Становление секологии и судебная сексологическая экспертиза

Концепция сексологии как науки со своими собственными правами была впер­вые предложена в 1907 году берлинским дерматологом Иваном Блохом (1872-1922) в книге “Сексуальная жизнь нашего времени в ее отношениях к современной культуре”.

Постепенно шло преодоление искусственных барьеров и в России. Особенно плодотворным было начало XX века. Русская живопись стала смелее изображать красо­ту человеческого тела. Многие стихи становятся откровенно чувственными, появляет­ся эротическая проза. Настоящим триумфом человеческого тела становятся Дягилев- ские балеты. В споры о природе любви и эротики включаются выдающиеся русские фи­лософы.

ренского, Булгакова, Ильина. Они ориентировались не на античную теорию Эроса, а на средневековый сап1а$ (сострадание, милосердие, жалость) и на связанный с ним комплекс идей христианской этики, относящийся к семье, браку. Эти два направ­ления русской философии противостояли друг другу, между ними шла острая полеми­ка. Их гармоничный синтез был бы вполне вероятен, однако слишком короткий пери­од существования русской религиозной школы, чрезвычайно тяжелые условия ее раз­вития не дали возможности ему осуществиться.

Описанный исторический фон не мог не определять и особенности формирова­ния научных подходов к сексуальности Помимо В М.Тарновского, чья работа о сексу­альных извращениях (1884) уже упоминалась, исследования в этой области велись в рамках русской физиологической школы. И.Р Тарханов в 1887 г специально изучал механизмы эрекции Он вызывал у подопытных животных эрекцию, наполняя физио­логическим раствором семенные пузырьки. Он же удалял у лягушек во время половых сношений различные органы, но смог добиться прекращения эрекции только после удаления семенных пузырьков.

Первое экспериментальное исследование зависимости функции половых орга­нов от коры головного мозга было опубликовано В.М.Бехтеревым и Н.А.Миславским в 1891 г. Одной из наиболее цитируемых остается работа Л.М.Пуссепа (1902), который показал, что раздражение электрическим током определенных участков мозговой ко­ры у собак вызывает эрекцию. Удаление этих участков приводило к исчезновению по­лового влечения, в то время как такое же удаление в одном полушарии вызывало не­значительное и быстро преходящее его ослабление.

В начале века начались и популяционные опросы населения, о которых говори­лось в предыдущей главе. Однако по-настоящему переломным стал 1917 год. Традици­онные религиозно-нравственные нормы отношений между полами были подорваны, а новые в послереволюционной России еще не сложились. 20-е годы ознаменовались яростными спорами о “свободной любви”, о том, нужна ли вообще пролетариату поло­вая мораль. Среди студенческой и рабочей молодежи были широко распространены добрачные связи и внебрачные отношения. По данным разных исследователей, до­брачные связи в те годы имели 85-95% мужчин и 48-62% женщин Очень высоким был процент внебрачных беременностей и матерей-одиночек. Такое положение встрево­жило общество. Против упрощенной трактовки полового влечения как чисто физио­логической потребности выступил Ленин. Видные философы, психологи, этнографы серьезно занимались “половым вопросом” вплоть до “сексуальной контрреволюции” 30-х годов.

Как считает К.Имелинский, судебная сексология — один из двух, наряду с кли­ническим, разделов медицинской сексологии, занимающихся сексуальной патологией. Тем не менее подобное понимание резко сужает рамки сегодняшних представлений о предмете судебной сексологии, находящейся в тесных взаимосвязях с другими ветвя­ми сексологических знаний (рис 7 2)

Рис.

Более правильным было бы определение судебной сексологии по аналогии с се­ксологией, а не сексопатологией как междисциплинарной области знаний, ох­ватывающей биологические и социологические аспекты полового димор- физма в его взаимосвязи с юридически значимыми проявлениями жизнеде­ятельности человека. В рамках же судебной сексологии уже можно было бы рас­сматривать отдельную область клинической дисциплины — судебную сексо­патологию.

Наиболее определенно очерчить круг проблем, составляющих ее предмет, воз­можно следующим образом:

1. Природа сексуальных табу, сравнительно-историческая и кросскульту- ральная перспектива границ социальной толерантности и криминализации, правовая регуляция сексуального и репродуктивного поведения.

2. Биологические, психологические и социальные механизмы девиантных форм сексуального поведения, предупреждение и профилактика рецидивизма сексу­альной преступности.

3. Разработка методов биологической терапии, психотерапевтических и пси­хокоррекционных программ в отношении лиц с парафилиями и аномальным сексуаль­ным поведением.

