Глава 12Лица, совершившие преступления сексуального характера: их оценка и лечение

Введение

Вопросы лечения сексуальных преступников интересуют судебных психиатров, потому что им часто приходится на практике сталкиваться с воздействием преступлений сексуального характера на детей или взрослых, ставших в детстве жертвами сексуальных злоупотреблений (англ.

История лечения сексуальных преступников в Соединенном Королевстве короче, чем в США. Тема сексуальных злоупотреблений в отношении детей стала обсуждаться в обществе лишь в конце 80-х годов XX века в связи с событиями в Кливленде. Вместе с тем, как отметил судья, под председательством которого проводилось расследование, «не с Кливленда начались сексуальные злоупотребления в отношении детей — их история уходит далеко в прошлое» (2). В 60-е и 70-е годы было признано и принято существование синдрома «избиения младенца». Позже он преобразовался в «неслучайные повреждения». Однако до расследования кливлендского дела большая часть общества не знала, что злоупотребления в отношении детей могут быть как физическими, так и сексуальными. Уже установлено, что у лиц, совершивших преступления сексуального характера, нередко в истории отмечаются пережитые ими в детском возрасте сексуальные злоупотребления, а среди преступников с самым высоким риском рецидива сексуальные злоупотребления по отношению к ним присутствовали во всех случаях. Следовательно, смысл лечения сексуальных преступников заключается не только в профилактике сексуальных злоупотреблений в отношении детей с их стороны, но в прерывании цепи превращения их жертв в преступников.

Прежде чем перейти к обсуждению сексуальных преступников и вопросам их лечения, важно понимать одно различие: не все формы сексуальных расстройств являются преступлениями и не все сексуальные преступники соответствуют кри-териям сексуального расстройства. У некоторых лиц могут быть сексуальные предпочтения, относящиеся к детям, но это не значит, что они обязательно будут совершать преступления сексуального характера.

Классификация сексуальных расстройств и расстройств половой идентификации

Классификация обычно основывается на формах поведения. В классификации психических и поведенческих расстройств МКБ-10 (6) перечислены следующие формы расстройств:

Расстройства половой идентификации (Р64)

Р64.0 Транссексуализм.

Р64.1 Трансвестизм двойной роли (временное ношение одежды противоположного пола для получения удовольствия без желания изменить пол и без сексуального возбуждения).

Р64.2 Расстройство половой идентификации детского возраста.

Расстройства полового предпочтения (Р65)

Р65.0 Фетишизм.

Р65.1 Фетишистский трансвестизм (ношение предметов туалета противоположного пола с целью создания впечатления принадлежности к другому полу и достижения сексуального возбуждения).

Р65.2 Эксгибиционизм.

Р65.3 Вуайеризм.

Р65.4 Педофилия.

Р65.5 Садомазохизм.

Р65.6 Множественные расстройства сексуального предпочтения (более одного).

Р65.8 Другие расстройства полового предпочтения (непристойные телефонные звонки, фроттеризм (трение о других лиц в многолюдных общественных местах), сексуальные действия с животными, использование удушения или аноксии для усиления полового возбуждения, предпочтение партнера с анатомической аномалией).

Психологические и поведенческие расстройства, связанные с сексуальным развитием и ориентацией (Р66)

Сама по себе сексуальная ориентация расстройством не считается, но в некоторых случаях она может порождать проблемы для индивида и быть таким образом причиной дистресса.

Р66.0 Расстройство полового созревания: неопределенность относительно собственной сексуальной ориентации вызывает тревогу и депрессию.

Р66.2 Расстройство сексуальных взаимоотношений: дистресс возникает в связи с трудностями формирования взаимоотношений, обусловленными половой идентичностью или сексуальными предпочтениями. Р65.9 Расстройство полового предпочтения, неуточненное.

Из приведенной классификации ясно, что некоторые из перечисленных форм поведения могут вести к совершению преступлений сексуального характера, например эксгибиционизм и педофилия, а некоторые — нет, например фетишизм.

Преступления с точки зрения закона

Большинство сексуальных преступлений являются основанием для уголовного преследования по обвинительному акту, за исключением непристойного обнажения, которое относится к преступлениям, преследуемым в порядке суммарного производства. Соответствующие дефиниции даны в главе 2. Только первые включаются в статистику преступности и считаются регистрируемыми преступлениями. Это анальный половой акт с мужчиной или женщиной (при определенных условиях ) или половой акт с животным (англ. Ь觧егу), непри-стойное нападение на мужчину, непристойность между мужчинами, изнасилование женщины, изнасилование мужчины, непристойное нападение на женщину, противоправный половой акт с девочкой моложе 13 лет, противоправный половой акт с девочкой моложе 16 лет, инцест, сводничество, похищение женщины против ее воли с намерением женитьбы или противоправного полового акта, двубрачие и грубая непристойность по отношению к ребенку

Преступления, с которыми в большей степени приходится иметь дело психи- атру, — это изнасилование, непристойное обнажение и сексуальные преступления против детей.

Изнасилование мужчин

Этого состава преступления в законе не было до 1994 года. Преступления такого рода квалифицировались как анальный половой акт с мужчиной (при определенных условиях). Состав изнасилования мужчины был введен Законом об уголовном правосудии и общественном порядке 1994 года.

Изнасилование женщин

Из всех преступлений сексуального характера именно изнасилование использовалось феминистками в качестве примера господства и диктата мужчин над женщинами. Здесь дело дошло до экстремальной точки зрения, согласно которой изнасилование — не сексуальное преступление, а способ подчинения женщин в обществе, руководимом мужчинами. Примером такого мышления является утверждение «любой мужчина способен изнасиловать». В определенной степени эта точка зрения подтверждается использованием изнасилования в военное время (7). В пользу данного утверждения свидетельствует и то, что обычно у сексуальных насильников меньше предшествующих судимостей за преступления сексуального характера, но высокие показатели по преступлениям с применением насилия. Исследования отношения к изнасилованиям среди мужчин указывают на широкое распространение мифов об изнасилованиях (8). Классификации сексуальных насильников так и не смогли дать удовлетворительное описание хотя бы большинства сексуальных насильников. Скорее всего, это связано с тем, что насильники отличаются друг от друга значительно в большей степени, чем, например, педофилы или лица, совершившие инцест. С упрощенных позиций сексуальных насильников можно грубо разделить на тех, для которых акт изнасилования является частью системы сексуальных фантазий, и они её в конечном итоге реализуют, и на тех, для которых акт изнасилования есть акт насилия по отношению к женщине, а половой акт является крайней формой унижения женщины и ее подчинения себе.

В период с 1973-го по 1985 год количество изнасилований, зарегистрированных в полиции, возросло на 30%. С 1986-го по 1996 год количество сообщенных изнасилований женщин ежегодно росло с 2 288 до 6 337 в 1997 году. Изнасилования составляют 2% общего количества преступлений, связанных с насилием, зарегистрированных полицией, что, в свою очередь, составляет 7% всех зарегистрированных преступлений.

Описание случая 7

Мужчина 30 лет, считавший себя пострадавшим от неправильного отношения к нему женщин в личной жизни, решил отомстить им через изнасилование.

Описание случая 8

Молодой мужчина 25 лет вынашивал фантазию о похищении незнакомой женщины с улицы, связывании её и последующем изнасиловании. Ранее за ним уже числились телефонные звонки непристойного содержания. На фоне этих фантазий он занимался мастурбацией и нередко разъезжал в своей машине, закрыв лицо маской и имея при себе веревку и нож. Однажды он увидел на автобусной остановке одиноко стоящую женщину и попытался похитить ее, угрожая ножом. Его попытка провалилась, и он был арестован и обвинен в попытке похищения. Хотя он и отрицал сексуальные мотивы своего преступления, суд, приняв во внимание его прошлую историю и предметы, найденные при нём, склонился в пользу сексуальных мотивов. Он был приговорен к шести годам лишения свободы. В тюрьме его обследовали на предмет участия в программе лечения сексуальных преступников, и в этой связи была выполнена плетизмография полового члена. По ходу теста он сам был шокирован степенью собственного воз-буждения на образы насилия и изнасилования. В результате он смог осознанно принять подлинный мотив своего преступления и успешно завер

шил программу лечения для сексуальных преступников. После освобождения ему было предложено продолжать участвовать теперь уже в лечебной программе на основе сообщества, и это было условием получения прав на вождение автомобиля.

Вместе с тем описанные две группы составляют меньшинство сексуальных насильников. В последние годы все большее признание получают так называемые «изнасилования при назначенных свиданиях» (англ. «йаСе гаре»). 30%-ный рост осуждений за изнасилования в период между 1973-м и 1985 годами был связан с увеличением числа изнасилований, совершенных лицами, известными жертвам, и часто на дому у жертвы.

Как показывает исследование заключенных сексуальных насильников (11), среди лиц, осужденных ранее за сексуальные преступления, повышена вероятность появления серийных насильников или совершения ими преступлений против незнакомых лиц. Автор свёл субъектов этих преступлений в четыре группы:

Сексуальные насильники, злоупотребляющие психоактивными веществами, — импульсивные и с высокими показателями сексуальных преступлений в прошлом.

Сексуальные насильники, активно применяющие к жертве физическое насилие, — эти лица нередко оказываются серийными преступниками, беспричинно применяют насилие, и среди них повышен уровень парафилий.

