2.3. причины серийныx изнасилований в сексопатологическом аспекте

Серийные изнасилования, как один из видов преступной активности, включают два центральных, стержневых признака - насилие и сексуальность, зарождение и формирование которых уходит корнями в доисторическое прошлое к моменту зарождения и формирования самой природы.

Многообразие проявлений сексуальности человека, как совокупности эмоциональных переживаний и поведенческих актов, обусловлено многими факторами - психосоциальными, генетическими, гормональными, нервными, а также индивидуальными свойствами личности. Стремление к обоюдному согласию и добровольность сексуальных отношений являются одним из критериев сексуальной нормы. Однако сложная, связанная с большим количеством непрогнозируемых факторов человеческая жизнь не всегда создает условия для соблюдения этого критерия.

Имеющиеся сексологические данные позволили обобщить полученные результаты, на основе анализа которых были сделаны выводы о тесной взаимосвязи противоправного поведения серийных насильников и сексуальных де- виантных факторов. В 44 актах экспертиз из изученных нами 100 в ходе проведения судебно-психиатрического исследования была зафиксирована оценка личности испытуемого сексопатологом, содержащая достаточно полные сведения об этой стороне его жизни. Некоторые сведения о сексуальных отклонениях подэкспертных содержатся в рамках проведенных исследований со стороны психологов, однако они разрозненны и скудны.

У 34 подэкспертных установлено наличие парафилий, у восьми основным сексуальным расстройством выявлена дисгармония пубертата, лишь у двоих обследованных не установлены сексуальные девиации, при этом у одного из них ввиду установочного поведения.

Представляется, что причины столь очевидного участия сексопатолога сводятся к тому, что из года в год знания сексологии в отечественной правовой науке стремятся занять соответствующее место, однако практика их применения еще далека от совершенства. На наш взгляд, сексопатологическому изучению должен подвергаться каждый совершивший правонарушение на половой почве вне зависимости от тяжести причиненного ущерба потерпевшему.

По результатам сексопатологических обследований на-прашивается вывод, что подавляющее большинство серийных насильников - это сексуально аномальные индивидуумы, причем их процентное содержание аналогично процентному содержанию патопсихологических. Медицинская наука определяет сексуальные (половые) расстройства как нарушения сексуальных проявлений - полового влечения (его силы и направленности), половой воз- будимости, эрекции, эякуляции (у мужчин) и др., что приводит, в свою очередь, к различным нарушениям половой жизни, сексуальной дисгармонии. В большинстве случаев сексу-альные расстройства являются вторичными, т.е.

Сексуальное девиантное поведение можно условно разделить на «потенциальные (внутренние разновидности без реализации вовне, например, фантазирование с перверсной тематикой, сверхценное увлечение сексопатологической литературой и т.д.), умеренные, при которых сохраняется способность к полному самоконтролю поведения, и выраженные или проблемные формы, создающие сложности для психосоциального функционирования индивида» .

На формирование психологического образа, связанного с сексуальными переживаниями, непосредственное влияние оказывает характер фантазирования в детском и подростковом возрасте. Доказательством того, что содержание фантазий играет существенную роль в возникновении и закреплении сексуальных девиаций, является тот факт, что ряд исследователей в рамках теории научения выдвинули гипотезу, в основе которой лежит «механизм запечатления», т.е. быстрое и необратимое по последствиям научение в ситуациях, связанных с выраженным эмоциональным напряжением. Согласно этой концепции детские сексуальные переживания, закрепившиеся по «механизму запечатления»,

являются источником девиантных фантазий во время мастурбации, причем их оргастическое окрашивание способ-ствует дальнейшему стойкому психическому закреплению при обесценении нормативных фантазий. Определяющим фактором авторы гипотезы выделяют временное опережение закрепившегося девиантного переживания над нормативным, что в дальнейшем позволяет ему приобрести большую ценность в качестве раздражителя, стимулирующего первые мастурбационные действия .

По полученным данным, лишь треть опрашиваемых серийных насильников настаивали на наличии у них нормативных эротических переживаний в детском и подростковом возрасте. Остальные /3 признались, что в тот период у них преобладали сексуальные фантазии, связанные с различными перверсными элементами, в том числе и с агрессивной тематикой.

183

7. Заказ №2396.

В то же время ненормативное фантазирование, не связанное со стремлением непременного девиантного поведения, частично может выполнять и позитивные функции, выступать одной из форм психологической защиты, особенно на ранних этапах формирования парафильных фантазий, способствовать «освобождению от негативных эмоций, давая возможность выражать нормальные сексуальные чувства. Таким образом, агрессивные сексуальные фантазии могут рассматриваться не только как эквивалент аналогичного поведения, но и как способ защиты индивида от него»2.

На наш взгляд, несомненный интерес представляет оп-ределение тех признаков, которыми руководствовался насильник, выбирая жертву. Необходимо подчеркнуть, что механизм выбора жертвы при изнасилованиях коренным образом отличается от выбора жертвы' другими насиль-ственными преступниками, например грабителями или разбойниками. Прежде всего, это, конечно, связано с сексуальной мотивацией преступления. Главная цель нападения в данном случае - получение сексуального удовлетворения, которое может иногда носить скрытый характер, поэтому преступник ищет в жертве прежде всего те признаки, которые способствовали бы достижению именно этой цели. В сознании индивида в ходе его развития и формирования на основе различных биологических, психических и социальных факторов складывается либо сексуальный образ, либо отдельные его элементы, которые являются для него сексуально привлекательными и которые, в конечном счете, становятся объектом нападения со стороны насильника.

Иногда насильнику для нападения достаточно увидеть фигуру одиноко идущей женщины, некоторые выбирают в качестве жертв только лиц малолетнего или пожилого возраста, «оправдывая» свой выбор неспособностью этой категории пострадавших оказать сопротивление, для некоторых насильников важна не сама жертва, а то, как она реагирует на их действия, что помогает преступникам реализовывать свои агрессивные и садистические проявления. Характерно, что 48% из опрошенных серийных насильников утверждали, что половое возбуждение возникло у них задолго до правонарушения, 32% пояснили, что возбуждение возникало при виде понравившейся жертвы, у 10% — в процессе подготовительного этапа, 5% почувствовали половое возбуждение после нанесения потерпевшей ударов, столько же отметили усиление возбуждения при сопротивлении жертвы.

В ряде случаев девиантного сексуального поведения прослеживается закономерность, которая заключается втом, что одни стимулы запускают поведение, т.е. вызывают определенные действия (внешние факторы: сокращение индивидуального расстояния - в лифтах, стук каблуков, вид жерт-вы; внутренние: вегетативные и эмоциональные сдвиги), другие - направляют или прерывают стереотип аномального сексуального поведения . Примером последних могут быть различные реакции жертв нападений: это может быть не только испуг, но и насмешка, даже проявление сексуальной заинтересованности, а в некоторых случаях нарочитое невнимание. Молчание жертвы у некоторых садистов прерывало поведение, а стоны усиливали возбуждение.

Исследуя специальную характеристику, присущую толь-ко половым преступлениям, как сексологическую, необходимо отметить особенности сексуальных действий изучаемых в ходе совершения ими правонарушений. Половые акты во время преступных деяний отличались по форме: только вагинальный - 34,8%; вагинальный и оральный - 19,3; ваги-нальный и анальный - 0,8; вагинальный, оральный и анальный - 8,1; только оральный - 19,3; только анальный - 6,7; оральный и анальный - 11,1%.

