значимость (Rholes &Ruble,1986; Ruble, Feldman &Boggiano, 1976). Следовательно, только с этого возраста дети начинаютзащищать собственное достоинство и сопротивляются возможности получить помощь. Второйспад в стремлении получить помощь происходитпосле 60 лет. Кажется странным, что как толькочеловек достигает возраста, когда ему особеннонужна поддержка, он особенно неохотно к нейобращается (Brown, 1978; Veroff, 1981). Однакоснова мы можем разрешить загадку, осознав, чтопомощь может порой угрожать самоуважению.Пожилые люди сообщают о том, что их особенно беспокоит поддержание личного контроля инезависимости (Lieberman &Tobin, 1983; Ryff,1995). Поэтому понятно, что они могут отвергать возможность помощи, которая подвергаетриску их уверенность в том, что они обладают этими качествами. Если вы захотите помочьпожилым людям, то, как показывают современные исследования и рассуждения по этой теме,вам нужно это сделать, сохранив у пожилыхлюдей ощущение независимости и выбора. Непредоставляйте им полный контроль; вместо этого, особенно когда они в состоянии многое делать сами, дайте им возможность самим нестиответственность и выбирать, когда им требуется помощь, а когда —нет (Reich &Zautra, 1995).Они не только, вероятнее всего, воспользуются предложенной помощью, но также будут счастливее и здоровее в результате, чем те, ктоне может руководить предоставляемой им помощью (Heckhausen &Schulz, 1995; Langer, 1989;Langer &Rodin, 1976).

Самоуважение. Если бы вас попросили отгадать, как бы вы ответили на вопрос, какой человек охотнее просит о помощи — тот, кто обладает низкой или высокой самооценкой? Первое,что вам могло бы прийти в голову — это то, чтолюди с низкой самооценкой будут реже проситьо помощи, пытаясь сохранить хотя бы ту малуютолику самоуважения, которой обладают. А вотрезультаты исследований свидетельствуют об обратном. При выполнении учебных заданий вконсультационных группах, в группах лечения оталкоголизма и при удовлетворении многих других потребностей именно люди с высокой самооценкой избегают просить о помощи (Nadler,1991; Wills &DePaulo, 1991). Почему так происходит? Эри Надлер (Nadler, 1986) объясняеттакие данные желанием этой категории людейподдерживать свой образ очень компетентного человека. Исследования подтверждают такоеобъяснение и свидетельствуют о том, что людис высокой самооценкой меньше стремятся искать помощи только в тех ситуациях, когда ееполучение будет угрожать их образу компетентного человека, — например, когда поиск помощисвидетельствует о низком уровне интеллекта

(Tessler &Scwartz, 1972).?

Резюме

Представляется, что люди могут и используютпросоциальную активность, чтобы поддерживатьсвою «я»-концепцию. То есть когда просоциаль-ные ценности важны для я-концепции человека,то люди чаще помогают, чем тогда, когда их я-концепция не связана непосредственно с религиозными убеждениями и ценностями. Точно также люди с сильными личностными нормами относительно помощи чаще совершают просоци-альные поступки. Влияние ситуации также подкрепляет просоциальное самоопределение человека, и он или она чаще приходят на помощь.Так, люди, когда их называют щедрыми или доб-рыми, чаще помогают другим. А люди, которые,увидев возможность помочь, сосредоточиваютсяна себе, гораздо чаще предоставляют помощь, потому что это обращение внутрь собственной личности позволяет им вспомнить о своих ценностях помощи. Исключение составляет случай,когда потенциальный помогающий погружен всвои личные проблемы, — так как тогда, когда онили она будет думать о себе, то, вероятнее всего,вспомнит о проблеме, а не о личностной ценности помощи. Наконец, то, как люди используютпомощь для того, чтобы управлять своей я-кон-цепцией, часто зависит от взаимодействия личности и ситуации. Мы можем видеть примеры этого в решении человека принять или отвергнутьпомощь. Люди с высокой (а не низкой) самооценкой, как правило, отказываются от помощи, еслиситуация угрожает их представлению о себе како компетентных и независимых личностях.

УПРАВЛЕНИЕ НАШИМИ ЭМОЦИЯМИИ НАСТРОЕНИЯМИ

Помощь может быть вознаграждающей — и нетолько для того, кто ее получает. Как мы уже видели, помогающие могут использовать помощьдля получения материальных или генетическихвыгод, чтобы заслужить социальное одобрениеи поддержать свой образ «я». Есть еще один бо-лее конкретный способ помочь, который можетпринести пользу помогающему, — когда сам помогающий избавляется от неприятного состояниявозбуждения, возникающего, когда он становитсясвидетелем страданий жертвы. Представьте себевозбуждение и тревогу, которую вы почувствуете,если увидите семью в горящем доме, услышите,как люди в окне выкрикивают просьбы о помо-щи. Вид их перепуганных лиц, звуки их мольбы,без сомнения, вызовут у вас сильные негативные

эмоции. Помощь может стать для вас непосредственным способом снять эмоциональный дистресс, потому что она уничтожит его причину —избавит жертву от опасной для нее ситуации.

Управление эмоциональным возбуждением в чрезвычайных ситуациях: модель «возбуждение/ затраты-вознаграждения»

Эта мотивация помощи — стремление снизитьаверсивное возбуждение (дистресс), ощущаемоенами, когда мы наблюдаем за сильными страданиями или видим человека, которому нужна помощь.Этот мотив — краеугольный камень модели «возбуждение /затраты-вознаграждения, разработанной Джейн Пилиавэн и ее коллегами, объясняет стремление помочь в чрезвычайных ситуациях (Dovidio, Piliavin, Gaertner, Schroeder &Clark,1991; Piliavin et al., 1981). Такая модель предполагает, что наблюдатели, когда видят чрезвычайнуюситуацию и жертву, будут испытывать негативноеэмоциональное возбуждение и захотят оказать помощь для того, чтобы снять этот личностный дистресс. В соответствии с этой моделью, есть несколько условий, при которых помощь будет наиболеевероятной и все эти условия подтвердились в процессе исследований (рис. 1.6).