«Социализированные женоненавистники», 20% из которых совершали убийства на сексуальной почве. Среди совершаемых ими преступлений чаще отмечаются анальный половой акт и физическое унижение жертв.

Несоциализованные сексуальные насильники, у которых в детском возрасте чаще выявлялись расстройства поведения и агрессия. Они также чаще ока-зывались среди серийных преступников (вторая группа). Одна треть совершаемых ими изнасилований начиналась как грабежи, а у 42% при изнасилованиях отмечалась половая дисфункция.

Особую озабоченность вызывают сексуальные насильники — садисты и, соответственно, роль садистических сексуальных фантазий в совершаемых ими преступлениях. СгиЫп (12) предположил, что у мужчин с садистическими сексуальными фантазиями предиктивными факторами попытки их реализации являются факторы социальной и эмоциональной изоляции. Он высказывает убедительный аргумент: в основе этой изоляции лежит расстройство эмпатии. Расстройство эмпатии включает в себя два компонента: распознавание чувств других и эмоциональный ответ на это распознавание. Расстройство одного или обоих компонентов может вести к отреагированию садистических сексуальных фантазий. Этиология этого расстройства может быть как органической, так и связана с развитием.

Непристойное обнажение

Непристойное обнажение, или эксгибиционизм, не является основанием для уголовного преследования по обвинительному акту. Большинство мужчин, осужденных за это преступление, не совершают подобных рецидивов, так как считается, что одно появление в суде уже производит сдерживающий эффект. Если же следует осуждение с применением наказания, то риск рецидива намного возрастает (13). Раньше лиц, совершавших непристойной обнажение, классифицировали по состоянию их полового члена во время совершения акта обнажения — был он эрегированным или нет (14). В то же время, так же как и в отношении других сексуальных преступлений, пока нет удовлетворительной классификации или теории этиологии данного поведения. Большинство лиц, совершающих акты непристойного обнажения, делают это в периоды личного стресса, они чаще оказываются женаты, и у них отсутствуют признаки, характерные для других сексуальных преступников (8). АЬе1 & Кои1еаи (15) выполнили лонгитудиналь- ное исследование 561 сексуальных преступников. По их данным, у этих лиц выявлялось по несколько разных парафилий. Более 80% эксгибиционистов демонстрировали еще 2 или более парафилий, а у каждого третьего их было пять или более. Помимо этого, 28% сексуальных насильников отмечали сексуальный интерес к эксгибиционизму. Эффективность лечения лиц, совершивших акты непристойного обнажения, снижается по мере повышения частоты совершения данного акта.

Сексуальные преступления, направленные против детей

Инцест — это преступление, совершаемое в случае коитуса (вагинального секса) мужчины с женщиной, состоящей с ним в первой степени родства, при условии, что мужчина осознает совершаемое им. Так как для отнесения преступления к инцесту необходим коитус, в эту категорию попадает лишь 1% сексуальных преступлений против детей. Чаще всего они квалифицируются как непристойность по отношению к ребенку или как непристойное нападение. Вместе с тем не следует исключать возможность занижения количества случаев вагинального секса с детьми в пределах семьи, так как нередко преступник предпочитает признать свою вину по менее тяжкому обвинению, чтобы избежать обвинения в более серьезном преступлении. При отсутствии иных судебных доказательств это может быть утверждение ребенка против утверждения обвиняемого. Хотя большинство осуждений по делам об инцесте касаются инцестов между отцом и дочерью, больше всего все-таки распространены сексуальные отношения между братьями и сестрами (16). В 65% случаев инцеста в них вовлечены девочки в возрасте 10-15 лет (13). В последние годы всё больше распознаются случаи сексуальных злоупотреблений матерей в отношении их маленьких сыновей. 20% таких жертв — в возрасте до 4 лет, и 70% — в возрасте от 4 до 10 лет. Наиболее распространенной формой поведения со стороны женщины является поглаживание гениталий ребенка и оральный секс. Наименее распространен вагинальный секс, как, впрочем, и в случае внутрисемейных сексуальных злоупотреблений со стороны мужчины (17). Вместе с тем это поведение также следует рассматривать в контексте, и оно должно занять свое место в ряду изучаемых явлений. В 1993 году в Соединенном Королевстве за преступления сексуального характера отбывали заключение только 12 женщин (18).

Количество зарегистрированных случаев инцеста снизилось с 444 в 1986 году до 183 в 1997-м. Уголовная статистика не ведет учет возраста жертв сексуальных преступлений, за исключением категории грубой непристойности в отношении ребенка (1 259 в 1977 году) и противоправного полового акт с девочкой моложе 13 и моложе 16 лет (соответственно 148 и 1 112 в 1997 году). По данным проведенного исследования специалисты Министерства внутренних дел пришли к выводу о том, что уровень сексуальной преступности в отношении детей намного выше, чем ранее считалось (19).

Раньше делалось различие между внутрисемейными преступниками и преступниками извне. Но так как выяснилось, что от 20 до 33% «внутресемейных» сексуальных преступников выказывают сексуальное возбуждение при виде детей, что свидетельствует о педофилическом влечении, такое разделение в настоящее время не считается валидным (20). Более 80% лиц, совершивших сексуаль-ные преступления в отношении детей, либо являются их родственниками (13%), либо знакомы им (68%). Треть этих преступников — подростки (19).

Министерство внутренних дел Соединенного Королевства заказало оценку эффективности программ лечения сексуальных преступников на основе сообщества — так называемый проект 5ТЕР (5ехиа1 (Жепйег Тгеа1теп1; Еуа1иа1лоп Рпуес1) (3). Выяснилось, что почти 90% изученных преступников совершили преступления против детей. В целом исследователи описывали эту группу как «изолированных, одиноких индивидов, не уверенных в себе, обычно неспособных отстоять свои интересы, которые также не способны справляться с собственными негативными эмоциями, равно как не способны оценить эмоциональный дистресс у жертв своего преступного поведения». Они сравнили преступников из семьи и извне. Было установлено одно различие между этими группами — уровень эмоциональной конгруэнтности с детьми. Более подробное описание последует ниже. Исследователи не стали классифицировать преступников по их связи с жертвой, они сочли более надежным разделить всех лиц, совершивших сексуальные преступления против детей, на группы с высокой и низкой степенью девиантности. В группе с высокой степенью девиантности выделены следующие характеристики:

Они совершали преступления как внутри, так и вне семьи.

Они совершали преступления против мальчиков и против девочек.

Среди них в два раза повышена вероятность совершения в прошлом преступлений сексуального характера.

Для них был характерен высокий риск повторных осуждений по Шкале Торт- нона (ТЬогп1оп 5са1е) (см. ниже)

Они чаще, чем другие, были в детстве жертвами злоупотреблений.

Уровни преступности и рецидивизма

Почти любой научный работник или клиницист, занимающийся оценкой и лечением сексуальных преступников, признаёт, что официальные цифры осуждений составляют лишь очень небольшой процент реальных цифр сексуальных преступлений, совершаемых в течение одного года (21). Доказательством является большое расхождение между заявляемыми в исследованиях уровнями сексуальных злоупотреблений и количеством осуждений за сексуальные преступления. ИзЬег (22) приводит данные ряда исследований о распространенности сексуальных злоупотреблений в отношении детей. Эти цифры варьируют от 12% среди женщин в возрасте до 16 лет, сообщивших о злоупотреблениях, до 37% среди лиц в возрасте до 18 лет, сообщивших о «контактных сексуальных злоупотреблениях». Несмотря на значительный разброс в данных о сексуальных злоупотреблениях в детском возрасте, даже самые низкие цифры не опускаются ниже 10%, что указывает на серьезность проблемы. Официальные сведения о количестве осуждений за совершение преступлений сексуального характера приводятся в Ежегодном отчете уголовной статистики по Англии и Уэльсу, подготовленному Министерством внутренних дел (9).

В 1996 году в полиции было зарегистрировано 31 400 преступлений сексуального характера; из них одна пятая были изнасилования, а чуть более половины — непристойные нападения. В 1997 году количество преступлений сексуального характера составило 33 514, то есть возросло по отношению к предыдущему году на 6,8%. Это было в два раза выше, чем рост за предыдущие десять лет. Преступления сексуального характера составляют 9,6% всех насильственных преступлений и 0,77% всех регистрируемых преступлений.

Одно из исследований распространенности осуждений за сексуальные пре-ступления отследило когорту мужчин, рожденных в Англии и Уэльсе в 1953 году

. Ученые установили, что к АЬ годам 1,1% этих мужчин были осуждены за регистрируемые сексуальные преступления. 10% из них совершили сексуальные преступления в течение последующих пяти лет. По оценкам исследователей, в 1993 году 165 000 из мужской популяции Англии и Уэльса имели судимость за совершение регистрируемого сексуального преступления.