Одним из отличительных признаков изучаемой категории преступников является то, что сексуальное удовлетворение они достигают только контактным способом. Иные способы, составляющие основу таких парафилий, как, на-пример, эксгибиционизм или вуайеризм, т.е. связанные с определенной дистанцированностью от объекта девиантного проявления, как правило, выполняют функции подготовительных, являясь одновременно структурной частью мозаичного парафильного синдрома. Все виды сексуальных действий серийных насильников в отношении своих жертв мы разделили на две группы. К первой отнесли действия, связанные с введением полового члена насильника в естественные отверстия пострадавшей, - прежде всего это вагинальный, а также оральный и анальный коитус. В последнее время оральную стимуляцию гениталий сексуального партнера противоположного пола многие сексологи рассматривают как предварительное удовольствие, дополнительную форму сек-суального возбуждения, совместимую с нормой. При этом важную роль играет внутреннее отношение к этому обоих партнеров и, конечно, добровольность их участия в подоб-ных действиях. Однако в ряде случаев индивид, страдая от сексуальных дисфункций, например импотенции, прибегает к фелляции или куннилингусу как к заместителям полового сношения. Психоаналитическая концепция возникновения сексуальных девиаций рассматривает подобное замещение как невроз, требующий соответствующего лечения.

Стремление совершать анальные половые акты психоаналитики склонны рассматривать прежде всего как попытку удовлетворить свои скрытые гомосексуальные желания на уровне фантазий. Кроме этого, некоторых мужчин педерастия привлекает как что-то «нечистое», связанное с мощным сексуальным запретом .

Вторую группу, к которой относятся действия, не связанные с имиссией мужского полового органа, мы разбили на две подгруппы, в одной из которых сосредоточены действия, совершаемые насильником, - обнажение и рассматривание половых органов жертвы (особенно характерно для педофилов), манипуляции с половыми органами жертвы, введение во влагалище пальцев и различных предметов, кун- нилингус, мастурбирование полового члена своею рукой или его трение о различные части тела пострадавшей и др. К этой же подгруппе сексуальных действий мы относим и нанесение ударов руками, ногами или предметами, а также иное причинение телесных повреждений с целью получения полового возбуждения и удовлетворения. Ко второй подгруппе относятся действия, которые совершала жертва, вынуждаемая на это насилием преступника, - фелляция, мастурбирование ею полового члена, введение в его анальное отверстие пальцев руки или различных предметов и др.

Кроме этого, в ряде случаев насильники использовали фотосъемку своих жертв. На наш взгляд, подобные действия обусловливаются не только вуайеристскими (подглядывающими), но и фетишистскими наклонностями и по психологической природе схожи с похищением у жертвы принадлежащих ей предметов для использования в дальнейшем в качестве фетиша для получения сексуального удовлетворения, как правило, в ходе мастурбационных действий.

Приведем пример серийного насильника, использовавшего в ходе нападений фотосъемку.

Военнослужащий П., 28 лет, в течение полугода совершил 7 нападений (три окончены) на женщин. Поздним вечером он останавливал незнакомых женщин, угрожая ножом, заводил в укромные места, где совершал изнасилования. В ходе насильственных сексуальных действий фотографировал свои жертвы в различных позах, их обнаженные половые органы.

По данным собранных документов, П. родился и рос без патологии, в школе учился без особых проблем, отличился старательностью и дисциплинированностью. Всегда был спокоен, сдержан, в конфликты не вступал, близких друзей не имел. В свободное время читал, увлекался современной музыкой. С родителями был послушен, вежлив, но не откровенен. С отличием окончил 8 классов, затем Суворовское училище. Имел много благодарностей за отличную учебу и примерное поведение. Поступив в Высшее военное училище ПВО, учился легко, считался образцовым курсантом, в то же время был замкнут, имея собственную точку зрения, не высказывал ее, предпочи- тая отмалчиваться. В отношениях с девушками отличался робостью и нерешительностью, но на последнем курсе училища женился, имеет сына. Через некоторое время после свадьбы стал фотографировать в различных позах жену, а также проводимые с нею половые акты. Переснимал фотографии из порножурналов, увлекся переводом статей и книг эротического содержания. Жена отзывалась о нем как о заботливом, обходительном муже, помогающем ей во всем. В то же время отмечала его замкнутость, молчаливость, упрямство. В половой жизни производил впечатление впопне нормального мужчины, но ее удивляло его увлечение и пристрастие к подглядыванию за полуобнаженными парами на пляже, стремление их сфотографировать, для чего он использовал бинокль, фоторужье.

В беседе с психологом П. утверждал, что половые акты с женой с самого начала не приносили удовлетворения, совершал их больше для жены, для себя предпочитал мастурбацию с использованием фотоснимков или подглядыванием за обнаженными женщинами. Нападения объяснил желанием обновить коллекцию фотографий, так как старые «приелись и больше не возбуждали». О правонарушениях дал подробные показания, признав еще несколько эпизодов, но утверждал, что насиловать не собирался, все произошло само собой. Чувство вины за содеянное не испытывает, окажись на свободе, продолжал бы подобные занятия. Жалуется на трудности в общении, даже с сослуживцами, хотя по интеллекту считает себя выше других. Даже профессию выбрал себе такую, где общение с людьми можно свести до минимума. Решением судебно-психи- атрической экспертизы признан вменяемым, является психопатической личностью шизоидного круга.

Сексуальные дисфункции у мужчин в силу своей социальной значимости часто приводят к невротическим про-явлениям, сексуальным девиациям, супружеской дисгармонии, разводам, формированию агрессивных тенденций в поведении, иногда с суицидальными попытками. Самые распространенные дисфункции - различного рода нарушения эякуляции и эрекции, отмеченные как во время совершения насильственных нападений, так и при нормативных сексуальных контактах. По полученным данным, половина преступных нападений оканчивалась эякуляцией, причем в большинстве случаев насильники добивались семяизвержения только с помощью генитальной стимуляции.

Как правило, среди несовершеннолетних насильников отмечалась преждевременная эякуляция, т.е. семяизвержение наступало в ходе совершения насильственных действий до имиссии полового члена. На наш взгляд, подобная дисфункция у серийных насильников связана с невротической реакцией, наслоившейся на повышенную сексуальную воз-будимость. Эмоциональная напряженность, связанная с опасением неудачного полового контакта, устраняет тормозные механизмы, способствующие продлению момента эякуляции. Чрезмерная концентрация внимания на половых органах и их функционировании, присущая большинству серийных насильников, еще более сокращает период между возбуждением и эякуляцией. Подобная дисфункция угнетающее действует на психику индивида, заставляя его испытывать чувство страха и напряжения, что, в свою очередь, нарушает межличностные связи и усиливает эгоцентризм в сексуальной сфере.

Некто С. в 27 лет совершил два нападения на несовершеннолетних девушек (15-16 лет), за что был осужден на 6 лет лишения свободы. Освободившись досрочно за примерное поведение, вновь совершил нападение на 17-летнюю девушку. Во всех случаях семяизвержение наступало до попытки проведения имиссии (введения полового члена). В ходе обследования установлено, что отец С. зло-употреблял спиртными напитками, по характеру был не-рвным, раздражительным, часто бил жену, воспитанием детей не занимался. Старший брат и две сестры стояли на учете в ПНД. В детстве С. отличался робостью, стес-нительностью, играл с сестрами в куклы. Со школьной программой не справлялся, дублировал 1-й класс. В 6-м классе начал заниматься боксом, но быстро бросил. Во-енно-врачебную комиссию смог пройти только со второго раза с диагнозом «олигофрения».