4. Разработка принципов судебной оценки, методов обследования и экспер­тизы сексуальных правонарушителей.

5. Правовая оценка различных вариантов сексуального злоупотребления в детстве и изучение его психосексуальных последствий.

6. Разработка подходов к судебной оценке и экспертному обследованию жертв сексуального насилия.

7. Правовые и социальные аспекты проституции.

8. Правовая регламентация смены пола и психомедицинские проблемы транссексуализма.

9. Сексуальные притязания на рабочем месте и в ходе психотерапевтическо­го взаимодействия.

10. Проблема субкультуральных девиаций сексуальности, включая, напри­мер, ритуальное сексуальное злоупотребление.

И. Правовая регламентация порнографической деятельности, установление связи между порнографической продукцией и насилием и аномальным сексуальным поведением.

12. Законодательная регуляция партнерских и супружеских взаимо­отношений.

13. Механизмы рискующего сексуального поведения, ведущего к заражению, в том числе СПИДом, а также его правовая регуляция.

14. Правовые основы сексуального образования и полового просвещения, контрацепции и других способов регуляции репродуктивного поведения.

В свете подобного, достаточно широкого понимания проблематики судебной сексологии, ее организационное строение, складывающееся из экспертного и лечеб­но-коррекционного этапов (рис. 7.3), значительно усложняется.

Сексологическая проблематика всегда существовала в судебной психиатрии, но тем не менее долгое время не могла брть охвачена во всем ее объеме. Одной из пер­вых сексологических экспертиз в России, по-видимому, являлось выступление психи­атра в 1900 году по делу “супоневских хлыстов”. Тогда не было, как обычно ожидалось от хлыстовских сект, выявлено случаев свального греха, однако была обнаружена “по­ловая распущенность”: лидер секты практиковал половые акты в присутствии других женщин или даже мужа своей партнерши. Обвинение, стремясь рассматривать эти яв­ления как культовые, поставило перед психиатром вопрос: “Являлась ли половая рас­пущенность обрядовой стороной радений или заключительным, почти неизбежным, актом экстаза?” Эксперт дал заключение, что подобное поведение было “несомненно патологическим явлением”.

Постепенно становилось все более очевидным, что ограничение целого ряда

			Рис. 7.3. Основные структурные звенья судебно-сексологической службы

экспертных исследований традиционным клинико-психопатологическим методом об­рекало дальнейшие исследования на фрагментарность получаемых результатов и не могло дать объективных критериев экспертной оценки, в особенности лиц с парафи­лиями, решить вопросы их лечения и последующей реабилитации, профилактики пра­вонарушений.

Формирование в Институте общей и судебной психиатрии им В.П.Сербского в 80-х годах научной группы по изучению расстройств сексуального влечения в судеб­но-психиатрической практике свидетельствовало о назревшей необходимости специ­ального комплексного исследования аномального сексуального поведения. В таком исследовании могли быть объединены усилия представителей хотя и смежных, но са­мостоятельных дисциплин, изучающих правовые, криминологические, психологичес­кие и сексопатологические вопросы. Уже первые результаты масштабного клини­ко-социального анализа позволили установить, что среди лиц с парафилиями имеется значительное число испытуемых, не обнаруживающих какой-либо психической пато­логии, а также выявить роль в генезе противоправного сексуального поведения изме­ненного влечения, определявшего половые правонарушения почти в половине наблюдений.

В свете этих данных стала бесспорной необходимость привлечения новых мето­дов исследования, находящихся в распоряжении науки, имеющей к сексуальной пато­логии самое непосредственное отношение. Отечественная наука, признавшая сексопа­тологию в качестве самостоятельной дисциплины, оказалась в выгодном положении. Данное выделение не явилось случайным, поскольку, как указывалось выше, задолго до этого были созданы соответствующий категориальный аппарат, системная методо­логия и специфические диагностические и лечебные приемы. Из этого отнюдь не сле­дует, что психиатрия должна была отказаться от изучения разнообразных видов пси­хической патологии, так или иначе затрагивающей сексуальную сферу. Речь идет лишь о том, что существование сексопатологии дает возможность психиатрам оста­ваться в пределах собственной компетенции и уделять внимание именно психопатоло­гическим аспектам нарушенной сексуальности, всегда предполагающей изменение функционирования не только психической, но и иных систем организма.