А какова ситуация с рецидивом преступности? По сравнению с другими группами преступников, например лицами, совершившими преступления против собственности, уровень повторных осуждений для сексуальных преступников ниже. Вместе с тем такой вывод может оказаться не совсем достоверным, учитывая слишком краткий промежуток времени, который использован для расчета уровня повторных осуждений. Для большинства преступлений используется период наблюдения сроком до пяти лет, исчисляя со дня предшествующего осуждения. Но и этот период может оказаться недостаточным для сексуальных преступников. На этот факт обратили внимание 8оо1МП & СИЛепз (23) в своей часто цитируемой работе. Для исследования они выбрали одну специфическую группу сексуальных преступников. Это мужчины, имевшие или пытавшиеся вступить в вагинальный секс с девочками в возрасте до 13 лет С этим поведением связано три преступления: изнасилование, инцест и противоправный вагинальный половой акт. Мужчин, осужденных за упомянутые преступления в 1951-м или 1961-м, отслеживали до 1974 года. Кумулятивный процент преступников-реци-

дивистов был рассчитан на последующие 24 года. Что касается стандартных преступлений, то есть преступлений всех типов, преследуемых по обвинительному акту, 48% из них совершили к 22 годам наблюдения какое-нибудь преступление. Но важнее было другое: сколько из них совершили впоследствии сексуальные или насильственные преступления. Таких оказалось 23%, то есть почти четверть. Причем выяснилось, что это были не тривиальные преступления. Только половина из этой группы рецидивистов была осуждена в пределах первых пяти лет наблюдения. Следовательно, при использовании обычного периода отслеживания мы бы получили значительно заниженные данные о рецидивизме среди сексуальных преступников. Продолжительность катамнестического исследования должна быть минимум десять лет, и только тогда можно делать выводы об отсутствии рецидивов.

Возможно, одной из причин такого вывода является то, что зарегистрированные случаи осуждений за преступления сексуального характера представляют собой лишь вершину айсберга. Вполне вероятно, что за десять лет наблюдения преступник не был осужден, но тем не менее совершал преступления. Просто его не поймали. В пользу данной точки зрения свидетельствуют данные исследования, выполненного в США (25). Их выборка сексуальных преступников призналась в совершении значительно большего количества преступлений и со значительно большим количеством жертв в сравнении с количеством случаев, по которым они были осуждены. Так, например, педофилы, совершавшие преступления за пределами своей семьи, признали в среднем 23 сексуальных акта с девочками и 280 сексуальных актов с мальчиками. Не удивительно, что цифры по педофилам, совершающим преступления внутри семьи, оказались ниже — в среднем 81 сексуальный акт с девочками и 62 сексуальных акта с мальчиками. Насильники признали в среднем семь преступлений, а эксгибиционисты — более 500. Однако подходить к результатам данного исследования следует осторожно, так как очень высокие цифры преступлений назывались лишь очень небольшим количеством преступников (18). Показатели рецидивизма варьируют от исследования к исследованию. Вместе с тем просматривается определенный паттерн: самый низкий уровень рецидивизма отмечается в группе лиц, совершивших преступления против девочек внутри своей семьи — до 10%, в сравнении с 30% сексуальных злоупотреблений по отношению к девочкам вне собственной семьи. Самые высокие уровни рецидивизма отмечены среди лиц, совершивших преступления против мальчиков вне собственной семьи, — до 40% (26). Наряду с этим МагзЬаН (цит. по Вагкег & Мог§ап) показал, что и эти цифры могут оказаться заниженными (18). По его данным, при работе с неофициальными источниками подлинные цифры рецидивизма среди сексуальных преступников оказались в 2,4-2,8 раза выше официальных. Другие исследователи показали наибольший риск рецидива среди мужчин, совершивших преступления против мальчиков вне собственной семьи. СшЫп & Кеппейу (20) проинтервьюировали 102 мужчин, осужденных за сексуальные преступления, и у них четко проявилась группа лиц, совершивших преступления против мальчиков. Для этой группы было характерно следующее: их жертвами чаще оказывались незнакомые им мальчики, у них в прошлом были судимости за совершение преступлений сексуального характера, и от них пострадало более одной жертвы. Для них также было характерно отделять педофилию от парафилий.

Мета-анализ 61 исследований, охвативших почти 29 ООО сексуальных преступников, позволил установить уровни рецидивизма для разных групп сексуальных преступников (27). Уровень рецидивизма в части совершения последующих сексуальных преступлений у осужденных насильников составлял 19%; а для лиц, совершивших преступления сексуального характера против детей, — 13% при средней продолжительности наблюдения 4-5 лет. Уровни рецидивизма по несексуальному насилию оказались значительно выше у насильников, в сравнении с лицами, совершившими сексуальные преступления против детей. Скорее всего, эти уровни занижены по причине малой продолжительности наблюдения. Авторы попытались установить прогностические факторы сексуального рецидивизма. Среди демографических переменных в число предиктивных факторов попали только молодой возраст совершения преступления и отсутствие постоянного партнера. Среди предикторов оказались антисоциальное личностное расстройство и повышенное количество преступлений в прошлом. Но самыми мощными предикторами сексуального рецидивизма были повышенные уровни сексуальной девиантности, в частности сексуальный интерес к детям, измеряемый с помощью плетизмографии полового члена. В целом факторы прогноза половой преступности оказались теми же самыми, что и в популяции лиц, совершивших преступления несексуального характера.

Оценка риска рецидива среди сексуальных преступников

Задача оценки риска совершения сексуальным преступником повторных пре-ступлений отлична от задачи оценки аналогичного риска у психически больного человека. Очевидное отличие заключается в том, что хотя психически больной и не будет осужден судом за совершение тяжелых преступлений, особенности его болезни могут сослужить службу в квалификации его как лица с повышенным риском нанесения телесных повреждений себе или другим лицам. В случаях оценки риска совершения сексуальных преступлений обычно нужно, чтобы лицо совершило хотя бы одно преступление сексуального характера. Следовательно, довольно просто поделить уже известных преступников на категории высокого и низкого риска. Одно из исследований (28) свидетельствует, что уровни повторных осуждений для лиц, ранее совершивших два преступления, оказались в 15 раз выше по сравнению с лицами, у которых в истории было лишь одно преступление. По серьезным случаям сексуальных преступников с Применением тяжелого насилия невозможно поручиться, что они никогда больше не совершат преступлений, даже если в реальности риск повторного преступления может быть низким. В этом случае, даже если риск повторного преступления низок, тяжесть преступления и его последствия будут высоки (29). Риск рецидивизма ниже для лиц, совершивших сексуальные злоупотребления в отношении детей внутри собственной семьи, чем для лиц, совершивших это преступление вне собственной семьи. Повышен риск рецидива для лиц, совершивших преступления против детей обоего пола, как в предпубертате, так и по его достижении. Эти лица описываются как «полиморфно перверзные».

МагзЬаН (30) проанализировал уровень повторных осуждений и предшествующую криминальную историю в случайной выборке из 13 ООО заключенных, ос-вобожденных из тюрем в 1987 году. Он установил, что 402 преступника в выборке (3%) отбывали наказание за совершение преступлений сексуального характера. В подгруппе лиц, у которых в прошлом уже были судимости за сексуальные преступления, 12% впоследствии совершили сексуальные преступления в течение четырех лет после выхода на свободу, по сравнению с 1% преступников, которые никогда не совершали сексуальных преступлений. Автор предполагает, что совершение в прошлом преступлений сексуального характера свидетельствует о повышенном риске совершения преступлений в будущем. СшЫп (12) возразил на это, заявив, что такой актуарный (т.е. основанный на статистике — прим. пе- рев.) прогноз риска, основанный только на истории преступности в прошлом, обладает ограниченной ценностью. И основная причина заключается в том, что любой прогноз в отношении редкого события (т.е. менее 1% всех преступлений) дает слишком высокий ложный положительный результат, а потому неточен. Очевидно, что такой актуарный прогноз ничего не говорит о том, какие преступники излечимы, а у каких повышен риск совершения преступления.

Описание случая 9

Г-ну Б. 40 лет, он женат, и у него двое детей. Когда Б. было где-то за 20, ему пришлось по работе иметь дело с детьми младшего возраста, и он трижды совершил нападение сексуального характера (зехиа1 аззаик) на маленьких девочек в предпубертате. Б. был наказан краткосрочным тюремным заключением, но ему не было предложено никакого лечения. Тринадцать лет спустя он вновь осужден — в этот раз за сексуальные злоупотребления в отношении двух девочек в предпубертате, которые входили в близкий круг общения семьи. После осуждения судом за непристойное нападение (тйесеп!; аззаик) он начал посещать группу лечения для сексуальных пре-ступников. Помимо этого, специалисты проводили индивидуальную работу с его сексуальными фантазиями. За три года лечения он признался в других преступлениях против маленьких девочек, но при этом отрицал сексуальную привлекательность мальчиков. Затем маленький мальчик, принадлежавшей к той же семье, что и девочки, ставшие жертвами Б., признал, что четыре года назад он также подвергался сексуальным злоупотреблениям со стороны Б. Тогда Б. признал, что мальчики также сексуально привлекали его и что он совершал преступления в отношении мальчиков. Несмотря на предложенный суду вариант лечения в сообществе в рамках программы лечения сексуальных преступников, его вновь отправили в тюрьму сроком на три года. За три года лечения Б. как в группе, так и индивидуально, риск рецидивизма для него оценивался как значительный. Вместе с тем этот риск намного вырос, когда выяснилось, что, помимо девочек, он также совершал преступления против мальчиков предпубертатного возраста, даже несмотря на то, что в последнее время этого не случалось. Новая информация переместила его в высшую категорию риска. Данный случай показывает, что риск — понятие не статичное, и появление новых данных может значительно изменить уровень риска, даже если преступник не совершает повторных преступлений.