Модель «возбуждение/затраты-вознагражде-

Рис. 1.6. Модель «возбуждение/затраты-вознаграждения» для помощи в чрезвычайных ситуациях

В соответствии с моделью «возбуждение/затраты-вознаграждения», когда человек видит, что другому срочно требуется помощь,то он испытывает негативное эмоциональное возбуждение и хочет помочь, чтобы снять свой личностный дистресс. Есть триусловия, при которых эта помощь оказывается максимальной: когда человек сильно возбуждается, когда существует связь «мы»между жертвой и наблюдателем и когда затраты на помощь незначительны, а вознаграждения — велики.

l)— представление о том, что наблюдающие за страданием жертвызахотят помочь, чтобы снять свой собственный личностный дистресс.

Когда возникает сильное возбуждение. Если негативное возбуждение стимулирует помощь, точем больше возбуждаются наблюдатели при виде чрезвычайной ситуации, тем больше онидолжны помогать. Некоторые исследования, вкоторых используются как физиологические,так и вербальные способы определения возбуждения, подтвердили такое предположение(Cramer et al., 1988; Gaertner &Dovidio, 1977;Krebs, 1975). И действительно, когда Джон До-видио (Dovidio, 1984) проанализировал шестьработ, посвященных исследованию помощи вчрезвычайных ситуациях, то он обнаружил вкаждом примере, что возбуждение возрасталоу одиноких прохожих, и в такой же степенивозрастала их склонность оказывать помощьжертвам.

Когда между жертвой и помогающим устанавливается связь «мы». Люди чаще желают помогать людям, похожим на них лично, или в чем-то похожим (когда у них есть общее чувство «мы»), иэто особенно верно в опасных для жизни иличрезвычайных ситуациях, включающих решения о том, кого спасать из горящего здания(Burnstein, Crandall &Kitayama, 1994). Одна изпричин, по-видимому, заключается в том, чтонаблюдателей сильнее задевает чрезвычайнаяситуация, возникшая с людьми, с которыми оничувствуют внутреннюю связь (Krebs, 1975).

Когда ослабление возбуждения за счет оказания по-мощи включает маленькие затраты и большие воз-награждения. Поскольку негативное эмоциональное возбуждение неприятно, то те, кто может прекратить его и оказать помощь, будутмотивированы поступить именно так. Тем неменее это не совсем верно, в соответствии с

данной моделью, если акт помощи сам по себееще более неприятен (и включает больше затрат), чем эмоциональный дистресс, — например, если помощь подразумевает контакт с кровью жертвы (Piliavin & Piliavin, 1972). В целом,когда помощь не требует особых затрат и гарантирует вознаграждение, то человек будет облегчать свое негативное эмоциональное возбуждение просоциальным образом. А когда общиезатраты на оказание помощи повышаются, толюди чаще предпочитают другие способы снизить свой эмоциональный дистресс, например,покинуть место действия (Dovidio et э1, 1991). Управление настроением в повседневной жизни: модель облегчения негативного состояния

Модель «возбуждение/затраты-вознаграждения» успешно объяснила, как и почему человекоказывает помощь в чрезвычайных ситуациях: вчрезвычайной ситуации, как правило, возникает сильное эмоциональное возбуждение, и, таким образом, человек будет помогать другому,чтобы справиться с возбуждением. В повседнев-ных, не чрезвычайных ситуациях, когда такоевозбуждение обычно не возникает, то люди всеже оказывают помощь, чтобы просто снять напряжение и избавиться от плохого настроения.Идея, заключающаяся в том, что помощь — этотактика, применяющаяся человеком для того,чтобы влиять на свое настроение, называется гипотезой управления настроением — это составляющая модели облегчения негативного состояния приоказании помощи другому (Cialdini, Kenrick &Baumann, 1982; Schaller &Cialdini, 1990). Даннаягипотеза утверждает, что люди используют помощь, чтобы управлять своим настроением —временной печалью.

В соответствии с моделью облегчения негативного состояния, люди часто помогают другим,чтобы избавиться от ощущения грусти, потому чтопомощь может быть подкрепляющим, улучшающим настроение опытом. Одна из причин того,что просоциальная деятельность может быть подкрепляющей, состоит в том, что она зачастую ассоциируется с прошлыми вознаграждениями. Подумайте об этом. Разве не бывало, что уже в раннемдетстве вы ловили улыбки, похвалу или одобрениеваших родителей и учителей, когда делились чем-то с теми, кто был рядом с вами? И разве не правда, что те, кому вы помогали, чаще делали и длявас что-нибудь хорошее? Из-за процесса обуслов-

«Человек использует помощь,чтобы развеять свою печаль».

ливания это повторяющееся сочетание просоци-альной деятельности и вознаграждения, скореевсего, подействовало и сделало ваше переживаниепомощи уже само по себе приятным и вознаграждающим (Aronfreed, 1968; Grusec, 1991).

Гипотеза управления настроением (Mood manages)— идея о том, что люди используют тактику помощи, чтобы управлять своими настроениями.

Лабораторные исследования хорошо подтверждают идею о том, что предоставление помощи может поднять настроение человека (Harris,1977; Williamson &Clark, 1989; Williamson, Clark,Pegalis &Behan, 1996), а национальные опросы показывают, что после совершения акта благотворительности те, кто его совершают, чувствуют себялучше (Hodgkinson &Weitzman, 1994). Так, люди,вносящие деньги на благотворительность, сооб-щают, что чувствуют «приподнятое настроениепомогающего человека» (Luks, 1988). В последующих разделах мы исследуем личностные и ситуа-тивные факторы, которые имеют значение, когдачеловек использует помощь, чтобы развеять своюсобственную печаль.

Ощущение печали

Основной принцип модели облегчения негативного состояния состоит в том, что посколькупросоциальное действие может поднять настроение человека, то временно опечаленные люди ис-пользуют его, чтобы снова почувствовать себялучше. Если это так, то люди, испытывающие печаль, когда видят, что нужно помочь другому человеку, чаще всего помогают. Например, в двухэкспериментах испытуемые наблюдали за моло- дой женщиной, подвергавшейся ударам электротока, которые, как им сказали, составляли часть«обучающей задачи». После того как испытуемыезаписывали данные о своем настроении, у них появлялась возможность добровольно перенестиза виденную ими женщину еще несколько ударов электротока. В обоих исследованиях, когдаусловия провоцировали самую сильную печаль,находилось больше всего добровольцев (Batsonetal., 1989; Cialdini et al., 1987).