Зарождение сходного подхода в судебной психиатрии можно усмотреть в дея­тельности в 20-е годы Е.К.Краснушкина и московского Кабинета по изучению лично­сти преступника и преступности. Именно тогда появились исследования, отправной точкой которых стал интерес к собственно аномальному, криминальному поведению личности. Весьма продуктивным было использование комплексного подхода, где кли­нико-психопатологический метод играл ведущую, но не единственную роль. Впервые изучение преступного поведения приобрело целостность, поскольку учитывало уча­стие в его движущих механизмах биологических и социальных детерминант в самом широком смысле и потому наряду с психопатологическим включало социологические, психологические исследования, а также биохимические и антропологические методы. Не случайным явилось и то, что уже второй тематический сборник Кабинета был по­священ противоправному сексуальному поведению как одной из первоочередных про­блем судебной психиатрии. При этом изучение сексуальных преступников и их пове­дения не носило узко конституционального характера, в чем впоследствии Кабинет неоднократно обвиняли Напротив, особое внимание уделялось социологическому изучению во всем многообразии социальных феноменов, комплексный подход позво­лил сделать анализ не абстрактных, оторванных от реальности и личности социаль­ных детерминант, а приблизиться к единственно возможному социально-психологи­ческому исследованию Именно в этой части дальнейшие работы не смогли превзойти начатых исследований. Возможно, внимание к сексуальному преступлению определя­лось и тем, что при данном подходе девиантное сексуальное поведение становится наиболее удобной и адекватной моделью для изучения не только нарушенной сексу­альности, но и нарушений поведения вообще

Проблема судебной сексологической экспертизы не является новой Упомина­ние о необходимости такой экспертизы можно встретить в работах Ю Краттера (1928), Л.Я Якобзона (1929), в 1970-х годах — в статьях Э.М Дворкина, а в последнее время — после продолжительной практики проведения экспертизы как в самостоятельном ви­де, так и в форме комплексного с психиатрами исследования — в работе лаборатории судебной сексологии ГНЦ им. В П.Сербского. Одновременно данная проблема была поднята и зарубежными учеными, в особенности специалистами Чехо-Словакии и Польши, имеющими богатый и убедительный опыт в этой области Ими подчеркива­лась необходимость комплексного обследования сексуального правонарушителя, включая тщательную сексодиагностику половых отклонений, рассматриваемых как са­мостоятельные расстройства, способные понижать вменяемость ] Мопеу (1988) так же указывает на недооценку судебного сексологического исследования и приводит при­мер расширяющейся практики обучения и подготовки соответствующих кадров в ряде штатов США. Существующее положение в штате Флорида, так же как и в других шта­тах, признает квалификацию сексолога в качестве эксперта в судебном разбирательст­ве о сексуальных преступлениях.

Сексопатология сама по себе представляет интегративную дисциплину и объе­диняет достижения многих смежных специаль тостей Однако особое место здесь при­надлежит психиатрии Сексуальная патология предполагает вовлечение целого ряда физиологических систем, но практически всегда влечет за собой изменение психиче­ского фукционировани* или сама является ех'о следствием. Такая неразрывность ведет не только к обязательному усвоению сексопатологом психиатрических знаний, но и требует во многих случаях объединения усилий представителей обеих специально­стей Особенно важно такое объединение в судебной психиатрии, когда необходимо дать экспертную оценку по делам, связанным с нарушениями сексуального поведения. В первую очередь это касается парафилий. При анализе данных состояний практичес­ки всегда требуется участие в диагностическом и экспертном процессе сексопатолога.

Первостепенное значение для оценки экспертного заключения как средства до­казывания является уверенность назначающего экспертизу в компетентности экспер­та. Его убежденности в правомерности обращения именно к данному эксперту долж­но соответствовать понимание самим специалистом пределов своей компетенции, что выясняется в ходе подготовительной стадии исследования. Разработка пробле­мы экспертных исследований с участием сексопатолога стала возможной после при­знания сексопатологии самостоятельной клинической дисциплиной, что закреплено приказом Минздрава СССР № 370 от 10.05.1988 г. “О дальнейшем совершенствовании сексопатологической помощи населению”. Однако сложившаяся на сегодняшний день практика не всегда отвечает строгим требованиям профессии судебного сексопатоло­га, чье базовое образование должно быть психиатрическим Судебная сексология, по­степенно приобретающая все более самостоятельный характер (Старович 3., 1991), не случайно длительное время рассматривалась в качестве одного из разделов именно су­дебной психиатрии. Вместе с тем приказ Минздрава СССР № 110 от 15.03 1990 г. “О вне­сении изменений в инструктивно-методические указания по аттестации врачей-спе- циалистов и перечень соответствия врачебных специальностей врачебным должно­стям для аттестации”, содержащий указания по аттестации врачей-сексопатологов, да­ет возможность получить данную специальность представителями таких отраслей ме­дицины, как урология, эндокринология, невропатология, акушерство и гинекология, дерматовенерология, хирургия. Однако приобретения ими специальности сексопато­лога еще недостаточно для привлечения их в качестве экспертов, так как здесь требу­ются специфичные познания и навыки в более солидном объеме, прежде всего базиру­ющиеся на психиатрической науке. Это связано, в частности, с тем, что в большинст­ве юридически значимых ситуаций оценке подлежат в первую очередь те аномальные состояния, которые входят в классификацию психических расстройств. Поэтому при­влечение сексопатолога, не имеющего соответствующей узкой специализации, может привести к несоответствию его специальных познаний задаче, поставленной перед экспертизой