Факторы риска

Любой клиницист и любой исследователь, участвовавший в экспертизе или лечении сексуальных преступников, знает о тех крайне выраженных степенях отрицания, которые демонстрируют преступники перед лицом неопровержимых доказательств. Среди них совсем не редкость отрицать факт совершения преступления даже после осуждения судом за совершение сексуального преступления, признания своей вины и отбывания срока тюремного заключения. Конечно, отрицание среди сексуальных преступников — это механизм защиты, целью которого является избегание сознательного признания неправильности своего поведения, что, естественно, позволяет им совершать повторные преступления. Отрицание также имеет разные формы и степени выражения: это и абсолютное отрицание совершения преступления, и отрицание серьезности данного преступления, и заявления о необходимости лечения. Еще один фактор риска, характерный для сексуальных преступников, — это аномальные уровни эмоциональной конгруэнтности. Это их искаженная эмоциональная привязанность к детям. Есть некоторые различия между преступниками, которые сами являются отцами, и преступниками, которые таковыми не являются. Отцы, совершающие сексуальные преступления, показывают более низкие уровни эмоциональной конгруэнтности, чем отцы, преступлений не совершающие. И наоборот, преступники, не являющиеся отцами, показывают повышенные уровни эмоциональной конгруэнтности по сравнению с мужчинами, не совершающими преступлений и не являющимися отцами. Предполагается, что у преступников, которые не являются отцами, могло быть ранее нарушение развития, в ходе которого они остановились на детском уровне эмоционального развития, что и является причиной высокой эмоциональной конгруэнтности. Это означает, что они могут относиться к детям таким образом, который облегчает им совершение против них преступлений. Среди отцов, не совершающих преступлений против детей, уровень эмоциональной конгруэнтности адекватен, и он позволяет им проявлять эмпатию к детям и понимать их эмоциональные потребности. Ключевым моментом является то, что отцы, совершающие преступления против детей, такой способностью не обладают.

Как отмечалось ранее, СгиЫп (12) также предложил клинические факторы риска, основанные на понимании феноменологии сексуальных преступников с садистическими наклонностями. Среди иных факторов риска следует отметить когнитивные искажения, которые будут более подробно рассмотрены ниже.

Одна из оценочных шкал на основе актуарного прогноза была разработана ТЬогп1:оп и впоследствии использована полицейским управлением Хемпшира

. Данная оценка предполагает две первичные стадии и третью стадию, если преступник прошёл программу лечения. Шкала описывает три уровня риска: низкий (1 балл), средний (2-3 балла) и повышенный (4+). Каждый балл добав-ляется в соответствии со следующей схемой:

В данном преступлении имеется сексуальная составляющая.

Совершение преступлений сексуального характера в прошлом.

Данное преступление включает в себя насильственное преступление несексуального характера.

Насильственные преступления несексуального характера в прошлом.

Наличие в прошлом более трёх судимостей за совершение сексуальных преступлений.

На второй стадии оценивается присутствие различных отягчающих факторов: преступления сексуального характера против лиц мужского пола, неконтактные сексуальные преступления, преступления в отношении незнакомого лица, отсутствие в прошлом женитьбы, история лечения, злоупотребления психоактивными веществами, показатель 25 или выше по Анкете психопатии Наге (Наге Р$усЬора1;Ьу СЬескИзг) и сведения о девиантном возбуждении по результатам плетизмографии полового члена. В случае присутствия двух или более отягчающих факторов категория риска повышается на один уровень. Если преступник находится в тюрьме, то риск может быть повышен или понижен в зависимости от его ответа на лечение, особенно если есть некоторое улучшение по его факторам риска и его поведению в тюрьме. Анализ данной шкалы показал, что из 162 преступников с низким уровнем риска 9% впоследствии совершили преступле-ния сексуального характера; из 231 преступника со средним риском — 36%; а среди 140 преступников с повышенным риском — 46%.

Отчет по проекту ЗТЕР (3) разделил преступников на группы высокого и низкого риска. В нем упомянуто пять факторов, выделенных по результатам психометрического тестирования, по которым различались эти две группы. У преступников из группы высокого риска выявлено следующее:

повышенные уровни социальной неадекватности;

более выраженное отсутствие эмпатии (сопереживания) по отношению к жертвам;

искаженное мышление;

повышенные уровни сексуальных обсессий;

ненормальная эмоциональная конгруэнтность.

Как и при других насильственных преступлениях, присутствие наркотической зависимости может в значительной мере повысить риск рецидива. С другой стороны, факт присутствия психического расстройства вовсе не указывал на совершение повторных преступлений в будущем. \Уез1: (29) предположил, что сексуальные преступления не характерны для психически больных или лиц с психическими расстройствами, но они могут быть сверх меры представлены в системе уголовного правосудия, так как факт присутствия психического расстройства повышает вероятность быть пойманным. Тема преступлений сексуального характера среди пациентов с неспособностью к обучению (умственной отсталостью) обсуждается в главе 11 настоящей книги.

Плетизмография полового члена <ППЧ)

Данная техника исследования нацелена на измерение уровней сексуального возбуждения у мужчин в ситуации зрительных и/или слуховых описаний сексуальных или насильственных действий. МагзЬаП & Есс1ез (32) и Но^Ни (33) критически рассмотрели возможности использования ППЧ, в том числе ограничения этого метода. В настоящее время он используется в пяти тюрьмах Англии и Уэльса и является частью обследования лица при включении его в программу лечения для сексуальных преступников. Вместе с тем МагзЬаН, один из ведущих исследователей и клиницистов, работающих в данной области, подверг критике использование ППЧ. По его утверждению, если применение этого метода будет продолжено, то его следует рассматривать минимум как ненаучный метод (цит. по Тигпег) (34). Заключенные не любят ППЧ, да и обществу трудно принять, почему сексуальным преступникам следует показывать порнографические материалы, даже если это является частью их обследования и лечения. Тигпег (34) утверждает, что в случае продолжения использования ППЧ для исследования лиц на предмет включения в программу лечения для сексуальных преступников следует понимать все ограничения метода, а также то, что согласие лица на эту процедуру вряд ли можно отнести к категории «информированного» и «свободного», учитывая, что отказ пройти тест может повлечь за собой значительное увеличение срока тюремного заключения. Он предложил использовать имеющиеся в настоящее время ресурсы для оценки и лечения сексуальных преступников с высоким риском рецидива в тюрьмах. Но как показывает вышеприведенный случай 8, может оказаться полезным в ходе лечения проверить на прочность отрицание преступником совершённого.

Лечение сексуальных преступников Когнитивная поведенческая терапия

В поведенческом лечении сексуальных преступников раньше делался акцент на изменении сексуальных предпочтений, а за основу принималась теория клас-сического условного рефлекса. Считалось, что ранний, нередко младенческого периода опыт формирует и обусловливает последующее развитие таких парафилий, как педофилия. Поведенческая терапия означала снижение девиантного возбуждения, например с помощью терапии, вызывающей отвращение, или через использование неприятных стимулов, например удара током или тошноты, которые впоследствии могут быть совмещены с девиантными сексуальными фантазиями. Вполне очевидные недочеты этического характера практически свели использование данного метода на нет. Некоторые формы терапии, связанной с чувством отвращения, всё ещё существуют, например в связке с чувством стыда у эксгибиционистов. При данном варианте лечения лицо стоит с обнаженными гениталиями перед аудиторией, которая высказывает вслух свои мысли (8). Было высказано предположение, что, возможно, эффективнее не пытаться снизить девиантное возбуждение, а попробовать усилить недевиантное возбуждение. Этого можно достичь через замену условного рефлекса с помощью мастурбации или через скрытую сенсибилизацию. Оба упомянутых метода будут описаны ниже.

Большое влияние на развитие когнитивной поведенческой терапии сексуальных преступников в США и Британии оказала работа Ртке1Ьог. Его модель преступления из 4 стадий описана у Р1зЬег (22).

Мотивация к совершению сексуальных злоупотреблений. Как показывает клинический опыт, лица, часто совершающие преступления, последовательно отрицают сексуальный мотив своего преступления, хотя само преступление с готовностью признают.

Преодоление внутренних сдерживающих факторов. Учитывая, что не все лица, испытывающие девиантное возбуждение и фантазии, совершают преступле- ни я, а также то, что большинство сексуальных преступников всё-таки признают своё поведение противоправным, у них, по-видимому, вырабатываются когнитивные искажения, позволяющие им преодолеть собственные сдерживающие факторы на пути совершения преступления.

Преодоление внешних сдерживающих факторов. Следующая стадия предполагает создание лицом ситуации, в которой он сможет совершить преступление. Например, педофил может предложить себя в качестве няни для ребенка.

Преодоление сопротивления жертвы. Конечная стадия заключается в преодолении сопротивления жертвы, например подкуп ребенка подарками или угроза насилием. Общепризнанно, что некоторые преступники заведомо выбирают уязвимых жертв, которые не в состоянии оказать значительное сопротивление.

Теория РткеШог исходит из того, что сексуальный преступник сможет совершить сексуальное преступление только пройдя через вышеописанные четыре стадии.