В ходе беседы с сексопатологом пояснил, что девочки нравятся с 15 лет, но знакомиться с ними стеснялся. Первый половой акт, который провел в 22 года, смог состояться только с третьей попытки, так как происходила преждевременная эякуляция. После того как он узнал, что его девушка не дождалась из армии, появилось чувство обиды и злости на всех женщин. После армии было несколько эпизодических половых контактов с пьяными женщинами легкого поведения, которые «смеялись над его неудачами», неспособностью провести полноценный по-ловой акт. После этого етап испытывать страх перед вступлением в половую связь. По заключению сексопатолога, у С. наблюдается сексуальное расстройство в форме задержки пубертатного развития, ведущим сексологическим синдромом которого является преждевременная эякуляция. У испытуемого на момент обследования выявлен невроз ожидания неудачи на фоне преждевременной эякуляции вследствие хронического простатита.

По результатам экспертизы, у С. обнаруживаются признаки раннего органического поражения головного мозга с некоторыми изменениями психики. По ст. 100 УК РФ С. нуждается в амбулаторном принудительном наблюдении и лечении у психиатра.

Каждый пятый серийный насильник, прерывая насиль-ственный половой акт, не смог закончить его семяизвержением. На наш взгляд, данное обстоятельство связано не столько с сексуальной дисфункцией (задержкой эякуляции), сколько с агрессивной стороной нападения. Факт достижения эякуляции для насильника несущественен, так как сексуальное возбуждение и удовлетворение связаны с агрессивными и жестокими действиями в ходе насильственного нападения, которые в дальнейшем становятся предметом парафильных эротических фантазий.

В поведении мужчин молодого возраста (до 25 лет), переживающих сексуальную несостоятельность, нередко встречаются начальные формы сексуальных расстройств, которые чаще возникают у лиц с задержкой психосексуального раз-вития. Неудачи первых интимных встреч перерастают в аг-рессию по отношению к окружающим: чрезмерная раздра-жительность в общении, конфликтное поведение, совер-шение физического насилия. Немногим более половины опрошенных об обстоятельствах своего первого в жизни полового акта сообщили, что он прошел успешно, '/3 изучаемых получили в ходе его проведения психическую травму, в основном связанную либо со слабой эрекцией или с ее отсутствием, либо с проблемами нормальной эякуляции. Остальные признались, что вообще не поняли, зачем половой акт нужен, так как либо не почувствовали каких-либо оргазмических ощущений, либо почувствовали их слабо. При этом почти половина опрошенных (42%) пояснили, что в ходе совершения первого полового акта они применяли насилие.

В среднем возрасте причинами сексуальных дисфункций часто становятся супружеские конфликты, возникающие на почве супружеской неверности, соматических психических расстройств, порождающие, в свою очередь, агрессивные тенденции как в виде аутоагрессии, так и в виде агрессивно-насильственных действий по отношению к сек-суальной партнерше, детям, сослуживцам и др.

При оценке патосексуального состояния насильников наибольший исследовательский интерес представляет диагностирование парафилий. Весьма точную сравнительную оценку этому сексопатологическому явлению дал писатель С. Лем: «Синдром извращений в основе своей аналогичен синдрому любой наркомании с присущими ей стадиями беспрерывного увеличения дозы, уменьшения удовлетворенности, сокращения амплитуды ощущений, а все это - комплекс распада основных структур личности» .

В нашем случае у 21 подэкспертного установлены единичные парафилии, у 13 обследованных - полиморфный парафильный синдром, включающий 12 видов парафилий в различных (33) вариантах. Во многих случаях парафильные диагнозы усложнялись за счет сочетаний или последовательной смены одной парафилии другой на разных этапах развития индивидуума. Например, проявления вуайеризма, фрот- теризма и эксгибиционизма часто предшествовали развитию садистических тенденций и проявлений. Садизм как основное сексуальное расстройство был выявлен у 8 обследованных и у 4 - в составе полиморфного синдрома, агрессивно-садистические тенденции - у 3 и 6, педофилия - у 4 и 3, раптофи- лия - у 3 и 2, эфебофилия - у 1 и 4, по одному - эфебофилия, геронтофилия, расстройство половой идентичности. Эксгибиционизм был установлен у пяти обследованных, но лишь в составе полиморфного синдрома, по два раза вуайеризм и фроттаж. Только в составе полиморфных синдромов наблюдались единичные случаи трансвестизма, пикацизма, герон- тофилии, заместительной зоофилии, клептомании.

Представленные в табл. 5 результаты взаимосвязи пси-хологических и сексуальных расстройств свидетельствуют о многообразии сексуальных девиантных проявлений в рамках достаточно узкого представительства психических аномалий (ОПГМ, психопатия). Лишь у одного обвиняемого, страдающего шизофренией, была выявлена педофилия. Ни в группе олигофренов, ни в группе психически здоровых не установлены какие-либо сексуальные расстройства. В то же время необходимо отметить преобладающий характер агрессивно-садистического поведения серийных насильников, сформировавшийся на органически неполноценной почве.

По оценке 3. Старовича, психопатология как причина возникновения сексуальных нарушений проявляется трояко: сексуальные нарушения как следствие, как причина или как один из симптомов психического заболевания. Сексуальные нарушения, источником которых являются психические заболевания, могут быть обусловлены конкретными причинами, например как результат побочного действия

Таблица 5

Распределение парафилий в различных группах психических аномалий Сексуальные расстройства ОПГМ Психо-патия Шизофрения Всего Садизм: Парафилия 8 4 - Агрессивно- садистические тенденции 7 2 - 21 Педофилия 2 4 1 7 Эфебофилия 3 2 - 5 Эксгибиционизм 3 2 - 5 Раптофилия 4 1 - 5 Вуайеризм 2 - - 2 Фроттеризм 1 1 - 2 Пикацизм - 1 - 1 Иные 6 - - 6 Всего 36 17 1 54

психотропных препаратов, как последствие длительного перерыва в половой жизни либо распада прежней сексуальной связи и т.д. Сексуальные нарушения могут выступать и в качестве одного из симптомов психического заболевания, причем случается, что они предвестники его развития, а иногда и причина развития психопатологии .

Термин «парафилия» (греч. para - около, мимо, вблизи; philia - любовь) впервые использовали американские психиатры с целью замены понятий «извращение» и «перверсия», которые прежде всего противопоставляли девиантные формы сек-суального поведения господствующим стереотипам культуры.

Современные основы парафилий были определены в 1980 г. американской систематикой DSM-III как необычные или причудливые образы или действия, которые могут быть настойчиво и непроизвольно повторяемыми и обычно включают в качестве наиболее предпочтительного для сек- суального удовлетворения нечеловеческий объект, повторя-ющуюся активность с людьми, подразумевающую реальное или изображаемое страдание или унижение, или повторяющиеся сексуальные действия с партнерами без их согласия.

Необходимо обратить особое внимание на последний признак парафилий, выделенный американскими специалистами-разработчиками этого определения, т.е. «повторяющиеся сексуальные действия с партнерами без их согласия». Наличие сексуальных парафилий само по себе обусловливает стремление индивида повторять девиантные акты, что в нашем случае вполне соответствует одному из признаков серийности и имеет основное криминологическое значение.

Дальнейшая систематика (МКБ-10) парафилий выделила три общих диагностических критерия расстройств сексуального предпочтения: во-первых, периодически возникающие интенсивные сексуальные влечения и фантазии, включающие необычные предметы или поступки; во-вторых, индивидуум или поступает в соответствии с этими влечениями, или испытывает значительный дистресс из-за них; и наконец, это предпочтение наблюдается минимум 6 месяцев.