Рост информированности населения в области сексологии является причиной того, что работники правоохранительных органов стали правомерно усматривать в сексуальных преступлениях возможный результат болезненной сексуальности. Поэто­му все чаще судебным психиатрам задаются вопросы о возможных расстройствах сек­суальной сферы подэкспертного и об их предполагаемой связи с содеянным. При этом традиционные вопросы, связанные с иной психической патологией, иногда игнориру­ются. Однако в этих случаях речь идет о самостоятельном виде экспертного исследо­вания — судебной сексологической экспертизе. Она способна решать сугубо специ­фические вопросы, даже не связанные с вменяемостью Потребность решения одно­временно и проблем вменяемой и заставляет правоохранительные органы адресовать такие вопросы судебным психиатрам и указывать на обязательное участие в эксперти­зе сексопатолога. Таким образом, устанавливается комплексный характер намечаемой экспертизы. В таком виде она способна наиболее адекватно и обоснованно решить экспертные задачи путем совместного применения базовых экспертных данных. В по­следующем формулируется единый ответ, достоверность которого достигается в про­цессе сопоставления соответствующих знаний. Компетенция обоих экспертов различ­на, однако объект является единым, а используемые понятия для его изучения — сход­ны и поэтому поддаются взаимному контролю. В этих условиях становится возможным экспертная оценка, формулирование общего экспертного вывода, в том числе касаю­щегося вменяемости.

В прошлом и до настоящего времени большой комплекс вопросов, относящийся к компетенции сексопатолога, решается иными видами экспертных исследований. Так, некоторые судебные медики пытаются рассматривать судебную сексологию как раз­дел судебной медицины. Среди центральных вопросов они справедливо указывают на изучение полового преступления, его мотивации, уровня полового развития, половой нормы и девиаций (Рассадовский М.В., 1990). Верная, хотя и не исчерпывающая, поста­новка задач судебной сексологии не подкрепляется однако в этом случае необходи­мым методическим аппаратом для изучения таких феноменов, как парафилии, кото­рые являются проявлением и сексуальной, и психической патологии. Поэтому искус­ственность такого расширения компетенции судебно-медицинской экспертизы за счет необоснованного включения задач самостоятельного судебно-сексологического экспертного исследования очевидна

Причины таких попыток лежат в исторических условиях развитии сексологии в России. Потребность в экспертных оценках и поиске экспертных доказательств поло­вых преступлений существовала задолго до того, как сексология смогла заявить свои права и занять равноправное место среди других наук и клинических дисциплин. По­этому традиционно существует раздел судебной медицины, посвященный меди­ко-биологическим обоснованиям определения пола, половой способности мужчин и женщин, установления действенности и доказательств ее нарушения, половой зрело­сти и других вопросов (Смольянинов В.Н., 1982; Томилин В.В., 1987). Однако выполне­ние подобных экспертиз без участия психиатров, а в особенности, сексопатологов, ча­сто приводят к сужению возможностей этих экспертных исследований, а нередко и к необоснованным выводам. Например, при установлении истинного пола судебная ме­дицина до сих пор ориентируется исключительно на биологические признаки пола и отводит решающее значение исследованию “половых желез и объема их функциональ­ной деятельности” (Томилин В.В., 1987). При этом полностью игнорируется много­уровневая структура пола и первостепенное значение полового самосознания, кото­рое является основным критерием половой принадлежности личности. Не меньшие претензии можно предъявить и к другим разновидностям судебно-медицинских экс­пертиз, например, к установлению способности мужчин к половой жизни. Аномалии половой сферы, препятствующие данной способности, полностью выявляются при се­ксологическом обследовании. Однако целый ряд отклонений, в особенности психо­генных нарушений, расстройств вследствие психических заболеваний, не может быть учтен при судебно-медицинском освидетельствовании.