Данная теория преступности естественным образом подводит к лечению, коль скоро она предполагает терапевтическое вмешательство на всех четырех стадиях. Базовые компоненты когнитивной поведенческой терапии для сексуальных преступников описаны в отчете по проекту 5ТЕР — как для групповой, так и для индивидуальной работы (3). В нём описываются следующие стратегии лечения:

Цикл преступления. Преступник описывает в деталях события, приведшие к преступлениям. Эту работу следует делать на ранней стадии лечения, так как она позволяет преступнику признать свою ответственность, то есть то, что преступление, как это часто утверждается, не «просто случилось». Именно на этой стадии наиболее эффективна конфронтация преступника с различными уровнями и вариантами отрицания преступления, причем нередко конфронтация осуществляется одним из членов терапевтической группы сексуальных преступников.

Вызов искаженному мышлению. Механизмы психологической защиты, позволяющие преступнику продолжать криминальную деятельность, предполагают извинение своих действий и их оправдание (когнитивные искажения). Так, например, педофилы часто утверждают, что они просто удовлетворяли потребности ребенка в сексуальном опыте. Насильники могут считать, что мужчина имеет право на секс с женщиной, если она приходит к нему на свидание и он оплачивает её ужин. Изменение такого стереотипа мышления наиболее успешно в условиях группы, когда преступники указывают друг другу на когнитивные искажения.

Понимание вреда, наносимого жертвам. Эта цель нередко достигается через показ преступникам видеозаписей, на которых жертвы сексуальных преступлений описывают, как на них подействовало преступление. Такой просмотр нередко вызывает у самих преступников эмоции в связи с собственным опытом, когда в роли жертв сексуальных злоупотреблений в прошлом оказывались они сами. Преступники могут также составлять извинительные письма своим жертвам, которые не отправляются, но обсуждаются на группе. Вместе с тем в отчете 5ТЕР содержится предупреждение: такой работе не должно уделяться слишком много времени — чтобы преступники не начинали испытывать чувство унижения, что, в свою очередь, может оказывать негативное

воздействие и в результате не столько снижать, сколько повышать риск рецидивизма. Необходима осторожность и в использовании данного приема при работе с сексуальными преступниками с садистическими наклонностями, которые могут научиться, как вызывать у своих жертв долговременный по-вреждающий эффект. Это, в свою очередь, может привести к нарастанию де-виантного возбуждения и повышению риска совершения повторного преступ-ления.

Модификация фантазий. Общепризнано, что девиантные фантазии преступников закрепляются через одновременную мастурбацию. О техниках изме-нения таких фантазий мы упоминали ранее. Один из методов — скрытая сен-сибилизация, при которой преступника просят детально вообразить одну из его девиантных фантазий, а потом просят его представить неприятное последствие в виде появления полиции. Другой метод заключается в замещении условного рефлекса через мастурбацию. Есть два способа:

(а) Тематический сдвиг, при котором девиантные фантазии замещаются во время мастурбации недевиантными фантазиями.

(б) Направленная мастурбация, когда преступник записывает аудиокассету предпочтительной для него недевиантной фантазии, а затем мастурбирует под эту фантазию до наступления эякуляции.

Эту работу правильнее делать в индивидуальном порядке, а не в группе. Часто она проводится после группы.

Социальные навыки и контроль проявлений гнева. Уже давно установлено, что у сексуальных преступников плохие социальные навыки. Вместе с тем, если бы дело было только в них, то существовала бы опасность получения на вы-ходе терапии вместо снижения преступности — сексуальных преступников с улучшенными социальными навыками. Гнев также относится к релевантным факторам, особенно при изнасилованиях.

Работа по профилактике рецидивов. Это направление получило развитие по аналогии с профилактикой злоупотреблений психоактивными веществами. Во-первых, преступник идентифицирует свои факторы риска для 'совершения преступления. Далее он должен научиться распознавать, избегать и преодолевать ситуации, которые могут способствовать совершению им повторного преступления. Он должен понять, что первой стадией возможного рецидива является возобновление девиантных фантазий. Работа в этом направлении подразумевает осознание преступником определенных ситуаций высокого риска, которых следует избегать в будущем. Так, например, педофилу следует избегать на своем пути детских площадок для игр, даже если это его ежедневная дорога на работу. Эти решения обозначаются в литературе как «кажущиеся незначительными». Исходная позиция заключается в том, что в обычной жизни сексуальные преступники могут принимать решения, которые могут показаться неважными, например выбор пути на работу. Вместе с тем, если такое решение приведет его в ситуацию высокого риска, например на игровую площадку для детей, то он это осознанно признает и выберет другой путь, даже если он займет больше времени. В основе работы по профилактике рецидива лежит осознанное признание преступником его собственного риска совершения повторного преступления, необходимости изменить свой образ жизни и выработать стратегии, применимые к определенной ситуации, чтобы избежать повышения риска рецидива.

Психоаналитическая психотерапия

До признания когнитивной поведенческой терапии наиболее эффективным способом лечения сексуальных преступников групповая терапия с преступниками нередко основывалась на психоаналитической теории. Большая часть работы в этом направлении выполнена в клинике г. Портмана. В ней индивидуальная и групповая аналитическая терапия применялись для лечения лиц, страдающих социальными и сексуальными отклонениями, с конца 30-х годов XX века. Индивидуальная психоаналитическая психотерапия сексуальных преступников описана у 2асЬагу (35). Как и при любой психоаналитической психотерапии, большое внимание уделяется вопросам переноса и контрпереноса. ХасЬагу признает, что тот эффект, который возникает у специалистов, работающих с сексуальными преступниками, безусловно является контрпереносом. Групповая психотерапия в клинике Портмана осуществляла лечение жертв, а также лиц, совершивших инцест, в рамках одной и той же группы (36). Педофилы и лица, совершившие инцест, не объединяются в одну группу, так как это может повлечь за собой срыв групповой динамики. Вместе с тем, как описывалось выше, различие между сексуальными злоупотреблениями в отношении детей внутри собственной семьи и вне её может оказаться не столь отчетливым, как предполагалось раньше.

Большинство исследований по исходу лечения сексуальных преступников с помощью психоаналитической терапии было выполнено в США. Наиболее по-зитивный результат лечения преступника в психоаналитической группе или в индивидуальном порядке заключается в неэффективности терапии, а самый не-гативный результат представлен некоторыми данными по США, согласно которым у сексуальных преступников, леченных с помощью психоаналитической психотерапии, показатели рецидивизма оказались выше, чем у сексуальных преступников, которые не получали никакого лечения (18).

Физическое лечение

Прочее лечение сексуальных преступников — это физическое, в основном гормональное лечение. Его ещё часто называют «химической кастрацией». Эта терапия исходит из гипотезы о непосредственной причинной связи между совершением сексуального преступления и уровнями тестостерона у преступника. Существование такой связи так и не было доказано. Есть некоторые данные о том, что гормональное лечение действительно снижает уровень полового влечения и, следовательно, высказывается предположение, что такое лечение может быть более эффективным для лиц с повышенными уровнями полового влечения. Однако гормональная терапия не влияет на сексуальные фантазии, которые, как считается, составляют ядро преступного цикла. Другая проблема этой терапии состоит в том, что редуцируются все варианты полового влечения, в том числе нормальные. Это помешает педофилу вступать в нормальные половые отношения со своей женой, хотя терапевт будет рекомендовать именно это. Побочные эффекты такой терапии оцениваются как не очень частые, но их тяжесть такова, что делает эту терапию непригодной для долгосрочного применения. В Британии наиболее распространенными препаратами, снижающими либидо, являются ципротерон ацетат (сурго1егопе асе1а1е) и медроксипрогестерон ацетат (шес!гохурго§е51:егопе асеШе). Оба препарата снижают уровни тестостерона.

Другие препараты, действующие иначе, представлены прогестероном, бенпери- долом и госерилином. Хотя некоторым может показаться вполне логичным выходом кастрировать сексуальных преступников (37), дело в том, что когда это делалось, это не удерживало их от совершения повторных преступлений. Некоторые считают правильным использовать упомянутые препараты в крайне редких случаях, когда сексуальная преступность сочетается с гиперсексуальностью и высокими уровнями тестостерона. Но существуют и серьезные возражения этического порядка, особенно в отношении согласия и принуждения, в случаях, когда такое лечение является условием ускорения прохождения через тюремную систему или даже условного освобождения (38).

Эффективность лечения

Ка§ауата-На11 (39) ВЫПОЛНИЛ мета-анализ двенадцати различных исследований с целью оценки эффекта терапии на рецидив, а также выявления наиболее эффективных способов лечения. Исследование показало, что среди сексуальных преступников, прошедших полный курс терапии, 19% впоследствии совершили преступления сексуального характера — по сравнению с 27% в контрольной группе, которая не получала лечения. Исследования, которые отслеживали преступников в течение более пяти лет, показали несколько больший эффект терапии по сравнению с исследованиями с периодом наблюдения менее пяти лет. Было высказано предположение, что при использовании более эффективных способов лечения оказались опровергнуты результаты исследования 5оо1ЬШ & СШЬопз (23), в котором в течение первых пяти лет наблюдения проявлялось лишь 50% рецидивизма. Лечение было более эффективным в программах на основе сообщества по сравнению с институциональными программами. Наилучшие результаты отмечались среди подростков, совершивших преступления сексуального характера. Наиболее эффективными видами терапии оказались когнитивная поведен-ческая и гормональная. Вместе с тем до двух третей участников исследования отказались от гормонального лечения, а 50% начавших его, впоследствии выпали из терапии. При когнитивной поведенческой терапии количество отказов и выпадений составило одну треть. В связи с этим делается вывод о преимуществах когнитивной поведенческой терапии по сравнению с приемом гормонов. Эти цифры оказываются ещё выше, если принять во внимание побочные эффекты гормональной терапии. По данным исследования, чисто поведенческие программы оказались неэффективными.