Самое интересное предсказание модели негативного облегчения, однако, заключается в том,что помощь можно использовать, чтобы приподнять настроение, сниженное из-за события, несвязанного с ситуацией жертвы. Итак, предположим, что вы чувствовали грусть, потому что что-то заставило вас вспомнить о смерти любимогощенка, и пока вы пребывали в этом настроении,вас попросили помочь незнакомому человеку.В соответствии с этой моделью вы можете бытьособенно склонны так поступать, потому что приятный эффект от того, что вы хорошо обошлисьс кем-то, может преодолеть ваше состояние грусти. На практике виртуозы-мошенники часто используют тактику, опирающуюся на одну такуютенденцию. Они сначала просматривают колонку с некрологами в местной газете и отмечаютродственников недавно умерших жителей района. Затем, подождав несколько дней, пока смятение чувств уляжется, но не столь долго, покапечаль совсем пройдет, мошенники приходили вдом к этим родственникам и рассказывали историю своей тяжелой жизни; излюбленная тема —это что они продают подписку на журнал, чтобызаработать достаточно денег и возобновить учебув колледже. В таких условиях безутешные родственники, как говорят, оказывались «легкой добычей», предположительно, потому, что делая добро,они снова начинали себя чувствовать лучше, покрайней мере на какое-то время. Исследование показало, что уровень помощи существенно выше,когда на человека воздействуют с помощью техники, пробуждающей временную грусть, как, например, когда человек вспоминает о несчастливых событиях, читает ряд утверждений, вызывающих унего депрессию, не справляется с задачей, причиняет вред другому или видит, как с другим случается беда (Cialdini, Kenrick &Baumann, 1982).

Возраст

Вспомните, что модель облегчения негативного состояния утверждает, что помощь сама по себерадует, потому что она постоянно ассоциируется сразными видами одобрения и вознаграждения, полученными в детстве. Поскольку просоциальныйпоступок доставляет удовольствие, то его можноиспользовать, чтобы бороться с временной печалью. Если это правда, то тенденция оказывать помощь в состоянии печали должна в некоторой степени зависеть от возраста человека. Маленькие дети реже всего оказывают помощь, когда грустят,потому что для них помощь еще постоянно не ассоциируется с вознаграждением, и сама по себееще не стала вознаграждающей. Но по мере тогокак дети взрослеют и видят все новые и новые примеры таких пар помощи и вознаграждения, ониначинают помогать, когда грустят и хотят поднятьсвое настроение. Исследование в целом подтвердило такое предположение (Cialdini &Kenrick,1976; Perry, Perry &Weiss, 1986). В одном исследовании школьники трех возрастных групп (6—8,10—12 лет и 15—18 лет) получали призовые купоны за выполнение задания, а потом им разрешалиотдавать часть своего выигрыша другим ребятам вих школе. Однако прежде чем у них появилась возможность поделиться купонами, некоторым из нихвнушили ощущение печали, когда заставили думатьо грустных событиях. Печаль повлияла на увеличение актов благотворительности среди самых старших школьников, так что можно заключить, чтоони делились с другими только для того, чтобы почувствовать себя лучше (Cialdini &Kenrick, 1976).Эти данные позволяют сделать вывод, что лишь ввозрасте тинейджеров дети начинают испытыватьдобрые чувства, сопровождающие просоциальныйвыбор, и, соответственно, делают его, чтобы справиться с плохим настроением.

Затраты и выгоды от помощи

Предположим, что когда вы чувствовали легкую депрессию, у вас появилась возможность оказать помощь. В каких условиях ощущение печали вынудило бы вас ухватиться за эту возможность? Если, как предполагает модель облегчениянегативного состояния, управление настроением — это одна из мотиваций просоциальных действий, то ответ очевиден: именно такая ситуацияпозволит вам приподнять ваше настроение.

Понятно, что если вы хотите облегчить ваше негативное состояние, свершив акт помощи,то вам нужно выбрать самый легкий способ этосделать. В конце концов, помощь, которая стоит вам большого количества времени, энергиии сил, может заставить вас почувствовать себяеще хуже. Следовательно, те, кто, собираясь оказать помощь, находятся в грустном состоянии,должны особенно чутко относиться к аспектамзатрат/выгод.

Рис. 1.7. Опечаленные и выбирающие

Испытуемые в счастливом, нейтральном или грустном настроении получали возможность помочь, принимая участие в работенеприбыльной организации, в которой им обещали большую или малую личную выгоду и большие или малые личные затраты.Только опечаленные люди учитывали факторы затрат/выгод, когда принимали решение о добровольном участии в этих организациях. Поэтому грустные люди, по-видимому, избирательно относились к возможности оказания помощи и осторожно выбирали те поступки, которые бы дали им качественно новые переживания.

Джеймс Вейант (Weyant, 1978) исследовал этуидею, проведя остроумный эксперимент. Снача-ла он внушал студентам университета штата Флорида счастливое, нейтральное или грустное настроение. Затем он давал им возможность поработать на добровольных началах или предлагалработу, выгодную для участников, так как, работая в такой организации, они могли считать, чтоучаствуют в важном деле (работа в американскомобществе по борьбе с раком), или получали возможность работать в организации, которая приносила лишь низкую выгоду (Малая бейсбольнаялига). Наконец, половине студентов сказали, чтоесли они решат прийти на помощь, то им придется заниматься сбором денег и тратить на это много сил и времени: они должны будут ходить по домам; второй половине сказали, что они могут собирать пожертвования, не особенно напрягаясь,например, сидя в офисе и принимая деньги отпосетителей. Несмотря на то, что студенты в более счастливом расположении духа охотнее соглашались предложить свои услуги, на участниковобоего типа не подействовала перспектива возможных затрат или выгод при оказании помощи.Тем не менее на людей в грустном состоянии ито и другое оказывало сильное влияние, и они чаще всего помогали, когда выгоды превышали затраты, и реже всего оказывали помощь, когдазатраты были больше выгод (рис. 9.7) Итак, судяпо всему, люди в грустном состоянии особеннопривередливы, когда речь идет о просоциальныхдействиях, охотнее соглашаются оказать такуюпомощь, которая развеет их негативное настроение, и будут избегать тех видов помощи, которыемогут усилить их печаль.