Таким образом, современная экспертная практика ставит проблему разграниче­ния различных экспертных исследований, затрагивающих разные стороны одних и тех же явлений. Не менее важной является проблема взаимодействия сексопатологов с другими специалистами. Преобладание в любом сексуальном нарушении поведенчес­ких и личностных аспектов обусловливает близость сексологической экспертизы к су­дебно-психиатрической, что диктует необходимость во многих случаях сочетания этих двух видов экспертного исследования.

В свете сказанного, по аналогии с иными отраслями экспертной деятельности, предметом исследования судебного сексолога-эксперта являются закономерности и особенности формирования полоролевых функ­ций и осуществления сексуальной активности, имеющих юриди­ческое значение и влекущие определенные правовые последствия.

При уточнении экспертного задания следует иметь в виду, что необходимость в использовании специальных сексологических познаний может обнаруживаться на лю­бых этапах следственных действий, в том числе относящихся к оперативно-розыск­ным. В этих случаях надо четко разграничивать собственно экспертные задания от иных форм сотрудничества специалиста с правоохранительными органами

Одной из форм использования специальных познаний является справоч­но-консультационная деятельность сведущего лица, которая заключается в ин­формировании о возможности существования тех или иных явлений с точки зрения современного уровня развития сексологии. Подобная справка оформляется в письмен­ной форме и приобщается к делу (Шишков С.Н., 1996). Справочно-консультационная деятельность является непроцессуальной, не регламентируемой уголовно-процессу­альным законодательством формой использования специальных познаний, и может осуществляться в различных обстоятельствах. Например, в последнее время особые надежды возлагаются на так называемый “проспективный портрет” серийных сексу­альных правонарушителей. В качестве цели подобного исследования рассматривается заочная, ретроспективная реконструкция психологических, сексологических и психи­атрических характеристик правонарушителя. При этом подразумевается, что исполь­зование специальных познаний позволит осуществить вполне правомерный и доступ­ный в рамках профессиональной компетенции анализ материалов дела и выделить психолого-психиатрические и сексологические признаки, которые могли бы стать опорными при разработке тактики оперативно-розыскных действий (прежде всего связанных с вычленением из многообразного массива нераскрытых дел тех из них, ко­торые соответствуют единому стереотипу), выстроить психиатрические диагностиче­ские гипотезы (Ковалев А.И., Бухановский А.О., 1994). Правда, наряду с этим одновре­менно предпринимаются попытки дать мотивационную квалификацию поведения и смысла отдельных поступков, реконструировать основные биографические моменты, создать психологический профиль, включающий даже внешнеконституциональные, психологические характеристики, а также профориентацию, хобби, стиль жизни и со­стояние здоровья правонарушителя Подобный масштаб предполагаемых возможно­стей вряд ли соответствует современному уровню знаний, на сегодняшний день не по­зволяющему увязать конкретный рисунок воспроизводимых поведенческих актов с ус­тойчивыми социальными, психологическими и психопатологическими характеристи­ками, которые можно было бы предположить с необходимой степенью вероятности. Любое построение такого портрета обосновано лишь в рамках современных предста­влений о некоторых общих свойствах личности при патологии сексуального влечения, вне зависимости от особенностей поведения при его реализации. Тем более, что име­ющиеся данные о механизмах формирования тех или иных поведенческих проявлений расстройств сексуального влечения говорят о возможности, в том числе импринтинго- вой, фиксации во многом случайного набора отдельных элементов исполнения пара­фильного акта и сопутствующих ему условий, а в целом — о главенствующем значении регресса с реализацией архаичных, филогенетически древних форм поведения и по­тому в незначительной степени зависящих от особенностей личностной структуры. Последующее аномальное сексуальное поведение чаще всего воспроизводит лишь данный стереотип вне сознательного контроля поведения, по крайней мере, достато­чного для существенной модификации сложившегося клише.