Эффективность когнитивной поведенческой терапии также оценивалась в исследовании в рамках проекта ЗТЕР (3), когда сексуальные преступники направлялись в семь разных программ лечения. Только 5% из выборки лиц, прошедших лечение, совершили в последующие два года преступления сексуального характера по сравнению с 9% в выборке нелеченных сексуальных преступников, которые были помещены под надзор службы пробации в 1990 году. Следует отметить, что период наблюдения недостаточно продолжителен, чтобы делать выводы об эффекте лечения, и повторные исследования будут выполнены через пять и десять лет. В исследовании делается вывод о воздействии когнитивной поведенческой терапии на поведение, связанное с совершением преступлений сексуального характера (40)

Программы лечения для сексуальных преступников

Программы лечения для сексуальных преступников имеются на местах, и ими часто управляют местные службы пробации совместно с другими агентствами, например социальными службами здравоохранения и добровольческим сектором. В ряде тюрем существуют собственные программы лечения.

Программы лечения на основе местных сообществ

В ходе проекта 5ТЕР (3) был проанализирован ряд местных программ для сексуальных преступников Англии, а также одна резидентная программа (т.е. с проживанием лиц в определенном учреждении). Результаты анализа об исходе лечения показывают, что более чем у половины преступников, получивших лечение, терапевтического эффекта не отмечалось. Вместе с тем вызывало некоторое беспокойство то обстоятельство, что четверть преступников стала более усердно обвинять своих жертв. В отчете содержится описание нескольких разных программ лечения, основанных на когнитивной поведенческой модели. Более короткие по продолжительности программы — до 60 часов общего времени — применялись для мужчин, которые были в большей мере готовы признать свои преступления и свои сексуальные проблемы, и которые их в меньшей степени оправдывали и демонстрировали меньше искаженного мышления. Более продолжительные по времени программы больше действовали на крайне девиантных лиц. Эффективность краткосрочной программы в 60% случаев можно объяснить особенностями популяции в программе, в частности низким уровнем девиантности среди участников терапии. Для оценки лиц, участвовавших в различных программах, были использованы самые разные шкалы. Они измеряли следующие характеристики:

степень отрицания или минимизации совершенного преступления;

аргументы, оправдывающие совершение лицом нападения сексуального характера;

степень выраженности эмпатии по отношению к своим жертвам;

уровень напористости;

уровень самооценки;

степень смещения вины на внешние факторы, например поведение жертв или иные проблемы в своей жизни (локус контроля);

степень развития способности поддерживать близкие отношения с взрослыми людьми (известно, что сексуальные преступники нередко с трудом переносят «эмоциональное одиночество»);

когнитивные искажения;

эмоциональная конгруэнтность с детьми;

наличие у преступника в ходе лечения выработанной им стратегии профилактики рецидива;

(И) попытка измерить, не пытается ли сексуальный преступник подменить своё подлинное отношение к объекту или свои убеждения социально приемлемыми ответами.

В отчете по проекту 5ТЕР сформулированы важные рекомендации относительно лечения сексуальных преступников в сообществе.

Подчеркивается важная роль систематической оценки лица, проходящего лечение: это должно делаться до, в ходе и после лечения. Вместе с тем авторы признают, что используемые оценочные шкалы требуют значительного учас-тия психологов.

Следует улучшить подготовку специалистов, осуществляющих групповую терапию.

Частью программы должна быть работа по изменению фантазий.

Преступники должны понимать основные идеи, передаваемые им в группе, а не просто осваивать терминологию и понятия.

Целью лечения сексуальных преступников является снижение преступности через снижение уровня отрицаний, оправданий совершенных преступлений и когнитивных искажений, через усиление чувства эмпатии по отношению к жертвам и снижение уровней их девиантного возбеждения и девиантных фантазий. Ещё важнее для преступника, по мнению всех лечебных групп, осознать риск, который они могут представлять в будущем и в каких специфических ситуациях.

Работать над эмпатией по отношению к жертве можно только после того, как становится ясно, что преступник в состоянии справиться с последствиями своего признания совершенного им Так как эти лица обладают сниженной самооценкой, им сначала может стать хуже: они могут давать защитные реакции и в гневе усиливать обвинения в адрес своих жертв. Рекомендуется до начала работы над эмпатией по отношению к жертвам заняться повышением их самооценки и обучить их навыкам копинга (преодоления трудных ситуаций).

Необходимо больше работать в направлении профилактики рецидивов.

При отсутствии возможности увеличить количество лечебных программ в стране следует больше внимания уделять отбору соответствующих преступников для соответствующих программ и отдать приоритет работе по профи-лактике рецидивов.

Прочие рекомендации касались продолжительности программ и необходимости поддерживающего лечения после завершения такой программы.

Программы лечения в тюрьмах

Программа лечения сексуальных преступников (ЗОТР) была введена в тюремной службе Англии и Уэльса в 1992 году. Она основывается на когнитивной поведенческой модели лечения и осуществляется в 25 тюрьмах. Долечебное обследование включает в себя психометрическое тестирование, клиническое интервью, а в пяти тюрьмах — также ППЧ. Задача обследования — исключить группы сексуальных преступников, которым такое лечение в тюрьме на пользу не пойдет. Это психически больные, лица с высоким риском нанесения самопов- реждений, лица с тяжелым параноидным личностным расстройством, заключенные с 10 ниже 80 и лица с органическими поражениями головного мозга Программа лечения сексуальных преступников состоит из четырех частей:

базовая программа,

программа по навыкам мышления,

расширенная программа,

программа профилактики рецидивов.

Базовая программа обязательна для всех участников ЗОТР. Она ставит следующие цели:

повысить чувство ответственности преступника за совершённое им преступление и снизить уровень отрицания;

усилить мотивацию преступника избегать совершения повторных преступлений;

усилить его степень эмпатии по отношению к жертве;

помочь ему выработать навыки избегания совершения повторного преступления.

Базовая программа состоит из 20 блоков и предполагает 80 часов лечения. Программа по навыкам мышления направлена на улучшение способности преступника видеть последствия своих действий и рассматривать в будущем альтернативные стратегии поведения. Считается, что такие навыки нужны для того, чтобы преступник мог понимать, разрабатывать и использовать стратегии профилактики рецидива для предотвращения совершения повторных преступлений в будущем.

Расширенная программа — это терапевтические группы, которые включают в настоящее время темы управления гневом, управления стрессом, навыки взаимоотношений с другими и поведенческую терапию. Последний вариант терапии проводится индивидуально и включает в себя работу над сексуальными фантазиями, девиантным сексуальным возбуждением и виктимологию.

Преступники, прошедшие базовую программу и прочие элементы программы лечения сексуальных преступников, за год до освобождения должны начинать работать в программе по профилактике рецидивов. Здесь требуется, чтобы они успешно завершили другие части программы, иначе посещение групп по профилактике рецидивов не будет эффективным. Во время групповых занятий участ-ники должны предлагать стратегии профилактики рецидивов, которые они будут отрабатывать до выхода на свободу.

По причине необходимости длительного наблюдения эффективность программы лечения сексуальных преступников в тюрьмах не будет установлена раньше 2005 года (41). Вместе с тем уже сейчас отмечаются изменения в преступниках по результатам психометрических тестов и деятельности терапевтических групп. Есть также некоторые данные об изменениях в уровнях отрицания, степени минимизации совершенного преступления и когнитивных искажений. Другой вариант лечения сексуальных преступников является частью терапевтического режима в тюрьме Грендон (42).

Законодательство о сексуальных преступниках

В 90-е годы XX века было введено много законодательных норм, которые стали реакцией на озабоченность общества в связи с сексуальными преступниками. Первая норма вошла в Закон об уголовном правосудии 1991 года и допускала более длительное тюремное заключение для сексуальных преступников.

Закон об уголовном правосудии 1991 года

В рамках этого закона в значительной мере был изменен принцип соразмерности наказания, то есть соответствие продолжительности срока лишения свободы тяжести преступления. Настоящий закон разрешил судам выносить приговор более продолжительного, чем обычно, тюремного заключения по делам насильственных и сексуальных преступников, если это было «необходимо для защиты общества от нанесения серьезного вреда данным преступником». Серьёзный вред в этом случае подразумевает тяжелые психологические и физические повреждения. Вместе с тем тогда продолжительность наказания может отражать воспринимаемый риск, который насильственный и сексуальный преступники могут представлять в будущем. Следовательно, преступника могли отправить в тюрьму не за то, что он на самом деле совершил, а для того, чтобы защитить общество в будущем. Настоящий акт также накладывает на суд установленную в законе обязанность затребовать психиатрический отчет, если складывается впечатление, что обвиняемый «страдает психическим расстройством». Анализ первых 35 случаев, направленных в Апелляционный суд, в которых суды назначили наказание продолжительнее обычного, показал роль этих психиатрических отчетов в назначении наказаний (43). Оказалось, что Апелляционный суд обращал особое внимание на мнение психиатра о личности преступника, возможностях излечимости любого расстройства и его оценку риска рецидива в будущем. Исследователи предположили, что психиатрические отчеты использовались для оправдания повышенной продолжительности тюремного заключения, хотя они были затребованы изначально с совершенно иной целью.