Оказание помощи и влияние ее на настроение

Для любого человека, который хочет избавиться от состояния печали, просоциальный поступок должен быть привлекательным в такой степени, в какой он может изменить настроение.Следовательно, если вы почувствовали себя настолько плохо, что подумали, будто ничто не может поднять вам настроение, то вряд ли вы будете склонны к помощи, поскольку она не улучшитваше настроение. Это одна из причин того, почему люди, впавшие в глубокую депрессию, неуверенные, что приятная деятельность позволитим чувствовать себя лучше, редко помогают другим (Morris &Kanfer, 1983).

Чтобы проверить идею о том, что грустный человек охотнее помогает только в том случае, еслидумает, что его настроение можно изменить, в одном из исследований участников ввели в грустное,нейтральное или счастливое настроение и затемдали плацебо (тоник). Половине участников сказали, что лекарство «заморозит» их нынешнее со-стояние, так что нормальная деятельность не изменит его в течение следующих тридцати минут.Вторая половина думала, что их настроение можно было изменить. Наконец, у всех участниковбыла возможность связаться по телефону с донорским пунктом и договориться о сдаче крови. Несмотря на то, что информация о «лекарстве» неповлияла на принятие решений об оказании помощи у тех участников, кто находился в нейтральномили счастливом состоянии, опечаленные участники чаще хотели оказать помощь, когда думали,что их настроение может измениться после этого(Manucia, Baumann &Cialdini, 1984).

Гурмэ и гурманы

Есть французское слово, использующееся в английском языке, одновременно подразумевающеекак сдержанность, так и излишество, скрытностьи воодушевление, привередливость и страсть, апатию и напряженность. Прежде чем читать дальше,задумайтесь на минуту, что это могло бы быть и отом, как одно слово могло включать в себя столькопротивоположных значений. Слово это — гурмэ,оно характеризует человека, реагирующего с необычным пренебрежением или, наоборот, наслаждением на предмет (как правило, еду) в зависимости от его качества. Если еда непривлекательна или недостаточно хороша на вкус, скажем, повсей видимости, пережарена, то гурмэ, даже голодный, скорее всего, фыркнет и отойдет. Но еслиеда обещает большое удовольствие, то гурмэ с энтузиазмом приступит к ней и полностью насладится пищей. Есть много данных, указывающих, чтоопечаленный человек, когда видит возможностьпроявить альтруизм, пользуется подходом гурмэ.Так как цель человека улучшить свое настроение,то он будет действовать избирательно и разборчиво: человек выберет те возможности, которыев перспективе дадут особенно вознаграждающиепереживания, и будут избегать тех возможностей,которые таких переживаний не предоставляют(Cunningham, Shaffer, Barbee, Wolff &Kelley, 1990;Manucia et al., 1984; Weyant, 1978).

Однако эта тенденция управлять своим настроением, воспользовавшись только наиболеелично вознаграждаемыми просоциальными поступками, неодинакова у разных людей. На практике эта тенденция взаимодействует с типом настроения (радостного или грустного), в которомчеловек находится. Хотя человек в приподнятомнастроении, как правило, приходит на помощь(Salovey, Mayer &Rosenhan, 1991), люди редко используют свою помощь, чтобы управлять своимнастроением как гурмэ, когда они опечалены. Чаще они подходят к ситуации помощи с точки

«Человек в приподнятом настроении будет думатьо позитивных чертах всего, что его окружает,и это касается также и ситуации помощи».

зрения гурмана — человека с хорошим аппетитом, но неразборчивым вкусом, готового отведать все, что ему предложат. Таким образом,представляется, что люди в приподнятом настроении особенно жаждут помочь, независимоот того, обещает ли им акт помощи вознаграждение или нет. Чтобы понять, почему так происходит, давайте исследуем самые первые данные о том, что состояние счастья действительно ведет к благожелательности.

Элис Айзен и ее коллеги продемонстрировали мощное влияние позитивного настроения напредоставление помощи в естественной обстановке. Например, в исследовании, проведенномв торговых центрах Сан-Франциско и Филадельфии (Isen &Levin, 1972), покупателей приводили в хорошее расположение духа тем, что послетого как они звонили по общественному телефону, они находили монету, которую психологитайком прятали в щели для возврата. Другие покупатели не находили такой монеты. Закончивтелефонный разговор, все покупатели проходили мимо помощницы экспериментатора, ронявшей на пол конверт с бумагами. Хотя очень мало людей, не нашедших монету, останавливалисьи поднимали бумаги (12%), почти все покупатели, кто нашел монету, поднимали конверт (96%).

А как быть с позитивным настроением, усиливающим благожелательность человека? Ответ за-ключается в склонности человека в хорошем настроении видеть себя и окружающих в особеннорозовом свете. Они оказывают больше помощи,чем люди в нейтральном настроении (Forgas &Bower, 1987). Кроме того, люди считают себя более компетентными (Alloy, Abramson &Viscusi,1981) и более оптимистично видят свое будущее(Forgas &Moylan, 1987). Так что теперь мы с полным основанием можем сказать, что счастливыелюди охотнее делятся своими средствами с нуждающимися.

Наконец, человек в приподнятом настроениибудет скорее думать и вспоминать о позитивных,а не о негативных чертах всего, что его окружает, и это касается также и ситуации помощи (Isen,Shalker, Clark &Karp, 1978). То есть когда у наспоявляется возможность помочь другому, то человек в хорошем расположении духа особенночасто вспоминает позитивные аспекты таких жеситуаций в прошлом и обращает внимание на позитивные стороны настоящего. С таким оптимистичным представлением о вознаграждениях изатратах на помощь неудивительно, что счастли-вые люди склонны к помощи.