С той же осторожностью эксперты должны относиться к проведению исследова­ний, целью которых является установление мотивации противоправного поведения либо использование результатов обследования в качестве основного доказательства вины подэкспертного Так, некоторыми специалистами обосновывается целесообраз­ность проведения психодиагностического исследования подэкспертного, основной целью которого называется оценка способности конкретного индивидуума к соверше­нию подразумеваемого деяния. В результате предпринимается попытка решения воп­роса о соответствии психологических характеристик исследуемого тем особенностям личности, которые предполагаются у виновного в данном преступлении. Более того, считается возможным достоверное установление определенных тенденций и влече­ний исследуемого, которые, естественно, сопоставляются с конкретным деянием для заключения о вероятности его совершения обследованным (Китаев Н.Н.,1991; Китаев

Н.Н. и соавт., 1992). Следует, однако, учитывать, что использование специальных, в том числе сексологических, познаний в форме судебной экспертизы предполагает, что заключение будет сформулировано относительно обстоятельств, между которыми существует однозначная связь, и что установить ее, причем с достоверностью, позво­ляет современный уровень развития научных знаний (Сафуанов Ф.С., Шишков С.Н., 1992; Шишков С.Н., 1997).

Комплексная судебная сексолого-психиатрическая экспертиза (КССПЭ) — один из видов комплексных экспертных исследований, правовым основанием которого яв­ляются постановление Пленума Верховного Суда СССР “О судебной экспертизе по уго­ловным делам” от 16.03.1971 г. и инструкция “Об организации производства комплекс­ных экспертиз в судебно-экспертных учреждениях СССР” 1986 года.

Первый из этих документов содержал разъяснение, в соответствие с которым"... в необходимых случаях, когда установление того или иного обстоятельства невозмо­жно путем проведения отдельных экспертиз либо это выходит за пределы компетен­ции одного эксперта или комиссии экспертов, может быть назначено проведение ря­да исследований, осуществляемых несколькими экспертами на основе использования разных специальных познаний. Эксперты вправе при этом составить совместное за­ключение.” Второй документ также содержит принципиальное положение, указывая, что “производство комплексных экспертиз организуется в случаях, когда в целях все­стороннего исследования обстоятельств уголовного или гражданского дела требуется привлечь экспертов, владеющих разными специальными познаниями, для формулиро­вания общего вывода (выводов) на основе совместного обобщения и оценки результа­тов проведенных ими исследований”. Помимо этого инструкция формулирует основ­ные требования к процедуре проведения комплексных экспертиз, правилам взаимо­действия между специалистами различных компетенций и т.п.

Таким образом, были заложены основные признаки комплексных экспертиз, к которым обычно относят следующие-

1) наличие единого объекта исследования;

2) различие методов исследования при возможном совпадении или различии его предметов;

3) различие компетенции взаимодействующих специалистов;

4) сходство или идентичность системы информационных единиц, создающие возможность обоюдного взаимопонимания, контроля и оценки;

5) возможность формулирования единого вывода.

Выделенные признаки в целом соответствуют главным теоретическим положе­ниям комплексных экспертиз (Кудрявцев И.А.,1988). Основные дискуссии связаны с выделением предмета каждого из комплексирующих экспертного исследования, кото­рый, как представляется, может быть как общим, так и отражать специфику эксперт­ных знаний обоих экспертов.

На сегодняшний день правомочность проведения комплексных экспертных ис­следований является общепризнанной. Так, проект Закона “О государственной судеб­но-экспертной деятельности в Российской Федерации” содержит специальную статью (ст. 22 — “Комиссия экспертов разных специальностей”), устанавливающую нормы взаимодействия специалистов в рамках комплексной экспертизы. Эта статья полно­стью согласуется со статьей 219 проекта Уголовно-процессуального кодекса РФ “Ком­плексная экспертиза”, которая устанавливает, что данный вид экспертного исследова­ния “проводится в случаях, когда для производства исследований необходимы позна­ния разных отраслей знаний, экспертами различных специальностей в пределах своей компетенции”.

Специфика предмета судебной сексологической экспертизы определяется осо­бенностями сексуальности, в том числе ее сексопатологическими вариантами, кото­рые выявляются в ходе экспертного исследования, а также необходимостью установ­ления степени их влияния на поведение в момент юридически значимых деяний. Спе­цифика предмета КССПЭ определяется исследованием взаимодействия указанных осо­бенностей с возможными отклонениями в психическом функционировании субъекта, а также их совместного воздействия на отражение окружающего и регуляцию его действий

Как видим, предмет судебной сексологической экспертизы может являться со­ставной частью предмета КССПЭ. Однако системный характер КССПЭ значительно по­вышает возможности обеих базовых экспертиз. Преимущества комплексного подхода могут существенно влиять на экспертные выводы и даже менять заключения самосто­ятельных экспертиз. Назначение КССПЭ более целессобразно, поскольку потребность в изолированном решении специфических вопросов возникает реже, а их решение влечет за собой постановку новых, относящихся к совместной компетенции сексопа­толога и психиатра.