Закон об уголовном правосудии также увеличил продолжительность надзора за сексуальными преступниками после освобождения и приравнял его по длительности к сроку тюремного заключения, назначенного судом.

Защита общества

В 1996 году правительство опубликовало стратегический документ под названием «Защита общества» («Рго1;ес1;т§ 1:Ье РиЬНс») (44). В него были включены разделы о приговорах сексуальным преступникам и надзоре за ними, а также об автоматическом пожизненном заключении за преступления насильственного и сексуального характера. Данная стратегия основывалась на приговорах лишения свободы для сексуальных преступников с целью защиты общества. В документе также указывалось на необходимость продолжения работы с сексуальными преступниками после их освобождения из тюрьмы и, соответственно, увеличения срока надзора за ними. На основе документа появился ряд законов, которые были в том числе нацелены на усиление контроля за сексуальными преступниками. В частности, это Закон о преступлениях (приговоры) 1997 года; Закон о сексуальных преступниках 1997-го; Закон об уголовном доказательстве (поправка) 1997-го; Закон о защите от домогательств 1997-го и Закон о сексуальных преступниках (закрытые материалы) 1997-го.

Закон о приговорах по преступлениям 1997 года

Как упоминалось ранее, Закон об уголовном правосудии 1991 года увеличивал для сексуального преступника, получившего наказание в виде тюремного

заключения, период установленного законом надзора после выхода из тюрьмы с 3/4 до полного срока назначенного наказания. Настоящий закон пошёл дальше в части надзора, установив минимум в 12 месяцев и максимум в 10 лет во всех, кроме исключительных, случаях. Продолжительность надзора определяет судья, выносящий приговор, и она основывается на опасности преступника для общества. Помимо этого, приказ о надзоре после выхода на свободу может включать в себя особые условия, например посещение местной программы для сексуальных преступников и проживание в общежитии службы пробации. Он может включать и ограничения на выход из дома в определенное время, которые предусматривают ношение электронной «метки». Невыполнение этих условий может повлечь за собой уголовное преследование и тюремное заключение, если суд сочтет такую меру необходимой для защиты общества.

Закон о сексуальных преступниках 1997 года

Этот закон состоит из двух частей. Первая часть обязывает сексуальных преступников вставать на учет в полиции и уведомлять её об изменении места жительства и новом адресе. Вторая часть позволяет судам преследовать тех, кто совершил преступления против детей, находясь в другой стране. В законе содержится перечень преступлений, подлежащих регистрации. В принципе, это те же преступления, что уже упоминались в начале главы. Продолжительность учета в полиции зависит от продолжительности тюремного заключения и варьирует от 5 лет до бессрочного. По существующим оценкам в 1993 году под норму об учете подпадало 125 ООО мужчин, ранее совершивших преступления (23).

Министерство внутренних дел издало циркуляр (45), содержащий инструкцию по обращению с информацией, полученной в рамках этого закона. Документ включал требование проведения оценки риска рецидива полицией до раскрытия этой информации третьей стороне. Оценка должна принимать во внимание следующее:

природу и паттерн предшествующего преступления;

выполнение требований предыдущих приговоров или приказов суда;

вероятность совершения преступления в будущем;

предполагаемый вред от такого поведения;

любые проявления хищнического поведения, которые могут указывать на вероятность совершения повторного преступления;

потенциальные объекты нанесения вреда (в том числе дети или особо уязвимые лица);

потенциальные последствия раскрытия информации по делу для преступника и членов его семьи;

потенциальные последствия раскрытия информации по делу в более широком контексте закона и правопорядка.

Вместе с тем вопрос о раскрытии информации решается в каждом случае отдельно, и здесь не установлено никакого общего правила. В ряде случаев сообщения по делам, вызвавшим общественный резонанс, вынуждали сексуальных преступников покидать место жительства из-за давления сообщества (46).

Закон о преступлении и расстройстве 1996 года

В данный закон включен ордер для сексуальных преступников, который действует с 1 декабря 1998 года. Это новый гражданский ордер, который налагается судом, а исполняется полицией, и только при наличии двух основных условий:

Лицо должно быть ранее осуждено или предупреждено в связи с совершением преступления сексуального характера; и

Лицо вело себя таким образом, что такой приказ представляется необходимым для защиты общества от риска серьезного вреда с его стороны.

Определение серьёзного вреда не отличается от определения, содержащегося в упомянутом ранее Законе об уголовном правосудии 1991 года. Настоящий ордер применяется магистратскими судами. Ордер — с целью защиты общества — запрещает преступнику появляться в определенных местах. Суд определяет конкретное время и место, например, это может быть игровая площадка для детей в определенном месте и в определенное время дня. Преступник также обязан в соответствии с Законом о сексуальных преступниках 1997 года встать на учет в полиции. Минимальная продолжительность данного ордера — 5 лет. Он может применяться к любому преступнику в возрасте 10 лет и старше, и поэтому рас-пространяется на детей и подростков. Нарушение ордера является уголовно на-казуемым деянием и влечет за собой арест. Минимальное наказание в случае осуж-дения судом за нарушение требований ордера составляет пять лет тюремного заключения.

Проект инструкции Министерства внутренних дел предполагает, что при оценке риска сексуального преступника следует принять во внимание ряд факторов. В принципе, это те же факторы, которые были описаны ранее в разделе о Законе о сексуальных преступниках 1997 года, плюс оценка правильности информации об этом лице и соблюдении им требований программы лечения, и её исход. Министерство внутренних дел рекомендует для повышения точности оценки риска рецидива привлекать другие службы, например службу пробации, отделы социальной помощи и службу здравоохранения.

Приведенное законодательство является ещё одним шагом в направлении поиска новых форм обращения с сексуальными преступниками в сообществе. Оно призвано заполнить нишу в существующих нормах. Насколько это удалось, выяснится только тогда, когда эти ордеры начнут применяться.

Прочие законодательные акты

Ниже перечислены иные законы, имеющие отношение к обсуждаемой теме:

Закон об уголовном доказательстве (поправка) 1997 года позволяет брать пробы ДНК, за исключением интимных мест, при разнообразных насильственных преступлениях, в том числе сексуальных. Пробы будут использованы для создания национальной базы данных ДНК.

Закон о сексуальных преступниках (закрытые материалы) 1997 года ограничивает доступ к показаниям жертв, если преступление носило сексуальный характер.

Закон о защите от домогательств 1997 года включил возможность введения судебного запрета для профилактики поведения, которое может рассматриваться как посягательство со стороны потенциального или действительного сексуального преступника.

Последние изменения в законодательстве еще предстоит оценить в полной

мере. Это вопрос времени. Потребуется много лет, чтобы убедиться, насколько

успешными окажутся усилия правительства по защите общества от сексуальных

преступников.

Литература

Ми11еп Р.Е., МагЫп ХЬ., Апс1ег50п ^ С. е* а1. (1994) ТЬе еЯес!; о{сЫЫ §ехиа1 аЬизе оп $осш1, т!:егрегзопа1 апс! зехиа1 АтсИоп т ас!ик НГе. ВгШзк ^оита^ о/ РзускгаЬгу 165, 35-47.

Ви1:1ег-51о53 Е. (1997) РозС С1еуе1апс1: зоте геЯесйопз. 1п: СЫ1А Зехшй АЬизе: МуЬк апА КеаШурр 4-5 (еА З.Наушап). ЫзйШ^е Ьг (:Ье 5Шс1у апс! ТгеаЬпеп!: о(БеШщиепсу: ЬопсЬп.

Вескей: Я., ВеесЬ А., РшЬег Б., Рог(1Ьат А.З. (1994) Соттипку ВазеА ТгеаЬтепЬ/ог Зех 0//епс1егз: Ап ЕьаЬшЫоп о/ Зеьеп ТгеаШепЬ Рго%гаттпез. Ноте ОШсе: Ьопйоп.

ВаПеу 5. (1998) Сус1ез о? аЬизе. ААоапсез хп РзускхаЬпс ТгеаСтепЬ 4, 64.

ВиЙег-ЗЬзз Е. (1998) Ье§а1 регзресйуе. ААоапсез хп Рзускийпс ТгеаШепЬ 4, 64-5.

\Уог1<1 НеакЬ Ог^ашгайоп (1992) Тке 1СО-Ю С1аззх/хсаЫоп о/Мепий апА ВекаЫоигаI ГНзогс1егз. \УНО: Сепеуа.

Мегеу С. (1994) Каре ш оипий о/Рогепзгс РзусЫаЬгу 5(3), 583-97.

В1аскЬит Я. (1993) Тке Рзуско1о%у о/ Сптгпа! СопАисЬ. \У11еу: СЫсЬезЪег.

Ноте ОШсе (1998). Сптгпа1ЗЬаЫзЫсзЕпфтЛапА Щйез 1997’ Стпс! 4162. ТЬе З&йопегу ОШсе: Ьопйоп.

Ыоус! С., \Уа1тз1еу К. (1989) Ноте 0//гсе Кезеагск ЗЬиАу N0. 105: Скащез хп Каре 0//епсез апА ЗепЬепсгщ. НМЗО: ЬопсЬп.