Итоговая таблица целей, которым служит просоциальное поведение и факторы, связанные с ними

Таблица 1.1 Цель Человек Ситуация Взаимодействия Приобретение • Внушенные представления • Сходство жертвы и • Те, кто думает о просоциальной деятельности как о генетических относительно просоциаль помогающего способе получить что-либо, приходят на помощь лишь и материальных выгод • ных действии

Расширенное ощущение «мы» Родство жертвы и человека, оказывающего помощь в том случае, когда могут получить компенсацию

• Тенденция больше помогать родственникам, чем не-родственникам, особенно сильна, когда жертва находится в опасной для жизни ситуации Приобретение • Необходимость одобрения • Модели помощи • Будут ли мужчины или женщины помогать больше, за социального статуса и одобрения • Знание норм относительно оказания помощи • Плотность населения висит от того, соответствует ли акт помощи больше женской или мужской гендерной роли Управление • Я-концепция • Наклеивание ярлыков • Решение помочь другу или незнакомому человеку за образом «я» • Личностные нормы Религиозные нормы Сосредоточенность на «я» висит от последствий этой помощи для я-концепции

• Высокая самооценка может вынудить человека отказаться от необходимой помощи, если эта помощь угрожает я-концепции Управление • Грусть • Затраты/выгоды • Опечаленный человек помогает другим очень избира нашими эмо- • Возраст от помощи тельно; выбирает возможности, кажущиеся вознагра циями и на-строениями • Способность помочь, чтобы повлиять на настроение ждающими; однако люди в радостном настроении чаще не столь избирательны и могут помогать в самых разных ситуациях В поддержку этой точки зрения МаргаретКларк и Барбара Уоддел (Clark &Waddell, 1983)обнаружили, что возможность помочь у счастливых людей по сравнению с людьми, находившимися в нейтральном состоянии, пробуждала гораздо более позитивные мысли. Такоеобъяснение большей просоциальной активности счастливых людей может также объяснить ихдовольно неразборчивый подход, напоминающий отношение гурмана в ситуациях помощиразного качества. Может быть, дело не в том,что они не хотят управлять своим настроением,вероятно, все дело в том, что из-за их уверенности и жизнерадостности редко бывает так, чтопомощь может испортить им настроение, вовсяком случае, они так не думают (Mayer &Gaschke, 1988).

Резюме

Люди пытаются управлять своими эмоциями инастроением в процессе совершения просоциальных действий. В чрезвычайных ситуациях, когдаэмоции принимают сильную форму неприятноговозбуждения (дистресса), есть три условия, когдалюди особенно охотно помогают другим, чтобыснять свой дистресс: когда испытывают сильноевозбуждение, когда есть связь «мы» между помо-гающим и жертвой и когда снижение возбуждения в процессе помощи включает низкие затраты и высокие вознаграждения для помогающего.С менее напряженными состояниями, такими каквременная печаль, можно справиться, если оказать помощь другому человеку. Однако ряд обстоятельств влияет на то, что опечаленные людиреже приходят на помощь: когда люди слишкоммолоды (младше возраста тинейджеров) и не по-нимают, что помощь другому может дать возна-граждение, когда акт помощи кажется слишкомзатратным или когда он не может изменить настроения человека. Наоборот, когда человек дажев течение короткого времени чувствует приподнятое настроение, то он чаще помогает, вероятно, из-за того, что начинает позитивно смотреть на мир и на возможность помочь другому.В табл. 1.1 подводится итог каждой из целей про-социального поведения.

Редко бывает, когда распространенное словопридумывает психолог, но именно так и произошло с термином эмпатия. Великий американскийисследователь в экспериментальной психологииЭдвард Брэдфорд Титченер (Titchener, 1909) впервые обозначил таким словом немецкий искусст-воведческий термин, характеризующий тенденцию наблюдателей проецировать себя на то, чтоони видят, — то есть, таким образом, мы можемпсихически помещать себя на место картины илина место другого человека. Этот процесс помещения себя на место другого называется способностью встать на точку зрения другого. Именнопоэтому большинство исследователей обнаруживают сильную связь между эмпатией и просоци-альным действием, так как люди, которые принимают во внимание точку зрения нуждающегосячеловека, чаще всего придут на помощь (Davis,1994; Krebs &Russell, 1981; Underwood &Moore,1982). Кажется, что когда вы «надеваете обувьжертвы», то она, скорее всего, приведет вас к тому, чтобы помочь их владельцу .

Способность встать на чужую точку зрения друго-

g)— процесс психического

помещения себя на место другого человека.

Похоже, что это так даже для людей, которыепомогают человеку вести правильный образ жизни. В одном из исследований профессиональныепсихотерапевты с сильной естественной тенденцией к эмпатии особенно часто стремились помочь молодой женщине, когда она писала статью по психотерапии и ей требовалась помощь(Otten, Penner &Altabe, 1991). Хотя способностьвстать на точку зрения другого (когнитивная активность) еще со времен Титченера считаласьсоставляющей эмпатии, современные теоретикиприбавили к этой смеси второй компонент, эмо-циональный, — способность разделить чувствадругого человека (Eisenberg &Miller, 1987). Поэтому лучше всего определить эмпатию как когнитивный процесс представления себя на местедругого и эмоциональный результат того, чтодругой чувствует (Davis, 1994).

Говоря об эмпатии, стоит отметить мнение, горячо поддерживаемое С. Дэниэлом Батсоном иего помощниками о том, что когда человек вчувствуется в страдания другого, то может возник

Поставьте себя на место другого и прочувствуйте его плохое настроение.

Если бы вы оказались рядом, какова вероятность того, чтовы бы пришли на помощь? Вероятность вашей помощи возрастет, если вы сначала представите себя на месте девушкив такой ситуации.

нуть особая форма помощи, чисто альтруистическая, то есть мотивированная только заботой облагополучии другого. Хотя Батсон (Batson, 1991)признает, что помощь зачастую служит личнымцелям человека — произвести хорошее впечатление, укрепить я-концепцию, снять дистресс илиощущение печали и так далее, психолог вместе стем указывает, что когда человек чувствует эмпа-тию, то базовая мотивация к эмпатии может сместиться от эгоистической к бескорыстной. Другими словами, цель улучшения благосостояния другого может стать доминирующей, подавляющейи вытеснит даже цель улучшить собственное благополучие.

Последовательность эмпатия—альтруизм

Рис. 1.8. Модель Батсона: пути к альтруизму

Чистый альтруизм возможен в особых обстоятельствах в соответствии с моделью эмпатии—альтруизма Батсона

Какие события могут превратить нас из эгоистов в альтруистов? Батсон и Лаура Шоу (Batson &Shaw, 1991) считают, что это происходит следующим образом: процесс постановки себя на местодругого, когда мы пытаемся представить себя вситуации другого человека, может быть сначаластимулирован кажущимся сходством между нами идругим человеком. Мы можем испытывать привя-занность к другому человеку (если это наш родственник, друг или у нас уже были контакты с этимчеловеком), или просто кто-то научил нас ставитьсебя на место другого (Batson, Turk, Shaw &Klein,1995) Во-вторых, если другой нуждается в нашейпомощи или страдает, то поставив себя на его место, мы будем испытывать эмпатическую забо-ту — ощущение тепла, нежности и сострадания кдругому человеку. Эмпатическая забота, которуюнекоторые теоретики также называют симпатией(Wispe, 1991), — ключевой элемент модели Батсона, потому что в отличие от таких эмоциональныхреакций, как личный дистресс и печаль, она должна ориентировать помогающего человека не насобственное благополучие, а на благополучие дру-гого. Как пишет Батсон, эмпатическая забота не-посредственно приводит к альтруистической мотивации — желанию улучшить благополучие другого человека ради него самого, то есть к чистомуальтруизму (рис. 1.8).

n)— чувство сострадания, обусловленное представлени-ем себя на месте человека, нуждающегося в помощи.