Таким образом, комплексная судебная сексолого-психиатрическая эксперти­за — это экспертиза, объединяющая специальные познания экспер- та-сексопатолога и эксперта-психиатра для совместного иссле­дования психосексуальных особенностей подэкспертного в целях получения общего ответа на вопросы, входящие в их совместную компетенцию. Данное определение устанавливает условия, при которых назначе­ние КССПЭ является обоснованным. Они образуются в тех случаях, когда возникает потребность в использовании знаний сексопатологии и психиатрии в рамках единой экспертизы. В иных обстоятельствах может возникнуть необходимость в назначении либо только сексологической экспертизы, либо нескольких последовательных экспер-

1 из с отдельными вопросами к сексопатологу и психиатру. Для выбора наиболее аде- кватного вида экспертного исследования следует учитывать специфику предмета каж­дой из экспертиз.

Наличие двойного образования создает принципиальную возможность осущест­вления комплексного сексолого-психиатрического исследования единолично, когда специалист реализует обе наличествующие компетенции. Этому, однако, препятству­ет комиссионный принцип проведения психиатрической экспертизы, хотя в соответ­ствии с “Инструкцией о производстве судебно-психиатрической экспертизы в СССР” от 27.10.1970 г. единоличная экспертиза может иметь место в суде или в случае отсут­ствия необходимых экспертов.

Вместе с тем необходимо указать на противоречия комиссионного принципа уголовно-процессуальному кодексу и фундаментальным положениям экспертной дея­тельности, из которых наиболее существенны следующие:

1) принцип личной ответственности за данное экспертом заключение, сформу­лированный в ст. 80 УПК РСФСР;

2) принцип равноправия экспертов, в соответствии с которым свобода суждения каждого из них не должна ограничиваться должностной зависимостью или влиянием иных факторов;

3) принцип обязательного самостоятельного проведения во всем объеме иссле­дования с последующим сопоставлением при необходимости полученных каждым из взаимодействующих экспертов результатов. Данный принцип четко сформулирован, в частности, в проекте Закона о государственной судебно-экспертной деятельности, где, в соответствии со ст. 21 “при производстве комиссионной судебной экспертизы экспертами одной специальности каждый из них проводит исследования в полном объеме”.

Очевидно, что соблюдение приведенных принципов достаточно затруднитель­но при существующей на сегодня практике комиссионного проведения экспертизы, в связи с чем оправданным скорее было бы не требование обязательного проведения экспертизы комиссией экспертов, а напротив, допущение именно ее как исключения, одним из которых как раз и явилось бы комплексное экспертное исследование.

В тех случаях, когда производство комплексной экспертизы поручается не­скольким учреждениям, в постановлении (определении) должно быть указано, какое из них является ведущим, т е. осуществляющим организацию производства экспертизы и координацию проводимых специалистами исследований. Одно из первоочередных мероприятий подготовительного этапа — назначение руководителем экспертного уч­реждения ведущего эксперта, который обеспечивает надлежащую организацию и ко­ординацию деятельности комиссии экспертов, а в конечном итоге составляет заключе­ние или сообщение о невозможности дать заключение.

При назначении КССПЭ, как правило, таким ведущим экспертом становится пси­хиатр, хотя вопрос этот должен решаться в каждом конкретном случае с учетом объе­ма и задач исследования.

Эффективность реализации исследовательской программы (этапа) в зна­чительной степени предопределяется успешностью подготовительного этапа.

Требуется как можно более раннее установление взаимодействия между коопе­рирующимися экспертами. Нормативы первичного сексологического обследования устанавливают трудоемкую процедуру, по временным затратам сопоставимую с кли­нико-психопатологическим исследованием. К тому же универсальность сексопатоло­гической диагностики предусматривает наряду с психопатологическим анализом оценку состояния урогенитальной сферы, эндокринного обеспечения, что определяет необходимость использования разнообразных диагностических приемов соответству­ющих дисциплин. Сексопатолог при этом выступает и как координатор консультан­тов — эндокринолога, уролога, генетика и т.д., поскольку именно сексологическое ис­следование наиболее эффективно вскрывает совокупность дизонтогенетических, ней- рогуморальных и психосексуальных аберраций, позволяющую предположить генети­ческую, эндокринную или иную природу выявляемых расстройств, что не всегда яля- ется очевидным при изолированном психопатологическом анализе.