СгиЫп Б., Сипп^ (1990) Тке 1трпзопеА КаргзЬ апс1 Каре. Ноте ОШсе: Ьэпс1оп.

СгиЫп Б. (1997) РгесИс^огз оГШзк т Зегюиз Зехиа1 ОЯепс1егз. Впйзк]оита1 о/РзускгаЬгу 170 (5ирр1. 32) 17-21.

Вапсгок^ (1989) Нитап ЗехиаШу апА Из РгоЫетз, 2п6ес!., СЬигсЬШ 1лут§з1;опе: ЕсИпЬиг^Ь.

ЯооЛ ЕС. (1971) 1пс1есеп1: ехрозиге апс! ехЫЬШотзт. ВгШзк/оитсйо/НозрШАМеАхсгпе Арп1, 521-33.

АЬе1 С.С., Кои1еаи ]!.. (1990) ТЬе паШге апс1 ех1еп1; о{ зехиа1 аззаик. 1п: НапАЬоок о/ Зехшй Аззаик рр 9-21 (еск \У.Ь. МагзЬа11, Б.Я. Ьа>уз & Н.Е. ВагЬагее). Р1епит Ргезз: Ые>у Уогк.

\Уез1 (1993) Б1зогс1еге(1 апс! оЙепз!Уе зехиа1 ЪеЬауюиг. 1п: Рогепзгс РзускгаЬгу С1хпхса1, Ье&а! апА Еькгса! 1ззиез рр 329-372 (есЬ^Оипп & Р.^ ТауЬг). ВиНегмогЛ-Нететапп: Ьопйоп.

^1ктз К. (1990) \№этеп дуЬо зехиа11у аЬизе сЫЫгеп. ВпЫзк МеАгса1 /оита! 300, 1153-4.

Вагкег М., Мог^ап К. (1993) Зех 0//епАегз:А Ргатетогк/огЬке Еьа1иаЫоп о/ СоттипИу ВазеА ТгеаЬтепЬ. Ноте ОШсе: Ьопйоп.

СгиЫп Б. (1999) Зех 0//епАгп$* А&агпзЬ СкхЫгеп: 1/пАегзЬапАгщ Ьке Кгзк. Ноте ОШсе РоНст^ апс! Кес1иащ* Спте 11пк: Ьопйоп.

СгиЫп Б., Кеппейу Н. (1991) А сЬззШсайоп оГ зехиа1 оЯепс!егз. Сптгпа! Векатоиг апА МепЬаI НеаШг 1,123-9.

Ми11еп Р.Е. (1993) СЫЫ зехиа1 аЬизе апс1 тепЫ ЬеакЬ: {Ье <1еуе1ортеп{ о/ сЪзогс1ег. ]оита1 о/ 1пЬетрегзопа1 УЫепсе 8, 429.

ПзЬег Б., (1994) Ас1и1{ зехиа1 о//епс1ег5. 1п: 8ехиа1 0//епсИщ (щагпзЬ СЫЫгеп рр1-24 (ес1з. Т. Могпзоп, М. Егоо^а & К.С. Вескей;). Кои{1ес1§е: Ьопс1оп.

МагзЬаН Р. (1997) Кезеагск РтсИщз Nо. 55. Тке Ргеьа1епсе о/ Соптсйоп /ог 5ехиа1 0//епсИп&. Ноше ОШсе: ЬопсЬп.

Зоо{Ы11 К.Ь., ОгЬЬепз Т.С.Ы. (1978) КесЫмзт о/ зехиа1 о/Гепс!ег5, а геаррга1за1. ВгШзк /оитпа1 о/ Сптпто1о%у 18, 267-76.

АЪе1 С.С., Вескег XV., МкЫтап М.5. е{ а1. (1987) Зе1/-герог{ес1 зех сптез о/поп- тсагсега{ес! рагарЬШасз.уоштш/ о/ 1пЬегрегзопа1 Уго1епсе 2(6), 3-25.

Вескеи К. (1994) АззеззтепС о/ зех о//епс1ег5. 1п: Зехиа1 0//еп(Ищ а&агпзЬ СЫЫгеп рр 55-79 (еск Т. Могпзоп, М. Егоо^а & К.С. Вескеи). Кои{1ес1§е: Ьопс1оп.

Напзоп К.Р., Визз1еге М.Т. (1998) РгесИсйп^ ге1арзе: а те{а-апа1уз1з о/ зехиа1 оЯепйег гесйтзт зШсНез./оита1 о/ Сопзи1Ыщ агЫ СИпгсаI Рзуско1о@у, 66(2), 348-62.

РЫИроШ С.ХО., ЬапсисЫ Ь.В. (1979) Ргегпоиз СопшсЫопз, ЗепЬепсе апй КесопЫсЬгоп. НМЗО: ЪопсЬп.

АУез! Б-Х (1996) 5ехиа1 то1ез{егз. 1п: ОащегоизРеор1е(ес1. N. АМа1кег). В1аскз{опе Ргезз: Ьопс1оп.

МагзЬаН Р. (1994) Кесопукйоп о/ 1трпзопес1 зехиа1 оЯепс1егз. 1п: Кезеагск ВиИеЫпЗб. Ноте ОШсе: Ьопс1оп.

НатрзЫге Сопз{аЪи1агу (1998) Шзк аззеззтеп!: ^Ьеп с!еа1т§ ш{Ь с!ап§егоиз зех оЯепскгз (ИприБИзЬес!).

МагзЬаЛ АУ.Ь., Есс1ез А. (1991) 1ззиез т сНшса1 ргасйсе ш{Ь зех о//епс!ег5. /оштга/ о/ 1пЬегрегзопа1 Уго1епсе 6(1), 68-93.

Но>уН{{ Э (1995) РаесЬрЫ1ез апсI Зехиа! 0//епсез А&ахпзЬ СЫЫгеп. \У!1еу: СЫсЬезСег.

Тигпег С. (1997) ТЬе Рпзоп Зегуке зех о/Гепс!ег {геа{теп{ рго^гатте. 1п: ТгеаЫп^Зех 0//епс1ег$ гп а СизЪосИа! 5еШп& (ес!з. С.НоЫег & 5. Наутап). 1пзШи1:е Гог {Ье 3{ис1у апс! Тгеа{теп{ о/ БеИгщиепсу: Ьопс1оп.

2асЬагу А. (1998) ГпсНуЫиа! рзусЬоапа1у{1С рзусЬо{Ьегару \уИЬ регре{га{огз о/ зехиа! аЬизе. АсЬапсез гп РзусЫаЬпс Тгеа(тепЬ4, 77-81.

^е1Ыоп Е. (1998) Огоир Легару /ог угсйтз апс1 регре{га{огз о/ тсез{. ААоапсез гп РзусЫаЬпс ТгеаЬтепЬ4, 82-8.

Соок Б.А.О. (1993) ТЬеге 13 а р1асе /ог зиг§1са1 саз{га{юп ш {Ье тапа^етеп1: о/ гескНугз! зех о/ГегЫегз. ВгШзк МесИсаI/оита! 307, 79.

Вот1еп Р. (1991) Тгеа{теп{: пзе, аЬизе апс! сопзеп{. Сптгпа1 Векашоиг апс! МепЬа! Неакк 1, 130-6.

№§ауата-На11 ^С. (1995) 5ехиа1 о/Геп<1ег гесЫ1у1зт геУ151{е<1: А те{а-апа1уз1з о/ гесеп! {геа{теп{ зШсИез./оита/ о/ СопзиШщ апс! СИпгса! РзускоЬ^у63(5), 802-9.

НесЫегтап С., Зи&* Б. (1996) Поез ЬгеаЫщ зех о//епс1егз гесЬисе о//епйгщ? ЯезеагсЬ ПпсИп^з N0. 45, Ноте ОШсе: Ьопскт.

С1агке ^. (1997) Зех о/Гепс!ег {геа{теп{ 1п {Ье Рпзоп Зетсе: ап оуепгаето 1п: ТгеаНщЗех 0//еп<1егз гп а Сиз1осИа1 ЗеШщ (ес!з. С.НоЫеп & З.Наутап). 1пз{1{и{е /ог {Ье 5{ис1у апс! Тгеа{теп{ о/ Ве1^иепсу: Ьопс1оп рр9-12.

Сепс1егз Е., Р1ауег Е. (1995) СгегЫоп: А ЗыЫу о/ а ТкегареиЫс Рпзоп. С1агепс1оп Ргезз: Ох/огс1.

Зо1отка В. (1996) ТЬе го1е о/ рзусЫа{пс еу1с!епсе 1П разз1п§ «1оп^ег {Ьап погта1» зеп{епсез.]оигпа1 о/Рогепзгс РзускгаЬгу 7(2), 239-55.

Ноте ОШсе (1996) РгоЬесЫщЬке РиЬИс. Стпс! 3190. НМЗО: Ьопс1оп.

Ноте ОШсе (1997) Зех 0//епс1егз АсЬ 1997. (лгси1аг 39/1997 Ноте ОШсе: ЬопсЬп.

Тке Тгтпез, За{игс1ау ^пиагу 101Ь 1998. «СЫЫ зех кШег а^геез {о §о {о теп{а1 Ьозр1{а1».

Ноте ОШсе (1998) Тке Спте апс1 ЭгзоЫег АсЬ, Эга/Ь СиЫапсе ПоситепЬ. Ноте ОШсе: Ьопс1оп.