Чтобы подтвердить идею чистого альтруизма,Батсон и его помощники провели серию экспериментов, пытаясь показать, что различные эгоистические мотивации не объясняют паттернапомощи, возникающего, когда люди чувствуютэмпатическую заботу о другом. В одном иссле-довании (Batson, Duncan, Ackerman, Buckley &Birch, 1981), например, они хотели продемонстрировать, что участники, испытывающие эмпати-ческое участие к Элен, получавшей удары электротока, придут на помощь так, что это нельзя будет объяснить просто как эгоистическую попыткуснять свое собственное неприятное возбуждениеот вида ее страданий.

Эмпатическая забота внушалась некоторымучастникам следующим образом: им сообщали, чтоих интересы и ценности очень схожи с интересами и ценностями Элен. Исследователи полагали, что люди, наблюдающие за страданием, могутснять возникшее возбуждение или заняв местожертвы, или покинув помещение, поэтому ученыедали возможность испытуемым добровольно пере-нести восемь оставшихся ударов за Элен после того, как те видели, что она плохо реагирует на первоначальную пару ударов. Половине участников (ситуация, когда сбежать трудно) сказали, что если онирешат не помогать, то им тем не менее придется остаться и продолжать наблюдать, как Элен страдаетот остальных ударов; другим участникам (сбежатьлегко) сказали, что если они решили не помогать,то они могут тут же уйти. Вы можете сначала подумать, что люди, первоначально мотивированныеослабить неприятные ощущения и сделать их безболезненными, будут меньше помогать в ситуации,когда сбежать легко и можно свободно избавиться от источника возбуждения, не перенося ника-ких ударов электротока. Именно так и случилось,кроме той ситуации, когда испытуемые чувствовали эмпатическую заботу об Элен. В этом случае дляних не имело значения, насколько трудно или легкоможно было уйти; они оставались и помогали.

Батсон (Batson, 1991) сделал вывод, что эгоистические мотивы, например желание ослабитьнеприятное возбуждение, могут предсказать, будет человек помогать или нет, однако они не имеют большого значения, если человек чувствует эм-патическую заботу по отношению к жертве. Следо-вательно, так происходит оттого, что основнаямотивация, направленная на помощь, становитсяне эгоистической, а действительно альтруистической. Используя схожую логику, Батсон и его коллеги попытались показать, что эмпатическая забота перевешивает влияние многих других, возмож-но, эгоистических мотивов: получить социальноеодобрение (Archer, 1984; Fultz, Batson, Fortenbach,McCarthy &Varney, 1986), поддержать свою я-кон-цепцию (Batson et al., 1988), избавиться от состояния печали (Batson et al., 1989; Cialdini, Schaller, etal., 1987; Schroeder, Dovidio, Sibicky, Matthews &Allen, 1988) и почувствовать себя счастливым (Batson et al., 1991; Smith, Keating &Stotland, 1989). Исследование Батсона, в котором изучалось и сводилось к минимуму влияние каждого из эгоистических мотивов, когда есть эмпатия, дало новыеданные о том, что чистый альтруизм действительно может существовать.

Эгоистическая интерпретация

Все же вы могли обратить внимание, что в работе Батсона не учитывалась важная эгоистическая причина просоциального поведения. Этобыл первый мотив, рассмотренный нами в данной главе, — обеспечить выживание генов человека. Более того, если вернуться чуть-чуть назад, товы могли бы заметить, что факторы, о которыхговорит Батсон, заставляющие человека чувствовать эмпатическую заботу о другом, идентичныфакторам, указывающим на общий генотип: общие родственники, сходство, дружба и установившийся контакт (близость). Следовательно, можетбыть, что чувства эмпатической заботы стимули-руют помощь, поскольку сообщают нам, что получатель такой заботы, вероятнее всего, обладает более значительным количеством наших генов(Kenrick, 1991; Krebs, 1991). Так что мы можемсделать и ироничный вывод о том, что когда мычувствуем эмпатию к другому человеку, то помогаем не из-за самого возвышенного мотива, чистого альтруизма, а из-за самого примитивного —генетической выгоды.

Как так может быть, что эмпатическое чувство ассоциируется с общей наследственностью?В течение тысяч лет, когда только развивалисьпаттерны человеческого поведения, мы жили маленькими группами представителей одного племени. В таких группах люди общались с генетически близкими, передавали друг другу самуюважную информацию, и в том числе общалисьэмоционально, стараясь поставить себя на местодругого (Buck &Ginzberg, 1991; Hoffman, 1984).Поскольку этот вид эмпатической коммуникациичаще всего происходил с членами одной семьии племени, переживание эмпатии было связанос генетическим сходством. Поэтому развиласьтенденция помогать тем, кому человек сочувствует (родственникам, друзьям, похожим или близким людям), так как эти люди могут оказатьсяродственниками, поэтому помощь увеличивает вероятность сохранить генотип.

Разумеется, большинство людей редко осознает этот процесс, когда решает помочь кому-тои пытается войти в положение другого человека. Вместо этого они, вероятно, чувствуют болеесильное ощущение идентичности или единства сдругим человеком (Galinsky &Moskowitz, 2000).Это может объяснить, почему в одном исследова-нии, когда студентов просили поставить себя наместо другого студента, они видели больше общего между собой и этим человеком (Davis, Conklin,Smith &Luce, 1996). Такая тенденция сливаться стеми, кому мы сочувствуем, вновь ставит перед нами ключевой вопрос о существовании чистого альтруизма: если эмпатия заставляет нас видеть самихсебя в другом, то может ли быть желание помочьсовершенно бескорыстным?

Хотя по этому вопросу можно спорить (Batsonet al., 1997; Cialdini, Brown, Lewis, Luce &Neuberg,1997), несомненно, что когда мы действительновстаем на точку зрения другого человека, то онасильно влияет на наше стремление помочь.