3. Фрейд считал, что в основе парафилий лежит врожденная субстанция, свойственная всем людям в одинаковой степени как предрасположение, которое, «колеблясь в своей интенсивности, ждет того, чтобы его пробудили влияния жизни»1. Таким образом, речь идет не только о врожденных биологических корнях сексуального влечения, но и о приобретенных признаках, сформированных под воздействием особенностей социального развития.

В отечественной сексопатологии соответствие психического, физического и полового развития рассматривается как прерогатива нормы. Искажение этого процесса вследствие различных воздействий в критические возрастные периоды предполагает формирование асинхроний развития, т.е. отклонений своевременности функционирования тех или иных систем от типичного для данного возраста. При сек-сологическом обследовании серийных насильников наряду с парафилиями, как правило, выявлялись асинхронии развития с ретардацией (задержкой) психосексуального созревания, что, в свою очередь, является благоприятной почвой для формирования сексуальных извращений.

Критериями оценки парафилий служат нарушения психосексуальных ориентации в виде искажения направленности полового влечения и форм его реализаций, которые частично или полностью замещают нормальную половую жизнь. Парафилии рассматриваются как результат нарушений индивидуального развития, гипертрофии и закрепления отдельных проявлений психосексуального развития, свойственных его ранним этапам. Эта концепция подчеркивает необходимость учета особенностей биологического и психического развития личности, а также взаимодействий конституциональных факторов и воздействия условий окружающей среды. Анализ данных свидетельствует о том, что парафилии чаще развиваются на фоне нарушений полового развития и являются биологической базой для возникновения и закрепления в дальнейшем перверсных форм сек-суального поведения. Определенные варианты нарушения полового развития могут являться основой для развития определенного вида парафилий1.

В основе парафильного поведения лежат прежде всего «определенные патобиологические механизмы, создающие условия для формирования своеобразной психической пато-логии, ведущей к нарушению произвольной регуляции сексуального поведения и, в конечном счете, к его аномальным проявлениям» . В то же время половое поведение не бывает только биологически обусловленным, его формы зависят от социальных условий, влияющих на жизнь партнеров. Смысл и функциональное значение парафилий как фиксированных форм поведения в конечном итоге сводятся к адаптации, хотя и на более низком уровне, в условиях ограниченности средств адекватно адаптированного реагирования. Как свидетельствуют полученные результаты, большинство из обвиняемых (56%), страдающих сексуальными расстройствами, не признают у себя наличие патологического сексуального влечения. Однако в ряде случаев связь между перверсным влечением и действиями насильников в ходе совершения преступления столь значительна, что становится очевидной даже для неспециалистов в области сексопатологии и психиатрии. 38% изучаемых, определяя свое отношение к наличию ненадлежащей сексуальной активности, согласились с тем, что у них имеются некоторые отклонения в этой области, и лишь 6% не только признали наличие подобных расстройств, но и высказали пожелание от них избавиться. Часть парафиликов, осознавая свою непохожесть на общепринятую норму, оценивают ее как неполноценность, что усиливает стремление к отстраненности, уединению, разрыву социальных связей по инициативе девианта, созданию предпосылок для отчуждения со стороны микроокружения. Подобное отчуждение личности, подрыв ориентации на общественные ценности, в свою очередь, приводит к депрессивным состояниям, углубляя патопсихологические расстройства. Таким образом, из-за нарушения темпов и сроков психосексуального развития происходит формирование сексуальных расстройств, что на фоне общей психической деформации в детском возрасте может привести к обостренному половому любопытству с фиксацией интересов на сексуальной сфере, при этом любые формы половой активности сопровождаются у ребенка приятными ощущениями. Наличие психических расстройств, особенно прогрессирующих, способствует нарушению процессов социальной адаптации. Совокупность подобных негативных влияний формирует у развивающейся личности различного рода сексуальные девиации, стремление к удовлетворению которых порождает проявления сексуальной агрессии. Данные процессы порождают замкнутость, раздражительность, ущербность, тревогу за свою сексуальную состоятельность, бес-покойство по поводу предстоящей супружеской жизни, собственного здоровья, чувство бессилия в борьбе с навяз- чивостями. При завершении динамики парафилий личность полностью подчиняется собственным девиантным побуждениям. При этом деятельность, связанная с реализацией парафилий, полностью вытесняет прежние интересы и увлечения, заставляя вновь и вновь совершать девиан- тные действия.

Рассмотрим те формы парафилий, которые чаще других встречаются у серийных насильников. Наиболее распространенная форма - садизм, который с учетом агрессивно- садистических тенденций был диагностирован у почти половины (47,7%) всех обследованных сексопатологом обви-няемых и составил 39% всего количества диагностированных парафилий.

Садизм определяется как предпочтение сексуальной ак-тивности, включающей причинение боли, унижение или установление зависимости. Парафилия устанавливается там, где насилие необходимо для эротического возбуждения. Э. Фромм наделял садистскую личность стремлением освободиться от мучительного одиночества, которое тот не в состоянии выносить. Однако способ подобного освобождения состоит в том, что «садист самоутверждается тем, что подчиняет себе без-раздельно личность, которую любит» .

По мнению американского сексолога Д. Мани, сексу-альный садизм, так же как и другие парафилии, «является болезнью мозга. Она поражает мозговые центры и проводящие пути, ответственные за половое возбуждение, сексуальное поведение и воспроизводство вида» . Главным образом повреждается часть головного мозга, известная под названием «лимбическая система», которая ответственна также и за агрессивность.

К. Имелинский описывает садизм как потребность полного господства над другим человеком и подчинения его до такой степени, когда причиняемые тому в соответствии с во- лей садиста боль и унижение, подтверждающие власть и гос-подство девианта над своим партнером, вызывают особенно выраженное сексуальное возбуждение и наслаждение. Сексуальное возбуждение обусловливает особое наслаждение в связи с сознанием неограниченной власти над партнером, который даже в сексуальных ситуациях должен вести себя только так, как ему приказывает девиант. По мнению автора, садизм нельзя отождествлять только с сексуальным наслаждением, возникающим при причинении боли. Он является лишь частью более широкого синдрома, в котором сексуальная потребность неразрывно связана с потребностью властвовать и доминировать. Очевидно, что сама по себе боль, испытываемая партнером в сексуальной ситуации, но без садистского контекста властвования над ним, не вызывает сексуального наслаждения у человека, проявляющего садистские наклонности. Точно так же и у человека с признаками мазохизма физическая боль как таковая не вызывает чувства наслаждения. Она играет эту роль лишь тогда, когда ощущение боли и чувство унижения являются высшим выражением подчинения партнеру: преданности ему, предоставления своего тела в полное его распоряжение и выполнения всех его приказаний.

Поддерживая точку зрения исследователей, считающих садизм и мазохизм выражением биполярности человека, автор подчеркивает, что садомазохизм является самой рас-пространенной сексуальной девиацией, имеет свое начало у всех людей и, таким образом, играет определенную роль как в индивидуальной жизни человека, так и в культурной жизни человечества. Проявление садомазохизма во всех культурах и эпохах подтверждает его биологическую этиологию, что, возможно, является эволюционным атавизмом в процессе развития человека, когда удовлетворение сексуальной потребности могло наступить лишь в результате борьбы, заканчивающейся победой или поражением, во время которой нередко происходило кровопролитие.

Рассматривая в качестве основы взаимного влечения и дополнения людей друг другом сексуальную потребность, а также садомазохизм как потребность в доминировании, ли- дерстве, власти, покорности и подчинении, К. Имелинский предполагает, что они способствуют созданию и углублению межчеловеческих связей в случае благоприятного подбора партнеров и при условии непревышения соответствующей степени выраженности садомазохистических наклонностей .