Специфика судебного сексологического исследования, особенности взаимодей­ствия экспертов в рамках КССПЭ находят отражение в оформлении заключения. При окончательном оформлении акта комплексной экспертизы особенно важным является соблюдение следующих двух принципов, относящихся к различным юридическим аспектам.

Принцип равноправия диагностических(экспертных) гипотез. Недопу­стимо умаление и тем более игнорирование любой клинически значимой информации в угоду итоговой, конечной диагностической и экспертной концепции. Необходимо приводить всю фактическую совокупность, наличествующую в материалах дела, даже если она противоречит объективно складывающейся картине состояния. Единствен­ное, что может позволить себе эксперт в этих случаях — это изложить данную инфор­мацию таким образом, чтобы сделать очевидными сомнения в ее достоверности, с обя­зательным указанием на обстоятельства, ей противоречащие.

Например, в случаях патологии влечений, нередко подразумевающих повтор­ную поведенческую активность, которая не явилась основанием для данного обвине­ния, однако выявляется при клиническом исследовании, эксперт должен соблюдать ос­торожность при изложении в акте полученных им сведений. Изложение подобной ин­формации должно осуществляться в таком виде, чтобы оно не смогло послужить осно­ванием для привлечения подэкспертного к новой уголовной ответственности, предъя­вления ему более тяжкого обвинения или применения более тяжкого наказания. По­добная форма изложения часто оправдана уже тем, что может быть использована без ущерба для полноты и аргументированности заключения, поскольку для диагностики данных расстройств достаточно констатации девиантных побуждений и образов, т е идеаторного уровня аномалий сексуальности

Принцип равноправия экспертов. При оформлении акта экспертизы КССПЭ, как и других видов комплексных с психиатрическим исследований, следует иметь в виду, что психиатр, хотя и является чаще всего ведущим экспертом, однако об­ладает теми же процессуальными правами и обязанностями, что и любой другой экс­перт, и не пользуется никакими преимуществами при разрешении вопросов по суще­ству. Равноправие экспертов определяет и равноценное значение получаемых резуль­татов и выводов исследования, каждое из которых в полном объеме первоначально вы­деляется особо.

Выбор комплексного экспертного исследования, подразумевающего использо­вание познаний в области сексологии, оправдано в целом ряде юридических ситуаций, среди которых, например, в отношении обвиняемого прежде всего имеют значение-

1 Сексуальный характер правонарушения. 2, Стереотипность и повторность правонарушений, в некоторых случаях даже не имеющих явно сексуальной подоплеки. 3 Совершение деяний, позволяющих заподозрить расстройство влечений любого дру­гого вида (неоднократные поджоги, кражи, гомицидные акты и т.п). 4. Предположе­ние связи противоправного поведения с сексуальными расстройствами и нарушения­ми сексуального влечения в анамнезе.

При выборе между однородной и комплексной экспертизами следует иметь в виду, что только в рамках совместного исследования оказывается доступной оценка взаимодействия психопатологического и патосексологического факторов. Определе­ние таких системных качеств объекта, вероятность влияния которых на поведение в указанных ситуациях всегда велика, позволяет почти однозначно решать выбор в пользу КССПЭ.

Обоснованность выбора комплексной судебной сексолого-психиатрической экспертизы (КССПЭ) выражается в постановке правоохранительными органами воп­росов, отражающих компетенцию экспертов, а также уровень современных знаний. Эти вопросы неразрывно связаны со стоящими перед КССПЭ задачами, которые в слу­чае аномального сексуального поведения сводятся к следующему установление инди­видуальных особенностей направленности сексуального влечения, способов его реа­лизации или иных отличительных черт сексуальности, выяснение их влияния на пове­дение в момент преступления, определение степени опасности личности и выбор аде­кватных мер медицинского характера в случае экскульпации индивида или признания его ограниченно вменяемым

Вопросы, соответствующие данной задаче, могут быть сформулированы следу­ющим образом:

Имеются ли у подэкспертного признаки каких-либо аномалий сексу­альности, которые оказали бы влияние на его поведение в такой-то ситу­ации? Если таковые имеются, то в какой степени их влияние на поведение было выражено, носят ли они болезненный, патологический характер и лишали ли они подэкспертного возможности осознавать фактический ха­рактер и значение своих действий либо руководить ими в период соверше­ния инкриминируемого ему деяния? Нуждается ли подэкспертный в приме­нении к нему принудительных мер медицинского характера с учетом воз­можной патологии сексуальной сферы и связанной с данными расстрой­ствами его общественной опасностью?

7.3.