Резюме

В соответствии с моделью эмпатии—альтруиз-ма, эмпатическая забота о нуждающемся человеке может побудить человека к чисто альтруистическому поступку — к помощи, направленной наулучшение благополучия другого человека. Болеетого, когда мы ставим себя на место другого человека, это приводит к эмпатической заботе о нем,а это может быть вызвано тем, что человеку предложили поставить себя на место другого, илитем, что он или она увидели связь с другим человеком (сходство, родство, близость и дружбу).Подтверждением этой модели служит следующийфакт: те, кто ставит себя на точку зрения другого человека, действительно чувствуют эмпатиче-скую заботу и на самом деле хотят помочь радиблагополучия другого человека, а не своего соб-ственного. Существует, однако, и неальтруистическое объяснение того, почему понимание ведетк явно бескорыстной помощи: факторы, которыеестественно приводят к способности представитьсебя на месте человека (сходство, родственныеотношения, близость и дружба), — традиционныесоставляющие общего генотипа. Так что способность поставить себя на место другого может стимулировать чувство общей наследственности, апомощь, которую человек оказывает, в результатеслужит целям улучшения собственного (генетического) благополучия, а не чисто альтруистиче-ским целям или благополучию другого.

Повторение:

В^- СТРАННЫЙ СЛУЧАЙ СЕМПО СУГИХАРЫ

Мы начали эту главу с рассказа о решенииСемпо Сугихары помочь еврейским беженцамв Литве, хотя он знал, что это положит конецего блестящей карьере дипломата. Такое решение внешне представляется непонятным, потомучто, казалось, будто ничто в этом человеке непредсказывало таких действий. Но, как мы обещали, в самом Сугихаре и его ситуации былаеще не выясненная нами информация, и онаможет раскрыть тайну. Давайте вновь вернемсяк Семпо Сугихаре и подведем итог.

Во-первых, в детстве Сугихара был свидетелемзапомнившихся ему проявлений доброты его родителей. Хотя такая доброта, вероятно, оказалабольшое влияние на его просоциальный характер,была еще одна особенность, повлиявшая на егорешение помочь евреям: те, кому предоставлялиубежище и заботу его родители, часто были иностранцами — путешественниками. Этот первоначальный опыт, вероятно, и заставил включитьСугихару большее число людей в его понимание«мы». И действительно, из последующих комментариев представляется, что он расширил границы«мы» за пределы непосредственной семьи до человечества в целом.

Во-вторых, Сугихара лично привязался к11-летнему еврейскому мальчику и познакомилсяс его семьей. Если, как показывают данные исследований (Batson et al., 1995), привязанность иконтакт такого рода помогли ему понять положение этих людей, нет ничего удивительного в том,что семья мальчика первой получила визу навыезд, подписанную Сугихарой. Неудивительно,что сделав одну попытку спасти людей, он сталпродолжать помогать другим таким же образом(вспомните о роли первоначальных обязательствв дальнейшем поведении, когда человек ведетсебя последовательно в соответствии с даннымиим обязательствами).

Наконец, готовность Сугихары принести себя вжертву ради беззащитных людей вполне соответствует его воспитанию самурая и образу «я». «Бросить раненую птицу коту» означало бы, что емупридется нарушить кодекс поведения, важныйдля его самоопределения. А как мы видели, людидалеко заходят, чтобы доказать, что их действиясоответствуют выбранной ими или существующейя-концепции.

Если мы взглянем глубже, то поведение Сем-по Сугихара кажется вовсе не таким загадочным. Скорее, как кажется, оно вполне объяснимо действием трех факторов — расширеннымчувством «мы», прежней привязанностью к жертве и образом «я», ассоциирующимся с помощью,которые, как мы показали, стимулируют просо-циальные действия у большинства людей. Номы могли бы задать вопрос: «Ну и какой из этихтрех факторов повлиял в данном случае? Чтозаставило его подписывать визы?» По-видимому,это плохой вопрос. Он предполагает, что у каждого действия есть только одна причина. Наивно предполагать, что такой сложный вид помощи, как у Сугихары, или большинство решенийо помощи можно приписать воздействию какой-то одной причины. В данном случае, вероятнеевсего, подействовали сразу три фактора. Скорее всего, на такой поступок толкнули его трифактора, описанные нами, и еще другие, не-раскрытые.

Один вопрос требует отдельного рассмотрения. Теперь, когда мы знаем, почему СэмпоСугихара сделал такой выбор и пожертвовал собой, мы можем объяснить этот поступок с точки зрения обычного влияния на просоциальнуюдеятельность, но должны ли мы считать егоменее впечатляющим и менее замечательным?Вовсе нет. Слишком часто наблюдатели считают, что тайну человеческих поступков можноотгадать как карточный фокус: когда рассеивается неизвестное, чудо тоже исчезает и внимание смещается, как будто не осталось ничегоудивительного. Но такое отношение поверхностно, потому что после того как неизвестноерассеивается, остается известное и чудесное,хотя и систематичное. Пожалуй, больше всеговолнует в решении Сугихара то, что его можнообъяснить понятными и обычными мотивамипомощи другим.

2. ИТОГИ ГЛАВЫ

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПРОСОЦИАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИ

Просоциальное поведение — поступок, который должен принести пользу другому человеку.

Существует еще два типа просоциального поведения — это доброта, когда поступок долженпринести пользу другому человеку и не влечетникакого дополнительного вознаграждения, ичистый альтруизм, когда поступок совершается только ради другого человека и не приводит ни к внешнему, ни к внутреннему вознаграждению.

ПОЛУЧЕНИЕ ГЕНЕТИЧЕСКИХ

И МАТЕРИАЛЬНЫХ ВЫГОД

Порой люди помогают улучшить свою общуюприспособленность (в том числе выживаниегенов у потомства и родственников). Этой цели можно достичь, если человек помогает род-ственникам или предоставляет услуги неродст-венникам, которые могут помочь в свою очередь (взаимная помощь).

Люди, скорее всего, помогут другому человеку,когда ранние детские переживания, сходствои близость заставят их увидеть другого как бычленом своей семьи (генетическое «мы»).

Исследователи влияния генетики на поведение, применяющие такие методы, как исследование близнецов, чтобы определить, в какойстепени поведение обусловлено наследственностью или поведением, как правило, обнаруживают, что и факторы генетики и окружениеодинаково важны для объяснения причин.