Примером противоправного поведения серийного насильника, который в ходе нападений испытывал «ненависть» к девушкам, могут служить действия Н. Являясь психопатической личностью, обвиняемый страдает расстройством сексуального влечения полиморфного характера (садизм, эксгибиционизм и эфебофилия).

Н., 26 лет, в течение полугода совершил 10 нападений на девушек в возрасте 16-18 лет. Все эпизоды происходили примерно по одной схеме: поздним вечером, преследуя избранную жертву, внезапно нападал, наносил удары руками и ногами, тащил за волосы, угрожая газовым пистолетом, заставлял снимать одежду, ощупывал грудь и половые органы, совершал оральный половой акт. В большинстве случаев эякуляции сразу не происходило, он добивался ее мас-турбацией, заставляя жертву смотреть на это. Малейшее сопротивление жертвы жестоко подавлял, наносил удары руками и ногами, обзывая «шлюхами, которых надо наказывать», стыдил. Н. рассказывал, что у него была девушка, которая вышла замуж за другого, и после этого он «возне-навидел всех девок», считает, что их надо убивать. Характерно в этом отношении нападение на Ш. и М., обеим пострадавшим по 18 лет: около 21 ч, встретив у подъезда одного из домов незнакомых девушек, обратился к ним с просьбой вызвать якобы проживающую в этом доме известную ему женщину. В ходе разговора с девушками зашел вместе с ними в подъезд, неожиданно оттеснил их к стене, стал наносить удары руками, повторяя «Почему вы все такие, почему вы так делаете?». Заставил девушек расстегнуть одежду, трогал фудь и половые органы потерпевших, обнажил поповой член, потребовал совершить per os, малейшее сопротив- ление пресекал, бил кулаками, одну из пострадавших ударил несколько раз головой о батарею. При появлении прохожего убежал.

Отец обвиняемого злоупотреблял спиртными напитками, отличался жестоким и вспыльчивым нравом, часто физически наказывал сына, вел беспорядочную половую жизнь, был осужден за изнасилование, бросил семью. Н. формировался как замкнутый и стеснительный, болел астмой, болезненные приступы были очень частыми, врачи говорили, что «скоро умрет». Учился посредственно, часто прогуливая. Поступил в ПТУ, но через год бросил. Со слов матери, с годами стал еще более замкнутым и скрытным, часто уходил, «ничем с ней не делился, в доме был как чужой». Незадолго до ареста беспричинно набросился на нее, стал душить, ударил несколько раз по лицу, обещая выколоть глаза ножницами, порубил топором обувь. В 18 и 20 лет был дважды судим за совершение несколько эпизодов эксгибиционизма, в ходе которых ос-танавливал на улице незнакомых женщин, распахивая пальто, демонстрировал половой орган, занимался онанизмом, требовал совершить половой акт. Четыре года отбывал наказание в исправительном учреждении.

В беседе с сексопатологом и психологом заявил, что мастурбацией занимался с 11 лет, первый половой акт совершил в 12 лет с ровесницей. Признал совершение гомосексуальных контактов в колонии, но влечение к мужчинам отрицал. С 15 лет стал испытывать желание напугать проходящих женщин, показывая им свой половой член. В дальнейшем понял, что все девчонки 15-17 лет- «шлюхи, которых надо наказывать». Раздражала их независимая и вульгарная манера поведения, наряды, короткие юбки и т.д., за что стал испытывать к ним «ненависть». Считает себя психически здоровым. Мысли совершить правонарушения возникали по-разному. В одних случаях внезапно, без подготовки, сопровождались сильным раздражением, гневом, желанием оскорбить, унизить девушку. В других случаях пытался бороться с собой, отгонял

навязчивые мысли, но не всегда успешно. В момент нападения раздражение сменялось «приятными ощущениями», описать их затрудняется. Соглашается, что его по-ведение по отношению к девушкам не вполне естественно, но никогда не будет обращаться по этому поводу к врачам и «откровенничать с ними».

Педофилия состоит в постоянном или преобладающем сексуальном предпочтении детей не старше 13 лет. По классификации DSM-III-R педофилом может считаться лицо только старше 16 лет, а объект его влечения должен быть моложе его не менее чем на 5 лет. Среди серийных насильников, у которых диагностированы парафилии, педофилия занимает второе после садизма место по распространенности (выявлена у 16% обследованных) и составляет 13% всего количества выявленных парафилий. Педофилия диагно-стировалась, как правило, у психопатов; это единственная парафилия, зафиксированная у шизофреника. Кроме этого, педофилия в половине случаев сочеталась с садизмом, что представляет собой повышенную социальную опасность.

Среди многочисленности факторов, объясняющих широкое распространение этой парафилии, Ф. Каприо выделяет два основных. Прежде всего, педофилия представляет собой психологическое возвращение взрослого человека к сексуальной жизни его детства, он отождествляет себя с ре-бенком. Эротизм проистекает из знания того, что ребенок сексуально невинен. Другим фактором является «неполноценность в сексуальном плане, которую такие девианты питают в отношении к противоположному полу. Они ощущают себя более раскованно в сексуальной близости с детьми, так как от них ждут меньшего» . Для девианта ребенок как сексуальный объект является источником меньших угроз в плане установления его, девианта, сексуальной неполноценности, чем взрослый партнер. Это связано не только с доступностью подобного объекта в поиске сексуального партнера, облегченностью установле- ния с ним контакта и обеспечения большей вероятности сохранения тайны этого контакта, но и в том, что он не представляет угрозы негативной оценки поведения девианта в случае его возможной сексуальной неудачи.

Прошлые эмоциональные впечатления от общения педофила в подростковом возрасте со сверстницами глубоко зафиксированы в психике. В ходе дальнейшего сексуального формирования девианта подобные впечатления не получили своего преемственного развития в позитивно эмоциональную, удовлетворяющую данного субъекта половую жизнь с женщинами. Если эти эмоциональные впечатления получают свое подтверждение при половом контакте с девочками, т.е. «приносят мужчине сексуальное удовлетворение, то окончательно формируется аномалия влечений, сутью которой является тяготение к девочкам. Естественно, что такого рода тяготение приводит к совершению преступ-лений» .

3. Старович отмечает среди педофилов самый высокий процент выходцев из интеллигентной среды. Представители этой группы сексуальных преступников, как правило, неуверенные в себе мужчины, воспитанные под излишней материнской опекой с изоляцией от «плохих товарищей», а зачастую просто лишенные в детском и подростковом возрасте контактов со сверстниками. Матери обследованных, оценивая свой брак негативно, находили в сыновьях успокоение своей неудовлетворенной в браке чувственности. Не без их влияния сыновья крайне отрицательно оценивали лич-ность отца, воспринимая его как злого и грубого мужлана .

Характерным примером компупьсивного влечения к малолетним девочкам может стать поведение некоего Б., 17 лет, у которого по результатам проведенной судебно- психиатрической экспертизы выявлены последствия ран- него органического поражения головного мозга многомерной этиологии с явлениями психической незрелости и сексуальными расстройствами в форме педофильно-садис- тического влечения на фоне дисгармонии пубертатного развития за счет опережающего психосексуального.

Обвиняемый в 12 лет впервые совершил ряд насильственных девиантных действий с девочками 9-10 лет, сопровождавшихся введением во влагалище пальцев, палочек и других предметов. В 13 лет, при совершении в лифте своего первого вагинального полового акта с незнакомой девочкой 9 лет, испытал оргазм и эякуляцию, отметив про себя, что девочка не сопротивлялась. По данному случаю возбужденное уголовное дело было прекращено в связи с недостижением субъектом возраста уголовной ответственности. Через полтора года вновь совершил аналогичное изнасилование, за что был задержан, ему проводилась стационарная СПЭ, в соответствии с заключением которой был признан невменяемым. После курса принудительного лечения женился, стал работать санитаром и учиться в вечерней школе. Характеризовался как вежливый, спокойный, доброжелательный, обладающий хорошими способностями. Через год совер-шил два аналогичных преступления в отношении девочек 11 лет, в соответствии с заключением судебно-психи- атрической экспертизы признан вменяемым, страдающим последствиями раннего органического поражения голов-ного мозга с явлениями психической незрелости и педо- фильно-садистическим сексуальным влечением.

В анамнезе Б. - единственный ребенок в благополучной семье, мать - преподаватель в школе, волевая, вспыльчивая, раздражительная; отец-инженер-конструк-тор, тихий, замкнутый, спокойный. Б. родился с явлениями родовой травмы, рос подвижным, общительным, имел много друзей, воспитывался по типу гиперопеки. В 6-лет-нем возрасте перенес травму головы и повреждение по-звоночника, лечился стационарно. Стал пугаться «виде-ний», спал при свете, отмечалось недержание мочи и кала, подергивание век. В начальных классах школы хорошая успеваемость, по характеру спокойный, вежливый, откровенный. В 11 лет отмечалось бурное половое развитие с одновременным ухудшением успеваемости и поведения в школе, сопровождавшееся повышением конфликтности в семье. По словам обвиняемого, с 13 лет раз в полго-да, несмотря на ежедневную мастурбацию, возникали состояния полового возбуждения с неодолимым влечением к девочкам 9-11 лет, сопровождавшиеся головной болью, чувством тревоги и беспокойства. Консультировался у сексологов, принимал лекарства, усиленно занимал-ся спортом. В 17 лет женился, жена - преподаватель в школе, по словам испытуемого, внимательная, заботливая. Отношения в семье хорошие, имеет сына. Во время первой попытки близости с будущей женой, которая старше его на год, испытал сильное, «как кома», чувство страха, выступил пот, ощутил сухость во рту. Со временем острота первого негативного чувства снизилась, осознанное желание близости стало проявляться только через полгода после первого полового акта, появился более выраженный оргазм, однако сохранилось влечение к мастурбации с представлением насильственных сексуальных действий в отношении малолетних девочек. Признает, что постоянно сомневался в истинности гетеросексуального влечения к будущей жене, до последнего времени более предпочтительными и первыми возникающими в сознании эротическими представлениями являются образы малолетних девочек.

Большинство обследуемых серийных насильников с пе- дофильной формой парафилии сообщали о затруднениях в преодолении влечения к малолетним, расценивая его как чуждое и ненормальное, сохранялось понимание его про-тивоправности. Несомненно, что в данном случае подобное влечение носило характер вынужденного, подчиняя и детерминируя все поведение девианта в половой сфере. Кри- миногенность педофилии состоит в абсолютной невозможности социально одобряемого подбора соответствующего сексуального партнера, что в случае вынужденного харак- тера влечения с большой степенью вероятности ведет к совершению противоправных насильственных поступков, в том числе и серийных изнасилований.

Эфебофилия представляет собой половое влечение взрослых людей к лицам подросткового и юношеского возраста. По основным характеристикам и механизму формирования эфебофилия схожа с педофилией-, с той лишь разницей, что девианта привлекают не детские, а подростковые признаки объекта, их неопытность в сексуальных вопросах, незнание техники полового акта. Поэтому в половых девиантных контактах эфебофилов присутствует элемент обучения подростка, что несвойственно педофилам.

Среди серийных насильников эксгибиционизм был выявлен только в составе полиморфного парафильного синдрома у 11,4% всех обследованных сексопатологом обвиняемых и составил 9,3% всего количества диагностированных парафилий. Эксгибиционизм определяется как периодическая или полная наклонность к неожиданной демонстрации собственных половых органов незнакомым людям (как правило, противоположного пола) в общественных местах. Как отмечает Г. Васильченко, эксгибиционистами часто бывают натуры с неудовлетворенной потребностью в любви и неспособные найти удовлетворение в самих себе, для которых подобные парафильные акты служат поиском контакта или аутистической формой самоутверждения . Ф. Каприо обращает внимание на присущие эксгибиционистам сексуальные дисфункции и, прежде всего, импотентные реакции и подтверждает точку зрения Блоха, Фрейда и Мерцбаха, что «эксгибиционизм является ослабленной формой садизма» . При эксгибиционизме первостепенное значение для де-вианта приобретает возможность добиться от объекта проявления негативных эмоций, в первую очередь страха. Как подчеркивал К. Имелинский, «целью эксгибициониста является добиться испуга у женщины не в такой мере, чтобы она убежала, но чтобы ее страх граничил с любопытством и удивлением, которые заставили бы ее наблюдать эксгибиционистский акт. И чем в большей степени женщина проявляет заинтересованность, любопытство, смешанные с испугом, тем большее наслаждение получает эксгибиционист... Некоторые эксгибиционисты надеются также на то, что женщина будет испытывать столь выраженное сексуальное воз-буждение, что не сможет отказать себе в желании осуществить совместные сексуальные действия, т.е. он своеобразным способом вербует себе сексуального партнера» . Однако пара- фильный акт девиантом в этот момент, как правило, прекращается, так как преобладающий у него эксгибиционистский компонент уже получил свою стимуляцию. В нашем же случае происходит активизация преступника. Вероятно, испуг женщины при акте эксгибиционизма расценивается девиантом как ответная реакция согласия, что вызывает стимуля-цию садистических тенденций, присущих определенной части эксгибиционистов (в нашем случае все установленные эксгибиционистские парафильные проявления составляли полиморфный синдром совместно с садистическим компонентом), и это, в свою очередь, может повлечь за собой стрем-ление к сближению с жертвой и совершению в отношении нее контактных сексуальных действий. В изучаемых серийных изнасилованиях эксгибиционизм занимает по отношению к садистическому компоненту второстепенное положение и его роль ограничивается лишь некоторой стимуляцией в начале нападения или в момент совершения сексуальных действий, например, когда насильник заставляет жертву смот-реть на акт мастурбации. Криминологическая значимость эксгибиционизма заключается в его повышенной, по сравнению с другими сексуальными противоправными проявлениями, повторностью, что, несомненно, влияет на соверше-ние многоэпизодных половых нападений.

Некто С., 28 лет, образование средне-техническое, в течение полугода совершил четыре нападения на деву- шек 13-18 лет при следующих характерных обстоятельствах: в дневное и вечернее время в лифте, угрожая ножом и физической расправой, раздевал потерпевших, трогал их половые органы, показывал половой член, заставлял совершать per os, как правило, без эякуляции, после чего мастурбировал, заставляя пострадавших на это смотреть. На допросе С. пояснил, что совершил «множество» подобных эпизодов в г. Москве: в течение года в лифтах, подъездах, на улице, возле школ останавливал проходив-ших девочек 13-15 лет, показывал им половой член, она-нировал.

Отец С. злоупотреблял алкоголем, избивал жену и детей, бросался на них с ножом, поджигал квартиру, «наливал уксус в ванну», из семьи ушел. Мать лечилась в психиатрической больнице. Родился в асфиксии, роды происходили зимой на снегу. Мать по характеру добрая, но иногда без причины наказывала. Формировался чувствительным, ранимым, мечтательным. До школы часто болел пневмонией, до 15 лет страдал энурезом. Любил одиночество, друзей не было, в общении с девочками было легче, играл с ними в куклы. Учиться начал с 8 лет в школе-интернате, читать и писать не любил, успеваемость была слабой. Нравилось готовить, вязать, шить. Занимался в хоре школы, иногда играл в футбол, избегал конфликтных ситуаций, драк не любил. После 8 классов закончил ПТУ по специальности электромеханика по лифтам. Во время службы в воздушно-десантных войсках получил черепно-мозговую травму, лечился стационарно, но демобилизовался на общих основаниях. После службы работал по специальности, жил в общежитии. Чтобы улучшить жилищные условия, заключил фиктивный брак.