ПОЛУЧЕНИЕ СОЦИАЛЬНОГО СТАТУСА И ОДОБРЕНИЯ

Поскольку в культуре помощь обычно ценится,то люди порой помогают друг другу ради престижа и социального одобрения.

Люди с сильной потребностью в одобрении чаще помогают открыто.

Самая общая норма помощи — это норма со-циальной ответственности, которая утверждает, что мы должны помогать тем, кто зависитот нашей помощи. Как только дети начинаютусваивать эту норму, они, скорее всего, будутпомогать другим в присутствии взрослых, которые похвалят их за оказанную помощь.

Факторы, привлекающие внимание к нормесоциальной ответственности (например, модели помощи), приводят к еще более активной помощи.

Наблюдатели в ситуации, возможно, чрезвычайной, влияют на решение помочь тремя способами: они служат источником потенциальной помощи, источником информации о том, требуется помощь или нет, и источником одобренияили неодобрения в случае оказания помощи.

В соответствии с социально одобряемой мужской гендерной ролью, мужчины чаще помогают, когда в ситуации нужна срочная героическая помощь незнакомых людей. А в соответствии с социально одобряемой женской ген-дерной ролью, женщины больше помогают, когда ситуация требует заботы и поддержки родственников или партнеров.

УПРАВЛЕНИЕ ОБРАЗОМ «Я»

Поскольку просоциальное поведение может воздействовать на представления людей, то они могут использовать его как для расширения, так идля проверки их определений своего образа «я».

Люди с сильными религиозными и личностными нормами помощи осуществляют помощь,чтобы их поступки соответствовали их образусвоего «я».

Ярлыки, которые другие прикрепляют к нам,влияют на наш образ «я». Следовательно, когда нас называют щедрыми или добрыми, томы охотнее помогаем.

Поскольку большинство людей ценят помощь,то они ведут себя более просоциально, когдаих побуждают внутренне сосредоточиться наценностях альтруизма.

Не только оказание помощи, но и ее получение влияет на я-концепцию, когда получениепомощи подразумевает для ее получателя, чтоон или она может быть некомпетентен, зависим или неадекватен.

УПРАВЛЕНИЕ НАШИМИ ЭМОЦИЯМИ И НАСТРОЕНИЯМИ

Поскольку помощь оценивается как вознаграждение, то ее можно использовать для облегчения неприятного состояния помогающего.

В чрезвычайных ситуациях такое неприятноесостояние — это аверсивное возбуждение (дистресс), которое в соответствии с моделью «возбу-ждение/затраты-вознаграждения» приводит кпомощи главным образом тогда, когда 1) возбуждение сильное, 2) есть связь «мы» между жертвой и помогающим и 3) ослабление возбуждения включает малые затраты и большие вознаграждения.

В нечрезвычайных ситуациях помощь можетизбавить человека от неприятного состоянияпечали. В соответствии с моделью облегчениянегативного состояния, временно опечаленныелюди помогают больше, когда они 1) достаточно взрослые (достигли возраста тинейджерови понимают, что помощь сама по себе вознаграждает, 2) считают, что личные выгоды от помощи перевешивают затраты, и 3) считают, чтопомощь может повлиять на их настроение.

Люди в приподнятом настроении помогаютв самых разных ситуациях, вероятно, оттого,что они позитивно относятся к возможностипомочь.

СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ЧИСТЫЙ АЛЬТРУИЗМ?

1. В соответствии с моделью эмпатии—альтруизма, люди, переживающие эмпатическую заботу о нуждающемся, стремятся помочь про-сто для того, чтобы улучшить его или ее благополучие (чистый альтруизм). Более того,способность встать на чужую точку зрения,приводящая к эмпатической заботе, можетбыть обусловлена тем, что человек чувствуетсвою привязанность к другому (сходство, родство, близость или поддержка дружеских отношений).

В подтверждение этой модели те, кто способен встать на точку зрения другого человека,действительно чувствуют эмпатическую заботу и действительно, по крайней мере внешне,хотят помочь скорее ради благополучия другого, чем ради своего собственного.

Существует, однако, и неальтруистическое объяснение того, почему способность встать начужую точку зрения ведет к кажущейся на первый взгляд бескорыстной помощи: факторы,которые естественно приводят к способности встать на чужую точку зрения (сходство,родство, близость и дружба), — традиционныепризнаки общего генетического склада. Такимобразом, способность встать на чужую точкузрения может пробудить чувство общей наследственности и в результате помощь принесет генетическое преимущество.

КЛЮЧЕВЫЕ ТЕРМИНЫ Взаимопомощь (Reciprocal aid)— помощь, котораявозникает в обмен на предыдущую помощь.

Гипотеза управления настроением (Mood management hypothesis)— идея о том, что люди используюттактику помощи, чтобы управлять своими настроениями.

Диффузия ответственности (Diffusion of responsibility)— тенденция каждого члена группы снимать ссебя личную ответственность за действия, распределяяее среди всех остальных членов группы.

Доброта (Benevolence)—действия, предназначенныедля того, чтобы принести пользу другому человеку, безполучения внешнего вознаграждения.

Личностные нормы (Personal norms)— интернализо-ванные убеждения и ценности, вместе формирующиевнутренние стандарты поведения человека.

Модель «возбуждение/затраты-вознаграждения»(Arousal/ cost-reward model)— представление о том,что наблюдающие за страданием жертвы, захотят помочь,чтобы снять свой собственный личностный дистресс.

Норма социальной ответственности (Social responsibility norm)— общественное правило, состоящее в том,что люди должны помогать тем, кто в этом нуждается.

Общая приспособленность (Inclusive fitness)— выживание генов человека у его потомства и у родственников, которым он помогает.

Просоциальное поведение (Prosocial behavior) —

действия, предназначенные для того, чтобы принестипользу другому человеку.

Способность встать на точку зрения другого (Perspective taking)— процесс психического помещениясебя на место другого человека.

Чистый (настоящий) альтруизм (Pure (true) altruism)— действия, направленные исключительно на то,чтобы принести пользу другому человеку, а не получитьвнешнее или внутреннее вознаграждение.

Эмпатическая забота (Empathic concern)— чувствосострадания, обусловленное представлением себя наместе человека, нуждающегося в помощи.