При обследовании у психолога заявил, что желание дотронуться до девушек, обнажиться и мастурбировать в их присутствии возникало спонтанно, после этого действовал не задумываясь, было ощущение, что «толкает злая сила». Возникающее желание реализовывал там, где оно появлялось, о последствиях не думал, лиц девушек не помнит. После совершенных действий появлялся стыд, жалость к пострадавшим, но тех девушек, которым нравилось то, что он делал, осуждает, считает испорченными. Свои чувства в ходе нападений описать не может - «что-то неописуемое». Понимает, что совершил проступки, за которые понесет отвественность.

В ходе беседы с сексопатологом пояснил, что с 6 лет стал подглядывать, как раздеваются девочки, нравилось снимать с них нижнее белье, разглядывать и ощупывать половые органы. С 10 лет начал заниматься мастурбацией, чаще с подглядыванием, с 12 лет - эякуляция. С 11 лет появились фантазии, будто он раздевает девочек и показывает им половой член. Стал убегать из интерната, ходил по подъездам, подкарауливал девочек и девушек, «зажимал их», показывал половой член, со временем возраст девушек перестал иметь значение. В 15 лет совершил первый половой акт с 25-летней женщиной по ее инициативе, считает его успешным, была эрекция и эякуляция, но ожидаемого удовлетворения не получил. После этого эпизодические половые связи, как правило, с женщинами старше по возрасту, реже со сверстницами - «желание вроде бы всегда было, но удовлетворения не получал». С годами стал понимать, что ему нравится страх девушек, стал кричать на них, со своим влечением не боролся. Часто показывал половой член из окна квартиры проходившим мимо девушкам, при этом мастурбировал. По заключению сексопатолога, у С. обнаруживается полиморфный парафильный синдром (эксгибиционизм, эфебофилия, вуайеризм с элементами садизма).

Судебно-психиатрическая комиссия установила у об-виняемого последствия органического поражения головного мозга сложного генеза с некоторыми изменениями психики.

В заключение остановимся еще на одном признаке сексуальных парафилий, характерном и для серийных насиль-ников. Речь идет о так называемом «тотальном индивидуа- лизме» , заключающемся в проблеме одиночества и социальной изоляции. Способ осуществления парафилии, последствия ее удовлетворения связаны, с одной стороны, с глубоко интимными потребностями парафилика, его нацеленностью на внутренние переживания, и с внешне отталкивающими при нормативной оценке проявлениями - с другой. Наличие парафилии, особенно в обществах с низким уровнем толерант-ности, делает практически невозможным создание каких- либо групп из девиантов, даже исходя из социально необходимых целей, например для добровольного лечения. На наш взгляд, эти же причины лежат и в отсутствии устойчивых преступных групп среди серийных насильников.

Основным критерием, позволяющим перевести изучение сексуального девианта из медицинской плоскости в правовую, является совершение им насильственных действий. На наш взгляд, все серийные насильники обладают в той или иной степени элементами раптофилии, которые могут сочетаться с садистическими тенденциями.

Раптофилия была выявлена у 11,4% обследованных сек-сопатологом обвиняемых и составила 9,3% всего количества диагностированных парафилий и определяется как близкое к нормативному сексуальное поведение, когда обычный ге-теросексуальный половой акт предваряется обязательным принуждением к нему. В то же время отсутствуют такие характерные для садизма элементы, как намеренное причинение боли или унижения, являющиеся обязательным условием для сексуального возбуждения.

В настоящее время вопрос о том, представляет ли изнасилование истинную парафилию (раптофилию), при которой сексуальное удовлетворение стереотипно достигается путем насильственного принуждения к сексуальному взаимодействию (изнасилования) партнера, остается дискуссионным.

А. Герасимов и А. Ткаченко приводят результаты исследований (Г. Абеля и других ученых) насильников, одинако- во реагировавших возбуждением как на соглашающихся партнеров, так и на тех, кого принуждают, в то время как ненасильники демонстрировали большее возбуждение на сексуальные стимулы, описывающие соглашающихся партнеров. Индивидуумы, предпочитающие сексуальное наси-лие, также рассматриваются как парафилики, которых возбуждают сексуальные агрессивные фантазии или принуждения жертвы, или самих себя. В отличие от садистов такие насильники не применяют силы свыше необходимости, т.е. ровно настолько, чтобы преодолеть сопротивление жертвы. У садистического насильника выявляется высокий уровень возбуждения при описании физических, но не сексуальных нападений на женщин. Авторы отмечают, что по сравнению с ненасильниками насильники испытывали большее возбуждение при описании агрессивного секса (секс с применением силы), что свидетельствует о наличии у них парафилии, заключающейся в предпочтении «несоглашающих- ся» партнеров для сексуального взаимодействия .

3. Старович отмечал, что при систематическом удовлетворении сексуальных потребностей насильственным путем возможно формирование навязчивой формы их реализации. Иными словами, сексуальное насилие становится для них принципиальным сексуальным возбудителем, насущной необходимостью и даже исключительной формой реализации сексуальных потребностей .

Аналогичную точку зрения высказывает ряд отечественных сексологов. А. Ткаченко в поддержку подобной концепции приводит результаты опроса насильников, в соответствии с которыми «во многих случаях у данных субъектов присутствуют навязчивые, повторяющиеся, компульсивные побуждения и фантазии, сюжетом которых является изнасилова-ние. Последние имеют циклическую природу, переживаемые индивидом желания интенсивно увеличиваются и, в конце концов, становятся слишком сильными. Субъект стремится взять их под контроль, однако, по мере того, как побуждения становятся слишком интенсивными, контроль нарушается и желания претворяются в жизнь с последующей их редукцией» . У совершивших серийные изнасилования также отмечается наличие навязчивых побуждений и фантазий, основанных на сценах совершения преимущественно насильственных половых актов с лицами противоположного пола. Фантазии могут состоять из садистических сцен пыток, представлении себя в роли палача, и сопровождаться злобно-напряженным фоном.

На наш взгляд, факт систематического совершения серийными насильниками похожих насильственных действий также может служить доказательством того, что у данной категории преступников раптофилия либо окончательно сформирована, либо находится в стадии формирования. Некто П., 34 года, образование 8 классов, уже в 15- летнем возрасте совершил сексуальное насилие. Вместе с приятелем такого же возраста он приехал на окраину города. Увидев идущую по улице в одиночестве девушку, они стали ее преследовать, догнали, повалили на землю и насильственно совершили поочередно половые акты. П. был задержан, привлечен к уголовной ответственности за изнасилование и вскоре осужден на 6 лет лишения свободы, но был освобожден досрочно через 4 года. Вернувшись домой, устроился работать сварщиком, женился, переехал в другой город, через несколько месяцев развелся. Через год после возвращения из исправительного учреждения вновь совершил противоправное деяние при следующих обстоятельствах: будучи в состоянии алкогольного опьянения, неожиданно схватил за воротник пальто проходящую мимо незнакомую женщину, угрожая ножом, пытался оттеснить ее за угол дома, но встретив активное сопротивление, нанес удар кулаком в лицо, после чего убежал. В тот же день через несколько часов со- вершил аналогичные действия в отношении другой женщины. Был привлечен за совершение хулиганских действий и осужден по ст. 206 ч. 3 УК РСФСР к 5 годам лише-ния свободы. Через три года был условно освобожден, повторно женился, однако вскоре возвращен в исправительное учреждение. Жена после этого брак расторгла. Через 6 месяцев после освобождения вновь совершил нападения на женщин: в течение 4 ч одного дня трижды на улице и в подъезде нападал на незнакомых женщин, под различными предлогами заводил в безлюдное место, где под угрозой ножа совершал насильственное половое сношение и отбирал золотые украшения. Полностью признал свою вину, пояснил, что в третьем случае была эякуляция. В ходе проведения стационарной судебно-психи- атрической экспертизы был признан вменяемым, обнаруживал психопатические черты характера. Осужден на 9 лет лишения свободы, после отбытия двух третей срока за примерное поведение был переведен на поселение. Через полтора года после перевода в течение месяца совершил три изнасилования (два окончены) молодых женщин в возрасте от 19 до 27 лет.

Преступное поведение обвиняемого характеризует эпизод: в 3 ч ночи напал сзади на проходившую Т., схватил за волосы, приставил в бок нож, завел на расположенную рядом детскую площадку, там начал говорить, что развелся с женой, поэтому зол на весь женский пол, нео-жиданно повалил на землю, начал душить, при сопротивлении женщины сильно ударил кулаком в грудь, схватив за волосы, стал бить головой о пол веранды, снял с нее нижнее белье и совершил половое сношение. После этого стал успокаивать ее, предложил сигарету, хотел проводить до дома. В ходе следствия отрицал свое участие в правонарушениях.

Роды патологические с наложением щипцов, в асфиксии. После перенесенной в 2 года травмы головы у П. раз-вилось косоглазие, появились приступы, во время которых «падал и синел». Родители постоянно ссорились, отец ушел из семьи, когда П. исполнилось 10 лет. Воспитывался матерью и бабушкой. В школу пошел вовремя, учеба давалась легко, нравились точные науки, но отмечались частые нарушения дисциплины. В школе был общительным, ранимым, возбудим. В 14 лет оперирован по поводу расширения вен семенного канатика, а через три недели - по поводу косоглазия. По словам матери, после операций в поведении появились странности - «иногда не со-ображал, что делал, становился бешеным, потом постепенно успокаивался».

В ходе сексологического исследования установлено, что желание совершить половой контакт впервые появилось в 9 лет, в подростковом возрасте прижимался к женщинам в транспорте, происходила эякуляция. В 12 лет пытался совершить половой акт с сестрой. Мастурбацией занимался с 7 лет, с 13 лет - с эякуляцией, с этого же возраста появились сны, в которых присутствовали сцены с насилием над женщинами, лица которых не видел. Через некоторое время аналогичные сцены появились в фантазиях, которые возникают помимо воли, бороться с ними не может. Первый половой акт провел в 18 лет по обоюдному согласию с женщиной, которая была старше, оценивает его как успешный. Имел частые эпизодические половые связи, к постоянной партнерше вскоре теряет интерес. Не скрывает, что в колонии имел гомосексуальные контакты, но отрицает такую зависимость. Жалуется на невозможность отказаться от мастурбации, но и она в последнее время не освобождает от мучительных фантазий, сюжетом которых являются сцены из порног-рафических фильмов с активным сопротивлением жертвы. Правонарушения отрицает, ссылаясь на плохую память, однако допускает возможность их совершения. Поясняет, что желание изнасиловать возникает при виде жертвы, при этом не замечает окружающее, осознавать происходящее начинает при завершении полового акта. Возраст жертвы, ее одежда, манера поведения не имеют никакого значения. После полового акта успокаивается,

снимается напряжение, на некоторое время «становится легче». Свои отклонения считает болезнью, пытался в прошлом с ними бороться: неоднократно женился, переключался на другой вид деятельности и т.д., но безуспешно. В настоящее время смирился, единственным выходом считает самоубийство. По заключению сексопатолога, у П. выявлена парафилия в форме раптофилии при основном сексуальном расстройстве в форме дисгармонии пубертата (опережение психосексуального развития при нормативном соматосексуальном).

Структура парафилий и серийных изнасилований по некоторым признакам полностью или частично совпадает. Ди-агностирование парафилий возможно лишь в том случае, если индивиду свойственны периодически возникающие интенсивные сексуальные влечения, в соответствии с которыми этот индивид может принять те или иные решения для их реализации. Подобные повторяющиеся сексуальные действия могут совершаться с партнерами без их согласия, что является непременным условием для юридической оценки девиантного поведения. Как невозможно диагностирование сексуальных парафилий при наличии единичного случая девиантного поведения, так невозможно признать преступника серийным при установлении совершения им одного эпизода преступления.

Таким образом, криминогенное значение парафилий состоит в оказании постоянно стимулирующего давления, направленного на поиск возможности его удовлетворить, что в определенных ситуациях, например, в случае отсутствия согласия обнаруженного и подходящего для данной цели, с точки зрения парафилика, сексуального партнера, может преследоваться обществом. Без сомнения, изменения влечения как по объекту (педофилия, эфебофилия и др.), так и по способу реализации (садизм, эксгибиционизм, вуайеризм, раптофилия) опреде-ляют дальнейшее развитие половой жизни у изучаемых, за-ставляют их предпринимать шаги к поиску объекта влече-

ния с целью получить как физиологическое (половое), так и психологическое удовлетворение.

Под психологическим удовлетворением мы понимаем попытку преступника с помощью противоправного поведе-ния изменить «представление о самом себе и тем самым повысить собственное самоприятие»'.

225

8. Заказ №2396.

Негативные взаимоотношения с родителями и сверстниками в детском и подростковом возрасте, отчуждение микросредой и низкий уровень социальной адаптации, по-рождаемые психическими аномалиями и сексуальными рас-стройствами, формируют у будущих серийных насильников чувство постоянного недовольства, неполноценности и ущемленности, приводящие к неприязненному отношению к себе и своим поступкам. Желание снизить беспокойство и обеспечить душевное равновесие подталкивает индивида к поиску возможных решений. Однако застревание на поло-вой сфере, отягощенное различного рода девиантными на-вязчивыми фантазиями и представлениями, неудачи в по-иске сексуального партнера гипертрофируют сексуальную составляющую в сознании индивида, превращая ее в важ-нейшую, жизненно значимую проблему, от решения кото-рой зависит его дальнейшее существование. Сформирован-ные антисоциальные установки, связанные в том числе и с криминальным прошлым, отягощенные циничными взгля-дами и представлениями о женщинах в целом, презритель-ное отношение к их половой свободе и самостоятельности определяют решение проблемы негативного самовосприя-тия с помощью применения наиболее соответствующего этой личности способа - насилия в отношении женщин, причем совершенные в ходе данного насилия различного рода сексуальные действия являются не целью, а только способом подчинения и унижения жертвы. Совершая подобные дей-ствия, насильники стремятся подтвердить, защитить и оп-равдать в собственных глазах право на свое дальнейшее су-

шествование, что, на наш взгляд, и является основной при-чиной совершения серийных изнасилований. Ощущение недостижения желаемого результата после совершения оче-редного изнасилования часто вызывает ожесточение, при-водящее в ряде случаев к нарастанию агрессии и жестоко-сти в отношении очередных жертв вплоть до их полного уничтожения, что в совокупности с неспособностью само-стоятельно разобраться в истинных мотивах своего пове-дения заставляет вновь и вновь совершать аналогичные действия. Окрашивание подобных действий оргазмически- ми переживаниями носит дополнительный стимул для их повторения, что, в конечном счете, также приводит к се-рийности.